Читать книгу На небесах ещё светло… Постскриптум - Владимир Попов - Страница 17

Подошёл к деревне…

В полночь

я подошёл к деревне…

Ни в одном окне

не было света,

и избы

тёмными громадами

обступили меня.

Ни людей, ни животных

не было слышно,

только на пустыре

ведьма косила крапиву

и охала: – Ох! Ох! —

то ли пела,

то ли стенала.

Огромная луна

пылала пожаром

и поджигала

проходящие облака.

Постучался в избу…

Постучался в крайнюю избу, —

двери не заперты, —

и наощупь прошёл в переднюю.

Зажёг свет и окликнул хозяев, —

Никто не отозвался.

Сел на лавку возле печки

и стал ждать.

Пахло хлебом

и разварной картошкой.

Замигала, погасла лампада…

Замигала, погасла лампада,

подошёл тихонько к иконе,

взглянул на лик Спасителя:

Он смотрел на меня с укоризной

строгими глазами.

Я вышел из избы,

и ночь обняла меня

прохладными руками.

Тяжело поднялась одинокая птица:

словно в ладоши, хлопала крыльями.

На берёзе встревожились листья…

Возле калитки,

возле калитки

я поднял детскую варежку

и повесил на изгородь…

Громко падали яблоки.

Шёл по деревне,

смотрел на дома,

а всюду было пусто:

живые души

исчезли из этого мира.

Над колодцем ветер…

Над колодцем ветер

раскачивал пустое ведро,

и тихонечко звякала цепь.

Я пошёл было дальше,

но пришлось

воротиться обратно:

через дорогу ползли змеи,

извиваясь серебристыми телами.

Шёл среди безмолвия

и представлял себе

петушиный крик

или мычание коровы,

или хотя бы скрип двери:

без этого было жутко.

– Шушушу! Шушушу! —

словно любопытные старухи,

за спиною

шушукались листья.

На пустыре

ведьма косила крапиву.

Я хотел было подойти,

но она оглянулась

и махнула рукой:

проходи, мол, проходи!

И я в последний раз

посмотрел на деревню:

она молча плыла

в предрассветном тумане…

Я вышел за околицу…

Я вышел за околицу

и побрёл по просёлочной дороге,

спотыкаясь о верстовые камни

и падая в задубелую колею,

а дорога зарастала следом

подорожником и иван-чаем,

подорожником и иван-чаем.