Читать книгу «Чёрный принц». Легенды и факты - Владимир Шигин - Страница 2

Утром следующего дня море было поразительно спокойно. Никакого ветра не было и в помине. Засияло солнце. Ничего уже совершенно не напоминало о той трагедии, которая произошла здесь только вчера.

…На Балаклавском рейде в тот страшный для союзников день погибли: американские транспорта: «Прогресс», «Вэндерер», «Kенилбэрт», английские пароходы: «Принц», «Резолют», «Рирван», «Вэлдуэв», «Пэнола», «Виктория», «Вентворз» и «Maльта». Только лишь чудом в этот день удалось спастись транспорту «Вулкан», на котором в то время находились русские военнопленные.

Из английской печати: «…Другое судно набежало на разбитый остов генуэзского корабля, затонувшего за неделю перед тем, с полным грузом военных припасов, и стало носом к ветру… Опасная скала была, буквально, покрыта размоченными сухарями и мукою, превратившеюся в тесто. Третье, четвертое суда покрывали берег разбитыми своими членами. Пятое, брошенное на глубину бухты, представляло самое печальное зрелище…» В этот трагический для Англии день, в устье реки Качи затонули крупные транспорта «Ганг», «Бодвэл», «Tурен», «Лорд Раглан», «Пиренеи», «Родсли», «Вил-де-Пари» и ещё несколько более мелких транспортов союзников. Бедные «Пиренее» были протаранены пароходом «Сампсон». Пароход потерял все мачты, но сумел отойти подальше в море на машине. «Пиренеем» повезло меньше. «Сампсон» при столкновении сломал транспорту руль, после чего тот был уже обречен. Рядом с останками «Пиренеев» выбросило на берег остов корабля «Лорд Раглан». Поодаль один за другим навсегда исчезли в волнах сразу восемь французских бригов с людьми и лошадьми. Оставшихся в живых, подбирали на берегу русские солдаты. Обогревали, оказывали первую помощь. При этом обращались не как с пленными, а как с попавшими в кораблекрушение!

Союзники же вели себя по отношению друг к другу совершенно иначе. К примеру, на транспорте «Кюллоден» французская команда бросила пассажиров турок на произвол судьбы и сбежала на шлюпках. Турки вопили так, что наши их услышали на берегу. Спасать несчастных вызвался войсковой старшина Селиванов, с ним тридцать охотников-донцов. Казаки добрались шлюпкой до тонущего судна, над которым турки уже подняли белый флаг, и спасли несчастных.

В Карантинной бухте нашли свой конец большой французский транспорт «Л, Египсен» и ещё шесть судов.

В районе Евпатории погибли в штормовых волнах сразу три линейных корабля: 100-пушечный «Генрих IV», 85-пушечные «Герцогиня Глэндэлог» и «Ла Маджестик» и корвет «Плутон». Буквально в течение какого-то часа Франция лишилась целой боевой эскадры!

Что касается «Генриха IV», то по свидетельству очевидцев «от него не осталось и двух досок». Огромный линейный корабль буквально вышвырнуло на прибрежную отмель, а затем разбило волнами. Команда спасалась вплавь. Кому-то удалось выбраться на берег, кому-то нет…

К югу от деревни Алрчи погибли английские транспорта «Гэллодэн», «Бенар» и «Mоджэр».

На переходе морем погибла уже целая английская эскадра: 80-пушечный линейный корабль «Джорджия», 53-пушечный фрегат «Aзия» и 60-пушечный «Хэгбинджер», арендованные суда «Пиренус», «Гэнжес», «Подвел» и «Фуземе», военные транспорта № 3, 53, 55, 61, 81. Возле порта Балчик потерпел катастрофу фрегат «Kурьер».

Серьезный урон потерпел и турецкий флот. Египетские фрегаты «Бахир» и линейный корабль «Mапхтахи-Джехад» затонули у пролива Босфор. На линкоре погиб лучший на тот момент турецкий адмирал Гассан-паша, а вместе с ним семь сотен моряков.

Буря стоила боевым силам союзников: четырех линейных кораблей, четырех фрегатов, корвета и множества более мелких судов. А ведь это потери, намного превышающие итоги знаменитого Синопского сражения! И это только военный флот, не говоря уже о десятках транспортов! Воистину гибель Великой Армады!

У Болгарских берегов в районе Варны погибли австрийский бриг «Сильфида», английские суда «Tрент Лондон», «Ла Нобель», «Сакра Фамилия», «Cан-Франциско», «Джульетта», «Нинвелл».

Целую неделю берега Крыма полыхали чадными дымами – это союзники жгли свои выброшенные на Бере суда, чтобы те не достались казакам.

Всего за один день 14 ноября 1854 года, Англичане и их союзники потеряли 60 кораблей и транспортов, погибло более двух тысяч человек (по другим данным потеря в людях была значительно больше и простиралась до пяти – шести тысяч человек).

Практически повторилась история, произошедшая в 4 века до н. э., когда, во время сильнейшего урагана, затонуло сразу 400 триер персидского царя Ксеркса. Снова Бог вмешался в дела человеческие. Одновременная гибель сразу целой боевой эскадры и более тридцати груженных военными припасами судов стала огромным ударом по союзникам.

Европейские газеты и журналы того времени не скрывали своей скорби и огорчения. Балаклавскую трагедию приравнивали к тяжелейшему поражению в морском бою, как по количеству погибших судов, так по числу погибших моряков и по ее тяжелейшим последствиям.

Отметим, что суда гибли не только в открытом море, но даже в самой, казалось бы, прекрасно защищенной от волн и ветра Балаклавской бухте! Из статьи во французской «Курьер де Лион»: «В гавани опасность была ужасная, смятение всеобщее. Вся масса кораблей, загнанная ветром к северу, вдруг, от действия урагана, быстро устремилась к востоку, где ей угрожало совершенное разрушение. Корабли, и сильно сталкиваясь между собой, сцеплялись реями и снастями, нанося один другому серьезные повреждения. Некоторые из них потонули или опрокинулись, другие сели на мель, и, между прочим, Л,Эжипсиен», один из прекрасных пароходов Марсельской компании Базена. Нельзя себе представить понятия об этом зрелище беспорядка и ужаса, в котором преобладал грозный рев морских волн и изредка пушечные выстрелы с кораблей, терпящих бедствие».

Особенно же сожалели в Англии об утрате «Принца», который вез зимнюю одежду для армии – более 40 тысяч комплектов теплой одежды. В трюмах погибшего "Принца", помимо этого, перевозилось оборудование для полевого госпиталя, много медикаментов, первый полевой электрический телеграф и подводный аппарат, предназначенный для расчистки входа в Севастопольскую бухту. Кроме этого на судне, находились офицеры 46 армейского полка (по другим данным армейских офицеров все же успели пред самой бурей переправить шлюпками в Балаклаву) и денежное довольствие для армии и флота.

Последствия гибели «Принца» и потери всего зимнего обмундирования сказались в самое ближайшее время. На доставку нового зимнего комплекта обмундирования на целую армию из Англии надо было около месяца. За это время от холода и болезней союзная армия потеряла несколько тысяч человек. Экспедиция в Крым, которая первоначально планировалась как быстрая и победная, оборачивалась нескончаемой осадой, с тяжелейшими потерями и неизвестным исходом.

Одновременная гибель сразу тридцати груженных военными припасами судов стала огромным ударом для союзников. В течение недели в лагере союзников творилось нечто невообразимое. Все палатки сорвало ветром. Разбежавшихся лошадей разыскивали несколько дней. Начались повальные болезни. Солдаты десятками умирали от простуды и от холода. Если бы в это время русское командование догадалось ударить по союзникам, войну, возможно, удалось бы закончить в течение нескольких дней. Но, увы, увы… Небывалая буря вызвала массовые волнения в Константинополе. Под ударами ветра рухнула мечеть в Оршаке и два минарета знаменитой мечети Ахмета. Жители отнесли это к гневу Аллаха и… начали грабить лавки (вероятно, чтобы этим его умилостивить).

Европейские газеты и журналы того времени не скрывали своей печали и огорчения. Балаклавскую трагедию приравнивали к тяжелейшему поражению в морском бою и по количеству погибших судов, и по числу погибших моряков.

В отчете парламентской следственной комиссии есть данные о том, какие грузы были на судах и погибли вместе с ними 14 ноября 1854 г. у входа в Балаклаву.

Вот они: сухарей -359 744 английских фунта (около 9893 пудов); солонины – 74 880 ф. (2059 пудов); скота убойного -159 голов; баранов – 645 штук; рома – 8000 галлонов (около 4000 ведер); рису 73 986 ф. (2034 пуда); кофе -11 200 ф. (280 пудов); фуража – 1 116 172 ф. (30 694 пуда); сена – 800 000 ф. (22 000 пудов).

Последствия бури имели для союзников серьезные последствия. И дело здесь даже не в количестве погибших судов и потерянных припасов. Испуганные ужасами шторма союзные адмиралы решили более не испытывать судьбу. Они отправили в Босфор большую часть кораблей и транспортных судов, оставив только минимум транспортов. Пополнение армии, и ее снабжение сразу ухудшилось, что самым непосредственным образом сказалось на активности союзников под Севастополем.

Английское общество было потрясено неслыханными размерами катастрофы и убытков, и вскоре раздались голоса, обвинявшие военных начальников и приписывавшие значительную долю потерь их нераспорядительности. Администрации ставили в вину то, что она не сумела установить в Балаклаве должный порядок, и суда стояли, как попало; что порт не был оборудован необходимыми приспособлениями; что командование не впускало в гавань прибывающие с моря суда под предлогом тесноты, хотя в гавани во время бури стояло всего около 30 кораблей, а могло поместиться и впоследствии помещалось до 200; что пустые корабли находились в гавани неделями, а полные груза вынуждены были стоять в открытом море.

Одновременно указывали и на другие упущения: пороховые склады были сделаны у берега, рядом с кораблями, где бродили пьяные матросы с трубками в зубах, затевая между собой драки, а офицеры и купцы упражнялись в стрельбе, не считаясь с проезжающими по бухте и рискуя вызвать пожар. А последний повлек бы гибель кораблей, а вместе с ними и армии.

Большинство обвинений сыпалось на начальника Балаклавского порта, капитана Дакреса, про которого говорили, что он или решил действовать наперекор рассудку и здравому смыслу или же исполнял со слепым старанием нелепые распоряжения своего начальства.

Английская пресса с негодованием и горечью признавала факт, что никогда еще не бывало подобного беспорядка там, где власть была в руках офицера английского флота.

Под влиянием общественного мнения, в Лондоне была составлена комиссия из парламентских деятелей и послана в Крым с широкими полномочиями для выяснения правильности действия начальников и состояния армии.

Комиссия собрала большое количество фактического материала, и ее отчеты, периодически представлявшиеся парламенту, были потом напечатаны по приказу парламента в виде нескольких объемистых томов. Большинство приведенных выше фактических данных извлечено из этих отчетов. После бури англичане энергично взялись за исправление упущений и недочетов в организации своего тыла и достигли больших результатов.

В начале войны их организация стояла много ниже французской, что давало повод французам смотреть на англичан несколько свысока, к концу же кампании англичане, использовав тяжелый опыт, сильно шагнули вперед в деле организации снабжения своих войск и оставили французов далеко позади себя. Умение учиться на собственных ошибках и быстро приспосабливаться к условиям, в которых приходится действовать, – не оставило англичан и во время Крымской войны.

Интересная деталь, на «Принце» в Крым отправилась специальная команда водолазов, имевшая задачу подорвать затопленные при входе в Севастопольскую бухту русские корабли и открыть дорогу англо-французской эскадре. На вооружении команда имела четыре водолазных прибора, четыре гальванические батареи, восемь миль электрического провода и большой запас подводных мин. Но диверсантам не повезло, они со всем своим имуществом погибли на борту парохода.

Речь шла о «водолазном приборе» морского офицера Скотта Россела под названием «Наутилус» (лат. «кораблик», так называется морской моллюск). По свидетельству присутствовавшего на испытаниях изделия адмирала Астлей Купер-Ли это был «…простой водолазный колокол больших размеров, в виде опрокинутой лодки. Погружение осуществлялось за счёт приёма забортной воды в специальные ёмкости, а всплытие – после осушения их насосом либо сжатым воздухом. В аварийных случаях подъём лодки на поверхность производился с использованием страховочного стропа, один конец которого крепился к её корпусу, а другой – удерживался на поверхности сигнальным буйком. Когда корабль достигал дна, десять человек, составляющие его экипаж, приводили его в движение… шагая по дну и удерживая при этом его корпус над собой…». «Наутилус» был вооружён специальным пороховым огнемётом. С его помощью предполагалось пробить брешь в заблокированном затопленными кораблями Черноморского флота входе в Севастопольскую бухту. После гибели «Принца» главный британский диверсант – водолаз-подрывник Джон Дин остался без своего профессионального оружия.

В это же время английскому Адмиралтейству предложена лодка Баббэджа. Она была рассчитана на экипаж в шесть человек, не имела днища и была похожа на водолазный колокол. Причем гребной винт корабля вращался руками людей. Испытания лодки показали её полную непригодность для практического использования. Таким образом, с целью решения «Севастопольской проблемы» был выбран «Наутилус» Россела. Но судьба его окажется короткой и бесславной. Изобретатель и его детище будут погребены в пучине моря.

Казалось, что история с «Принцем» канет в лету, как канули в лету истории гибели множества других судов в мировой истории. Мало ли их погибло, мало ли еще погибнет! Но с «Принцем» все вышло совершенно иначе. Если жизнь этого британского парохода была весьма короткой, а судьба весьма печальной, то посмертная слава оказалась поистине оглушительной.