Читать книгу Энциклопедия желчегонной правды - Владимир Семёнович Богомолов - Страница 3

Вначале мы познаём мир в его книжных описаниях. Потом эти наивные картинки троллит жизнь. Взрослые знания слишком неприглядны, чтобы стать общеобразовательными, поэтому учебные портреты реализма остаются исполнены позитива, а его понятия – текстуальных приличий. Если эти тексты громко читать на площади, часть прохожих снимет головной убор. Они узнают в них некролог. В официальных понятиях нет горьких капель правды о ней самой. Нет ни слова о том, что чистоплотные, блистающие смыслом знания при жизни ходят им под себя.

Художественной литературе легко удаётся имитировать реальность. Достаточно одного условия – связности сюжета. Интрига в нём – уже перебор. Она уходит вместе с детством, а дальше люди гипнотически следят и следуют за всем, что имеет продолжение.

Есть книги с запретом на интригу. Это справочные пособия. В них меньше вранья, но отсутствует связность. Едва назвав героя или предмет, они их тут же форматируют. Но, если взять за правило в каждой теме выделять нужный нюанс, дискретный ряд оживится лейтмотивом. Читатели попадут в любимую засаду шулеров на умников – ассоциативный подвох. Перед ним бессильны и поэты, и критически мыслящие эксперты, потому что природа ассоциаций не только не сознательна, она даже не всегда образна. Логика самовольных переключений в голове состоит лишь в том, что они зависят от накануне возбуждённых ячеек мозга.

Социальный справочник в метажанре?.. А как иначе конвертировать жизнь в понятие? Без эмоций и пристрастий она лишится сути. Останутся одни факты, которые уже следующим поколением будут перелицованы в чудовищный анахронизм. Справочник жизни должен иметь форму эмоциональных путевых заметок, которые в любом месте можно прервать. Последнее толкуемое слово станет в этом дневнике конечной датой, под нею – разлитый между пустых строк чай. И подтекст: прямо за столом путешественник или уснул, или умер, или, поражённый догадкой, плеснул из чашки на чистый лист. Все три домысла правдивы, потому что в лучшем справочнике жизни последняя страница должна обрываться, а не заканчиваться, – как лучшие судьбы людей.

А формат – да, походный дневник, – чтобы вмещаться в карман. И, хотя масштаб кармана оскорбит масштаб мысли, в конфликте их размеров будет особый сигнальный пункт: большие правильные энциклопедии – никудышные путеводители по реальным маршрутам знаний.