Читать книгу Ромашка в сердце - Владимир Сазонов - Страница 4

Ночь – время романтиков… Оные делятся на две категории: к первой относятся те, кто на фоне ночных пейзажей с упоением читают стихи доверчивым девушкам, пытаясь поймать в неясном лунном свете туманную перспективу возможных дивидендов. Вторую категорию составляют «романтики», любящие конкретику, они знают, во сколько, где и каким образом можно умыкнуть интересующие их бытовые предметы граждан. Именно за этой категорией людей с интересом наблюдал сидящий в милицейском УАЗике местный участковый капитан милиции Семен Круговой. Гражданка Фонарева принесла заявление о постоянных кражах ее имущества – «домашних заготовок». С потушенными фарами УАЗик стоял на шоссе, а капитан смотрел, как по освещенной дорожными фонарями территории кладбища, вдоль его металлического забора, перепрыгивая через ограды могил, бежал невысокий мужчина в потертой кожаной куртке, напоминающий бомжа.

– Смотри-ка, Винт! – радостно улыбнулся капитан, глядя на белеющую на голове парня проплешину.

Винт на бегу бережно прижимал к груди бутылку.

– А вот и украденный самогон…

Капитан сделал пометку в своей записной книжечке, прислушался и, опустив дверное стекло УАЗика, высунул голову на улицу, услышав приближающийся лай собаки, капитан хмыкнул:

– Агат… Точно он!

Бежавший Винт тотчас отреагировал на лай, он перелез через забор кладбища, спрыгнул на землю, упал, вскочил и трусцой побежал вдоль забора кладбища в сторону капитана.

Винт

С противоположной стороны забора показался высокий худой мужчина в бордовой рубахе и темных штанах. Не разбирая дороги, он несся напролом, перепрыгивая через могилы и могильные оградки. С заливистым лаем за ним огромными прыжками мчался ротвейлер Агат.

– А вот и Шило! Что и требовалось доказать… – Капитан с удовольствием потер руки и приоткрыл дверь УАЗика.

Добежав до забора, Шило высоко подпрыгнул и, зацепившись руками за верхний край забора, подтянулся, но перепрыгнуть не успел. Агат в прыжке вцепился зубами в его штанину. Взвыв по-звериному, Шило с такой силой ударил собаку свободной ногой, что пес вместе с оторванной штаниной упал в огороженный оградкой цветник.

А потерявший равновесие Шило, перелетев через ограду, грохнулся с противоположной стороны забора. Охнув, Шило несмело ощупал себя руками и, вздохнув с облегчением, бережно вытащил из карманов штанов две бутылки самогонки, огляделся, спрятал их в траве. Сзади негромко гавкнул Агат. Шило оглянулся:

– Да иди, ты! Ирод окаянный!

Агат подобрал с земли кусок Шиловской штанины, демонстративно потрепал ее и убежал прочь. Шило тяжело поднялся с земли, заметил идущего к нему Винта и торопливо пошел к нему навстречу. Неожиданно Винта и Шило осветил свет фар и заработал громкоговоритель:

– Стоять, не двигаться! Руки на затылок!

Винт зайцем метнулся в сторону, а обессиленный и ослепленный Шило, прикрыв лицо руками, остался на месте.

Добежав до забора кладбища, Винт быстро упал на колени, вытащил из-за пазухи бутылку, сунул ее под куст сирени у забора, вскочил и неторопливо направился к стоящему возле Шило капитану. Капитан сделал характерный жест рукой в сторону Винта:

– Не стоит, Винт, я все видел! Вытаскивай бутылку из-под сирени и неси сюда!

– Я протестую! Это милицейский произвол! – срывая голос, фальцетом завопил Шило.

Капитан усмехнулся:

– Ты перед своей коровой протестуй, если она у тебя есть!

Подошедший Винт, пряча бутылку за спину, с исполненной затаенной надеждой угодливостью произнес:

– Начальник, давай договоримся…

Капитан отобрал у него бутылку, посмотрел ее на свет и убрал в карман кителя:

– Считай, договорились! Завтра оба ко мне на дачу! Скосите траву и прополете грядки!

Винт показал спине капитана кукиш, а Шило возмущенно замахал руками:

– Какие грядки?! Никуда мы не поедем! Нельзя законопослушных…

Капитан схватил Шило за ворот рубахи и встряхнул:

– Значит, так, или завтра ко мне на дачу, или сейчас едем к Нинель Фонаревой и будете отвечать за кражу самогона…

Винт непокорно вскинул голову:

– Самогон – это же незаконно… А кражу нужно доказать…

Капитан второй рукой сгреб Винта за шкирку:

– Достали оба! А ну в машину! Сейчас я вам устрою продолжение кросса с Агатом…

Шило миролюбиво погладил капитана по руке:

– Товарищ капитан! Семен Петрович, да скосим мы вам траву на даче, скосим…

Отпустив обоих, капитан в упор посмотрел на Винта:

– Это общее мнение или…

С тоской глядя в сторону шоссе, Винт пробубнил:

– Помогать народной милиции – долг каждого гражданина…

Капитан захохотал:

– Верно, Винт! Я учту твою активную гражданскую позицию.

Хлопнула дверь, УАЗик уехал. Винт ощупал карманы.

Шило замахнулся на него кулаком:

– Разбил? Твою ж мать!

Шило

Прикрывшись рукой, Шило широко улыбнулся:

– Да спрятал я бутылки, спрятал.

И тут же помрачнел, глядя на разорванные штаны.

Винт перехватил его взгляд:

– Брось. Завтра к Отцу Николаю подойдешь, он тебе новые выдаст.

Облизнувшись, Винт схватил Шило за руку:

– Пошли быстрее, душа горит…

Еще секунда, и оба романтика в предвкушении дивидендов моментально растворились в ночной темноте.

Наступила осень, у местной детворы занятия по карате заменили на кроссовую подготовку. В районе, на первый взгляд, так ничего и не изменилось, разве что улетели птицы, пожелтела трава да уменьшился день…

Тот же местный рейсовый автобус, дребезжа куском крашенного белой краской железа, вставленного вместо заднего стекла, бодро ехал по шоссе, водитель привычно объявлял остановки. В салон, как обычно, набилось много народа… Но на очередной остановке в автобус, с силой работая локтями, влез высокий брутальный парень, раньше его здесь никто не видел. Он был хорош собой, высокий, статный, с рельефной мускулатурой, с колючим, пронизывающим взглядом и короткой стрижкой. Типичный представитель постперестроечной «братвы», жадной до новой жизни, жизни по понятиям, строящейся на праве грубой силы. Парень так двинул плечом стоявшего скалой посреди салона плечистого мужика, что тот, покачнувшись, едва удержался на ногах. Заиграв мускулами, мужик гневно развернулся, его рука потянулась к модной импортной футболке, обтягивающей тело стоявшего перед ним парня. Парень посмотрел ему прямо в глаза, подмигнул и придвинулся ближе. Мужик съежился под этим взглядом, схватился протянутой к парню рукой за поручень и, отодвинув телом стоящих сбоку пассажиров, освободил парню проход. Парень прошел дальше, осмотрел салон, его внимание привлекла стоящая к нему вполоборота девушка с толстой русой косой до пояса, на ее тонкой изящной шейке был повязан элегантный прозрачный шарфик, в руках девушка держала две сумки с продуктами. Парень с нескрываемым интересом оглядел ее складную фигурку, стройные ножки, нежную шейку. Желая увидеть лицо девушки, приятным баритоном парень позвал ее:

– Девушка… Де-ву-шка!

В это время автобус затрясло на неровной дороге, и грохот вставленного в оконный проем железа заглушил голос парня. Тогда тот дотронулся до рукава ее белого плаща:

– Девушка, передайте за проезд!

Поставив одну сумку на пол, девушка взялась за поручень и обернулась. Парень восхищенно разглядывал ее лицо. Правильные черты лица, высокий открытый лоб.

Переждав автобусную тряску, девушка отпустила поручень и протянула парню ладонь:

– Давайте деньги…

Парень посмотрел на девушку и улыбнулся:

– Вот вы все, женщины, такие! Вас только деньги и интересуют.

Девушка вспыхнула и отвернулась:

– От Вас лично мне ничего не нужно!

– Лично от меня или вообще ничего не нужно? – усмехнулся настойчивый пассажир.

Девушка сердито нахмурилась:

– Что мне нужно, у меня есть!

– А Вы до какой остановки едете? – примирительно спросил неугомонный ухажер.

– До конца!

– Надо же! И я всегда еду до конца!

Повернувшись ко все еще стоящему рядом плечистому мужику и положив ему руку на плечо, парень спросил строго:

– Мужик, а ты готов ехать до конца?

Тот отрицательно замотал головой:

– Не, мне на следующей!

И, работая плечами, стал пробираться к выходу.

А у Максима текла «новая» жизнь, новые друзья и, как следствие, новые привычки… Вот и сейчас изрядно пьяный Максим сидел возле церковной ограды, прямо на земле. Волосы на его голове были всклокоченные, на щеках щетина, его куртка и брюки помяты и покрыты пятнами грязи.

Рядом с ним в черных холщовых штанах и рваных кроссовках полулежал Шило. Он вытирал руки о выцветшую бордовую рубаху, а рядом валялись три пустые бутылки из-под вина и стояла одна початая. Максим сжимал в кулаке смятый пластиковый стакан, на дне которого еще оставалось немного мутной жидкости. Со стороны кладбища через ограду перелез Винт, на его скуле красовался свежий синяк. Приземлившись, он, шатаясь, направился к «столу». Вытряхнул из-за пазухи на газету конфеты в выцветших фантиках, несколько яблок, покрытый зеленой плесенью апельсин. Потом достал из кармана три пряника и яйцо, все это богатство положил на газету. Дурашливо улыбнулся:

– А вот и закусочка! Что бог послал, – схватил с газеты бутылку, чокнулся с Максимом:

– За что пьем?

Максим уже еле ворочал языком:

– За Ma… Марину…

Выпил, и Шило забрал у него стаканчик. Вскочил, схватился рукой за бутылку в руках Винта:

– Винт, не хрен из горла сосать! Стакан есть. Ты тут не один. Уважай коллектив!

Винт уцепился за бутылку, его лицо побагровело:

– Шило, сука, дай сюда! Ты тут с кентом квасил, а я за жрачкой ходил! Это моя пайка по праву!

Они смотрели друг на друга волком, но вдруг все трое услышали резкий, громкий звук клаксона. На шоссе остановился милицейский УАЗик. Опустив стекло, в окно выглянул усатый капитан:

– Я вижу, вам скучно без работы. Энергия так и прет! – Поедем, прокатимся до отделения! – и он гостеприимным движением открыл пассажирскую дверь.

Шило отпустил бутылку, заискивающе улыбнулся:

– Семен Петрович, мы уже уходим!

Капитан, улыбаясь, кивнул на Максима:

– Забирайте дрова и проваливайте! Я сегодня добрый!

Шило с Винтом подхватили Максима под руки, потащили в сторону кладбища. Максим еле перебирал ногами по земле. Капитан захлопнул дверь, УАЗик уехал. Максим, наконец, вырвался из рук провожатых и встал в боевую «стойку».

Винт отбежал в сторону и потрогал рукой заплывший глаз:

– Шило, ты, как хочешь, а я к нему больше не подойду…

Винт, а за ним и Шило ушли.

Максим опустился на землю, лег и заснул.

…Рейсовый автобус все так же бодро ехал по шоссе. Наглый ухажер придвинулся поближе, заглянул девушке в глаза:

– Девушка, а Вы по жизни свободны?

Девушка возмущенно отвернулась и, пытаясь отодвинуться от бесцеремонного кавалера, сделала полшага в сторону. Неожиданно автобус резко затормозил, девушка потеряла равновесие. Парень галантно ее поддержал. Красавица смущенно улыбнулась:

– Я не свободна, но спасибо!

Окрыленный парень поднял к ее глазам правую ладонь без кольца на пальце:

– А я свободен!

Девушка отвернула голову и, облокотившись на одинарное кресло, стала смотреть в окно. До этого спокойно сидевший на одинарном сидении старичок поправил потертую фетровую шляпу и одобрительно взглянул на девушку.

Не привыкший отступать, парень бесцеремонно протянул руку к девушке и попытался ее обнять. Старичок схватил парня за руку и притянул его к себе. Парень удивленно приподнял брови и жестко посмотрел на старичка:

– Дед, тебе чего?

Сквозь толстые линзы очков на парня был направлен твердый как лезвие кинжала взгляд:

– Вижу, недавно откинулся?

Парень, отводя взгляд, сказал:

– Ага, на свободу с чистой совестью.

Старичок отпустил руку парня:

– Поздравляю! Я тоже червонец от звонка до звонка! Где чалился?

Испуганно отодвинувшись от парня, девушка стала пробираться к выходу. Автобус, наконец, остановился, прибыв на конечную станцию.

Провожая девушку взглядом, парень пробормотал:

– Извини дед, некогда мне…

И, не увидев на сиденье старичка, растерянно озираясь, направился к выходу.

На остановке его поджидали двое: Выруба – громила с «боксерским» носом и второй – Гусь – длинноволосый, с длинным носом. Радостно обнялись, и Гусь в восторге потрепал приятеля за плечо:

– Мажор, братишка, как же я рад тебя видеть! Ну, пошли, пошли.

Мажор, отвечая на рукопожатия, заметил переходящую дорогу русоволосую красавицу и громко крикнул ей вслед:

– Эй, красивая, я не прощаюсь…

Так и не обернувшись, девушка скрылась за поворотом.

Мажор

…Максим с трудом стоял на ногах, держась за церковную ограду. На противоположной стороне остановился автобус, стали выходить люди, послышались звук работающего мотора и шарканье ног пассажиров. Но Максим видел лишь какие-то движущиеся серые тени. Он замотал головой и обернулся в сторону церкви. Ему показалось, что темнота рассеивается, а возле церковных ворот стоит Марина и манит его рукой. Он, наконец, оторвался от ограды, сделал несколько шагов к церкви. Упал, прополз пару метров и замер, его лицо покраснело, глаза закатились.

– Марина, Марина, я иду к тебе… Подожди… – как будто в бреду, повторял он.

Разворачивающийся на конечном кругу автобус осветил его фарами.

Идущая от автобусной остановки к Храму русоволосая красавица заметила лежащего на земле задыхающегося, хрипящего Максима. Поняв, что человеку плохо, она, бросив сумки, подбежала к нему, перевернула его на спину, порывшись в карманах своего белого плаща, вытащила носовой платок, протерла парню лицо, расстегнула рубаху. Скинув плащ, свернула его и положила под спину Максиму, наклонилась, слушая дыхание. Ей показалось, что парень не дышит, и она, торопясь, стала делать ему искусственное дыхание, равномерно, энергично вдувая ему в рот воздух, пока, наконец, Максим не закашлялся и начал тяжело дышать. Понимая, что одной ей не справиться, девушка вскочила и побежала в сторону церкви, ища помощи. Несколько человек отозвались на крик, парня общими усилиями перенесли в церковный двор. Неожиданно он открыл глаз, обвел всех безумным мутным взором:

– Марина, почему ты в мужской одежде? Откуда у тебя борода? Да ты лысая! Нет! Я не пойду с вами! Марина, отпустите меня…

Парень рвался из рук удерживавших его крепких мужчин, пока не потерял сознание…