Читать книгу Психология духовности и чести в летной жизни - В. А. Пономаренко, Владимир Пономаренко - Страница 3

Для отстаивания позиций психологии о творческой, созидательной роли духовности и культуры нужна опора на государственную совесть, на наш базовый авиационный профессиональный Дух и самодостаточность авиационных руководителей. Как говорит генерал армии П. С. Дейнекин: «Настало время видеть и говорить правду».[1]

Не стоит сомневаться в том, что нас, как ветеранов, так и находящихся в строю, тревожит философский вопрос: почему человеческий фактор в авиации, как главный ресурс реализации безопасности полетов, увеличивающий экономический потенциал нашей страны, оберегающий Отечество, нередко приобретает свойства универсального виновника, и прежде всего со стороны летного состава?

В этой связи возрастает духовно-нравственная потребность понять, почему в нестандартных ситуациях, при дефиците времени летчики не имеют должной правовой защиты для принятия решения, исходя из видимой им реальной обстановки, не имеют права на свободу выбора, прогнозов, поставив себя не впереди самолета, а сзади, в режиме предугадываемого развертывания экстремальных событий. Вот почему, когда наши педагоги, инструкторы, ученые осмелеют и поймут роль не только внешней обстановки, строгих алгоритмов, но и познают внутренний мир летчика, его опору на корпоративную среду, на оценку смысла жизни, тогда они и оценят глубину использования духовных способностей.

Сегодняшняя цивилизация крайне нуждается в раскрытии психологии жизни летчика, его духовного мировоззрения. Доминирование «электронного летчика» потенциально увеличивает вероятность угроз безопасности полета.

Это проявляется в потенциальном снижении не просто уровня надежности ЧФ[2], но и личности летчика, его мироощущения смысла своей поднебесной жизни. Ученые, психологи, психофизиологи, опытные пилоты на себе чувствуют утрату использования природных свойств летных способностей, волевых качеств, синергетического взаимодействия в экипаже.

Летный инструктор в начале обучения (переучивания) не может не заметить, как базовое фундаментальное свойство мышления: предвидение, прогнозирование – постепенно подменяется роботизированными решениями вне собственного осмысления ситуации личностью.

Извращается общественная и профессионально-социальная среда, особенно на чартерных рейсах. Да и в авиакомпаниях во многом деконструируется летная корпоративность и индивидуальность.

Эти психологические факторы трансформируют индивидуальность в индивидуализм, который занижает социальный, душевный, патриотический, психоэмоциональный облик летчика-профессионала.

Этим самым я хочу подчеркнуть острую нужду в переосмыслении системы образования, воспитания духовно-нравственной основы Человека летающего. Исходя из этих посылов, считаю, что в процессе образовательного преподавания стержнем должен быть отечественный менталитет, исторический опыт профподготовки, особенно в той части, которая касается личностных и духовных ценностей летных сообществ.

Человеческий фактор в отечественной авиации – это не только знания, навыки, умения, это развитие личности, ее право выбора свободы, формирование психологической установки на то, что полет – это творческая деятельность, освященная высокой нравственной культурой духа, нацеленного на защиту благополучия пассажиров, их веры в экипаж.

Научно-практический труд сотрудников Государственного научно-исследовательского испытательного института авиакосмической медицины и психологии убеждает в необходимости существенно преобразить методологию процесса преподавания. Вначале надо изучить и познать сущее, заложенное в личности человека летающего, а затем функции, состояние, операциональный состав действий.

С этой целью остановлюсь на духовных и личностных ценностях летных сообществ. К ним я отношу жизнестойкую мотивированность на полет как смысл жизни, несущий в себе спасение, любовь, свободу, красоту, радость и счастье от тех чувств, которые не дает даже Земля.

Сегодня летное сообщество существенно изменилось, атомизировалось, скукожилась область душевных качеств, профессиональные особенности управления ЛА в определенной степени следуют законам поведения робота. А это значит, что человек летающий теряет свой небесно-летный ресурс, т. е. профессионализм, особенно необходимый для преодоления экстремальных ситуаций.

Поэтому мы, психологи, считаем, что методология профессионализма в России должна обогащать, одухотворять человеческий ресурс человека летающего, защищать его право на субъектность, самодостаточность, инициативность, право на альтернативный выбор решения в экстремальной обстановке. Воспитательная работа должна, прежде всего, быть нацелена на сохранение и развитие корпоративности. В отечественную авиацию должна возвратиться акцентуация на летную корпоративность, т. е. коллектив, который несет в себе критическую оценку профессионализма, признание роли «неписаных законов» в нестандартных ситуациях. Корпоративность формирует не только потребительские ценности, но и нравственные. В частности, это выражается в презрении к лживости, трусости, расхлябанности, хвастовству. Корпоративность формирует мотив поклонения мастерам летного дела, гражданскому и профессиональному мужеству, добродетельному сопереживанию успехам товарищей и поддержки в случае неудач и невезения. Вот почему в мировоззренческом статусе главная задача сводится к формированию профессионально-личностных ценностей.

Приведем их краткий перечень:

– взятие ответственности на себя, особенно со стороны КВС[3];

– самодостаточность, воля к преодолениям, опирающаяся на интеллект, а не на амбиции;

– способность к осознанному риску как психологической готовности к выбору альтернативных решений, диктуемых конкретной летной или социальной ситуацией. Риск как решение – это не только оперативное действие, но и поступок, обогащающий профессиональную и человеческую надежность. Риск – это умственный прогноз и оценка его последствий;

– истинный профессионал-инструктор, преподаватель CRM способен формировать ценность эстетических сторон профессионального труда.

Наука только подходит к изучению «второго Я» летчика, его способности к восприятию информации от нерукотворного мира, принятия решения во временно-пространственных отрезках, недоступных обычному человеку на Земле. Летчик, когда он на границе жизни и смерти, способен действовать во временных рамках от 0,1 до 0,3 с.

Преподаватели авиационных учебных центров (АУЦ) должны глубже изучить психологию второго «Я». Характер проявления подсознания и сверхсознания. Это поможет более точно расследовать причины поведения в аварийных ситуациях. Не что сделал и даже не как, а почему?

Откровенно говоря, специалистам служб безопасности полета на всех уровнях стоит более глубоко, более откровенно, более ответственно раскрывать анатомию социально-психологических причин новых угроз безопасности полета, проистекающих из особенностей модернизации новой техники, далеко не полной согласованности человеко-машинных интерфейсов, зрительно-моторных полей информации, загрузки внимания, состояния эргономического контроля на испытаниях. Наступила нужда провести педагогический и летно-методический анализ демографической ситуации, состояния профессионального здоровья и индивидуально-психологических особенностей нового поколения летчиков, а также состояния образования, методологии профподготовки. И наконец-то надо обратить внимание на духовность авиаторов.

Духовность человека в России всегда органически входила в менталитет, образ мышления, мировоззрение православно мыслящих русских людей.

Известный русский философ Иван Ильин писал: «Человеческая духовность и вырастающая из нее внутренняя и внешняя культура создают высший смысл, честь и достоинство человека». В нынешние времена, когда мы столкнулись с разрывом культур, с дезинтеграцией менталитета поколений, с деформацией нравственных ценностей при выборе цели жизни, духовность возвращается из забытья и приобретает консолидирующее свойство.

Это свойство способствует связи времен между прошлым и будущим, т. е. реанимирует традиции как в процессе отбора наиболее устойчивых человеческих ценностей, так и в области общения, понимания, единства целей в достижении как личных, так и общественных благ.

Дух, если его понимать как исторически преемственный опыт жизни, душевно проявляется в состоянии одухотворенности. Одухотворенность возникает в процессе постижения смысла жизни, своего предназначения, дает правду о себе, вводит в состояние откровения. Именно Дух гармонизирует психическую деятельность, учит нравственному различию добра от зла. А для летчика главное то, что Дух утверждает в человеке самодостаточную и самобытную личность.

Практически дух летчика как профессионала представлен в его любви к Небу. Это особое, возвышенное психическое состояние, в процессе которого открывается смысл своего жития в Небе, причастности к Вселенной. «Любой полет, – писал строевой летчик Водостоев, – был для меня вдохновением. Постоянно знал, что смертен, но верил в свою причастность к бесконечной Вселенной».

Раньше стеснялись писать о своих чувствах, все вкладывалось в один рефрен – долг, должен! А ведь долг порождается совестью, одухотворяется такой ценностью личности, как ответственность. Энергетика в чувстве должна удерживаться смыслом профессии и ее мотивами. И я бы никогда не затронул эту тему, тем более что 18 лет пролетал в качестве члена экипажа, выполняя сугубо прагматические задачи в области научного исследования и познания надежности человеческого фактора за счет повышения качества эргономики кабин летательных аппаратов. Именно летчики, а не церковь вывели меня на дорогу познания их внутреннего мира души, а не только тела с его болячками. Медицина в полете изучает влияние перегрузки, гипоксии, перепады давления, вибрации, шумы и пр. Все это необходимо, ибо только так возможно разработать требования к средствам жизнеобеспечения. А ведь в полете еще есть и Дух!

Для убедительности процитирую летчиков.

«Полеты давали ощущение вечности, более того – приобщения к вечности бытия, от этого захватывало Дух».

«Духовность в полете проявлялась как приобщение к свободе, познанию нового, я бы сказал, для моей души даже где-то к вечности».

Известный летчик, начальник управления БП Центральной инспекции БП МО генерал П. Рыжов писал:

«Авиация хотя и не Божий Храм, но дает более острое ощущение понятий добра и зла».

Другой летчик-командир пишет:

«В небе получил духовную закалку, которая помогла сформировать позицию совестливости».

Комдив стратегической авиации формулирует нравственный постулат:

«У людей, рискующих жизнью, мне кажется, добро побеждает зло».

Что ни говори, но Дух, как и Бог, – это любовь.

У летчика, и я это хочу с гордостью подчеркнуть, в наибольшей степени среди тысяч других специальностей Любовь и Дух к профессии летания есть высший смысл жизни.

Для себя я сделал одно открытие: душа летчика раскрывается в его эстетическом мире, в частности в стихах. Но я не поэт и не пишу стихов. А летчики пишут. И их стихи-мысли убеждают в их духовном происхождении.

Летчик-инспектор по безопасности полета бывшего ПВО С. Кричевский, казалось бы, столь официальный контролер, раскрывая летную душу, выдыхает:

Хочу опуститься на землю и сказать. Безусловно, Красота нерукотворного мира, бесконечность пространства, вечное движение материи, живое вещество Неба осовествляет, возвышает. Процесс осовествления бескомпромиссен к неразумности мысли и действий, к неряшливости, зазнайству, непорядочности, бессовестности. А это уже вопросы культуры. Авиация – прародительница высочайшей технологичности культуры, и она входит в наши поры. Бескультурный летчик хуже, чем больной, и опаснее, чем враг. С чего начинается профессиональная культура летчика? С психологического состояния доверия тебе, летчику, сохранения чужой и собственной жизни. Качество ценить доверие как свойство духа переходит в фундаментальную черту – ответственность, сначала как духовное свойство, затем как юридическое. Чувствую, что это надо пояснить. У человека есть внешнее проявление своего «Я», у летчика это в основном профессионализм. И есть духовная культура как форма созревания второго «Я», дислоцирующаяся в духовных слоях сознания.

Второе «Я» – это сгусток самооценок, это контроль за поступками. Это сосредоточие потребности в самооценке, в очищении от бескультурья и зазнайства. И одновременно с этим в летной профессии это сочетается с осмыслением права на риск. С позиции профилактики безопасности полетов смею утверждать: хождение по ступеням вверх к профессионализму осуществляется только в условиях расширения границ опасности. Отсюда воля, интеллект и самодостаточность есть ведущие, профессионально важные качества. Ибо риск в полете – это познавательная активность через прогноз и психологическую готовность в сочетании с профессиональной способностью совершить целесообразные нестандартные действия. Требуется не только волевой ум, но и духовная культура, чтобы ставить себе ограничения. Этого можно достичь через профессионализм не только в рамках навыков, но и в процессе созревания личности.

Процитирую чувственные мысли шести летчиков разных ведомств и возрастов. И если бы я вам не сказал, что это мысли разных людей, вы бы их приняли за один текст. Вот этот психологический феномен я и называю – понимать друг друга в Духе.

«В полете ты свободен, и поэтому нельзя лгать даже самому себе».

«Свобода породила необходимость возрастающей требовательности к себе».

«Познав свободу как ответственность перед собой, стал постоянно стремиться к духовному развитию».

«Небо чистит нутро. И лишь одно чувство живет в сознании – это знак свободы, подаренный Небом».

«Полет – это проявление жизни Неба во мне».

«Вера в Дух помогает мне идти по жизни, определяет смысл жизни – жить для других».

Я привожу эти цитаты не для украшения, а для научного подтверждения: человек в небе – это другой человек, ибо в своем образе мира он органически сливается с нерукотворным миром. С моей точки зрения, на занятиях или в брошюрах для пассажиров должен быть изложен мир, облик, лик летчика. Нам пора выйти из доминанты подражания ценностям западного мира. Их мера ценностей – суперорганизованность, индивидуализм, максимальная комфортность. Мы же должны возвратиться к миру православно-нравственному, т. е. базовому, что формирует истинную надежность: совесть, добродетельность, благодать, ответственность и жертвенность. К этому убеждению я пришел от опыта летно-научной работы не столько с самолетом, сколько с летным составом.

Прислушаемся к мнению летчика-испытателя, доктора технических наук, профессора В.Е. Овчарова: «В профессии летчика не раз и не два бывают нужны озарения духа, полная мобилизация душевных и физических сил».

Летчики заслужили, чтобы их понимали и с духовной стороны. Ибо сейчас падает духовность по причине утраты мотива к полету, т. е. смысла. Это надпрофессиональное явление находится не только в компетенции авиакомпаний, но и в компетенции Росавиации.

К людям, которых заговорило Небо, надо относиться как к ангелам-спасителям. Те военные бухгалтеры, которые считают, что налет часов есть арифметика трудозатрат, пусть спросят летчика, от лейтенанта до маршала: «Чем вас заговорило Небо?» – и услышат:

«Состояние жажды и любви к полету. Там, в небе, живу полноценной жизнью, а именно свободой души».

«Полет приносит новые ощущения, физические и зрительные, которые нельзя получить на земле. Полет заставляет реализовать все то, чем Бог наградил, а это вызывает чувство востребованности».

«Это необъяснимо, только я твердо знаю:

Жизнь пролетает мимо, если я не летаю»

(Водостоев).

Перейдем к некоторым приложениям высказанных мыслей к практике безопасности полета.

Ведущая предпосылка к утрате надежности «человеческого фактора» в авиации, как уже говорилось выше, есть утрата мотива к полету, переосмысление его ценности в будущей перспективе летной карьеры. Анализ научных исследований психологии направленности личности на летную работу, статистический анализ врачебно-летной экспертизы пригодности к летной работе, психологический анализ суицидов, психосоматических болезней, состояний депрессий, посттравматических стрессов позволил выявить связь указанных явлений с утратой мотива. К сожалению, организация регламентного характера из производственной деятельности практически исключила психологическую педагогику внутреннего мира профессионала в Небе.

А наши летчики все же живут Небом.

Послушайте, пожалуйста, своих братьев.

«Познав невидимые не земле грани красоты природы, осознав свободу как ответственность перед собой, стал постоянно стремиться к духовному развитию»

(Н. Григорьев).

«Полет – всегда стимул к самосовершенствованию, прежде всего нравственному, ибо развивает духовное восприятие Неба как живого»

(Л. Попов).

Мы не привыкли употреблять слова «нравственность», «Дух», считая их не относящимися к профессиональной деятельности. А вот что пишут летчики:

«Полет научил нравственно очищаться, ценить благородство, становиться добрее»

(В. Селиванов).

«Уверен, что великое признание есть работа духа. Дух высший, по моему разумению, есть единение всех душ, живущих в нас»

(А. Синицын).

Хочу подтвердить, что методология профподготовки, в том числе и CRM[4], крайне нуждается в изучении культуры летчика, ибо культура – расширение горизонта, познавательная активность, целостность личности, понимающая другую. Культурное наследие должно использоваться при разборе ошибок, предпосылок, инцидентов, с учетом мнений летных экипажей и их самооценок своих возможностей. Особенно важно понять и осторожно показать, что РЛЭ – это не Библия, это алгоритм, но есть еще душа и честь Имени, есть нестандартная, нештатная ситуация и т. д. И познать все это только через РЛЭ невозможно. Нужно добавлять нравственные разборы внутреннего мира летчиков. Методически это несложно: нужно создать модели игровой ситуации, подобрать пары с разными характерами и темпераментом, проводить оценку через отношение.

Несколько постулатов на этот счет:

«Этнический смысл летной профессии: в полете ты свободен, поэтому нельзя лгать самому себе»

(К. Сеньков).

«Свобода породила необходимость возрастающей требовательности к себе».

«Общение с необычной природой неба заставило посмотреть на мир другими глазами, точнее с позиции настоящих человеческих ценностей. Пройдя через трудности, начинаешь уважать все и всех, кто тебя окружает, понимать все, что вокруг происходит»

(Н. Григорьев).

«Авиация дала духовную закалку, помогла сформировать совестливость»

(В. Селиванов).

Так что же такое духовность?

Духовность – это способность человека трансформировать добродетельную данность на других людей с целью развития вселенской любви, добра и самосовершенствования. Только духовность поможет человеку наиболее полно раскрыть смысл и предназначение человека.

Дух – это опыт, данный нам в чувственных переживаниях с активацией не только сознания, но и подсознания. Дух летчика есть реальность, представленная в его жизненном и профессиональном опыте. Именно из своего жизненного опыта познания нерукотворного мира в Небе следует формировать технологию познания своего «Я», второго «Я», самокритичность в оценке своих поступков, воспитание воли как ограничителя своей свободы. Именно второе «Я» – это глубокое сознание своих возможностей и способностей как путь к надежности и как личный знак твоего Имени, чем летчик должен дорожить не меньше, чем жизнью.

Несколько слов об образовании. Сегодня образование классифицируется как услуга, т. е. товар, который продается. Стало быть, уровень знаний, умений, навыков есть качество профессиональных услуг летной профессии. Однако такой взгляд есть лишь рыночное мировоззрение, причем навязанное.

Вместе с тем образование есть и будет, прежде всего, социальной деятельностью.

При обучении и формировании профессионально важных качеств, порождающих летные способности, важно изучить психологию личности, ее мотив, смысл и цель жизни, ценности, нравственные ориентации, характер, темперамент, волю, интеллект, самооценку и идентификацию себя как человека и специалиста, уровень коммуникабельности. В данном случае методология образования в области психофизиологических, социальных знаний, применительно к программе обучения в системе CRM, должна исходить из стратегии: какого именно профессионала мы хотим подготовить или какой нам нужен специалист. Твердо усвоивший регламент летного труда, дисциплинированный, организованный, ведущим качеством которого является исполнительность, или нам нужен профессионал, дополнительно к перечисленным свойствам обладающий творческим мышлением, задатками управленца, выраженными коммуникативными свойствами, ориентированный на достижение высшего результата, при этом психологически готовый взять ответственность на себя, обладающий лучшими человеческими, культурными и духовными свойствами, организаторскими способностями, умением руководить и методически грамотно управлять людьми? И главное – это его отношение к профессии, выраженное в следующих вопросах:

1. Кто управляет экипажем, самолетом, полетом, обстановкой на борту, кабине: КВС или компьютер?

2. Кто отвечает за результат: КВС или автоматика?

3. Кому доверяют свои жизни пассажиры: электронному роботу или КВС?

Для педагогов главная задача – методически подбирать и моделировать такие игровые ситуации, где при их решении будут обязательно востребованы не только профессионально важные для летной профессии знания алгоритма профессиограмы летных заданий в полете, но и знания о своих психофизиологических возможностях и, главное, ограничениях.

Наш научный и экспериментальный опыт показал, что 40–60 % случаев летных инцидентов, в том числе и тяжелых, происходят из-за того, что человек толком не знает свой организм и психику, идет на риск, не прогнозируя последствия. Сегодня знания о самолете относятся к знанию о себе в пропорции 7:1. Поэтому психологическое обучение должно формировать не только человеческий ресурс, но и потенциал личности человека летающего, т. е. НЕБОЖИТЕЛЯ! В свете сказанного для руководителей гражданской авиации по подготовке на базе зарубежной программы CRM, перехожу к изложению проблемы Духовности личности пилота как к высшему уровню профессионализма.

Если исходить из гуманитарных принципов обучения, то они в некотором роде отличаются от предметного обучения, ибо во втором случае обучение имеет конкретную целевую программу – повысить летную квалификацию конкретной кабинной профессии. А если исходить из их духовной концепции, то вначале надо познать, что такое человек Неба и, главное, проникнуть в смысл своей профессии, нравственной сущности свободы и собственного мира.

Поэтому методическую работу CRM полезнее начинать не с предметной подготовки, а с психологического акцентирования слушателей, их личностного мировоззрения, ценностей, целей, отношения к профессиональной карьере и пр.

Летный профессионализм применительно к полету – это, прежде всего, умение управлять собой, а затем и уровень овладения профессией, т. е. умение пилотировать самолет. Для этого надо иметь знания о себе, о своей физиологии, своих возможностях и ограничениях. Знать законы профессиональных действий в виде движения, восприятия и переработки информации, принятия решений, эмоциональных проявлений. Понимать значимость чувства полета и самолета, образа полета при ориентации в пространстве. Нужно знать законы поведения в стрессовых ситуациях, в групповой деятельности, знать о роли мотивации при достижении результата с использованием воли и интеллекта.

И вместе с тем наш объективный экспериментальный материал не раскрыл самого главного – того, что создает веру в благополучный исход аварийной полета, что удерживает личность от неблаговидных поступков под давлением страха и испуга. В чем смысл жизни в опасной профессии?

И только познание души человека, его внутреннего мира, его отношения к профессии, к товарищам, познание истоков ответственности через духовное освоение добродетельности как антитезы зла, познание его мотивов, целей, смысла нравственных и духовных психических состояний создает базу для управления и воспитания.

Что касается человека летающего, то здесь все индивидуально и многомерно. Он одновременно строг к себе и добр к другим. Он исполнитель и творец. Он организован, раскрепощен, ограничен регламентом, но свободен в выборе, осторожен и смел. Одновременно хитер, агрессивен и мягок, грешен и безгрешен, верующий и атеист.

Авиация не терпит суеты и злости. Хрупкость жизни в полете заставляет понимать и уважать ее смысл. Авиация не может с позиции ее духа быть в обслуге! Ибо главное нравственное, добродетельное предназначение – творить добро живущим на Земле, дерзая в неземной среде, взяв ответственность за жизнь на себя.

Вглядимся во внутренний мир души и духа летчиков по их убеждениям. Цитирую[5]:

«Авиация – моя честь и достоинство перед самим собой. Она развивает нравственность и обостряет способность различать добро и зло. В полете отчетливо видно, кто ты, кто он и кто чего стоит».

«Полет – это всегда стимул к самосовершенствованию. Прежде всего, нравственному, ибо развивает духовное восприятие Неба как живого».

«Авиация развила чувство собственного достоинства, независимость, чувство товарищества, спаянности единой целью, но с индивидуальным стилем ее достижения».

«Капелька моей жизни в этом мироздании поддерживается извне. Дух поддерживает мои крылья, и я впервые говорю об этом вслух. Что-то все-таки есть в этом…»

«В моем понимании, авиация сродни религии при мировосприятии. Полеты повышают планку в оценке людей, обостряют чувство справедливости и делают более четкой грань между добром и злом. Начинаешь понимать изнутри человеческие слабости, становишься терпимее и одновременно жестче относишься к непорядочности…»

Одно из системообразующих оснований надежной деятельности человека в полете – это то, к чему пришел М.М. Громов. Его главная мысль о том, что прежде, чем научиться управлять ЛА, надо научиться управлять собой. Управлять собой – это, прежде всего, знать и уметь регулировать свое психическое состояние, переориентировать его на волевую и интеллектуальную активность с целью достижения заданного результата. Это проявляется в преодолении страстей, в повиновении регламенту, в ограничении суперэмоций, в сохранении холодного рассудка, порожденного ответственностью. И в этом процессуальном акте деятельности свобода все же выступает как «осознанная необходимость».

И вместе с тем человеку в полете дано глубокое, нравственное, на уровне святости, проявление свободы, которое гораздо шире раскрывает его внутренний мир.

Мы должны почувствовать в этом воздействие особых законов роста личности человека в опасной профессии. Личность летчика преобразовывает, точнее, одухотворяет многие земные понятия, несущие просто юридический смысл. К примеру, понятие дисциплины. В полете выполняется регламентный алгоритм при исполнении действий и операций. Однако небо требует более высокого уровня осмысления этого понятия. Это осмысление исходит из ценности жизни твоей и тех, кто тебе доверил свои. Мы существенно повысим безопасность полета, если не только научим, но и воспитаем святость, окормляющую сущее в дисциплине. Дисциплина в полете – это работа мысли, т. е. души, свобода выбора, нравственная оценка последствий своих действий, оснований к риску, своих возможностей и коллег в полете.

Духовная связь и пребывание в пространстве «не от мира сего» отчетливо формируют добродетельность, совесть, ценность жизни. Вчитаемся в небесные мысли, обрамленные святостью высших чувств.

«Именно в авиации я ощутил, что полеты формируют нравственную часть личности. В моем характере открылся взгляд на понятие чести. В полете много неожиданностей, бьющих по самолюбию, взывая к потребности понять смысл жизни в летной профессии…»

(Н. Григорьев).

«Авиация дала духовную закалку, помогла сформировать совестливость…»

(В. Селиванов).

«Катаклизмы современной жизни сильно уродуют людей. Но лекарство под названием небо хорошо помогает. У людей, постоянно рискующих жизнью, мне кажется, добро побеждает зло…»

(Ю. П. Шеффер).

Сущностная сила личности опасной профессии зиждется на нравственном фундаменте: преодолей себя, сделай добро, защити. Поэтому сам процесс обучения пронизан воспитательным императивом: незнание, слабость духа и тела в их профессии могут обернуться горем для других.

Базовым свойством личности летающего человека является не потребностная сфера, а сфера, представленная целеустремленностью и высшей степенью мотивированности к полету.

В душе летчики всегда хранят высшую ценность: не совершай грех, не превращай Небо и свою трепетную любовь к полету в наживу. Земляне посылали человека в небо, и он оправдал их надежды, так как с Неба возвращался всегда чище, святее, благороднее и добрее.

Научная авиационно-космическая психология достаточно наработала, чтобы императивно утверждать: человек летающий отобран Природой, пробужден Духом, социально предназначен быть созидательным. Он обречен и обучен Небом, любовью к полетам. И в этом мы обязаны Духу.