Читать книгу Осколки одной кометы - Владимир Понкин - Страница 7

Глава четвертая

Оглавление

Но каждый новый день начинается по-старому. Все, что ты планировал на утро, после звонка будильника непременно катится к черту. Более того, мысли, которые накануне казались более чем важными, в момент пробуждения представляются абсурдными. Для того чтобы что-то изменилось, нужен стимул. Для того чтобы что-то изменилось, нужен человек, который сможет выслушать и в сотый раз сказать то, что ты и сам прекрасно понимаешь и осознаешь. Нужен человек, который будет для тебя как удар током.

Каждый день ты испытываешь потребность слушать и спорить, доказывать и уступать. Порой события, которые на первый взгляд кажутся простыми и повседневными, таковыми вовсе не являются и чаще всего хранятся на чердаке нашей жизни, в огромной коробке с надписью «трудноосуществимое». Нужно бороться за свое счастье. Каждый день. Ведь однажды эта коробка может переполниться.

Но рутина обволакивает, затягивая, словно трясина, все дни, не дает ухватиться за выступы на краю пропасти. Эта рутина не дает идти в ногу со временем. Если хочешь насладиться прекрасным – ты обязательно должен остановиться, а тем временем весь мир продолжает свое движение со скоростью потока прохожих в час пик. Приходится делать выбор: идти в ногу со временем и не останавливаться по поводам, которые, в свою очередь, бывают одновременно простыми и невероятно важными, или же остановиться и тем самым потерять ту нить, которая служит своеобразным невидимым ориентиром. Во втором случае, по крайней мере, ты можешь представить то, что будет завтра. А в первом – тебя этот вопрос практически перестает интересовать, и ты снова теряешься. Ты снова теряешься. Ты теряешься.

Я окинул взглядом темную комнату. За время моего короткого отсутствия пыль успела прикоснуться к каждому предмету. Некогда гладкая, глянцевая поверхность старого журнального столика сейчас выглядела так, словно ее бережно обили бархатом. Отсутствие света превратило помещение в парад силуэтов.

Днем я редко раскрываю шторы на окнах. Вовсе не потому, что стремлюсь к затворничеству, скорее, напротив, мне по душе природа с ее отсутствием искусственных преград, с которыми может столкнуться взгляд, устремленный вдаль. Просто мне очень нравится наблюдать за лучиком света, который падает на стену, когда солнце пытается протиснуться в мою комнату сквозь шторы. Оранжевая полоска шириной с ладонь на белой стене служит своеобразным украшением. А когда вечереет, она приобретает красноватый оттенок, и часто, взглянув на эту полоску, можно легко определить, насколько красивым будет сегодня закат. Бывают дни, когда полоска настолько завораживает, что невозможно оторвать от нее взгляда. Тогда я подхожу к окну, распахиваю шторы, и в комнату врывается ослепительный свет, заполняя собой каждый угол. Иногда мне кажется, что солнце пытается остаться здесь, но каждый раз вечерний ветер уносит его тепло с собой, чтобы завтра наведаться снова.

Стена напротив была хранилищем моих неудач. На ней располагалось несколько картин, которые я в былые дни написал маслом. Лишь присмотревшись повнимательнее, можно заметить, что на одной изображен лес с его заросшими мхом у основания темными кронами, опавшими листьями и дыханием предзакатной свежести. На второй – песчаный берег, как напоминание о долгих часах, проведенных в детстве под палящим солнцем с удочкой в руках в ожидании исполнения маленькой мечты. Две другие картины так и остались набросками натюрмортов. Последний раз я брал палитру в руки, когда о порог моего дома вытирала свои ступни зима. Мои давние мечты стать художником хранятся рядом с мечтой о путешествии по материку, которая должна скоро осуществиться, и встречей с человеком, которому можно будет рассказать все, не опасаясь, что он сочтет твои суждения глупыми. Раньше мне казалось, что такая встреча невозможна, но вчерашняя ночь перевернула все.

Сложно сказать наверняка, что подарит тебе решение прогуляться до дома, когда улицы давно опустели, а душа готова упорхнуть к звездам.

Позавтракав, я достал из холодильника небольшой сверток и стряхнул в него остатки завтрака, затем закрыл за собой входную дверь и вышел на улицу.

То был пасмурный день моих мыслей. Небо нависало так близко, что казалось, будто облака, эти вечно гонимые ветром предвестники дождя, пытались зацепиться за крыши домов, а людям внизу оставалось лишь наблюдать за их гонкой. Но остались ли те, кто просто так смотрит на небо? Остались ли те, кто не отводит взгляда от бездонности моря над нами?

Радостный лай выбил меня из задумчивости, и, повернув голову, я заметил несшегося в мою сторону пса. Стремительно сокращая расстояние, этот некогда серый комочек шерсти, а ныне здоровый и вполне счастливый двухлетний пес в последний момент сбавил скорость и начал прыгать у моих ног, пытаясь лизнуть меня в обе щеки. Так меня встретил Нильс. Это собака моего соседа, что живет на первом этаже. Сосед часто бывает в разъездах, поэтому просит меня присмотреть за своим питомцем. Во время его первого отсутствия с Нильсом мы неплохо подружились.

Я скинул содержимое пакета в импровизированную пластиковую миску, припрятанную недалеко от скамейки. Пес, виляя хвостом, с аппетитом начал поедать завтрак, при этом не упуская возможности снова и снова лизнуть мою руку. Эта дворняга обладает невероятным даром безмерной любви к человеку и, как обычно бывает, редко получает что-то в ответ. Но я стараюсь баловать его, стиснув в объятиях. «Нет существа благодарнее собаки», – так говорил мне в детстве отец. Судя по глазам Нильса, это действительно так.

Он провожает меня до перекрестка, прыгая без остановки, и снова пытается лизнуть меня, но я отталкиваю его от себя на газон. Затем он наконец сдается и, чихнув, поворачивает обратно.

Дальше я иду один. Впрочем, как всегда.

Дожить бы до вечера.


Осколки одной кометы

Подняться наверх