Читать книгу Взгляд психолога на «Волшебника Изумрудного города». Анализ мудрой сказки - Владимир Плетников - Страница 3

Страшила является первым встретившимся Элли существом, которое имело заветное желание.

Он предстаёт перед девочкой и ее щенком как огородное пугало, которое, будучи сделанным в Волшебной стране великого и ужасного волшебника Гудвина, умеет говорить.

Из разговора со Страшилой Элли с радостью узнает, что у него есть самое заветное желание. И это желание – получить мозги.

Но такой ответ возмутил Элли. Она подумала, что Страшила лжет. И для такого ее предположения есть серьезные основания, – как можно разговаривать, знать о своих желаниях, о мозгах, о том, что у тебя нет мозгов, при всем при этом не имея этих самых мозгов?!

«Как же тебе не стыдно обманывать? – с упреком спросила Элли.

– А что значит – обманывать? Меня сделали только вчера, и я ничего не знаю…

– Откуда же ты узнал, что у тебя в голове солома, а у людей – мозги?».

Страшила рассказал, что ему об этом сказала одна Ворона, с которой он ссорился сегодняшним утром. И вот эти-то слова Вороны и сформировали у Страшилы интроект, мотивацию и заниженную самооценку. Рассмотрим, как было дело.

Начнем с того, что уже с самого начала знакомства с Элли Страшила проявил себя интересующимся, жадным до знаний существом, умеющим внимательно слушать и ставить философские вопросы. На привале он попросил Элли:

«Расскажи мне о себе, Элли, о своей стране…

Элли долго рассказывала о широкой канзасской степи, где летом все так серо и пыльно и все совершенно не такое, как в этой удивительной стране Гудвина.

Страшила слушал внимательно.

– Я не понимаю, почему ты хочешь вернуться в свой сухой и пыльный Канзас.

– Ты потому не понимаешь, что у тебя нет мозгов, – горячо ответила девочка. – Дома всегда лучше.

Страшила лукаво улыбнулся:

– Солома, которой я набит, выросла в поле, кафтан сделал портной, сапоги сшил сапожник. Где же мой дом? На поле, у портного или у сапожника?

Элли растерялась и не знала, что ответить.

Несколько минут сидела молча.

– Может быть, теперь ты мне расскажешь что-нибудь? – спросила девочка.

Страшила взглянул на нее с упреком:

– Моя жизнь так коротка, что я ничего не знаю. Ведь меня сделали только вчера, и я понятия не имею, что было раньше на свете.

К счастью, когда хозяин делал меня, он прежде всего нарисовал мне уши, и я мог слышать, что делается вокруг. У хозяина гостил другой Жевун, и первое, что я услышал, были его слова: «А ведь уши-то велики!» – «Ничего! В самый раз!» – ответил хозяин и нарисовал мне правый глаз.

Я с любопытством начал разглядывать все, что делается вокруг, так как – ты понимаешь – ведь я первый раз смотрел на мир».

При первой встрече Страшилы с Железным Дровосеком Страшила спросил его:

«Скажи, друг,.. – год – это долго?

– Еще бы! Год – это долго, очень долго! Это целых триста шестьдесят пять дней.

– Триста… шестьдесят… пять… – повторил Страшила. – А что, это больше, чем три?

– Какой ты глупый! – ответил Дровосек. – Ты, видно, совсем не умеешь считать!

– Ошибаешься! – гордо возразил Страшила. – Я очень хорошо умею считать! – И он начал считать, загибая пальцы: – Хозяин сделал меня – раз! Я поссорился с вороной – два! Элли сняла меня с кола – три! А больше со мной ничего не случилось, значит, дальше и считать незачем!».

При дальнейшем знакомстве Страшила так отрекомендовался Дровосеку:

«Страшила! Я набит соломой!

– Об этом нетрудно догадаться по твоим разговорам, – заметил Железный Дровосек».

Вероятно, Дровосек посчитал Страшилу глупым, – ведь тот даже не знает, много или мало «триста шестьдесят пять».

Но Дровосек несправедлив к Страшиле в своей оценке. Нельзя уровень возрастного развития отождествлять с наличием способностей или ума. Страшила просто еще мало знал, так как был создан буквально вчера, и у него не было времени познакомиться с тем, что знал, например, Дровосек, который был взрослым человеком.

Оценка ума Страшилы Дровосеком аналогична оценке некоторыми родителями своих детей, при которой родители считают и называют детей глупыми, бестолковыми, и т.п. только потому, что ребенок не может что-то сделать в силу возрастных особенностей. Ну не может ребенок в семь лет решать квадратные уравнения, если только он не уникум. Но в этом случае его уникальность в том, что в его мозге созрели те структуры, которые позволяют ему решать такие уравнения.

Но Страшила быстро учился: «…Новые друзья потихоньку беседовали. Беседа шла Страшиле на пользу. Хотя у него еще и не было мозгов, но он оказался очень способным, хорошо запоминал новые слова и с каждым часом делал все меньше ошибок в разговоре».

На всем протяжении сказки мы наблюдаем противоречие между оценкой Страшилы самого себя и тех его идей или действий, которые он предлагал или делал сам, и благодаря которым друзья находили выход из трудных ситуаций или вообще беды.

Фактически, объективно, все это свидетельствует о том, что у Страшилы есть ум, находчивость, смекалка, – т.е., «мозги», – и работают они отлично.

Вот, например, спасение Элли от Людоеда: «… Людоед быстро догонял беглецов. Видя, что от погони не убежать, Железный Дровосек прислонил испуганную Элли к дереву и приготовился к бою. Страшила отстал: ноги его цеплялись за корни, а грудью он задевал за ветки деревьев. Людоед догнал Страшилу, и тот вдруг бросился ему под ноги. Не ожидавший этого Людоед кувырком перелетел через Страшилу… Людоед не успел опомниться, как к нему сзади подскочил Железный Дровосек, поднял огромный острый топор и разрубил Людоеда пополам вместе с кастрюлей…

Очень остроумно! – похвалил Железный Дровосек Страшилу. – Ты не смог бы лучше свалить Людоеда, если бы у тебя были мозги».

Вот переправа через овраг: «За этими разговорами путники неожиданно подошли к новому оврагу, который оказался шире и глубже первого. Взглянув на него, Лев отказался прыгать: эта задача была ему не под силу. Все стояли в молчании, не зная, что делать. Вдруг Страшила сказал:

– Вот на краю большое дерево. Пусть Дровосек подрубит его так, чтобы оно упало через пропасть, и у нас будет мост.

– Ловко! – восхитился Лев. – Можно подумать, что все-таки у тебя в голове есть мозги».

Дровосек по совету Страшилы перерубил дерево, оно упало через овраг, и по нему как по мосту друзья перешли пропасть.

Так же по совету Страшилы друзья переправились через реку, которая встретилась им на пути:

«Как же мы переправимся? – сказали Элли, Железный Дровосек, Трусливый Лев и Тотошка, и все разом посмотрели на Страшилу – все уже убедились, что его ум и способности развиваются не по дням, а по часам.

Польщенный общим вниманием, Страшила принял важный вид и приложил палец ко лбу. Думал он не очень долго.

– Ведь река-то не суша, а суша – не река! – важно изрек он. – По реке не пойдешь пешком, значит…

– Значит? – переспросила Элли.

– Значит, Железный Дровосек должен сделать плот, и мы переплывем реку!

– Какой ты умный! – восхищенно воскликнули все».

Благодаря находчивости Страшилы друзья выбрались из коварного макового поля. Аромат маков усыплял всех, кроме Страшилы и Дровосека, и вот уже начал засыпать и Лев.

«Беги! – сказал Страшила Трусливому Льву. – Спасайся из этого опасного места. Мы донесем девочку, а если ты заснешь, нам с тобой не справиться. Ведь ты слишком тяжел».

После спасения Дровосеком королевы мышей ее главная фрейлина-мышь заговорила: «Великодушный незнакомец! Чем прикажете отблагодарить вас за спасение королевы?". Пока Дросовек смущался: "Я, право, теряюсь…", находчивый Страшила быстро перебил его:

"Спасите нашего друга Льва! Он в маковом поле!

– Ну что же, попробуем. Как это сделать?

– Много ли мышей в вашем королевстве?

– О, целые тысячи!

– Велите собрать их всех и пусть каждая принесет с собой длинную нитку…

– А ты, друг, – обратился Страшила к Железному Дровосеку, – сделай прочную тележку – вывезти Льва из маков».

Страшила спасает Элли, Тотошку и Льва от пчел Бастинды:

«…пчелы с оглушительным жужжанием полетели навстречу путникам. Железный Дровосек и Страшила заметили их издалека. Страшила мигом сообразил, что делать: «Вытаскивай из меня солому! – закричал он Железному Дровосеку. – Забрасывай Элли, Льва и Тотошку, и пчелы не доберутся до них!».

Хотя поведение Страшилы и его мудрые советы свидетельствуют, что он – умное существо, что у него «есть мозги», и даже сам Гудвин сказал ему об этом: «Зачем вам мозги? … У вас соображение не хуже, чем у любого человека с мозгами", Страшила никак не признавал, что у него есть мозги, т.е., – ум. И даже опыт самого Страшилы не являлся для него доказательством наличия у него мозгов. Более того, Страшила сам это отрицал.

Так, после спасения Элли от Людоеда она благодарит друзей: «Милые друзья мои, спасибо вам за вашу самоотверженность! …

– Са-мо-от-вер-жен-ность… – с восхищением повторил Страшила по складам. – У, какое хорошее длинное слово, я таких еще и не слыхивал. А это не та самая вещь, которая бывает в мозгах?

– Нет, в мозгах бывает ум, – объяснила девочка.

– Значит, у меня еще нет ума, а только самоотверженность. Жалко! – огорчился Страшила…».

Или вот: «Путники шли, тихо разговаривая о вчерашних событиях, и радовались спасению Элли. Дровосек не переставал хвалить находчивость Страшилы.

– Как ты ловко бросился под ноги Людоеду, друг Страшила! – говорил он. – Уж не завелись ли у тебя в голове мозги?

– Нет, солома… – отвечал Страшила, пощупав голову».

Когда Страшила придумал подрубить дерево, чтобы перебраться по нему через овраг, Лев восхитился его находчивостью: «Ловко! – восхитился Лев. – Можно подумать, что все-таки у тебя в голове есть мозги.

– Нет, – скромно отозвался Страшила, на всякий случай пощупав голову, – я просто вспомнил, что так сделал Железный Дровосек, когда мы с ним спасали Элли от Людоеда».

Когда друзья восхитились находчивостью Страшилы и его предложению построить плот, - «Какой ты умный! – восхищенно воскликнули все»!», – Страшила не принял комплимент друзей: «Нет, я еще не умный, а только са-мо-от-вер-жен-ный… Вот когда я получу от Гудвина мозги, тогда перестану быть само-от-вер-жен-ным, а сделаюсь умным».

Итак, все идеи и действия Страшилы однозначно говорят о том, что он был умным существом, что у него «были мозги».

Но он не верил этому. Почему? Потому, что у него был сформирован интроект, что мозгов у него нет, а без мозгов он не может быть умным. Интроекты же часто оказываются сильнее, чем даже опыт, опровергающий их, и человек не верит очевидному.

Рассмотрим, как сформировался у Страшилы такой интроект, и почему он считал, что у него нет мозгов.

***

Вернемся к первому разговору Страшилы и Элли:

«Моё самое заветное желание – получить мозги!

– Мозги?

– Ну да, мозги. Очень … неприятно, когда голова у тебя набита соломой…

– Откуда же ты узнал, что у тебя в голове солома, а у людей – мозги?

– Это мне сказала одна ворона, когда я с ней ссорился. Дело, видишь ли, Элли, было так. Сегодня утром поблизости от меня летала большая взъерошенная ворона и не столько клевала пшеницу, сколько выбивала из неё на землю зёрна. Потом она нахально уселась на моё плечо и клюнула меня в щеку. «Кагги-карр! – насмешливо прокричала ворона. – Вот так чучело! Толку-то от него ничуть! Какой это чудак фермер думал, что мы, вороны, будем его бояться?

Ты понимаешь, Элли, я страшно … рассердился, и изо всех сил пытался заговорить. И какова была моя радость, когда это мне удалось. Но, понятно, у меня сначала выходило не очень складно.

– Пш… пш… пшла прочь, гадкая! – закричал я. – Нс… нс… Не смей клевать меня! Я прт… шрт… я страшный! Я даже сумел ловко сбросить ворону с плеча, схватив её за крыло рукой.

Ворона, впрочем, ничуть не смутилась и принялась нагло клевать колосья прямо передо мной.

– Эка, удивил! – сказала она. – Точно я не знаю, что в стране Гудвина и чучело сможет заговорить, если сильно захочет! А всё равно я тебя не боюсь! С шеста ведь ты не слезешь!

– Пшш… пшш… Пшла! Ах я, несчастный, – чуть не … зарыдал я. – И правда, куда я годен? Даже поля от ворон уберечь не могу! И слова всё время говорю не те, что нужно.

– При всём своем нахальстве та ворона была, по-видимому, добрая птица, – продолжал Страшила. – Ей стало меня жаль.

– А ты не печалься так! – хрипло сказала она мне. – Если бы у тебя были мозги в голове, ты был бы как все люди! Мозги – единственная стoящая вещь у вороны… И у человека!

Вот так-то я и узнал, что у людей бывают мозги, а у меня их нет. Я … весело… закричал: «Эй-гей-гей-го! Да здравствуют мозги! Я себе обязательно их раздобуду!..

Но ворона очень капризная птица, и она сразу охладила мою радость.

– Кагги карр!… – захохотала она. – Коли нет мозгов, так и не будет! Карр карр!..». И она улетела, а вскоре пришли вы с Тотошкой, – закончил Страшила свой рассказ».

В этой ситуации Страшила является примером маленького ребенка, который только-только пришел в мир и пытается познать и понять его в силу тех познавательных возможностей, которые у него есть на этот момент. Ворона же выступает как взрослое значимое окружение, – умное, мудрое, опытное, уверенное, авторитетное.

И вот Ворона в коротеньком разговоре умудряется «всунуть» в голову Страшиле сразу несколько установок, и формирует жизненную ценность Страшилы: самое главное в жизни – это мозги.

Но дальше от Вороны идут обесценивающие послания и катастрофические установки: у Страшилы нет мозгов и никогда их не будет, потому что мозги – «это очень странный предмет – всякая вещь или есть, или нет…»; а мозгов если нет, то, – по какой-то странной их особенности, – уже и не будет.

Не похоже ли это на народные «мудрости» типа: «если ума нет, то и не будет»; «если один раз ошибся, или что-то с первого раза не получилось – то уже и не получится, потому что способностей к этому нет»; «не жили богато – не фиг начинать» и т.п.?

Далее. Ворона села на плечо Страшилы. Он сопротивлялся, схватив ворону за крыло и сбросив ее со своего плеча. Но это Ворону вовсе не смутило: «Эка, удивил! – сказала она. – Точно я не знаю, что в стране Гудвина и чучело сможет заговорить, если сильно захочет! А всё равно я тебя не боюсь! С шеста ведь ты не слезешь!».

Т.е., Ворона обесценила Страшилу в его профессиональных качествах и функциях, – как пугало, которое не способно никого напугать.

И даже удачная попытка Страшилы сбросить ворону со своего плеча не призналась Вороной как результат действий именно Страшилы как личности, – это вовсе не его заслуга, а естественное событие в Волшебной стране. Ничего удивительного, а уж тем более того, чем можно гордиться, в этом нет.

А не так ли уж редко подобное происходит не в Волшебной стране, а на «нашей датской почве»? Чьи-нибудь заслуги, результаты обесцениваются, объясняясь обстоятельствами среды: «тебе (ему) просто повезло»; «ну, это ты списал, сам ты не способен такое написать/решить/сочинить»; «тебе просто поддались»; «тебя учителя пожалели, вот и вытянули на тройку» и пр., и пр., и пр…

Но зато, если результат негативный, то вот тут виноват только и исключительно сам человек. Никакие внешние события, объективные ситуации не рассматриваются, оправдания не принимаются.

Видимо, считается, что это убережет ребенка от хвастовства, заносчивости, «головокружения от успехов»; разовьет в нем ответственность, умение противостоять трудностям; закалит характер и т.п. Однако наука говорит о другом.

Выдающийся и очень авторитетный отечественный ученый В. Ротенберг пишет: «Человек, полагающий, что его удачи случайны и обусловлены определенным стечением обстоятельств (удачей, чьей-то помощью и т.п.), а неудачи закономерны и стабильны, капитулирует перед трудностями быстрее, чем человек с противоположными установками.