Читать книгу Бог велик! Стихи и притчи - Владимир Невярович - Страница 50

Тихий, погожий, как в школьные годы,

Солнечный, тёплый сентябрьский денёк.

Вдруг позабылись заботы, невзгоды,

Вспомнились школа и первый звонок…

Как это было? Давно это было…

Память мгновенья о том сохранила…

Парты, меж ними прямые ряды,

И детвора. Эти школьники – мы.

Вот отшумела пред школой линейка,

В залы заносят мальчишки скамейки,

Море цветов. И на окнах цветы.

Сели за парты. В полетах мечты.

Голос учителя добрый, но строгий:

«Я поздравляю вас, дети, с дорогой,

Школьной дорогой, длиной в десять лет.

Добрый вам путь! И грядущих побед!

Мир познавайте, трудитесь, дерзайте,

Но за поступки свои отвечайте!»…

Мы постигали уроки земные,

Руки в чернилах и кляксы густые,

На переменах летели стремглав,

Время же мчалось, нас всех обогнав…

Годы прошли, и сентябрьским денёчком

В школу пошла наша меньшая дочка…

Мигом одним времена отцвели,

Внучку мы в школу свою привели…

Как листопад, в вихре лёгких мгновений,

Смена идет чередой поколений,

Но не угаснет в душе яркий свет

Тех незабвенных чарующих лет!

Мне часто грезится картина:

Наш бедный дом, моя семья,

Мечтает, плачет пианино…

Поёт отец, играю я.

Звучат старинные романсы,

И марши русские звучат.

То переходим мы на вальсы,

То обращаем к песням взгляд.

«Лиловый негр», что пел Вертинский,

«Князь Игорь», оперный фрагмент…

Но был особенно мне близкий

Романс старинный с юных лет,

Что назывался «У камина».

Он чувства пробуждал до слёз.

В томящих запахах жасмина

И лепестках цветущих роз.

Я представлял большую залу,

Камин, горящий в полутьме,

В прозрачной грустной дымке даму,

И голос нежный в тишине.

«Камин потух. Одна зола, —

Строка мне в душу западает, —

Как та любовь, что отжила,

Уж никого не согревает!»…

Тот образ с детства я пронёс,

В огне страстей сгорали грёзы.

Камин погас, что в сердце нёс!

Остались сны, страданья, слёзы!

Морозный вечер. Мiр подлунный.

В полузастывшей тишине.

Вдруг вальс «Оборванные струны»

Ворвался вихрем в душу мне.

Любимый вальс покойной тётки…

Садясь ребёнком за рояль,

Листая старенькие нотки,

Я жал со скрипом на педаль…

И извлекались вальса звуки.

Гудели гулкие басы.

Ах, сколько грусти, неги, муки,

Забытой сказочной красы!

Я забывался в упоенье,

И погружался в мiр мечты:

В мiр чистоты и откровений,

Весны и вечной красоты.

Старинный вальс и вечно юный…

Сегодня вновь звучит рояль.

И рвутся в вихре вальса струны,

И тонет в радости печаль…

Благодарю, Господь, за память,

За лучик милости святой,

Прошедших грёз воспоминанья,

За слёзы юности златой!

Затвердела дорога – больно ногам,

Погоди немного – волен сам:

Иль стоять на месте,

Иль идти вперед,

А вокруг всё крестят верою народ…

Погоди немного – кружишься в пути,

Дальняя дорога – нелегко пройти…

Оботри ладони…

Окропи лицо…

Ветер жутко стонет,

С пальца рвёт кольцо…

На траве – истома,

В небе – благодать!

Облака былого

Будут проплывать…

А вдали летают демоны в ночи…

Погоди немного…

Сядь и помолчи…

На фотографии знакомых два лица:

Из юности моей пришельцы дальние.

И удивленью нет начала и конца,

Страницы прошлого листаю вновь печально я.

Кто этот муж почтенный с лёгкой сединой?

Кто эта женщина с улыбкой милою?

Гляжу на них, слегка качая головой,

И мир иной всплывает с новой силою.

Та сила – пробужденье забытья,

Мелодии любви, сиянье вечности.

Свиданье с прошлым ощущаю я,

Мгновений всплеск конечной бесконечности.

Наверно, хорошо, что встретил их опять.

Да, прошлое стучит порою в двери,

Их, отворив, пытаешься понять

Смысл бытия, в бессмертие поверив.

В алтарь души приходит вновь весна,

Мелодии звучат любви и лета,

Парк при луне, где ночью не до сна,

И столько упоительного света!

Мираж былого… Тени без конца…

Непостижимость сути… Грёзы взгляда…

На фотографии знакомых два лица,

А на душе – волненье и услада!

Над тихим оврагом, где сосны могучие

Тайно шептали слова непонятные,

Молча стоял я, с душою измученной

Горем большим и тоской необъятною.

Взгляд мой упал на два стройные дерева:

Корни свивались их вместе причудливо,

Переплетались, как толстое вервие,

Поверху почвы в узлы и излучины.

Думы мои нас обоих касались:

Вот бы и нам так, невидимо душами

Рядышком быть, неразрывно сливаясь,

Всей нашей жизнью, стремленьями лучшими.

Долго глядел я на сосны невольно.

Жизнь понималась, как книга открытая.

Сосны скрипели и ветры привольные

Тихо несли ощущенья забытые.

В шуме деревьев и запахах травных,

Тонкий дурман жёг суетность тревожную,

Бабочки всюду порхали забавно,

Думы слагали мечту невозможную.

С годами туманнее облик Отца,

Бледнеют минувшего краски,

Тускнеет портрет дорогого лица,

И гаснут мгновения сказки.

Ах, память моя, ты стара и больна,

И в сон погружаешь былое,

А мне в эту темную ночь не до сна,

Вновь вспомнилось всё дорогое.

Чем больше в тиши, тем яснее портрет,

Его очертания строже,

Яснее судьбы неизбежный сюжет,

Всё прошлое – ближе, дороже.

Отец – это правда, без всяких прикрас,

Прямое и твёрдое слово,

Презренье к деньгам и от лести отказ,

И честность, как жизни основа.

Во всем доброта, моя милая Мать:

Любовь, милосердие, ласки.

Как жаль, что мне некого больше обнять

Из детской пленительной сказки.

Гляжу на портреты любимых моих

Родителей, в Боге почивших,

И силюсь вместить в этот тоненький стих

Пожар ощущений оживших.