Читать книгу Trash. Роман - Владимир Шестаков - Страница 5

Герман вышел из своего старого дома, который спрятался в кронах огромных деревьев по улице Фабрициуса рядом с РОВД Московского района и увидел своего соседа Петю – бывшего майора. Его ноги по-детски болтались в воздухе – вторая часть тела скрылась в мусорном контейнере. Петруха был главным санитаром огромного квартала по обе стороны улицы Московской.

Однажды в армии по пьянке его ударили по голове чем-то тяжёлым много лет назад и в его офицерскую жизнь плавно ворвались новые желания. Лазить по мусорным бачкам и тащить домой найденные вещи стало его новой профессией.

Раньше Герман тоже думал, что от ударов в голову могут происходить различные метаморфозы, которые находят своё воплощение в появлении у людей новых хобби. Это было раньше. Сейчас Герман знал, что такие наклонности растут из другого места.

– Привет, Петруха! – Герман знал, что тот не услышит. – Металл не ржавеет!

Герман свернул за угол и пошёл через двор старого дома на Молочном переулке. Он был худой, высокий, с длинным носом, любил курить, пить кофе и слушать трэш метал. Подтверждением последнему была чёрная майка Металлики с черепами и косами наперевес.

«Металлика» или по—народному «Метла» была специфической философией миллионов людей, которых объединяли единство взглядов и сценариев на реальную жизнь. Кстати, такую формулировку можно отнести ко всему остальному в этом мире. Каждый из нас состоит в каком – то клубе по интересам и не важно – знает он об этом или нет.

Так было и у Германа с Петрухой. Они были из одного клуба. Герман убирал мусор в содержании, а Петруха редактировал форму. Содержание и форма, тело и душа, сознание и подсознание, открытое и сокрытое, реальность и бессознательное – можно долго писать про одно и то же, которое всегда приводит к одному вопросу – Быть или не быть?

Имя Герман – это мой литературный псевдоним. Есть что-то не очень патриотичное в этом звучании. Было бы лучше, если бы меня звали Вася или Миша, но псевдоним был придуман много лет назад, когда во мне блуждали иные замыслы и протесты.

Тогда меня восхищали величия Германа Гессе и Германа Мелвилла. Я даже хотел, чтобы Маркеса тоже звали Герман, а не Габриель. Сейчас придётся принять то, что есть, потому что я – блогер и там заявлено так.

Герман подошёл к группе бомжей в тиши низких деревьев. Покурил, поговорил и пошёл дальше с одним из них. Бородатый, высокий вожак свободных людей Семён положил свою сумку на скамейку и замахал рукой в толпу братьев по оружию – их взгляды уловили намёк предводителя.

Герман и Семён свернули за угол и растворились в утренней суете Минска.