Читать книгу Герои русского парусного флота - Владимир Шигин - Страница 26

Капитана 2-го ранга Христофора Ивановича Остен-Сакена знали на флоте как офицера грамотного и опытного. Нынешняя война против турок, начатая в прошлом, 1787 году, была для него уже второй. Однокашники по морскому корпусу, те, кто на Балтике плавал, дослужились до чинов бригадирских, Сакен же всего-навсего получил капитана 2-го ранга. Причина тому была самая заурядная: Черноморский флот молодой, и штаты на нем невелики. Просился было еще перед войной Сакен в эскадру Севастопольскую, чтоб чин следующий там получить, но главный начальник морской контр-адмирал Мордвинов не пустил, придержал на флотилии гребной. Да Христофор Иванович сильно и не расстроился: надо – значит, надо!

Командовал в то время Остен-Сакен дубель-шлюпкой, неуклюжим гребным судном о сорока двух веслах и пятнадцати пушках. И хотя слава об этих дубель-шлюпках на флоте шла самая худая, ибо тонули они при каждом шторме нещадно, Сакен службой был доволен вполне. С началом войны судно сакенское во всех боях участвовало с неизменным успехом, заслужив похвалу самого князя Потемкина.

Во второй половине мая 1788 года русские гребные суда собрались в низовьях Днепра, у Голой пристани, в ожидании турецкого флота. Впереди, на выходе из днепровского лимана, находился лишь передовой отряд. Его задача – оказать поддержку Кинбурнской крепости и вовремя предупредить командующего флотилией о появлении турецких сил. Отрядом этим и командовал капитан 2-го ранга Сакен. В подчинение его помимо собственной дубель-шлюпки входили еще два мелких судна под началом француза-волонтера Роже Дама, наглеца и авантюриста.

Двадцатого мая на горизонте забелели многочисленные паруса. Скоро стало окончательно ясно, что это турецкий флот. Командующий кинбурнской обороной генерал Александр Суворов велел звать к себе Сакена.

– Вот что, – сказал он, когда кавторанг прибыл. – Уходи, Христофор Иванович, в лиман. Противу турецкого флота тебе не выстоять, а суда и людей губить понапрасну не надобно!

– Шебеки я отправлю немедля, а сам задержусь немного. Надо турок посчитать получше, чтоб знать, с кем ныне дело иметь придется! – ответил командир дубель-шлюпки.

– Ладно! – кивнул Суворов. – Но поторапливайся!

Вскоре обе шебеки графа Дама покинули Кинбурнскую крепость. Молодой граф, метко прозванный Суворовым «сопливцем», на энергичной гребле уводил свои суда в лиман. Еще немного – и они скрылись из виду.

– За этих я спокоен! – вытер платком потный лоб Сакен. – Теперь займемся турками.

Подсчет сил турецкого флота оказался делом далеко не простым. Близко к берегу неприятель не подходил, а различить число его судов в стелющемся над волнами тумане было сложно. Но вот, наконец, и эта задача выполнена. Сакен срочно прибыл к Суворову. Тот протянул ему запечатанный красным сургучом пакет:

– Передашь принцу! Поспешай! Сведения о турках весьма важны!

В письме к командующему Лиманской флотилией принцу Нассау-Зигену Суворов писал: «20 мая 1788, Кинбурн. Когда я окончил письмо, басурманский флот явился величественно в числе 52 судов. Из них многие уже стоят на якоре под Очаковым. Там их 4 галеры, 2 бомбарды и 4 линейных корабля… Сакен уходит отсюда. Я предполагаю, если только старый капитан-паша находится на флоте, то не пройдет суток, как он нападет на нас. Это было написано в 8 часов утра, а в 9 часов мы увидели еще 22 парусных судна… Галеры, бомбарды, шебеки, шлюпки числом 34 судна стояли вдоль берега Очакова у крепости… Обнимаю Вас, принц. Да увенчает Вас Господь лаврами».

…На выходе Сакен столкнулся со своим старым товарищем подполковником Козловского полка Федором Марковым.

– Будь осторожен! – сказал тот, беря капитана 2-го ранга под локоть. – Турки, кажется, в обход крепости к лиману двинулись!

Сакен лишь махнул рукой:

– Положение мое отчаянное. Единственное спасение – прорыв, да и пакет доставить надобно. Ежели турки атакуют меня двумя судами, я возьму их, с тремя буду сражаться, от четырех не побегу, ну а если нападут больше, тогда прощай, Федор Иванович, мы боле не увидимся!

– Ни пуха ни пера! – крикнул Марков вдогонку.

– К черту! – отмахнулся Сакен.

Через четверть часа дубель-шлюпка, выгребая на пределе сил, устремилась к Днепровскому лиману. Сакен не знал еще, что турки, не ограничившись демонстрацией сил у Кинбурна и Очакова, уже направили скрытно часть гребного флота в лиман. Но и не зная этого, опытный кавторанг старался идти ближе к берегу, чтобы быть менее заметным со стороны моря.

Скрытно проскочить, к сожалению, не удалось. Противники заметили друг друга почти одновременно. От скопища турецких гребных судов сразу же отделились тринадцать галер и бросились на пересечку русскому судну.

Наши уходили на веслах. Матросы гребли отчаянно, до кровавых мозолей на руках.

– Два! Р-р-раз! Два! Р-р-р-аз! – хрипло выкрикивали начальствующие над бортами мичмана. Но куда неуклюжей и тихоходной дубель-шлюпке тягаться в ходкости с быстроходными и маневренными галерами! Дистанция между судном Сакена и преследователями быстро сокращалась. Вскоре турки уже поровнялись с дубель-шлюпкой.

– Сдавайс, урус шайтан! – кричали они весело, за перила палубные свешиваясь.

– Ишь, губы-то раскатали! – усмехнулся Сакен. – Пали по ним, ребята!

Первые же русские ядра, пущенные почти в упор, буквально разнесли в щепки борт ближайшей галеры. Заваливаясь набок, галера тотчас отвернула к берегу, А Сакен уже разворачивал дубель-шлюпку форштевнем на неприятеля. Это не было безумием! Маневр был единственно верным решением в сложившейся ситуации. Дело в том, что дубель-шлюпки предназначались для ведения морского боя в строю фронта, а потому почти вся артиллерия располагалась у них в носовой части. У Сакена там стояли две 30-фунтовые пушки и одна 12-фунтовая. Вдоль бортов же находились лишь мелкие орудия да фальконеты.

Но сейчас Сакена волновало иное.

– Шлюпку на воду! – скомандовал он.

В нее попрыгали гребцы. Старшему, седому унтеру, кавторанг вручил судовой флаг и суворовский пакет.

– Уходите под берег! – говорил напоследок. – Пока османы нами заниматься станут, вы и проскочите. С Богом!

– Не сумлевайтесь! Все сделаем как должно! – отвечал старый моряк, слезы вытирая. – Может, еще и свидимся!

– На том свете все повидаемся! – бросил Сакен. – Дорога каждая минута. Отваливайте!

Пока турки робко обходили со всех сторон одинокую дубель-шлюпку, старый унтер сумел уйти на своем суденышке к берегу и укрыться в прибрежных зарослях. Да турки и не преследовали его. Все были заняты дубель-шлюпкой. Еще бы: ведь награда за ее пленение обещана немалая. По этой причине среди галер творились толкотня и неразбериха. Каждый желал быть первым!

Наконец турки разобрались. Действия их стали согласованными и энергичными. Однако за это время русские моряки вывели из строя еще два неприятельских судна. Отвернув в сторону, галеры густо пачкали небо дымом разгорающихся пожаров. Зато остальные бросились в решительную атаку.

Уверенно маневрируя, Сакен трижды уходил от таранных ударов. Но промахиваясь, галеры снова и снова заходили в атаку. И неизбежное случилось… Пока Сакен уворачивался сразу от двух галер, из-за них выскочила третья и на полном ходу врезалась в борт дубель-шлюпки. От сильного удара рухнула мачта, полетел в воду носовой шпирон.

– Алла! Иль Алла! – заголосили турки, ринувшись на палубу.

– За мной, кто в Бога верует! – выхватил шпагу Сакен.

Орудуя мушкетонами, банниками и интрепелями, сакенцы отбросили первых, но на их место уже набегали вторые, третьи… Новый удар – это с другого борта сцепились с дубель-шлюпкой новая галера, за ней еще и еще… Вскоре рукопашный бой кипел по всему судну. Наши бились отчаянно, пощады не просили, но силы были неравны. Вот уже большая часть палубы захвачена врагом, вот уже торжествующие турки прицепили на обрубок мачты свой флаг.

– Господин кавторанг! – прохрипел перепачканный своей и чужой кровью боцман. – Кидайтесь за борт, а мы тута вас прикроем!

Сакен, не отвечая, отмахнулся: мол, нашел о чем!

– Надо пробиваться к крюйт-камерскому люку! – крикнул он боцману. – Прикрывай мне спину!

Так, отбиваясь штыком и шпагой от наседавших турок, офицер и матрос пробивались к цели. Вот и крюйт-камера. У люка вповалку лежат наши и турки. Не теряя времени, Сакен схватил кем-то брошенный у пушки тлеющий фитиль.