Читать книгу По ту сторону реки (сборник) - Владимир Ноговицын - Страница 28

Музыкант был слабый телом.

Музыкант был занят делом

Неспокойным и нервозным,

Недоходным, несерьёзным.

За собой следил нешибко.

Но играла нежно скрипка!

И весной, тем паче, летом, —

Серебрилось небо светом,

Как бельё с верёвок висло

После новой постирушки…

Не хотелось, только вышло —

Бормотанье погремушки,

Эти шорохи и всхлипы

Переросшей древней липы,

Под жужжанием пчелиным

В городочке том старинном —

В ограждении штакета

И неровных улиц линий,

Для поэзии сюжетом

Небо было нежным, синим,

Ярко-свежего окраса,

Чтобы думать: «Всё прекрасно!»

И сказать прилюдно лично:

«Всё, как надо, всё отлично!»

«Ты играй, не умолкая,

Раз случилась жизнь такая!»

Надо ж, новое явленье —

Продолженье представленья:

Ведь ему дана свобода

На все стороны стремленье:

Для хотения полёта,

Для иного достиженья.

Плыли, вовсе не заумны,

Струны скрипки – сердца струны.

Как прописано и выйдет?

Как оно продлится дальше?

Пулей, пущенной навылет

Из судьбы спешащей нашей.

Проявленье зим, где вьюги

Издают иные звуки —

Затяжные, словно вздохи:

Хороши они и плохи…

Или вовсе словно стоны.

Не чините им препоны!

Снега раннего круженье,

Хороводица снежинок —

Есть витийство? Есть скольженье?

Танец? Или – поединок?

Во дворах шуршало шало.

Это каждое дыханье

Предвещало, обещало

Наяву чего-то? Втайне?

Вычитанье

Дней минувших,

Где-то лучше.

Где-то хуже?

Ожиданье

Лет погожих,

Так похожих на прохожих:

Торопливых, деловитых,

Дружелюбных и сердитых,

На простых, вальяжно-важных,

На трусливых и отважных,

Что с серьёзным выраженьем

Выполняют все движенья,

Никого не отвлекают,

Никого не отсекают,

Маршируют и шагают,

А куда идут – не знают.

Не слепцы. Здесь всё иначе —

Крайний пункт не обозначен!

Нет его в старинных картах,

Что висят в стеклянной раме.

Не видать в игривых мартах,

Ни в июлях с сентябрями.

Не сыскать ни днём ни ночью,

Не мелькнёт с восходом солнца

В городке, в который точно

Взгляд нечаянно уткнётся.

Там на крышах вьётся шифер

Треугольнично-двускатный…

Коль дошёл до точки – лидер,

Первый ты, и люди рады.

Что здоров и невредимый,

Не пацан уже зелёный,

И, как есть, необходимый,

И любимый, и влюблённый.

Смог домой к себе вернуться,

Встрепенуться, улыбнуться,

Задержаться у порога.

И – от счастья поперхнуться.

Похвалить украдкой Бога,

Выражая благодарность

За случившуюся данность.

Вот оно какое, счастье:

Уходить и возвращаться!

Знаю, каждому знакома

Эта радость: чувство дома!

Можно шёпотом утешить,

Навсегда спасая души.

И лапшу не надо вешать

Никому уже на уши.

Посмотреть в окно блаженно,

Мол, какая там погода.

И вздохнуть обыкновенно,

Отмечая час прихода.

Помечая день приезда,

В эйфории пребывая…

Может, сочинится пьеса

Заводная, боевая.

И её любой заметит,

Ощутив волненья трепет.

В шуме клёкота речного,

В форме барабана стука

Возникает вдруг и снова.

Вот она какая штука!

Ладно, стерпит: не обуза —

В виде солнечного блюза…

Значит, где-то рядом муза

Привалилась без конфуза.

И дотронулась ладошка

До покатого плеча —

Потихоньку, понемножку,

Невзначай, не сгоряча.

Или же почти любовно…

Впрочем, чувство то условно,

Как ребячье, как игра…

Наигрались и – ура!

Понатешились – пора,

Впечатленья успокоив,

Роли позабыть героев.

…А ещё порой осенней

Засыпали, просыпались,

С каждым ветра дуновеньем

Листья в роще осыпались,

Щедро падали без счёта,

Чуть звеня: за нотой – нота.

И в коры скоблились щели…

Слышно, как деревья пели:

В канители той ненужной

Звуки плыли простодушно —

С клавишей дощатых лестниц,

Прислонённых к старым стенам.

И всходил над ними месяц,

Как всегда, обыкновенно.

Жёлтым свет был. Также синим.

Фиолетил. Керосинил.

Издавал похожий запах,

Будто что-то подгорело.

А вблизи, в сосновых лапах,

Тёмной ночи небо тлело.

Видел музыкант немало —

Эту лунную окружность,

А душа его играла,

И в игре искала нужность.

В пьесах тех сводили счёты

Все бесчисленные ноты.

Просто так, в другие дали

Снежной тучей улетали.

И за воющим за ветром

Торопились дальше следом.

Чтоб сказать кому-то вместе:

– До свиданья! Жди известий!

И зачем они кружили?

И о чём они тужили?

И чего они гадали?

И надеялись, и ждали?

Гомонили, поспешали

От земной своей печали,

От обыденной тревоги,

Обретая смысл глубокий.

Не соперники разлукам!..

И когда один остался,

Музыкант наш каждым звуком

От напасти защищался.

По незнанью, по наитью

Прибегал к тому укрытью?

Времена уйдут раздора?

Затянулось ожиданье.

Как надежда, как опора —

Обострённое игранье!

Этот сладостный обычай

К скрипочке прикосновенья,

Эта тяжкая добыча

Озаренья вдохновенья,

Чтоб найти, стараясь, лично

Ключ от сердца —

Ключ скрипичный.

Мелодичный

Ключ от сердца,

Чтоб в себя

Затем вглядеться,

На судьбе своей играя,

Что-то

– Лучше! —

Выбирая,

Обретая и теряя,

Отрицая, доверяя.

Сохраняя долго в тайне

Груз души необычайный —

Самолучшее творенье

От порыва вдохновенья.

И внедрения потребность —

Волшебства в обыкновенность.

Пусть он будет новой метой —

Звук, дыханьем обогретый!

И —

Сейчас, а также вскоре

Не видать большого горя!

Не испытывать раздумий,

Жить, покуда сам не умер.

Быть в извечной круговерти,

Прогоняя мысль о смерти,

О несчастном, что в итоге —

Окончание дороги;

О ближайшей перспективе

Оказаться на обрыве.

…Вот смычок на стол отложен

Или брошен как попало…

Только мир наш ярок всё же —

Из лоскутьев одеяло!

Из сатиновых заплаток —

Цвета радуг. Вечный, значит!

Если кто на слёзы падок,

Пусть немножечко поплачет.

Будут слёзы, словно слитки

Дорогих каменьев редких…

От игры волшебной скрипки

Гнутся жалостливо ветки.

И цветут на них сирени

Так, как будто в день последний.

Много, много, много света

Расплескало это лето!

Не уйти от водопада

Тех растений аромата,

Что на улице и в сквере,

В закутке большого парка, —

Он горстями счастье мерит,

На весу: тепло и жарко!

Без стыда и одолжений

Отдаётся полной жменей.

…Музыкант был слабый телом.

Музыкант был занят делом.

И была подобьем фанта

Жизнь трудяги-музыканта.