Читать книгу Анархия – мать порядка! 1918-1919 годы - Владимир Шигин - Страница 3
Глава вторая
«Железный поток» 1918 года
ОглавлениеИменно так назвал свой знаменитый роман писатель Александр Серафимович, и, хотя его роман был посвящен локальному эпизоду Гражданской войны – походу Таманской армии в августе-сентябре 1918 года на соединение с главными силами красных на Северном Кавказе, само понятие «поток» стало нарицательным в отношении перемещения революционных масс в ходе Гражданской войны.
В силу негативных военных и политических обстоятельств весной 1918 года, сконцентрированная на юге России революционная масса, под нажимом германских и австрийских войск, начала постепенно смещаться на юго-восток. Это массовый революционный исход ряд историков образно назвал «Украинским потоком». Вскоре этот «поток» отступающих революционных войск и беженцев захлестнул Северный Кавказ, после чего достиг Поволжья, постепенно дробясь на все более локальные ответвления. При этом, говоря о самом понятии «поток», мы имеем в виду, прежде всего, его матросскую составляющую, которая была в этом движении, как основной по числу участников, так и определяющей по своему влиянию и главенству.
Что же касается «Железного потока» Таманской армии, то он, безусловно, являлся составной частью масштабного перемещения революционно настроенных человеческих масс, во главе с матросами, на юге России.
* * *
Весной и летом 1918 года, когда наиболее критическая обстановка сложилась на Южном фронте, поэтому туда было направлено значительное число матросских вооруженных формирований. Кроме этого, начиная с весны 1918 года, многие матросские отряды отправлялись на юг и самостоятельно, видя в этом свою особую революционную миссию. Врагов на Юге у революции действительно хватало. Именно на Украине энергичней всего продвигались вперед германские и австрийские войска, переиначивая на свой лад установленные Брестским миром границы, там же старались не упустить своего и румыны. Именно на юг пробирались офицеры, чтобы создать Добровольческую белую армию, именно на юге было готово подняться против Советской власти и казачество.
Добровольческие офицерские отряды нередко вступали в бои с матросами, причем обладая большим опытом и военными знаниями, в большинстве своем удачно. Примером тому служит столкновение матросов анархиста А.В. Макроусова с отрядом полковника М.Г. Дроздовского в Бердянске. Советская власть в Бердянске утвердилась декабре 1917 года, с помощью, прибывшей из Севастополя сотни матросов. Из местных Советов были изгнаны все меньшевики. В отместку, последние развернули активную деятельность в местном запасном полку и «Обществе инвалидов». Вскоре Совет Бердянска разоружил запасной полк и арестовал офицеров. Однако едва матросы вернулись в Севастополь, ситуация в Бердянске изменилась. Офицеры были отпущены и снова вернулись в полк, который сразу же выступил против городского Совета. Солдат поддержало и «Общество инвалидов». Напряженность усиливала и начавшаяся, в связи с приближением немцев, эвакуация промышленного оборудования. Понимая, что власть уходит из рук, члены бердянского Совета запросили Севастополь о помощи и туда снова были направлены матросы. Пока они добирались, офицеры и меньшевики предприняли попытку переворота. Подогретая выступлениями меньшевиков о том, что большевики не собираются платить рабочим эвакуируемых предприятий зарплату, толпа ворвалась в здание городской управы и арестовала представителей Совета Бердянска. Буквально через несколько дней в Бердянск пришли десантные суда типа «Эльпидифор» и транспорты с матросами под командой анархиста А.В. Макроусова. Те требовали освобождения арестованных членов Совета, а для сговорчивости угрожали обстрелом города. Начались переговоры, которые были проведены на борту транспорта «Садко». Меньшевики обещали освободить арестованных, однако этого не сделали. В отместку десантные суда обстреляли Бердянск, после чего была сделана попытка высадить десант. Однако десант был легко отбит проходившим через город на Дон отрядом офицеров полковника М.Г. Дроздовского. После этого, покинув Бердянск, суда с матросами ушли в Ейск. Что касается плененных членов большевистского Совета Бердянска, то 24 апреля 1918 года дроздовцы их расстреляли, после чего продолжили свой марш на Дон. 27 апреля Бердянск был занят немцами.
После того как выяснилась невозможность Черноморского флота в одиночку подавить «калединскую контрреволюцию» на Дону, начиная с января 1918 года, Совнарком начал наращивать в Харькове войска Южного направления во главе с В.А. Антоновым-Овсеенко. Главной задачей В.А. Антонов- Овсеенко являлась скорейшая советизации Украины. Но тревожная концентрация офицеров-добровольцев на Дону, заставила изменить планы. Основные силы красных двинулись к Ростову и Новочеркасску. При этом они состояли из разношерстных частей старой армии, красногвардейцев и матросов, как Черноморского, так и Балтийского флотов. Так, в ударной колонне Ю.В. Саблина главной силой считался отряд во главе с лидером черноморских анархистов А.В. Мокроусовым. В скором времени туда же вошел отряд кронштадтцев, под командованием предводителя кронштадтских левых эсеров матроса К.М. Каллиса и вождя кронштадтских анархистов Х.З. Ярчука. В другой колонне под командованием Р.Ф. Сиверса на таганрогско-ростовском направлении, действовал матросский отряд Касасимова и другие. Формированием дополнительных матросских отрядов на азовском побережье занимался, посланный В.А. Антоновым-Овсеенко в Мариуполь матрос Н. Мазев. Там же находился бронепоезд балтийских и черноморских моряков под командованием матроса-балтийца Н. Годлевского.
Советские силы, посланные против А.М. Каледина, должны были спровоцировать просоветские восстания в донских станицах и массовый переход казачества под красные знамена. А для этого больше всего, по мнению советского руководства, подходили именно матросы.
Выступая на заседании Кронштадтского Совета в январе 1918 года, анархист Х.З. Ярчук так объяснил ситуацию с матросами на калединском фронте: «На митингах… кронштадтским дают слово вне очереди… Наши кронштадтцы приводят Каледина в ужас… Мы избаловались. Те, которые у нас не считаются работниками, там являются первыми работниками, выступают на митингах и перевертывают там все порядки… Не важно, сколько будет послано (кронштадтских матросов – В.Ш.), но важно, чтобы разнеслось известие, что едут кронштадтцы. Когда мы послали агитаторов, во всех газетах было сообщено, что едет отряд 3000 кронштадтцев, и прежде чем приехали наши агитаторы, Каледин освободил три станции…»
Историк М.А. Елизаров пишет: «Одним из главных способов нахождения матросами общего языка с местным «несознательным» населением, просвещаемым относительно народного характера Советской власти, было определение общего врага – «буржуев» и офицеров, виновных, прежде всего, в затягивании войны с немцами. Речи матросов сопровождались разного рода бесчинствами и расправами над офицерами. Казаки, испытывая некий комплекс вины за приход к власти правительства А.В. Керенского и прежние симпатии к офицерам, поначалу оказывали слабое сопротивление. Отсюда известное самоубийство А.М. Каледина 27 января 1918 г. и отступление белых с Дона. В том, что направлением их знаменитого Ледового похода была выбрана Кубань сыграло свою роль то, что население Кубани уже почувствовало левоэкстремистский характер советизации, идущий с черноморского побережья и было восприимчиво к альтернативам Советской власти. Однако вместе с победами Советской власти, проявлением её жизненности и ростом её общего авторитета, продолжал расти и авторитет матросов, поскольку как сторонники, так и противники Октябрьского восстания прочно персонифицировали главные силы восстания в матросах. Кроме данной персонификации население в матросах привлекало то, что они вовсе не считали себя исполнителями воли центрального большевистского правительства, а, наоборот, всячески подчеркивали свою самостоятельность. Такая роль матросов вписывалась в новый этап обстановки на Северном Кавказе, которая стала определяться последствиями Брестского мира с немцами. В регион хлынули демобилизованные солдаты Закавказского фронта и особенно части т. н. «Украинского потока», являвшегося последствием наступления Германии на Украине – части советского Украинского фронта, разного рода советские отряды самообороны и левых революционеров, недовольных Брестом, продолжавших борьбу с немцами, и многочисленные беженцы. «Украинский поток» – масштабное, по сути, геополитическое явление. Он во многом возник из-за оставшихся «бесхозными» после революции и Бреста трех южнороссийских тогда губерний (Херсонской, Таврической и Екатеринославской), в которых к тому же были живы бунтарские традиции Запорожской Сечи. Поэтому он отличался анархичностью и «левизной». Его настроения «левого» недовольства Брестом, также как и анархичные настроения потоков демобилизованных солдат, возникших в обстановке безвластия, были целиком созвучны матросским, поскольку флот по условиям Бреста, терял свои основные базы, как на Балтике, так и на Чрном море. В силу сложившихся условий большой политической роли матросов в советизации страны, компрометации в сознании пришедших в движение масс не только государственной власти, но и любых политических партий, а также геополитической близости к Черноморскому флоту матросы лучше других подходили на роль политических руководителей данных потоков. Они играли роль своего рода сознательного авангарда, отражали радикально-демократические настроения масс. В этой роли они боролись с анархией, и, таким образом, не только насаждали левизну, но и боролись с ней».
Именно поэтому деятельность матросов, как на Северном Кавказе, так и вообще на юге России, оставила разные впечатления у разных политических сил. Трудно поверить, но противники Советской власти отзываться о матросах порой вполне положительно. Так, например, при установлении Светской власти в Тамани в начале февраля, как отмечал очевидец, член «Особого совещания» при Добровольческой армии К.Н. Соколов, среди делегатов Советской власти матросы выглядели «дьявольского вида» красавцами, обильно перепоясанными пулеметными лентами и увешанными кинжалами и револьверами. Министр финансов царского правительства В.Н. Коковцев впоследствии вспоминал, что он в середине мая 1918 года доехал из Кисловодска в Москву исключительно благодаря тому, что на самой опасной станции Тихорецкой его (к его ужасу) узнали матросы, но не «поставили к стенке», а, наоборот, взяли под свою охрану, как человека, полезного для наведения хозяйственного порядка в армии. В то же время известный на Северном Кавказе большевик Е.И. Ковтюх в своих воспоминаниях утверждал обратное: «Появление черноморских моряков на территории Кубанской области страшно подорвало авторитет Советской власти в виду того, что их поведение далеко не всегда соответствовало лозунгам, провозглашаемым Советской властью. Недисциплинированность, разнузданность и резкость обращения – были отличительными чертами массы несознательных военморов».