Читать книгу День отца - Владимир Николаевич Радына, Владимир Радына - Страница 9

Я открыл глаза и понял, что сижу в лодке на железной скамейке, и её холод проникает через мои тёплые штаны до самого тела.

– Ты что, решил поспать? – спросил Михалыч.

Я знал, что его зовут Михалыч, вчера они с отцом накатили по три стопки, а мне даже разрешили выпить бутылку пива. Сказали, что в 17 лет некоторые уже конкретно бухают, но мне при взрослых лучше не обострять. Сейчас должно быть четыре утра, и мы должны плыть на какую-то Джамбу, «на жереха». Но почему ж так холодно?

– Нет, я просто примёрз немного, – ответил Михалычу.

– Это потому, что солнышко ещё не встало, – Михалыч ткнул пальцем в утреннее небо, на котором не спеша таяли звёзды.

Наша лодка медленно отплывала от причала, рассекая осеннюю дымку, поднимавшуюся от тёплой воды. Воздух был прохладный и с увеличением скорости всё сильней и сильней пощипывал щёки. Я был одет в какой-то прикольный костюм рыбака, но то ли с пива, то ли с непривычки меня кидало в небольшую дрожь. Вдоль берега проносились зелёные деревья, осень только начинала вступать в свои права. Было красиво и таинственно, и я чувствовал всем телом работу двигателя, но звук его работы доносился как будто издалека раскатистым и далёким эхом над бескрайней гладью реки.

Ещё вчера я засыпал у костра в летнюю ночь и втайне надеялся, что всё начну с чистого листа и в 13 лет буду мудрым и бывалым 17-летним успешным подростком, а утром я уже тот самый 17-летний успешный юноша, который пытается достичь чего-то в рыбной ловле. Вчера мы были на какой-то небольшой быстрой речушке, а сегодня меня везут по огромной Волге, и я пытаюсь быстро вырасти, как растёт количество объектов перед моими глазами, как вырастают их объёмы и масштабы. Другой берег был так далеко, что эту реку, кроме как Великой, я уже никак не смог бы назвать – впечатлило.

Мы медленно набирали ход, двигатель должен прогреться. Мы рассекали дымку испарений, и она сворачивалась в клубы бархатного одеяла, которое скрывало синхронно расползающиеся волны за нашей лодкой. Я представил, что я матрос дальнего плавания, и мы выдвинулись в долгую и опасную экспедицию. Восходящее солнце превращало движущийся по воде туман в огненного змея. Его лучи наполняли пар жёлтым и розовым цветами. Туман разбивался о нос корабля, Михалыч зажмурился, его рука онемела от холода: он сидел на корме и держал штурвал голой рукой. Отец с передней части лодки протянул мне перчатку и показал жестом передать Михалычу. Сначала тот не стал брать, а через пару минут постучал мне по плечу, и я её ему протянул. Он быстро натянул перчатку на красную руку и заулыбался.

Солнце уже оторвалось от макушек деревьев, но теплее не становилось. Постепенно я от красоты природы и холода стал впадать в небольшой анабиоз. Я понимал, что спать нельзя, да особо и не получится из-за ветра, но глаза слезились от ветра и закрывались сами собой.

Я прикрыл глаза и начал представлять, как мы выплываем из прохлады берегов Волги к белым пескам Джамбы, кем-то так удачно придуманного острова. Сразу становится теплее, белые чайки встречают нас в голубом небе, и Михалыч уже в одной полосатой майке и просит обратно передать отцу перчатку, толкает меня в спину:

– Эй, не спи, скорость большая, можешь вылететь, – ветер проглотил многое из этой фразы.

Я сразу встрепенулся, глаза резко открылись, но сил прибавиться было неоткуда. Я чувствовал, как холод пронзил все участки моего тощего тела. В такие моменты обычно начинаешь завидовать таким людям, как Михалыч, у которого живот выпадал из-под майки. Отец мой был тоже крупный, но не сказать, чтобы уж слишком толстый. Я стал думать, буду ли я таким же, как мой отец, когда вырасту, или нет. Я смотрел на него со спины и представлял себя в его возрасте. Хотя его возраст мне казался очень далёким и неосязаемым, я провёл параллели между мной и своим братом. Он был младше почти на 10 лет, и я всегда обращал внимание, на то, что ему разрешают делать в его возрасте, а мне раньше не разрешалось. Отец был высокий и крупный, но по нему нельзя было сказать, что у него спортивное телосложение, но и толстым тоже нельзя было назвать. Он был просто крупным и видным. Что он видный, я не сам догадался. Слышал, как моя мать называла так его несколько раз, когда поливала грязью, повествуя очередным любопытным ушам про её прошлое. Но в целом обычно начиналось с фразы: “А Никита от кого?”. Эти слова сидели в моей голове по несколько дней после таких бесед. Я смотрел в данный момент на отца и язвительно отвечал в эхо прошлого, – да вот от этого мужика. А он гордо сидел на носу лодки, рассекая вместе с нею холодный воздух осенней реки, и даже не подозревал о хитросплетениях моих мыслей, искренне улыбаясь окружающему миру.

Сама рыбалка была захватывающий и оставила в моём сознании след, как яркое светлое пятно. Это было спровоцировано чистым синим небом и тем, что мы бросали спиннинги в сторону восходящего солнца.

Отец научил меня вязать узлы на карабинах и поводках, потом помог подобрать груз для течения в этой части реки, и мне даже удалось поймать жереха. Я так был увлечён процессом ловли, что совсем забыл обо всех прежних желаниях и состояниях. Я не думал о том, чтобы на всё это сказала мать. Я не думал, кто сейчас сидит с моим младшим братом, прошли ли уже вступительные экзамены в институт, ищет ли меня тётка по всей Москве, создали ли её дочки паблики в VK и FB по поиску меня или просто забили.

Через некоторое время отец и Михалыч позвали пить чай. Они устроились под тентом, развернули пару спальников и покрывало для зоны стола. Было очень уютно. Когда я подошёл, уже были разложены бутерброды, варёные яйца и нарезанные овощи. Отец разлил всем по кружкам душистый травяной чай из термоса. На предложенное Михалычем “по пятьдесят” он серьёзно отказался, якобы, пока не время. Мы трапезничали и смотрели, как течёт река, как белокрылые чайки охотятся вдоль побережья, как разноцветная листва играет на солнце и, добавляя красок в этот мир, отражается в вечно бегущей в Каспий воде. Я перекусил со всеми, и меня разморило. Отец с Михалычем пошли дальше ловить, по ним было видно, что настроение поднялось после чая, а я решил полежать немного на спальниках и попытаться найти в телефоне интернет.

Мне хотелось узнать, где мы, и я долго смотрел на кружок загрузки google.maps. Я не мог понять: это приложение пытается обновиться или оно уже пытается загрузить и прорисовать карты. Пока шла загрузка, пришло пару сообщений о событиях последних матчей премьер-лиги. Это значит, что всё же есть связь, и я открыл 365Scores в надежде в разделе любимых команд выбрать «Спартак». Футбольный вестник тоже стал медленно загружаться. Я подумал, что вот-вот узнаю все подробности последнего матча, перед глазами промелькнул красно-белый ромб логотипа, «Спартак», мясо, отец раньше занимался мясом, отец болел за «Спартак», мы же ходили с ним на матч вместе или нет. Или нет…Телефон выкинул предложение сделать чекин – #ОткрытиеАрена.