Читать книгу Басни, притчи, детское - Владимир Шебзухов - Страница 79

Хоть бессловесны звери все и птицы

И нам лишь человек в пример годится,

Но правды смысл и в птичьей речи ясен:

Ты истину учись черпать из басен.

Ученье познавать не рано,

Когда бы впрок пошло оно…

Хозяин стал учить барана,

Чтоб каждый день бодал бревно.

Раз, возвращаясь вдруг с попойки,

Хозяин у сарая сник,

И прямо у бараньей стойки

Спал с головы его парик.

Не удивился, что так низко

(Барану, видно, всё равно)

Вдруг оказались близко, близко:

То ли хозяин, то ль бревно?!

Баран-боец уже собрался

И сделал всё, как тот учил.

«Учитель» же – не разобрался,

Лишь охнул и… навек почил…

Давно о том твердит народ,

Что на хозяина похожи

Его кобыла, пёс и кот,

И прочие у быдла рожи,

Но… не твердит наоборот!

Навозный жук с восторгом наблюдал,

Как высоко, почти за облаками,

Орёл вершину гордо покидал,

Чуть было солнце не закрыв крылами.

Тоска и зависть охватили вдруг,

Так глядя на величие вершины.

Жужжа, напрягся толстобрюхий жук

И, оторвавшись, свой навоз покинул.

Летел он долго, не жалел «мотор»,

Всё чёрной завистью своей гонимый…

Неописуем был его восторг,

Едва коснулся лапками вершины!

Всё было также быстро, мне поверьте —

Вдруг, подхватив жука, его унёс,

Сорвавшийся внезапно сильный ветер.

Куда б вы думали? В родной навоз!

Не важно из какого «слеплен теста».

Так человек взлетает высоко…

Достигнуть цель, бесспорно, нелегко,

Но не своё не занимать бы место!

В горах отвесная скала

Приютом стала для орла,

Когда охотника стрела,

Крылатого, достать смогла…

Едва стрела вонзилась в грудь,

В последний раз сумев вздохнуть

И на конец стрелы взглянуть,

Сказал орёл: «Закончив Путь,

Досадно мне – Орлу-царю —

Принять от перьев смерть свою!»

Боль и отчаянье иные,

Коль предают тебя родные!

Старейший волк созвал родную стаю…

«Впервые для того вас собираю:

Пора бы доказать людской породе —

Не так уж злы мы по своей природе!

Ведь эта странная для нас порода

Житья нам не даёт от года к году!»

Вдруг предложил вожак всей волчьей стаи:

«Свой урожай те люди собирают…

Мы выйдем в поле, чтобы показать им,

Снопы сбирая, что мы людям – братья!

Пути исхода не подозревая,

Уж из лесу умчалась волчья стая…

Едва из леса показались волки,

Достали люди тут свои двустволки

И с криком, по команде, так пальнуло,

Что половину стаи развернуло…

И так сказал оставшимся вожак:

«С людьми не уживёмся мы никак!

Ни злом,

ни добротой —

Всё людям

мы не нравимся:

Волками

родились,

Волками

и останемся!»

За доброту не получив награды,

Иные люди злому делу рады!

Гналась собака за волчицей,

Хваля себя, что, мол, сильна!

Что даже тот её боится,

Кого преследует она…

«Ты прикуси язык и губы, —

Волчица вся в поту кричит, —

Мне не страшны собачьи зубы,

Хозяин твой меня страшит!»

Коли лакей – так им останься,

Чужою доблестью не чванься!

Случайно бык набрёл на льва,

Что крепко почивал в кустах,

Так льва поникла голова,

Едва успела крикнуть: «АХ!..»

Оплакивать пришла мать-львица.

Но гордый бык напомнил ей,

Что сытому и не приснится,

По воле льва – плач матерей!

Кто меркою своею мерит —

Такою будет и отмерен!

Случайно вдруг, в возникшем споре,

(Кто счастлив более из них),

Ворона ласточке, невольно,

Продекламировала стих:

«Твоя краса цветёт весною,

Лишь раз в году ты наяву,

А счастье, круглый год со мною…

Всех птиц, зверей – переживу!»

Эзоп, подслушав разговор,

Поведал лишь сюжет.

В нём нет морали до сих пор,

Нравоучений нет…

Но, коли нам Эзоп не врёт,

Знать, чей-то Красоты полёт,

Кому-то (и спустя века),

Никак покоя не даёт!

Решила гусеница муравью

На смертном ложе песню спеть свою.

Что, мол, на свете мало пожила,

Что накопила – то и сберегла,

Что сберегла – не нужно больше ей…

Так пусть всем пользуется муравей!

И так допев последний песни такт,

Вдруг превратилась в кокон-катафалк.

…Вот после дождика запахло сеном

Всяк труженик своим занялся делом.

А муравью, кому добро досталось,

Беспечно, бабочка, летая, улыбалась.

Надежда, как и прежде

Закроет наши вежды…

Для возрожденья к Свету,

Спят в коконе надежды!

Жук-короед и милая букашка…

– Вы где так долго, сударь, пропадали?

– Я думал: СТРАДИВАРИ!СТРАДИВАРИ!!! —

Обыкновенная там… деревяшка!

«Зачем на дерево ты лезешь?

Никак безделье и тоска?

Своим глазам тут не поверишь!

Ты б позвала ещё быка…

Иль от трагической любови?» —

Ворона, каркая корове,

Крылом вертела у виска.

Сползая со ствола, корова,

(Нет – отдохнуть бы и присесть):

«Бывай, ворона, ты здорова!

Я яблоко желаю съесть!»

Задуматься пришлось крылатой:

«Видать, плоха совсем она!»

Прокаркала: «Ты слеповата!

Перед тобою ведь сосна!»

– «Сама ты, старая, слепая!

И ворон твой, поди, такой.

Что на сосну я лезу, знаю…

Однако – яблоко с собой!»

Мораль:

Кому порой какое дело,

Куда корова… полетела!

Раз воронёнок у навоза,

Телегу взглядом проводив,

Спросил у ворона серьёзно,

(Доселе был он молчалив):

«Чего же не хватает людям?

С утра в трудах, всё для еды.

Навоз клевать они не будут,

А поискать, как я и ты,

Готового, чего такого,

Желания, как видно, нет.

Ведь проще жить на всём готовом.

Так и живём мы триста лет!»

Хоть глуп и мал, сыночек, ростом,

Один ответ был на вопрос:

«Жить по-людски – всегда не просто!..

Молчи, сынок, и… клюй навоз!»

Наш ворон, старый друг, нашёл опять кусочек

Такой вот вкусноты, что – от души клевать!

На ель не стал взлетать (чтоб на судьбу не жать),

Вспорхнул и плавно сел на молодой дубочек…

Недолго ждать пришлось плутовки рыжеватой…

Язык Эзопа враз Крыловым подогрев

И старую, как мир, всё ту же песню спев,

Поймала на себе взгляд сверху хитроватый…

А взгляд ей дал понять:

Мол, песню ту – слыхали…

И басенку опять

Мы всю перечитали!

«Но коли так, дружок, тогда послушай новость:

Жена твоя вчера с начальником твоим

В объятиях Любви чуть не сорвалась в пропасть!..

Ей крылья подарил тогда Амур свои!..»

Вот тут наш ворон: «КАР-Р-Р!»

И… хоть кричи «ПОЖАР!» —

Вся вкуснота отправилась

Лисице хитрой в дар!

Мораль (не столь печальную)

Не написать не мог:

Не каркай на начальника,

Пока… во рту – кусок!

Енот забрался на сосну,

Чтоб почитали его звери,

Но оказался так в плену

У голода через неделю…

Пришлось, конечно же, спускаться.

А так хотелось возвышаться!

Тот в обильи утех ищет в жизни успех,

Этот – высших чинов добивается…

Суть – не плаха для всех:

Всё, что движется вверх,

Неизбежно когда-то спускается!

Не раз завидовал волк рядовой,

Как волк-вожак вёл стаю за собой.

Узнав о том, вожак ему сказал:

– Так замени меня, я ведь устал

Выслеживать оленя, затаясь,

Бросаться первым в драку, не боясь,

Деля добычу, всех не обижать,

Кроить часок-другой, чтобы поспать…

Завистник наш за ухом почесал,

На предложение в ответ сказал:

– Стать вожаком, знать, не про нашу честь,

Пожалуй, я останусь тем, кто есть!

Коли желаешь службе высший чин,

Знай, что сему предшествует почин!

В Желании есть тысяча возможностей,

А в Нежеланье – тысяча причин!

Увидел вдруг с горы барсук —

Из собственной его норы

С поклажей вышел близкий друг

(Считавшийся до сей поры).

И как потом, не чуя ног,

С поклажей быстро побежал.

И углядеть он так же смог,

Как горе-друг в капкан попал…

Воришка громко стал кричать.

Что ж, надо друга выручать!

Простивший друга за подвох,

Тем самым двум друзьям помог!

Коль на друзей таить обиды,

Что мы оставим для врагов?

«Подруга-квочка, устыдись!

Подобросовестней несись!

На рынок яйца понесут…

За мелочь – мелочью дадут!» —

«Где разница копеек в пять,

Не стоит зад свой напрягать!»

Едва познав блаженства миг,

Не торопись учить других,

Спеша советы раздавать,

Узнай, нуждаются ли в них?

Стара как мир мораль, однако.

Напомнит нам о ней рассказ

О том, как первый раз макака

Вкусила спелый ананас…

Восторга не было предела!

Казалось, сбылись все мечты!

Тем удивить решила деда:

«Попробуй, дедушка, и ты!»

Но дед, спросонья, рассердился:

«Кто будит старых поутру?!

Я ж с ананасами родился!..

Я ж с ананасами умру!..

Вот если сладостную юность

Ты сможешь деду принести —

И не сочту я то за глупость,

И ты – буди меня… Буди!»

Два друга шли домой

С весёлой вечеринки.

Один пел песнь, другой —

Глаз не сводил с тропинки,

Но пал случайно взор

На, вбитый в пень, топор…

Один, что песни пел,

Сказал – «Вот нам находка!»

Делиться не хотел

Другой – «Топор – не водка,

Что на двоих мы пьём!

Что я нашёл – моё!»

Хозяин топора

Вдруг объявился вскоре.

Один сказал: «Пора

Шаги бы нам ускорить…

Чутьё моё не врёт,

Ведь нас – погибель ждёт!»

Другой ответил: «Вот как?

Погибель же – не водка!»

Делиться надо потому,

Чтоб не остаться одному!

Он был – красавец, но полуседой…

Жил со старухою и – с молодой.

И обе (дабы избежать молвы),

Выдёргивали из его главы,

То чёрный волос, то седой,

Уравнивая муженька с собой…

Так вскоре перед зеркалом присел —

Узрел красавец, что он… облысел…

И нам его, конечно, жаль…

Нужна ли басенке мораль?!

Как знать!.. Дадим же волю мыслям:

"КУДРЯВЫМ КРАШЕ БЫТЬ, ЧЕМ ЛЫСЫМ!"

Полёвка-мышь за долгом приползла к кроту…

«Так долго долга ждать уже невмоготу!

Через неделю обещал вернуть,

А я, поди, три месяца как жду!»

Её с трудом признал по нюху старый крот.

«Поверь, коли совру – пусть лопнет мой живот!

Меня постигли язва и невроз…

Букет болезней сих короновал склероз!

Не помню я, кому и что вернуть…

И ты, соседушка, про долг тот позабудь!»

Нет худа без добра, мой брат:

Так тот, кто должен, и склерозу рад!

Ты ж в том, что позабыл о том,

Что не вернули в дом – не виноват!

Фитиль в светильнике, упившись маслом,

Своим сиянием вдруг начал хвастать.

Но лёгкий ветерок, подув на фитилёк,

Заставил быстренько его погаснуть!

Коварный ветер там нежданно веет,