Читать книгу Врата Шиес. Равноденствие - Владимир Никитин - Страница 5

"Если встретишь ты владычицу лесов, опусти глаза свои и склони голову в почтении. Если достоин ты ее милости тогда молвит владычица ласковое слово.

Коли промолчишь, уйдет она уступив тебе путь. А коли ответишь, то очарует тебя ворожбой своей, забудешь тогда ты мать отца, братьев сестер, и обречен будешь скитаться меж древ лесных без сна и покоя во веки вечные."

Народное предание

Он держал меч на готове, арбалет возвышался над правым плечом, у бедра под левую руку висел короткий кинжал. Охотник шел по следу несколько часов, в надежде выследить логово, иногда натыкался и на следы обычных лесных обитателей, лисиц, кабанов, оленей, зайцев, но почти все животные были больные и ослабевшие. В этом лесу творилось неладное. И пахло странно.

Тонкие осины вскоре сменились замученными елочками и гнилыми пнями. Нога ступила на предательски мягкую почву болот. Он осторожно, щупая зыбкую землю, перешёл зелёную топь, наступая на плотные холмики поросшие осокой, продрался сквозь тростниковые заросли, отгоняя назойливо жужащих комаров.

Впереди, в кустах что то хрустнуло. Лёгкий ветерок принес запах псины. Медведь. Только медведи способны источать такую невыносимую вонь мокрой шерсти. Охотник медленно снял арбалет, зарядил утяжеленным болтом, стараясь не шуметь. Может косматый и не будет нападать, если его не тревожить, а только понаблюдает за человеком, ведь медведи по своей натуре очень любопытны. Снова хрустнули ветки. Послышался оглушительный рык. Большое и косматое животное вылетело из тьмы на лесную поляну, раскидывая огромными лапами мох и скелетики мертвых елок. Он вскинул арбалет, сделал шаг в сторону, но не ударил.

Огромных размеров черный медведь остановился в каких то двух саженях от него. На взлохмаченом загривке зверя возвышалась хрупкая фигурка с буйными черными волосами, одетая в оливко- зелёное короткое платьице. Она держала в руках импровизированные поводья накинутые на шею косолапого. Он не поверил своим глазам, когда понял кто перед ним.

– Ни шагу дальше, человек. Что ты ищешь здесь? – прошелестела она словно ветерок в кронах деревьев. – Говори, если жизнь дорога.

Он медленно положил арбалет на землю, поднял руки в примиряющем жесте.

– Я охотник…

– Охотник?!! – взвизгнула фигурка с ненавистью и он тут же понял свою ошибку. – Убирайся отсюда, или я спущу на тебя медведя!

– Постой, постой. Я знаю кто ты. Ты Мавка. Лесная дева. Я угадал? Послушай, я не причиню вреда тебе. Я здесь, чтобы уничтожить чудищ которые плодятся и отравляют этот лес.

Медведь по ее краткому приказу присел на передние лапы, и Мавка спустилась на землю.

– Подойди, человек.– приказала она – Только медленно. И держи руки так, чтобы я их видела.

Кто не слышал сказания про древние народы, которые на сей день считались полностью вымершими? Он читал о них будучи ещё мальчишкой. Детей в гильдии обучали этой науке, чтобы они могли связать пару букв и прочесть объявления на дорожных столбах. Тех кто был способен на большее обучали первым рунам, совершенно бесполезный на его взгляд навык.

Всё что было написано в древних книгах оказалось чистой правдой. Мавки не пользовались человеческим оружием. Не принимали ничего, что было бы чуждо лесу. Они изготавливали одежду из крапивы, а оружие из тростника. Через трубку стреляли шипами терновника смочеными в концентрированных вытяжках из болиголова и корней цикуты. Именно такая трубка и держала его сейчас на прицеле. Смерть от "лесных стрел" по описаниям была довольно мучительной. Даже его устойчивость к боли – сомнительное утешение. При себе всегда был териак, но лучше избегать отравления чем разбираться с последствиями. Он подошел не опуская рук.

– Странно…Странный человек. Почему у тебя перчатка на одной руке?

– Чтобы скрывать ладонь от посторонних глаз.

– Сними – приказала Мавка.

Пришлось повиноваться. Не очень то хотелось злить лесную богиню, которая к тому же держит тебя на прицеле и стреляет без сомнения точнее королевских лучников.

– Ой, что это? – нехитрое клеймо её так заинтересовало, что она даже опустила свое оружие, разглядывая его ладонь.

– Знак моей гильдии.

– Что это за страшный зверь?

– Одно из самых сильных и опасных чудищ порожденных человечеством.

– Самые опасные чудища это вы сами. – с неожиданной злостью ответила Мавка – Вы, люди.

И трубка снова взяла его на прицел.

– Ты права, дева леса. Но никто не выбирает свою участь. Мы те, кто мы есть.

Мавка посмотрела так пристально, что по спине пробежали мурашки. На худеньком, бледном, треугольном лице загорелись, затмив собой весь мир, темные большие глаза. Их радужка была столь же черной и бездонной, как и зрачки, от этого нечеловеческого взгляда стало не по себе. Что то зашумело в голове, кольнуло в затылок. Говорят мавки владеют древней магией, умеют читать мысли, правда это или вымысел, но пожалуй лучше не думать о плохом. В голове сами собой побежали обрывки воспоминаний, счастливых и не очень. Простыми и радостными были клочки памяти из детских лет: первый снег и деревянные санки, поляна с земляникой в сосновом лесу, лодочки из бересты пущенные по весенним водам. Мрачными и болезненными воспоминания юности: угрюмая твердыня, жёсткие матрасы и тренировки тренировки до изнеможения, никаких радостей, ни мгновения передышки. Мальчишек закаляли словно сталь, делали неуязвимыми, выносливыми, выбивали лишние мысли из голов.

Наконец глаза перестали сверлить чернотой. Мавка медленно опустила трубку, её лицо не выражало ничего, и трудно было понять увидела ли она что то в потемках его сознания, куда он и сам боялся заглядывать.

– Пойдем – наконец смягчившись сказала дева. Закинув за спину свое оружие, она подошла совсем близко, взяла его за руку. В другой её руке тем не менее возник маленький заострённый шип. Ее ладонь была прохладной и шелковистой словно листок мать и мачехи.

– Садись позади и держись крепче. Только не дергай за шерсть. Я покажу тебе кое что, странный человек.

Медведь зарычал когда охотник дотронулся до его шкуры, но Мавка прикрикнула, и косматый недовольно отвернул морду, спрятав клыки.

Необычные это ощущения – прокатиться верхом на медведе, к тому же когда перед тобой сидит лесное божество, черные растрёпанные волосы пахнут землёй, а медвежий загривок – мокрой шерстью.

Они ломились через заросли, треща ветками и ломая сучья, пока не оказались на берегу лесной реки.

– Это Мать – река. – Мавка жестом обвела журчащий впереди широкий ручей – Она дает нам жизнь, мы пьем из неё, купаемся, промываем раны в ее водах. Подойдем ближе.

Они подошли к речушке которая юркой лентой ныряла между корней. Он зачерпнул воду ладонью, поднес к лицу. Она пахла странно, очень странно. Неприятно.

– Не пей! – вскрикнула Мавка.

– Не буду. Что здесь случилось?

– Ты не догадываешься, охотник? Вода отравлена.

– Ты не пыталась подняться вверх по течению и посмотреть откуда идёт отрава? – спросил он, тщательно вытирая руку о штаны.

– Я поднялась высоко, но в излучине обнаружила огромное гнездо.

– И кто же там сидел? В этом гнезде?

– Такой зверь, как на твоей ладони.

– Мантикора? Но они не селятся в лесах. – буркнул охотник обращаясь в основном к самому себе. – Разве только… Гнездо было на возвышенности?

– Откуда знаешь?

Много совпадений. Так много что они начинают превращаться в факты. Однако нельзя быть уверенным не убедившись лично.

– Ты сможешь отвезти меня туда?

– Могу проводить. Животные не слуги, они только помогают защищать лес.

– Будь по твоему.

– Я отведу тебя на край леса, дальше пойдешь один. Мои владения кончаются там.

Они шли не больше не меньше сутки. Несколько раз пересекали болото заросшее клюквой, продирались через ивняк. Затем лес, сырой и лиственный, в основном из орешника и осин, сменился соснами, осушившими землю до серой пыли. Среди опавшей хвои виднелся созревший багульник, и глянцевые листочки брусники с россыпями ягод. Мавка не разговаривала, только изредка подражая пению птиц воспроизводила невероятные для человеческого горла звуки.

На ночлег устроились под старой раскидистой елью. Развести костер она не позволила, и пришлось укладываться в полнейшем мраке. Хорошо что хоть комары отстали – к ночи сильно похолодало. Он всегда спал очень чутко, и проснулся от ощущения, что кто то наблюдает за ним.

– Ты не спишь? – спросил охотник, увидев перед собой темные глаза. Так близко, что они начали пугать.

– Никогда.

Мавка лежала совсем рядом, прямо на траве, подложив узкую ладонь под маленькую головку.

– У тебя добрые глаза, человек.

Ее белая кожа мерцала молочным светом и была прозрачной как мрамор, отчего лесная дева казалась не существом из плоти и крови, а привидением, выходцем с того света.

– Я верю тебе. – вдруг сказала дева.

– И я верю тебе. – отозвался охотник, хоть и не следовало бы этого делать. Шутки с мавками могут кончится плохо. Она едва заметно улыбнулась, дотронулась рукой до его жестких волос, огрубевших от ветра и солнца.

– Мое имя Морган. – зачем то сказал он, растерявшись.

– Мое имя – лес.

И деревья зешумели качаясь на ветру. Заскрипели стволы, подслушивая их разговор.

– Утром я уйду, но мой голос будет вести тебя дальше. Просто вспомни меня и я услышу.

И началось истинное колдовство. Началось с холода, жгучего и пронизывающего до костей. Черные волосы трепетали от ветра, черные глаза затмили ночь, ее дыхание было прохладным как река. Морган почувствовал как его накрывает волна невероятных видений – это магия лесной богини вступала в силу. Он провалился в забытье и увидел странно реальный сон. Из темноты небытия выступил пустырь, где ничего не росло, ни одного деревца, ни одной жалкой былинки, только голая бесплодная твердь, иссохшая настолько, что даже протекающая вблизи река не в силах была её оживить. Впереди высился темный холм. Деталей было не разглядеть, на вершине валялось что то белое, то ли кости, то ли мёртвые, выгоревшие на солнце, стволы. А с вершины тонким ручейком стекала в реку черная зловонная жижа.

Запахло кислотой и ртутью. Стало видно как искажается воздух словно от жара, болезненный фон вибрировал в атмосфере. Вокруг жуткого холма возвышался тёмной стеной лес. Вот по деревьям скользнула большая тень, плывущая словно черный призрак по морю из ветвей. И он увидел чудовищного львиноподобного зверя, который кружил над лесом цепляя длинным изогнутым хвостом верхушки старых елей. Затем видение стало меркнуть, пока не перетекло в самый обыкновенный ничем не запоминающийся сон. Теперь он все знал. И уже ни в чем не сомневался.