Читать книгу Игра в долг - Владимир Пепельный - Страница 4

Шел дождь, из-за чего особенно сильно болела голова. И он не был уверен, заглушит это неприятное чувство следующая доза или нет. Морг сидел в своем кабинете, закинув ноги в старых ботинках и штанах пустынного камуфляжа на стол, глядя в потолок с одной только мыслью о том, чтобы голова, наконец, прошла. Морг. Так его прозвали уже после возвращения в город, когда жизнь совершила очередной крутой поворот в сторону дна. Давно брошенный кем-то подвал во дворах неподалеку от улицы Двадцать седьмого Апреля, где находилась его подпольная клиника, только подчеркивал то, как он опустился. Опустился от подающего надежды интерна через санинструктора до подпольного доктора-наркомана, который вставляет пьяницам и бомжам новые легкие, собранные где-то в Ираке или в Египте. Моргу не хотелось думать про арабские страны – начинали болеть остатки его левой руки и обеих ног, как раз в тех местах, где они были приращены к протезам. Эти отличные протезы – последний подарок от НАТО перед тем, как его выбросили на помойку. Он отдал все, и в благодарность получил несколько кусков качественного полимера и микросхем, завернутые в старую потертую форму, которую ему любезно разрешили оставить. С тех самых пор Морг не снимал эту форму – просто потому, что другой одежды у него не было, просто потому, что другую одежду он разучился носить, просто потому, что он все еще был чем-то вроде полевого медика. Не слишком он заморачивался и о своей внешности, так что средней длины русые волосы и густая борода давно уже выглядели как грязная пакля, которую доктор во время операций скрывал вязаной шапкой, чтобы волосы не мешали.

Выбираться на улицу не хотелось, но настойчивый звонок все-таки заставил его встать с кресла, скрипнув механикой протезов, надеть на голую спину свою старую армейскую куртку и поплестись к двери. Добравшись до неё, Морг вспомнил, что оставил на столе одну важную деталь для встречи незнакомцев глубокой ночью. Неохотно вернувшись, он взял эту деталь в руки и вновь оказался у двери. Деталь представляла собой тридцатисантиметровый пятизарядный револьвер калибром двенадцать целых семь десятых миллиметров, которую Морг предпочитал использовать своим протезом. Это восточноевропейское чудовище он раздобыл в те времена, когда был еще не Моргом, а просто призывником, которого загнали на очередную миротворческую операцию НАТО под эгидой ООН. Уже на среднем востоке к револьверу прицепилось название «Фаланга», которое сам Морг изначально отвергал, но, постепенно все-таки привык и сам стал называть этим именем своего единственного верного друга.

Заложив руку с револьвером за спину, Морг приоткрыл входные двери. Лило как из ведра, мерзкие толстые капли из-за сквозняка по странной траектории влетали в двери и ударяли по штанам и ботинкам доктора. Только после ливня Морг уделил внимание посетителям: знакомый лапшичник, выходец из Китая, стоял на пороге, придерживая торчащей из спины третьей механической рукой бессознательное тело.

– Хан, старина, – револьвер за спиной Морга все еще был на взводе, – Мусорные контейнеры прямо напротив.

– Доктор снова шутить, – с довольной улыбкой и ужасным акцентом ответил продавец лапши, – Хан не приносить доктору мусор, Хан находить для доктора товар. Товар просить людей помочь, Хан вспоминать, что доктор всегда хотеть зарабатывать, Хан приносить работу.

– Хан, у нас с тобой не настолько доверительные отношения, – вздохнул Морг, – Что тебе нужно?

– Сердце Хана болеть, Хану нужен новый кардиостимулятор. Хан достать хороший кардиостимулятор, но док делать Хану скидка.

– Старина, тебе мало того, что я покупаю у тебя лапшу с соевыми тефтелями?

Вместо ответа Хан улыбнулся еще шире. Морг окрикнул служебного робота – слишком большую для скромного рабочего пространства машину, похожую на автопогрузчик на четырех толстых лапах. Тот тяжелыми шагами вышел из операционной, миновал кабинет и принял у азиата тело.

– Хан, я поставлю тебе твой стимулятор, но не обещаю скидку. Зато обещаю, что теперь вместо твоей лапши буду покупать кебаб у Али-Ахмеда.

Хан сразу помрачнел.

– Серьезно, старина, мне тоже надо на что-то жить. Ты же не даешь мне лапшу бесплатно?

Хан помрачнел еще больше, так что Моргу стало почти жаль этого ушлого азиата, который ищет для себя выгоды во всем, похлеще любого карикатурного еврея. Хан развернулся и уверенной походкой зашагал в сторону улицы, где стоял его фургончик с лапшой, а Морг захлопнул тяжелую дверь и включил охранную систему. Доктор был уверен, что никакой ответной услуги он от Хана не получит, так что ни о какой скидке и речи быть не могло. С другой стороны, это могло положительно сказаться на бизнесе – например, к нему обратились бы клиенты побогаче.

С этими мыслями он наблюдал, как робот сгружает тело на операционный стол, попутно оценивая ущерб и то, в какую сумму пациенту обойдется лечение. Сумма выходила неплохая, появлялся вопрос наличия нужных протезов и медикаментов. Спрятав «Фалангу» за пояс – в очередной раз убедившись, что тяжелый револьвер – неподходящее для скрытого ношения оружие, Морг внимательно осмотрел пациента и вколол ему кое-что из стимуляторов, чтобы тот не умер раньше времени, пока доктор будет искать в шкафах необходимые для операции протезы и оборудование. Ночь обещала быть интересной.

Побои и удары электрошокером – вот что сегодня получил высокий тощий молодой человек. Моргу не было интересно, курьер это, незадачливый хакер или просто уличный бандит, Моргу было интересно, сможет ли он заплатить за лечение. Полный осмотр показал, что у пациента множественные гематомы и ожоги, треснутый череп. Не говоря уже о мелочах, вроде кровопотери. Ничего такого, с чем доктор не справился бы. Приведя пациента в сознание небольшой дозой стимуляторов, Морг сказал, глядя прямо в суженные зрачки пациента:

– Лечение будет стоить двадцатку, потянешь?

Пациент попытался что-то ответить, но Морг вздохнул и добавил:

– Просто кивни или махни головой.

Парень то ли кивнул, то ли его просто била мелкая дрожь, но доктор предпочёл расценить это как «да». Надев ему кислородную маску, Морг принялся чинить своего неожиданного пациента. Сами операции были несложные, доктор делал их не один десяток раз, проблемы могла доставить механическая рука и контузия. Собственно, поэтому его и прозвали Моргом: не все его пациенты доживали до конца операции. Но даже это было оправданным риском для тех, чье физическое состояние угрожало скорой смертью, а материальное состояние не позволяло обратиться в легальную клинику.

Вколов очередную дозу анестетика, Морг взял в руки инструменты. Как он и предполагал, операция затянулась на всю ночь, и когда доктор выбрался покурить, уже светало. Лет пятьдесят назад за такой операцией последовал бы в лучшем случае месяц постельного режима, но с развитием медицины в целом и фармацевтики в частности, пациент должен был прийти в чувства уже к концу дня. Вернувшись в операционную, Морг удостоверился, что состояние пациента удовлетворительное, вколол ему еще лекарств и вновь выбрался на улицу. В своих неизменных ботинках, армейских штанах и камуфляжной куртке на голое тело, с «Фалангой» за поясом, он побрел в сторону скопления закусочных.

Многим было наплевать на его старую форму, на которой все еще красовались нашивки НАТО и санитарной службы, но все больше людей, которые обращали на него внимание, кивали, махали рукой или просто криво усмехались. Морг вспоминал немногих из них, в основном по модификациям, которые он им установил. При такой работе лица быстро выветриваются из памяти, но результаты своих трудов он узнал бы из тысячи. Даже то, что ему сейчас казалось паршивенькой операцией, бывшие пациенты считали за чудо и ошеломляющий успех. Для некоторых пациентов Морг становился последней надеждой, которая зачастую превращалась в последний путь.

Морг сдержал свое слово, и завтрак купил у Али-Ахмеда, который искренне удивился присутствию доктора в своей скромной палатке: все на этой улице знали, что Морг тяжело переносит то, что вызывает у него ассоциации с арабскими странами.

– Ай, доктор Морг, какая честь для моей скромной лавки, – Али-Ахмед взмахнул руками, – Неужели доктору стал интересен мой кебаб?

– Такая же дрянь, как и у Хана, – Морг пожал плечами, – Просто сегодня между мной и Ханом пробежала черная кошка.

И Хан, и Али-Ахмед появились в городе лет пять назад, занялись они одним и тем же: закусочными. Тем не менее, прямыми конкурентами они не были, просто кто-то предпочитал лапшу, а кто-то кебаб и шаверму. Они были далеко не единственными торговцами на этой улице – в конце концов, ее не зря прозвали Закусочной Улицей, в простонародье Блевотным Переулком, но Хан и Али-Ахмед покоряли тем, что активно эксплуатировали стереотипы, которые все еще встречались в отношении других стран. Большинство приезжих уже через год отличаются от обычных граждан только цветом кожи, полностью ассимилируясь на грязных улицах Роттердама.

– Доктор Морг, какие плохие вещи вы говорите, – Али-Ахмед картинно ухватился за сердце, – Клянусь, что мой кебаб…

– Али, – Морг поморщился, – Я три года курсировал между Ливией и Ираком и видел, как арабы выглядят на самом деле. Не придуривайся, и без тебя тошно. Просто сделай мне чего-нибудь пожрать.

Али-Ахмед осмотрелся, убедился, что на него никто не обращает внимания, и вся его наигранная «арабскость» исчезла, будто ее и не было никогда.

– Ладно, Док, – он пожал плечами и заговорил совершенно без акцента, – Меня эта рыночная фигня тоже бесит. Но что поделать, это, оказывается, хорошо для бизнеса. Люди все еще любят такие вещи в качестве развлечения.

– Не думаю, что в этом городе кого-то еще интересуют какие-то развлечения кроме шлюх, наркоты и выпивки, – Морг глянул через плечо на улицу.

– А еще жрать друг друга. Кстати, Док, не пойми меня превратно, но я и правда не пользуюсь синтетикой, как Хан.

– И откуда же твое мясо, о честнейший? – с искренним интересом спросил Морг.

– Из больничек в основном, за что хочу вас поблагодарить.

– Ты собрался мне скормить человеческое мясо? Как мило с твоей стороны, – ответил доктор, внюхиваясь в протянутую ему шаверму.

– Только это секрет фирмы.

– Уверен, что я не выболтаю твой секрет?

– Уверен, потому что вы, как и я, за честный бизнес. Делай что можешь, но конкурентов грязью не поливай. За это я уважаю Хана.

– Времена такого бизнеса прошли.

– Но благородство все еще встречается на этих грязных улицах.

– Не встречается. Не ожидал, что ты такой болтливый, может, я зря решил поменять его лавку на твою?

– Кебаб неплохо идет с его лапшой, – как бы невзначай проронил Али-Ахмед, – Но если не будет Хана, не будет и лапши Хана. Поставьте ему кардиостимулятор, док, у него и правда старый сдает уже.

– Я подумаю, – удивленный таким неожиданным поворотом ответил Морг.

– Спасибо, док, – едва завидев заинтересованных клиентов, Али-Ахмед снова включил режим излишне радушного араба, – Ай, парень, угости свою луноликую красавицу кебабом по старинному сирийскому рецепту.

Морг отошел от закусочной, нашел свободное сидячее место, которым оказалась ступенька одного из жилых капсульных домов, и принялся за свой небогатый завтрак. Люди все так же проходили мимо, входили и выходили из здания, пока Морг доедал шаверму. После он купил в ближайшем ларьке бутылку газировки и в один заход опустошил ее. Синтетические красители, человеческое мясо и соя – все это неспешно переваривалось, пока Морг возвращался в свою скромную клинику. Он решил все-таки сделать Хану скидку, удивленный откровениями торговца кебабом, и не в последнюю очередь заботясь о собственной репутации. Ведь не зря же капиталисты прошлого придумали именно скидками заманивать больше клиентов? Может, он даже своему ночному пациенту сделает скидку.

Воодушевленный такой странной для этого города дружбой двух конкурентов, Морг зашел в свою клинику и сразу прошел в операционную. К своему удовлетворению он увидел, что пациент постепенно приходит в себя.