Читать книгу Рассказы омских сыщиков. От 40-х до 70-х - Владимир Назаров - Страница 3

В Омске немало известных людей: артистов, художников, политиков, предпринимателей, врачей и многих других. Есть и немало заметных сыщиков, которые вносили и вносят заметный вклад в наше повседневное спокойствие. Увы! Про них мало кто знает. Во время их активной деятельности не принято говорить о сыщиках, ловящих преступников. Уходит сыщик на пенсию – и про него все забывают. Между тем, работа сыщика (инспектора, следователя) интересна настолько, что мимо неё пройти просто невозможно: там происходит столько событий, что любому романисту остаётся просто позавидовать в выборе сюжетов и коллизий.

Настоящим очерком мы начинаем серию рассказов об омских следователях и оперуполномоченных, которые творили историю омской милиции.

Оранжевые следы

Помните знаменитое кино где, «место встречи изменить нельзя»?

Конечно, помните.

Если бы действие фильма происходило в Омске, то грабители были бы пойманы в два дня.

И только потому, что они (жулики, воры и проч.) любили ходить в кино.

Есть в популярном фильме момент, когда, если не ошибаюсь, «Промокашка» проверяет в ограбляемом магазине кассовый аппарат.

Так вот, так поступали все преступники: проверка кассы была обязательным шагом при ограблении магазина. Всё равно какого: продовольственного или промышленного.

Омские сыщики были намного хитрее московских.

Они предполагали какие магазины могут быть ограблены, и подкладывали в их кассы денежные «куклы».

(Кто не знает, – «куклой» называют пачку нарезанных в размер купюр газетных листов, которые с двух сторон закрывают настоящими деньгами.)

Весь секрет состоял в том, что «кукла» покрывалась трудносмываемым оранжевым порошком, применявшимся в мыловаренной промышленности. Чтобы его смыть с рук, требовалось не менее двух недель, а с одежды стереть след было практически невозможно.

Преступник, в темноте, а ограбление именно в темноте и происходит как известно, пачкал порошком и руки и карманы брюк (штанов).

После ограбления и реализации товара преступная душа требовала развлечений и находила их в кинотеатрах (других развлечений в то время не было).

Приходит такой преступник в кинотеатр «Художественный» или «Октябрь» с оранжевыми руками или карманами (заметим, что и далеко не у всех жуликов во время Войны были запасные штаны), и не знает, что билетёрша является осведомителем милиции…

Взять такого грабителя оставалось делом техники: несмотря на трудности военного времени, телефоны были во всех присутственных местах.

Очень жаль, что братья Вайнеры про такие факты не знали…

Обещанного 60 лет ждут

Владимир Иванович Ращупкин пришёл в отдел борьбы с бандитизмом из НКВД.

В июне 1943 года ему очень пригодился опыт работы в НКВД…

Одной из важнейших задач отдела борьбы с бандитизмом было выявление так называемых «уклонистов», т.е. тех, кто под всякими благовидными предлогами, в основном медицинского характера, уклонялся от фронта.

Например, было замечено, что в Омске у лиц призывного возраста резко ухудшилось зрение. Ухудшилось настолько, что в их воинских билетах появлялись штампы «не годен по зрению».

После кропотливого расследования (опросы сотен «близоруких») выяснилось, что врач-окулист военкомата за определённую мзду расставлял названные штампы направо и налево. В результате уклонисты были благополучно отправлены на фронт, а врач, по причине непризывного возраста, – в колонию.

Нужно заметить, что во время войны подавляющее большинство преступников призывного возраста, если только они не были опасными убийцами, отправлялись в штрафные батальоны.

Всего за два с лишним года, что В. И. Ращупкин служил в отделе борьбы с бандитизмом, на фронт было отправлено 2500 (две тысячи пятьсот) уклонистов.

Вот история о двух из них.

В уже упоминавшемся июне 1943 года на Центральном рынке, который находился тогда на месте нынешнего торгового центра, была проведена очередная облава, в результате которой, среди прочих, были взяты два субъекта, обративших на себя особое внимание.

От прочих они отличались тем, что были вызывающе-прилично одеты: пальто тонкого английского сукна и новые хромовые сапоги.

Это в войну то!

Два дня «работы» с хромово-суконными щёголями не привели к каким-либо результатам: арестованные упорно не желали рассказывать ни о роде своих занятий, ни о именах-фамилиях.

А время шло.

Это сейчас можно продержать таких преступников и неделю, и две, а во время войны у следователей одновременно находилось в производстве до 90—100 дел, и времени на длительные расследования не было.

На исходе второго дня, видя бесполезность допросов, лейтенант Ращупкин, в присутствии одного из преступников, говорит своему коллеге: «Что ж, дело, как видно, придётся передавать в НКВД. Наверное, они шпионы: одежда на них сплошь заграничная. Точно шпионы. Пусть с ними в другом месте разбираются».

Лёгкое упоминание грозного государственного органа не осталось без внимания. Задержанные тут же признались, что они обыкновенные воры, приехавшие в Омск из Саратова «на гастроли». И вся эта англо-хромовая аммуниция есть не что иное, как часть богатой добычи, взятой в доме главного инженера завода №166 (ныне он называется ПО «Полёт»).

В одну из жарких и тёмных июньских ночей саратовские воры проникли через балкон в квартиру инженера.

Сделано это было настолько профессионально, что хозяева, муж и жена, за всё время грабежа так и не проснулись.

А награблено было немало: уже названные пальто и сапоги, отрезы дорогих тканей, золотые украшения и прочее.

Всё это «добро» было спрятано в одной из ям на берегу Оми.

Ценности были главному инженеру возвращены в целости и сохранности.

Специалист по строительству самолётов был так благодарен следователям, что почти по-царски сказал: «Требуйте с меня, что хотите!»

На такое категоричное заявление лейтенант Ращупкин скромно попросил сделать для него зажигалку (в Омске было известно, что слесаря завода в свободное от основной работы время делают замечательные зажигалки).

На первый взгляд кажется, что зажигалка была пустяковой наградой, но если знать, что во время войны спички выдавались по карточкам и в весьма малых количествах… Словом, для курильщиков, к которым В. И. Ращупкин и принадлежал, зажигалка была огромной ценностью.

Главный инженер одного из крупнейших омских заводов был почти оскорблён пустяковостью просьбы, но пообещал, что весь отдел ББ будет на следующий день снабжён лучшими зажигалками в Омске.

В. И. Ращупкин ждёт обещанную награду и по сей день…

Указующая нить

Как известно, мелочей при раскрытии преступления не бывает. Тщательный осмотр «места действия» обязательно даёт результат…

В 1944 году В. И. Ращупкин был переведён в начале на Западную Украину, а потом в Литву, где ловил разного рода «лесных братьев» – людей, которые красивыми патриотическими лозунгами, чаще всего маскировали обыкновенный разбой.

Уже по окончании войны банда одного такого «освободителя» вырезала семью литовца-коммуниста. Убили и самого хозяина хутора, и его жену и пятерых детей. Причём самого младшего застрелили под печкой, куда тот спрятался от бандитов.

Хутор был ограблен. Забрали всё, что представляло хоть какую-то ценность, в том числе и швейную машину (зачем бандитам в лесу швейная машина?) И так случилось, что нить из шпульки размоталась и указала направление куда ушли бандиты. Так по этой размотавшейся нитке и была найдена банда.

Найдена и уничтожена.