Читать книгу Отблески таёжного костра - Владимир Репин - Страница 6

Как правило, на дальние тока отправлялись под выходные или в период весенних каникул. Снарядив накануне патроны крупной дробью, собрав нехитрые пожитки и уложив в рюкзак продукты, топор, котелок, с утра выдвигались к загодя намеченному току. Старались добраться до места засветло, чтобы найти удобную площадку для ночлега, сделать шалаш, накрыв его пихтовым лапником, заготовить дрова.

Подсочив березу и подставив котелок под прозрачные, звонко ударяющие по дну капли живительного сока, отправлялись на ток послушать прилет глухарей. Сидели, устроившись поудобнее на опавшей хвое, где-нибудь под стволом старого кедра, с волнением слушая жизнь весеннего леса. Вдыхали щекочущие нос запахи пробивающейся первой зелени, подснежников, клейких почек осины, аромата оттаявшей хвои.

Медленно гасла вечерняя заря, заканчивали свою перекличку птахи, затихала дневная жизнь. В посвежевшем вечернем воздухе, то совсем близко от нас, то в отдалении, слышалось тяжелое хлопанье крыльев больших птиц, прилетевших на ток и рассаживающихся в кронах деревьев. Сгущались сумерки, а глухари все подлетали и подлетали к месту своих весенних боев. Вначале мы считали их количество, старались запомнить места посадок, замечая ориентиры. Потом счет нарушался, но это было уже неважно. Нас охватывал радостный озноб от услышанного и увиденного. От того, что рядом с нами собираются такие удивительные, загадочные существа для исполнения своего таинства, и что мы являемся его участниками.

Каждый глухарь устраивался на дереве, облюбованном еще в середине зимы, о чем свидетельствовали кучки побелевшего помета под стволом дерева. Эти древние птицы производили много звуков, которые непосвященного человека могли привести в замешательство. Они тэкали, рюхали, скрипели. Создавалось впечатление, будто музыканты перед ответственным концертом проверяют и настраивают инструменты, так и лесные отшельники репетировали свое утреннее выступление. Некоторые, видимо самые нетерпеливые, повернув голову в сторону догорающей вечерней зари, начинали петь, но, исполнив две-три песни, замолкали. И только когда потемневший купол ночного неба заполняла россыпь ярких, висящих, казалось, над самой головой, переливающихся бриллиантовым светом звезд, глухари замолкали. Наступала тишина, в которой было слышно только далекое уханье филина.