Читать книгу Магия Мира. Фантастический роман и рассказы - Владимир Сигизмундович Вечфинский - Страница 6

Глава 1. Волшебный мир

Там на неведомых дорожках

Следы невиданных зверей,

Избушка там на курьих ножках

Стоит без окон, без дверей…

А. С. Пушкин

Андрей бежал по полуразрушенному зданию завода. По стенам змеились покрытые плесенью ржавые трубы, провода и еще кое-где светящиеся лампы дневного света. Под ногами хлюпала вода. Сзади грохотали сапоги охранников. Луч лазера прошел над головой и срезал перекидной металлический мостик. Андрей успел проскользнуть под ним. Сзади раздался металлический лязг и короткий полувополь, полувсхлип одного из охранников. «Еще один готов, – подумал Андрей. – Но где же Вход?». По схеме, Вход должен был быть где-то рядом. Сзади послышался легкий специфический гул и тут же пронзительно и противно заревела сирена. Рев приближался. Голову словно пронзили тысячи тонких сверл. «Запустили наводящую видеокамеру. Да еще и ревун врубили», – понял Андрей. Сбоку возник темный проход. Андрей свернул в него. Еще поворот, еще. Вдруг впереди в темноте замерцал висящий в воздухе круг слабого темно-красного сияния. Вход! Андрей подпрыгнул и с ходу рыбкой нырнул в Тоннель. Исчез завод и охранники. После мгновенно-бесконечного ничто Вселенной вокруг разлилось разноцветное сияние…

Андрей летел через Тоннель. Тоннель пульсировал, сжимался и расширялся, мерцал маслянистыми цветами. В боковых отростках мелькали какие-то тени, шевелились кусты волосатых рук. Впереди тускло замаячило, обрамленное красной бахромой, пятно Выхода. Андрей, не останавливаясь, врезался в Пятно. Сознание его привычно завертелось, растеклось по Галактике и Вселенной, одновременно сжимаясь в бесконечную точку. Он объял всего себя, каждую бесконечно огромную и бесконечно малую свою вселенскую Сущность.

И… Как всегда мгновенно оказался в знакомой комнате.

У стола, заваленного древними пергаментами, гусиными перьями, песочными часами, лазерными микрокристаллами и другим хламом, потягивая из большой глиняной кружки холодное (это чувствовалось даже от пятна Входа-Выхода) пиво, сидел Коржак. Обрюзгшее его лицо с тяжелыми мешками под красными глазами было повернуто к светившемуся на стене большому компьютерному экрану. Один глаз Коржака дернулся и мутный зрачок уставился на Андрея.

– Что скажешь? – не здороваясь спросил Коржак. Второй зрачок, поворочавшись, тоже повернулся в сторону Андрея. Андрей устало опустился в кресло.

– Похоже Кронос прав. В Социуме творится что-то неладное. Поднимается Серая Муть. И это не обычная соцнакипь. В ней чувствуется настоящая серая Сила… Между прочим, ты давно не был в Тоннеле?

– А мне и здесь хорошо. Я теоретик. Не люблю шататься по вонючим закоулкам.

– В канале Социума стало многовато слизи и Волосатых Рук.

– А там этой дряни всегда было достаточно.

– Да, но сейчас Рук стало слишком много и они почти всегда кого-то рвут. В Социуме зашевелились халдеи (*). Их можно встретить в большом количестве в любом государственном учреждении. Но если бы только в государственном! Это еще пол беды. Сам прекрасно знаешь, что и в правительстве их всегда хватало. Но сейчас халдеи или заправляют или советуют как заправлять наукой, искусством и даже коммерцией. Чувствуется, что серость набирает силу. Охрана халдеев звереет. Сейчас еле ушел от этих мордоворотов.

– Где засекли?

– У старого завода. Хотел в техотделе порыться: может остались какие-нибудь документы на продукцию. Кто же знал, что у халдеев тайники с засадами в стенах устроены.

– Соображать надо. Серость – серостью, но сам знаешь, что халдеи не дураки.

Андрей почувствовал как за спиной накатывается волна тепла и повернулся. Из Пятна появился Кронос. Его массивную фигуру довольно элегантно обтягивал голубоватый рабочий костюм.

(* Напомню, что халдеями называли своих учителей герои некогда популярной повести «Республика Шкид». Иногда халдеями называли официантов в ресторанах)

– Здравствуйте, – поздоровался Кронос и сел в кресло. Что, опять на засаду нарвался? – он кивнул на заляпанный грязью и плесенью костюм Андрея. – Осторожнее, дорогой, надо быть.

– Вот сам бы и ходил на разведку, раз такой умный.

– Да, похоже в Социуме действительно не все в порядке, раз ты начал изъяснятся как серый, – Кронос нахмурился. – Ладно, давай рассказывай все по порядку.

Когда Андрей кончил рассказывать, Кронос взял кружку Коржака, налил в нее пиво из стоявшего рядом бочонка, и медленно, не отрываясь, выпил. Все молчали.

– Хорошее у тебя пиво, Коржак, – сказал Кронос. – Где берешь?

– Так я тебе и сказал, – пробурчал Коржак.

– Ладно… Ну что же, если ты, Андрей, прав, то дела действительно хреновые. Похоже тебе нужно совершить вояж в Центр халдеев. Судя по твоим данным он находится в черной дыре в седьмом секторе Галактики. Давайте, ребята, покумекаем что делать в данном случае Андрею и нам…

***

Космокатер вынырнул в физическом пространстве в миллипарсеке от желтого карлика. Переход из физического гиперпространства в обычное был еще противнее, чем нырок в магический Тоннель. У Андрея появилось ощущение, что у него буквально стало семь пядей во лбу. Он глянул в зеркальную боковую панель пульта управления. Да нет, похоже все в порядке. Правда в верхней части лба появились два бугра, напоминавшие зародыши рогов, но это мелочи. При переходе из гиперпространства могло случиться и худшее. У одного высокопоставленного чиновника, которого он вез в Центр, голова вообще поменялась с седалищным местом. По мнению Андрея, которое он, правда, оставил при себе, никакой разницы в высоком начальстве он не ощутил. Однако чиновник был сильно напуган, хотя его и предупреждали о возможных последствиях пребывания в гиперпространстве. Впрочем, все эти последствия были неприятны, но не опасны. Через пару дней любое изменение в телесном облике человека исчезало, и возвращался его истинный вид. Кроме того, на любом космокатере была кабинка реабилитации, в которой привычный облик восстанавливался за несколько секунд.

Гиперпространством приходилось пользоваться по двум причинам. Во-первых, магический Тоннель не действовал на звездные расстояния. И, во-вторых, Тоннель не пропускал в себя современную технику с электронной начинкой большой массы. Даже монтаж компьютерного комплекса Центра пришлось вести из мелких модулей, проносимых сотрудниками через Тоннель. Хотя большие компьютерные экраны без электронной начинки, проникали сквозь магическое поле свободно. Наверное, было в них что-то от магических зеркал и реторт средневековых алхимиков.

На обзорном экране катера светилось слабое пятно небольшой звезды – желтого карлика, похожего на Солнце. На боковом дисплее, преобразовывавшем инфракрасные лучи и радиоизлучение в видимый свет, в нескольких градусах от карлика обозначилась мрачная воронка черной дыры.

Андрею требовалось попасть в эту дыру. Именно туда вели черные и серые нити из Института Времени Земли. Гиперпространство для этого перехода не годилось. В черной дыре любое физическое пространство сворачивалось в такие жгуты и воронки, что возникали новые измерения, а время и пространственные координаты, менялись местами. В физическом пространстве там нельзя было существовать. Однако по данным Кроноса в этой дыре существовал магический мир. В нем хозяйствовали серые халдеи. Мощнейшее гравитационное поле служило источником энергии в магических превращениях. Проникнуть в волшебный мир можно было только через магический Тоннель. Переход можно было провести в скафандре высшей защиты, оборудованном разнообразным мощным оружием, в том числе лазерными и плазменными излучателями. Относительно небольшие расстояние и масса скафандра позволяли это сделать.

Однако Андрей отказался от этого: в скафандре многовато электроники, а это вызовет сильное возмущение магического поля. В нем надолго останется след перехода, и обитатели черной дыры легко его обнаружат. Кроме того, потребуется слишком много духовных сил для создания столь мощного защитного магополя, чтобы защитить весь комплекс скафандра от физического действия черной дыры.

Андрей облачился в длинную кольчугу, шлем с глухим забралом и поножи, откованными по древней технологии из средневековых освященных рыцарских лат. Только в тонком внешнем слое доспехов была изменена молекулярная структура, так что ее можно было прорезать только длительным действием мощного лазерного излучения. В ножнах за спиной закрепил меч, у пояса – короткий широкий нож. И то и другое дамасской стали с молекулярной заточкой. В многочисленных кармашках льняной куртки, одетой поверх кольчуги, льняных же штанах и сапогах из бычьей кожи разместились мелкие электронные устройства, доступные проходу через Тоннель, в том числе и микрокомпьютер.

Проверив снаряжение и попрыгав (не дай Бог что-нибудь будет болтаться и звенеть), Андрей пошел к шлюзу. Уже в шлюзе он отдал команду бортовому компьютеру перейти на автономный режим с готовностью 02. Андрей подозревал, что шифр 02 создатели шлюпки выкопали в древних военных кодах. Этот сигнал для стражей порядка означал, что противник близко и следует как следует укрыться, чтобы тебя никто не мог обнаружить. Андрей прочитал заклятие и нажал кнопку открытия шлюза. В космос он вышел окутанный защитным магополем. Еше одна волжба и он нырнул в Тоннель. В канале этого Тоннеля неожиданно оказалось светло и очень красиво. Стены переливались такими цветами, которые и на Земле трудно встретить. Наверное, сказывалась близость гравитационного поля черной дыры, дающего неожиданные световые эффекты в магополе. Тоннель был чист и прям, без боковых отростков. Не было видно и Волосатых Рук. Все правильно, зачем они здесь, тут и так все свои.

Андрей пролетел Тоннель и очутился в магическом мире черной дыры. Здесь клубился серый туман, но, не смотря на него, видно было далеко. Красная кайма Входа-Выхода висела в лесу. Был разгар лета, но пышная зелень имела какой-то сероватый цвет, в котором не виделись, а угадывались клубки тьмы. И земля и голубое небо – все вокруг имело серый оттенок. И, странное дело, серый цвет был многоцветен, хотя – какие же оттенки и цвета может иметь серый цвет? Андрей никогда не видел ничего подобного, но он понял, что перед ним великий Серый Цвет.

Прямо от Выхода через заросли змеилась тропинка цвета серого асфальта. В лесных зарослях слышались птичьи голоса, все с каким то однообразными нотами. Андрей быстрым шагом двинулся вглубь леса. По бокам тропинки часто встречались подберезовики, боровики и даже белые грибы. Туман исчез, как только он сделал несколько шагов. В прояснившемся небе виднелись облачка, из-за которых выглядывало неяркое солнце.

«А солнышко-то у них плоховато выглядит», – подумал Андрей. Но вообще-то окружающий мир впечатлял своим многообразием. Этому можно было не удивляться: серые халдеи могли использовать для своей волжбы поистине гигантские гравитационные силы черной дыры. Не смотря на то, что халдеи плохо владели магией, неисчерпаемая энергия гравитации во многом компенсировала отсутствие у них талантливых волшебников. Механизм преобразования физического гравитационного поля в магополе Андрей понимал и чувствовал плохо. Впрочем, это дело магов-теоретиков.

Тропинка пересекла небольшую, уютную полянку. На сероватом пеньке сидел серенький заяц. Заяц грыз большую морковь и одновременно быстро постукивал левой задней лапой по пеньку. Он оторвался от морковки и задумчиво посмотрел на Андрея. Но тут перед ним возник кочан капусты и заяц, отбросив огрызок, урча как голодный кот, впился в кочан. При этом его задняя лапа забарабанила еще быстрее. Андрей мог поклясться, что заячья лапа выстукивала в ритме азбуки Морзе.

Минут через десять он прошел еще через одну поляну. На поляне сидел серый волк и тоскливо и однообразно подвывал на солнце. Увидев Андрея, волк холодно улыбнулся ему всей своей пастью, повернулся задом и снова завыл. Его хвост выстукивал по земле морзянку.

Еще через полчаса Андрей вышел на большую поляну. У дальнего ее края стояла большая изба на куриных ногах, обнесенная низким плетнем. На плетне сидела черно-серая ворона, рядом в траве лежали серо-белые гуси-лебеди.

Когда Андрей проходил через калитку, ворона открыла клюв, чтобы каркнуть, но передумала. Вместо этого она смачно плюнула Андрею под ноги, отвернулась и принялась чистить клюв. Гуси-лебеди вообще никак не отреагировали на его появление. На крыльце избы сидел, привалившись к замшелой двери, огромный с черной, длинной, шикарной шерстью кот Баюн. На ступеньке рядом с ним стояла большая бутыль, щербатая алюминиевая миска с хлебом и солеными огурцами и большое хрустальное блюдце с зернистой икрой.

– Привет, добрый молодец! – от кота сильно разило самогонкой. – На, выпей, коли уважаешь.

Баюн протянул граненый стакан, доверху налитый чистой, как слеза, самогонкой.

Отказываться было нельзя и Андрей, подавив рвотный спазм, одним махом опрокинул стакан в рот. Потом вытер усы, взял протянутый котом огурец, понюхал его и сказал.

– Здравствуй, хозяин. Спасибо тебе за привет, – и захрустел огурцом. Самогонка оказалась весьма неплохой, с привкусом коньяка, да и огурец был ядреный.

– А я не хозяин. Вон хозяйка летит.

Андрей повернулся. К избе, снижаясь на посадку, летела ступа с бабой Ягой. Лихая бабуся хотела показать шик и приземлиться у ног Андрея, но промахнулась и ступа шлепнулась у самых лап кота.

Баюн с мявом: «Гаси, дура, зажигание!», подхватив бутыль, перелетел на подоконник.

Баба Яга легко выпрыгнула из ступы и закричала на кота:

– Опять жрешь! – Андрей решил, что это она про самогон. Но бабка схватила блюдце с икрой и сунула ее в ступу. В ступе что-то щелкнуло, и икра исчезла.

Яга поставила блюдце на край ступы, отряхнула свой просторный коричневый сарафан и повернулась к Андрею.

– Откуда ты, добрый молодец?

– Да все оттуда, с Земли.

– С Земли? А-юшки! И как там?

– Плохо бабуся. Халдеи власть забирают. Все больше серости…

– Эй, бабка, – встрял Баюн, – ты гостя сперва накорми, а потом уж и расспрашивай.

– И то правда. А проходи-ка ты добрый молодец… Как тебя величать-то?

– Андреем крестили.

– А проходи-ка ты Андрюшенька в избу.

В избе, вопреки сказкам, оказалось на удивление чисто, светло и просторно. Даже Серости почти не чувствовалось. Оно и понятно: серость не ладит не только с Добром, но и с талантливым Злом. Яга застелила стол чистой белой скатертью и поставила на него крынки с молоком и жирной сметаной. Из печи достала стопку блинов и блюдо с пирогами, начиненными капустой, гречневой кашей и мясом. Андрей, хоть и был не голоден, с удовольствием съел несколько пирогов и блинов со сметаной, обильно запивая все это молоком. Бабка сидела напротив и молча, с умилением смотрела на него. От самогонки, предложенной котом, Андрей отказался, ссылаясь на важные дела.

– Опять непьющий попался, – Баюн плюнул на пол и тут же получил от бабки веником по голове. Он обижено выпил самогонку и, хрустя соленым огурцом, полез под стол вытирать пол. – Спасибо тебе, хозяюшка, – сказал, поев, Андрей. – Спрашивай, коли желаешь.

– Зачем ты Андрюшенька к нам пожаловал? Али голову тебе на плечах носить надоело. Ты чо же, милок, не знаешь, что здесь главное становище ихней шушеры, или, по-вашему, серых халдеев.

– Знаю, бабуся, знаю. Я к ним и пожаловал. Нам на Земле знать надо как можно больше о Центре халдеев, то есть о становище. Плохие на Земле дела творятся. Халдеи проникли почти во все управляющие организации. В жизни все больше становится серости. Яркие, талантливые люди тускнеют. Исчезает настоящее добро. Хорошо, правда, что и Зло тоже исчезает. Родственники ваши из нечистой силы тоже куда-то пропали. Домовые сгинули. Земля все больше становится похожей на вашу черную дыру.

– Да, Андрюшенька, дыра тут у нас, ох дыра. Думаю я, правда, что она не черная, дыра-то наша, а серая. Но тебе снаружи виднее.

– Вы сами согласились перебраться сюда, когда серые халдеи вам это предложили.

– Эй, мил человек, – сказал Баюн, – согласится-то мы согласились, но ведь вы, люди, нас к этому подтолкнули. Вы изводили нас всеми доступными способами, убивали, изгоняли, вырезали с родней до двенадцатого колена. Даже домовых, хранителей ваших же домов и семейного очага, выкуривали из тайников.

– А ты не строй из себя сироту казанскую, – набычился Андрей. – Мало что ли вы людей извели. Одни только Змей Горыныч и Кощей Бессмертный чего стоят! А лешие, водяные да кикиморы сколько народа в болотах утопили. Да и среди домовых пакостники да алкаши тоже попадались…

– Прекратите! – Громовым басом вдруг рыкнула Баба Яга. – Нашли время счеты сводить. Все хороши. Да, мы нечистая сила, но и вы, люди, тоже не ангелочки. Ваши фашисты и большевики далеко переплюнули все наши пакости. Да и современные ваши дерь… «демократы» во всю стараются нам не уступить. Вона, население Руси все меньше и меньше становится. Нечего сейчас обидами считаться. Беда общая нам грозит. Думать надо, что делать-то будем.

– Меня послали разведать как можно больше о Центре халдеев. Как устроен, кто правит, что или кто в нем готовится, можно ли его ликвидировать и как,… В общем, получить максимум информации.

– Что ж, Андрюшенька, расскажу, что знаю, да Баюн добавит. Тебе надо повидаться с Кощеем Бессмертным, да со Змеем Горынычем, да с Водяным, да со всей нашей прочей нечистой силой.

– А что, Кощей и Змей тоже здесь?

– Так куда ж им деться, болезным. Кощей в трехстах верстах отсюда. В замке своем железном сидит. А Горыныч в Бурых скалах мается. Плохонько им живется.

– А что так?

– Халдеи из них соки жизни, соки зла и добра пьют. Да-да, не усмехайся. И добро в них какое – никакое есть. Своеобразное, конечно, но есть. Помни, Андрюша – нет абсолютного зла, нет и абсолютного добра. Даже Серость не абсолютна, хоть и близка к этому. Горыныч уж почти и не летает. Все лежит в своей пещере и грезит о прошлом. Кощей держится пока. В замке заперся и никого не впускает. Да только точит его замок ржа серо-бурая. Стены и башни ржавеют, мечи да стрелы тупятся, огненное зелье гниет. А сила их, ржой источенная, по-надмировыми ручейками халдеям течет. Все больше халдеев, и сила их крепнет, а становище мощью наливается. И страшная эта мощь, не сила в ней бездны черной, не сила света мирового, а глаза ослепляет и душу во мрак опускает…

Долго еще Баба Яга рассказывала о халдеях, об их становище, о страшных в своей серости делах их, о дыре этой серой. Это снаружи эта черная дыра казалась обычной сферой Шварцшильда. Внутри же царила мутная Серость.

– А кто главный у халдеев? Кто ими правит?

– Правит ими Серый Совет. Председателя нет, все равны, все «самые серые». Думается мне, что есть сила и над Советом, но кто или что это не ведаю. Да и где этот Совет, мне неведомо. Может быть, даже не в нашем мире.

Андрей мрачно смотрел в окно. Ворона по-прежнему сидела на плетне, поглядывая на него одним глазом, разевая клюв. Но не каркала.

«Насмехается, зараза», – подумал Андрей и потянулся за стаканом. Баюн с готовностью плеснул в стакан самогонку, но Андрей передумал пить.

– Не время для пьянки. Скажи бабушка как мне Кощея и Змея повидать, да и другую твою родню тоже, – при слове «родня» Яга поморщилась. – Да, еще вот что, когда к вам шел, то в лесу видел зайца и волка. Странные они какие-то.

– Что, морзянку отстукивали? Так это они халдеям стучали. – Было видно, что Баюн недоволен отказом Андрея пить самогон.

– Да ты полегче, усатый. Добрый молодец не весть что подумать о нас всех может. А ты, свет Андрюшенька, не суди их строго. Жить то им хочется, да и кушать надо. Вот и приходится на халдеев работать, они здесь власть. И казнить и миловать вольны. Да ты не бойся. Серый Волк лишнего не настучит. Да и заяц хоть и трусоват, и барабанить мастак, все равно нам ближе. Глядишь, в его морзянке сбой и другая информация пойдет. Знают они свое дело и против своих не пойдут. А Кощея и Горыныча помогу сыскать, да и с другими сведу.

Воздух за окошком стал стремительно темнеть. Откуда-то накатывалась серая муть. Ворона еще раз раскрыла клюв в немом зевке и внезапно кувыркнулась с плетня прямо в дворовую пыль. Но тут же вскочила и, бойко подпрыгивая, побежала к избе. Гуси-лебеди загоготали, стремительно помчались куда-то, поднимая машущими крыльями столбы пыли, и скрылись из вида.

– Чтоб вам не дна ни покрышки! – охнула Баба Яга. – Серые Стражи пожаловали. Как у вас говорят – полиция халдеев. А ну, Андрюша, быстро сюда.

Баюн, смахнув в сторону половик, уже открыл крышку погреба. Андрей еще успел удивиться – откуда в избе на курьих ножках может быть подпол? Но тут его бесцеремонно спихнули в люк, и после краткого падения он мягко упал на ноги. Вокруг стояли бочки, из которых пахло квашеной капустой и солеными огурцами. Андрей поднял голову. Вверху неожиданно высоко виднелось светлое пятно люка и всклоченная голова кота.

– Быстро в тот угол, – махнул лапой Баюн. – Там под картошкой ящик. Ныряй в него.

Крышка подпола захлопнулась, но странное дело – Андрей хорошо видел в наступившей темноте. Он быстро шагнул в угол, нашарил под картошкой литую металлическую ручку и потянул ее на себя. Открылось отверстие большого ящика, и Андрей спрыгнул внутрь. Внутри было просторно, тепло и мягко. Пахло свежим сеном и мятой. Крышка ящика над ним закрылась, и послышалось шуршание – картошка сама мягко наваливалась сверху, закрывая ящик.

Андрей сел на сено, устилавшее дно ящика. В углу вдруг что-то зашуршало. Андрей напрягся. В темноте раздался тоненький смех.

– Что, добрый молодец, испугался. Не бойся, это я – мышка-норушка. Я знаю кто ты. Слышала ваш разговор. Хочешь послушать, что наверху делается? Да не трогай ты свою технику. Тут лучше обычным домашним волшебством обойтись. А то халдеи быстро твои лазерные излучатели и компьютер засекут. Техники вашей на Земле они набрали много. В том числе и разведывательной. А вот с волшебством они не всегда в ладах. Для волшебства талант нужен, изюминка души.

Андрей ошарашено молчал.

– Ты что немой? – ехидно спросила мышка. – Или язык от обалдения отсох? Не удивляйся. Мы хоть и волшебные жители, но все же земные и ничто человеческое нам не чуждо. Слыхали про вашу научно-техническую революцию… Ладно, хватит болтать, – оборвала она себя.

В темноте послышалось тонкий писк, похожий на музыкальную скороговорку. Только слов не разобрать. И вдруг рядом с Андреем послышался четкий и в то же время бесцветный голос.

– Приходил к вам сегодня незнакомый человек? – Голос был настолько ровен, равнодушен и сер, что, казалось не мог принадлежать не только живому существу, но и роботу. Даже замшелые древние валуны, обрети они голос, не могли бы так говорить.

– Никто, батюшка, не являлся, – послышался старушечий, шамкающий голос. – Кроме тебя никого не было.

– Наши радары обнаружили в пространстве недалеко от нашего Обиталища неизвестное тело, искусственного происхождения, – Андрею казалось, что голос высасывает из него жизнь. От него не было смертной тоски, как от голосов Мрака. Это голос погружал в тупое, равнодушное оцепенение.

Значит, халдеи нашли его космокатер, понял Андрей.

– Если увидите что-нибудь подозрительное, сразу сообщите нам.

– Обязательно, батюшка-начальник. Непременно сообщу.

– Минуту. Мой индикатор показывает посторонние запахи. Русским духом пахнет. Откуда у вас этот запах? – в голосе не было даже вопросительной интонации. Он спрашивал так, как будто утверждал.

– Да это от кота, начальник, самогонки кот нажрался, да солеными огурцами закусил.

– Нехорошо, – бесцветно констатировал голос. Послышались шаги, хлопнула в сенях дверь. Вскоре во дворе послышался быстро удаляющийся гул.

– Улетел, – пискнула мышка. – Можешь выбираться из подпола. Мы еще увидимся. Передавай привет коту.

Андрей выбрался из ящика и поднялся, по спущенной уже в подпол лесенке, в горницу.

– А вы предусмотрительные, – сказал он, обращаясь к Яге. – Тайник в подполе держите. Часто приходится кого-нибудь прятать?

– Да нет, посторонних, вроде тебя давненько не было. А здешние жители и сами свои ухоронки имеют.

– Тебе привет от мышки-норушки, – сказал Андрей Баюну.

Кот выгнул спину дугой и свирепо зашипел:

– Ух, попадется мне на зуб эта малявка ехидная.

Однако Андрею показалось, что свирепость кота показная, что это требуется по неписаным правилам их жизни. А так отношения у него с мышкой самые дружеские.

– Слушай меня, добрый молодец, – сказала баба Яга. – Пойдешь сейчас к Василисе Прекрасной…

– И она здесь?!

– Не перебивай! Пойдешь, значит, к Василисе. Она тебя спрячет, пока я не извещу кого надо о тебе. Знаешь, небось, из сказок, что Василиса еще и Премудрая. Вот тебе волшебный клубочек, он тебя к Василисе и приведет, – Яга протянула Андрею здоровенный, с голову, клубок черных шерстяных ниток. Клубок был какой-то всклокоченный, из него торчали обрывки распушенных нитей. – Этот старый алкаш, – кивнула она на кота, – напьется и как малое дите клубочек гоняет. У-у, зараза, говорила тебе, чтобы не трогал его, еще пригодится. Так он свое твердит: «При современной технике, бабка, твой клубочек-поводырь сущий анахронизм. Сейчас для ориентации в пространстве есть специальная электронная аппаратура на микросхемах». А куда ты сейчас, анахронизм облезлый, сунешься со своими лазерами – мазерами. Серые вмиг тебя засекут.

Кот сконфуженно хватил очередной стакан самогонки, подавился и зашелся в свирепом кашле. Баба Яга с ехидной улыбкой и явным удовольствием шлепнула Баюна по спине широкой узловатой ладонью так, что кот отлетел к двери, опрокинув по пути пустую кадушку из под огурцов. У двери он застыл в нелепой позе, стоя на задних лапах и высоко подняв пустой стакан. Он тяжело дышал, красный язык свешивался из пасти как обрывок блестящего шарфа, глаза вылезли из орбит, но кашлять перестал.

Со стороны окна послышался веселый писк. На подоконнике сидела на задних лапках мышка-норушка и весело хихикала. Баюн ожил и швырнул в мышку стакан, но промахнулся. Мышка показала ему язык и юркнула в окно. Баюн с мявом бросился за ней и исчез.

– Вот ведь, не одна сотня лет старому дурню, а все как котенок двухмесячный, – несмотря на укоризну, в голосе бабы Яги слышалась ласка.

– Как сотни лет? Я думал, что вам не меньше двух тысяч, – удивился Андрей.

– Да что ты, Андрюша, мы ж не бессмертные. Долго живем, по вашим меркам, но не бессмертные. Может тыщу лет и выдюжим, но не более.

– Так что же у вас, у Кощея, у Горыныча и других волшебных жителей предки есть?

– А как же. Чем мы хуже людей? Правда, Кощей и правда единственный и бессмертный, но у остальных предки имеются.

– А как вы род свой продолжаете?

– А вот это не твоего ума дело, – рассердилась Яга. – Хотя мог бы и догадаться, чай не маленький.

Андрей с Ягой вышли из избы. Во дворе никого не было, даже нахальной вороны. Со двора вела еле заметная тропинка и терялась в высокой траве. Яга сказала Андрею:

– Кинь клубочек на землю и скажи «Ты клубочек мой клубок, ты катись скорей дружок через запад и восток в Василисин городок».

– И все? – удивился Андрей.

– На нем есть уже какой надо наговор. До скорого свидания, добрый молодец. Будь осторожен. Ты, я вижу, хорошо вооружен. Однако халдеи тоже не лыком шиты. Будь осторожен. До Василисы три дня пешего хода. Если встретишь халдея, и не сможешь избежать драки, то постарайся убить его старым оружием. И ни в коем случае не оставляй тело на тропе. Лучше сожги лазерным излучателем. При локальном контакте его излучение почти невозможно засечь издалека. Дай-ка сюда свои клинки.

Андрей замешкался. Он никак не мог привыкнуть к речи Яги, которая говорила то почти по деревенски, то на современном техническом жаргоне.

– Быстрее, недотепа.

Яга взяла в руки меч и провела над лезвием три раза ладонью. При этом она громко сказала какое-то заклинание. Но Андрей его не понял. Меч потемнел, затем снова посветлел, и по его лезвию пробежали волны холодного голубого огня. То же самое Яга проделала с ножом, больше напоминавшим кинжал.

– Скатертью дорога, – пожелала Яга.

Андрей бросил клубок на землю и сказал нужные слова. Клубок резво покатился вперед, и Андрей быстро пошел за ним. У опушки леса он оглянулся. Яга все еще стояла и смотрела ему вслед.

Глава 2. На пути к Василисе

В заповедных и дремучих,

Страшных муромских лесах

Всяка нечисть бродит тучей

И в проезжих сеет страх…

В. Высоцкий

Андрей шел по узенькой тропинке, петлявшей в лесу то через сосновый бор, то через дремучий ельник, то по краю топкого болота. Впереди, мягко подпрыгивая на кочках и корнях, катился волшебный клубок. Позади осталось два дня пути. Все было спокойно, слишком спокойно, наверняка впереди его ожидала какая-нибудь гадость. Было тепло, дул легкий ветерок, невесть как обдувавший Андрея в густом лесу. Ночью Андрей спал под деревьями на мягком еловом лапнике. В потайных карманах одежды хранились питательные концентраты, костра он не разжигал – опасался летучих катеров Халдеев. В серо-голубом небе несколько раз слышался их монотонный гул, хотя самих космокатеров видно не было. За эти дни Андрей никого не встретил. Правда, когда он проснулся сегодня на рассвете, ему показалась, что за деревьями мелькнула тень, напоминавшая сучковатое дерево. Он сразу подумал о леших, которые наверняка должны жить в этом лесу. Может баба Яга поручила им присматривать за ним?

Тропинка огибала здоровенную ель. Внезапно часть её ствола ожила и отделилась от дерева. Перед Андреем на тропинке стояло живое сучковатое дерево высотой в рост среднего человека. В верхней, словно обрубленной, части ствола, в густой рыжеватой листве, зеленым огнем горели почти человеческие глаза. В считанные секунды дерево превратилось в корявого худого, но мощного мужика неопределенного возраста с узловатыми руками и ногами, перевитыми как корнями буграми мускулов. Мох, покрывавший дерево обернулся зеленовато-рыжей шерстью и такой же шкурой, обернутой вокруг бедер. Дупло и сучок под глазами оказались губастым ртом и носом, еще более кривым, чем у бабы Яги. Вопреки сказкам, лицо лешего оказалось совсем не злобным, а веселым, с ехидно загнутыми уголками рта и умными зелеными глазами, в которых еле заметно просвечивала тоска. Правда, все выражение лица было слегка придурковатым, но эта придурковатость, как понял Андрей, была напускной.

Скатертью дорога, добрый молодец, – приветствовал Андрея лешак. В его густом голосе, напоминавшем гул ветра в верхушках мачтовых сосен, слышался скрип сухой лесины, трущейся о такой же сухой ствол.

– Исполать тебе, хозяин леса. Да не пересохнут твои корни, да будет всегда зелена твоя молодая поросль, да полнятся твои колоды липовым медом, – Андрей мысленно поблагодарил Кроноса за то, что тот заставлял читать русские былины и сказки.

– Наслышаны мы, что ты послан извести Серость.

– Это мне не по силам. Да и никому на свете не уничтожить Серость. Ее можно только уменьшить. Я только должен разузнать как можно больше о халдеях да, если будет возможность, пощупать мечом их мягкое подбрюшъе. Вам от них тоже не сладко. Поможете чем? Поклонюсь в ноги. А нет – обиды не затаю.

– Почему не помочь – поможем. Возьми этот желудь. Трудно будет – брось через левое плечо, и мы поможем, чем можем, – лешак протянул Андрею крупный желудь, как бы светящийся изнутри золотистым светом, шагнул к ели и растворился в ней.

– Спасибо вам, лесные жители! – крикнул Андрей вдогонку. Лешак явно не отличался многословностью.

«Что-то все слишком легко мне здесь, – подумал Андрей. – Значит, по закону равновесия впереди меня ждут крупны0е неприятности».

Вдоль тропинки все тянулся густой, дремучий лес. Но странное дело, вокруг Андрея лес не был мрачным. В нем чувствовалась тяжелая усталость, но он светился мягкой добротой. В глубине от тропинки угадывались мрачноватые темно-серые глубины, но рядом с Андреем деревья окутывались неуловимым светом ранней зари солнечного дня. Андрей совсем расслабился и шел что-то бездумно напевая себе под нос.

Вдруг тропинка вынырнула из чащи на небольшую поляну. На поляне стоял космокатер, у которого возились двое халдеев в застегнутых наглухо военных мундирах мышиного цвета.

Андрей мгновенно швырнул свое тело обратно в чащу. Он мягко упал в папоротники и откатился в сторону от тропинки. Тропинка сразу исчезла, а в руки Андрея вскочил сжавшийся до размеров теннисного мячика волшебный клубок. Прячась за деревьями, Андрей наблюдал за халдеями. Те похоже его не заметили. Клубочек в руках тянул вперед. Андрей сунул его за пазуху и пошел в обход поляны.

Он прошел уже почти до противоположной стороны. Халдеи все еще торчали у своей машины. Один из них присел у левого крыла и медленно водил по его стыку с корпусом концом универсального паяльника, второй отслеживал паяльный шов с помощью магнитного индикаторного дефектоскопа. «Наверное, при посадке дерево крылом задели», – подумал Андрей.

Внезапно он услышал за спиной бесцветный голос:

– Не двигаться. Поднимите руки вверх. Внимание, я задержал…

Почти одновременно тускло блеснули две зеленые вспышки. В березу, у которой только что был Андрей, вонзилась зеленая молния. Вторая молния вспыхнула на груди халдея, который оказался за его спиной. Голос оборвался, Андрей, перекатившийся в сторону, уже вставал на ноги. В нескольких шагах от него медленно, как ему казалось, падало на землю тело халдея. У его подбородка торчал усик микрофона передатчика, а в руке халдей сжимал плазменный пистолет такой же, какой был у Андрея. Он, наверное, отлучился в лес по своим нуждам, а Андрей его не заметил, сосредоточив все внимание на поляне. Поляна! Андрей стремительно обернулся – от катера к лесу бежал халдей, второй, обогнув машину, уже поднимался в открытый люк.

Быстро отреагировали, сволочи. Четко, как по инструкции. Впрочем, они и действуют всегда по инструкции. Но и Андрей был мастером боя высшего класса. Нога второго халдея только касалась края люка, а тело уже валилось в сторону. На его спине у основания шеи еще мерцал отсвет импульсного разряда. Первый халдей нырнул в траву и исчез из вида.

«Глаза у него на затылке, что ли? Слабый звук разряда не слышен на таком расстоянии». Эти мысли мелькали у Андрея независимо от того, что делало тело. А тело уже зацепилось за нижнюю ветку густой ели, росшей в нескольких шагах в стороне, и быстро карабкалось вверх. На том месте, где он только что стоял, гасла еще одна зеленая молния. «Засек, гад, вспышку», – понял Андрей.

Но с верхушки ели он уже видел халдея, лежавшего на поляне в лопухах. Видно было, как тот поправлял усик микрофона. У Андрея оставалось пара секунд, до того как халдей пошлет в эфир сигнал тревоги. И он успел. На поляне еще раз сверкнула молния, и халдей ткнулся лицом в траву.

Андрей слез с дерева и осмотрел ближайшее тело. Серый мундир, ничем не примечательное лицо, короткая стрижка. На левом нагрудном кармане вшита визитка с фотографией и надписью: «Халдей В25, сотрудник Центра». Он вышел на поляну и подошел к катеру, осмотрев по дороге другие два тела. Люк был открыт. Андрей забрался в кабину. На пульте связи мерцал огонек вызова, а из динамика доносился блеклый голос:

– Двадцать один дробь три, почему в вашем квадрате регистрируется всплеск излучения? Доложите обстановку.

Андрей, стараясь говорить также блекло и сухо, ответил:

– Серьезное повреждение крыла при посадке. Неполадки в универсальном паяльнике. При спайке паяльник взорвался. В25 погиб, В13 оглушен. Сварку закончил. Докладывал Г55.

– Занесите раненого и убитого в катер и летите в Центр, – ответили из динамика.

– Слушаюсь. Конец связи.

Андрей отключил микрофон и занялся осмотром кабины. Стандартное оборудование, никаких личных вещей, разве что на стенах кабины фотографии голых и полуголых стандартных голливудских красоток. Похоже, это обычный патрульный полет, не связанный с его поисками.

Андрей быстро затащил тела халдеев в кабину. С тем, что напал на него в лесу, пришлось повозиться, тяжелое тело из кустов выволакивать. Андрей применил магию телекинеза, но магом он был не высшего класса, а заклинание относилось именно к разряду высших. Боевая волшба у него получалась значительно лучше. Поэтому тело лишь потеряло часть своего веса.

Затащив халдеев в космокатер, Андрей занялся пультом управления. Он разрегулировал ходовой реактор так, чтобы тот взорвался при достаточно большой скорости катера. Потом включил микрофон и сказал:

– Докладывает борт двадцать один дробь три. Стартую в Центр. Отмечаю неполадки в реакторе. Возможно поврежден при посадке и взрыве паяльника.

– Стартуйте согласно аварийной инструкции, – ответили из Центра. – Конец связи.

Андрей включил автопилот и дал команду на старт. Затем вынул из бортового компьютера дублирующий кристалл лазерной памяти, выпрыгнул из кабины и что есть мочи помчался к лесу. За спиной глухо загудели двигатели. «Хорошие у них глушители шума», – подумал Андрей ныряя за кусты.

Он видел как космокатер поднялся в воздух и, набирая скорость и высоту, устремился к горизонту. Секунд через двадцать черная точка катера превратилась в огненный цветок. Еще через небольшое время донесся звук взрыва.

Облегченно вздохнув, Андрей вынул из-за пазухи маленький волшебный клубочек, который во время его схватки с халдеями мягко и тепло пульсировал в такт сердцу, казалось помогая ему, и бросил на траву. Клубочек мгновенно распух до прежних лохматых размеров и покатился по узенькой, едва заметной тропинке, возникшей под ногами Андрея.

Он быстро пошел, почти побежал по тропинке. Следовало торопиться. Шел третий день его путешествия, и до темноты надо было добраться до городка Василисы. Педантичные халдеи уже наверняка взялись за расследование гибели своего космокатера, и скоро их патруль мог появиться на злосчастной поляне.

Тропинка резко поворачивала по краю небольшого болота. На повороте Андрей поскользнулся и шмякнулся в болото. Чертыхаясь, он попытался вскочить, но не тут-то было. Что-то его не пускало, тянуло в сторону от тропинки и в глубь вонючей жижи. Было ощущение, что кто-то холодными, бескостными руками или щупальцами тянул его за ноги. Андрей нырнул с головой в болотную жижу, вытащил из-за голенища нож и полоснул, с трудом раздвигая рукой водное месиво, по руке утопленника. Хватка ослабла и Андрей, вынырнув, в полный голос смачно выматерился. Невидимые руки, тащившие его в болото, вдруг, словно испугавшись мата, мощным толчком выпихнули его обратно на тропинку.

Андрей, облепленный грязью и тиной, поднялся на ноги. С него вместе с водой стекали на землю какие-то червяки и пиявки. Недалеко от тропинки в болоте забурлило, хлопнули пузыри болотного газа, пахнуло вонью протухших яиц, и из болота показалось огромных размеров Нечто, напоминавшее смесь пятнистой жабы, утопленника и трухлявого пня.

Водяной, а похоже, что это был именно он, раскрыл огромный жабий рот и до Андрея донеслось бульканье:

– Прости, добрый молодец, не распознал сразу. Думал, что это халдей по болоту шлендрает. Вот и решил его притопить. Страсть не люблю этих зануд. Ну а как ты матюгнулся, аж полегчало, чую русским духом пахнет. Слыхал я про тебя, славный витязь Андрюшенька, – у Андрея от этих слов приятно защекотало под ложечкой.

– Болото оно тоже слухами полнится. Бог в помощь. Пошлю с тобой двух кикимор болотных. Они тебя к Василисе и проводят. Хоть это и недалече, да береженого Бог бережет. Пусть проводят, чтобы не было таких досадных эксцессов, – последние слова Водяной произнес со смаком знатока цивилизации и с «володимирским» акцентом.

– Благодарствую, Царь Водяной, – ответил Андрей и подумал: «Что-то быстро распространяются здесь слухи. Как бы до халдеев раньше времени вести обо мне не дошли. Наверняка среди местной живности их слухачи-стукачи есть».

Из двух болотных кочек выскочили две молоденькие кикиморы. Андрей даже обалдел от удивления, он ожидал увидеть уродливых грязных старух. А тут два симпатичных личика! Прямо русалки с зелеными глазами и волосами, но без хвостов. На кикиморах были чисто символические купальники из болотного мха и ожерелья из морских ракушек.

Они, подхватив Андрея под руки, потащили его по тропинке. Он мог поклясться, что Водяной на прощание игриво подмигнул им вслед и плотоядно облизнулся. Кикиморы, весело хихикая, чуть ли не несли Андрея. Он пытался заговорить с ними, но кикиморы жестами показали, что не могут говорить. То ли это было заложено в их природе, то ли Водяной наложил на них заклятие молчания. Тропинка, тем временем, вывернула на веселую полянку, покрытую мягкой травой. Кикиморы указали Андрею на траву и сделали жестами откровенное предложение.

Андрей почувствовал, что краснеет, придал лицу суровое выражение и сказал, что время не терпит, его ждут, в другой раз. На самом деле в душе его откровенно тянуло к двум прелестницам, но времени и в самом деле было мало. К тому же веселиться подобным образом в его боевом облачении было, мягко говоря, не очень удобно, а отстегивать, отсоединять, выключать, выдергивать, отцеплять, снимать атрибуты его боевого доспеха ой-ей-ей как не с руки (а жаль!).

Кикиморы в ответ на отказ ехидно хихикнули и побежали дальше. Солнце клонилось к горизонту, вокруг густел все тот же лес.

Андрей начал волноваться, но внезапно лес как-то сразу кончился и тропинка с веселой компанией (веселились, правда, только кикиморы) выскочила на огромную поляну.

Глава 3. Василиса

Заблестели купола,

Глянь страна Хала-Бала.

Выплывают три кита

А на них Хала-Бала.

Ю. Визбор

В центре поляны на невысоком покатом холме стоял городок, обнесенный высоким тыном из дубовых, заостренных кверху бревен в три обхвата толщиной.

Кикиморы на прощание расцеловали Андрея, а одна даже пощекотала в интимном месте, и растворились в лесу.

Андрей направился к открытым воротам, по бокам которых высились две симпатичные узорчатые башни, поставленные скорее для красоты, чем для реальной охраны. У ворот был вкопан стол и лавки, сделанные из гладко выструганных дубовых досок. На столе стоял большой кувшин и дубовые же кружки. За столом сидели два невысоких широкоплечих бородатых мужика и играли в кости.

«Смотри-ка, – подумал Андрей, – здесь и гномы западных народов. Впрочем, беда у сказочных жителей общая».

– Приветствую вас, почтенные, – сказал он, подходя к воротам. – Как мне найти Василису?

Один из гномов неохотно оторвался от игры и неприветливо взглянул на Андрея.

– Приветствуем и тебя, почтенный космический супермен, славный рыцарь, витязь Андрей, – ответил он с хмурой ехидностью. – Пойдешь по центральной дороге, на площади увидишь терем Василисы. Он самый приметный.

Гном отвернулся от Андрея, всем своим видом давая понять, что разговор окончен, что он и так заболтался с пришельцем. Он взял кружку, в густой бороде обозначилась широкая щель рта, в которую пенной струей полилось пиво. Андрей с восхищением смотрел, как за несколько секунд все пиво из весьма объемистой кружки перелилось в глотку гнома. Гном крякнул, вытер широкой, как лопата, ладонью бороду, хлопнул кружкой о стол и взял кости, которые протягивал ему напарник. На пришельца с Земли оба не обращали никакого внимания. Андрей огорченно вздохнул. Не от грубости гномов – она общеизвестна, а от того, что его секретная миссия ни для кого из местных жителей не представляет никакого секрета.

«Наверное, и халдеи уже приготовили мне теплую встречу», – невесело подумал он.

Он вошел в город. От ворот шла широкая улица, выложенная по проезжей части дубовыми брусками. По бокам улицы стояли изящные деревянные двухэтажные дома с резными наличниками. Вдоль домов тянулись палисадники.

Прохожих на улице было мало, и не все они были людьми. Андрей шел по улице, с любопытством оглядываясь по сторонам. У палисадников стояли скамейки. На них кое-где сидели благообразные старушки и старички, разговаривали и лузгали семечки. Компания ребятишек играла в городки. По обочине шли две молодые мамаши и катили перед собой вполне современные коляски. По проезжей части проехал парень на спортивном велосипеде в спортивном костюме. На майке было написано «Аdidas», а на груди висел японский плеер. Вслед за ним на белом, легком как лань единороге проскакала изящная фея. Рог блестел червонным золотом. Прошел отряд гномов, бряцая секирами. Проковыляли два леших, держа под руки лесную ведьму. Пробежал на четырех лапах громадный медведь. На нем сидела, весело хихикая, слегка одетая молоденькая кикимора. Никто из них не обращал на Андрея никакого внимания.

Андрей вышел на широкую площадь. В центре стояла небольшая телевизионная вышка. Как ни странно, она прекрасно вписывалась в общую архитектуру старинного городища. На противоположной стороне площади стоял высокий, по сравнению с окружающими домами-избами, терем Василисы. Гном был прав – терем действительно был самым приметным строением, из всех увиденных Андреем в городе. Высокий, ажурный, легкий, с расписными башенками, он чем-то напоминал собор Петра и Павла, стоящий в Петергофе.

Андрей подошел к легким воротам в невысокой живой ограде. Странное зрелище представляла собой эта ограда. Вся она состояла из самых разных карликовых деревьев, переплетенных ветками. Здесь были и дуб, и береза, и сосна и много других видов, неизвестных Андрею. Ограда не превышала полутора метров и напоминала ожившие узоры на полях старинных книг.

Андрей постучал в ворота легким деревянным молотком, висевшем над дверцей, врезанной в ворота. Дверцу открыл… бурый медведь, стоявший на задних лапах. На шее медведя висел плеер, на огромной мохнатой голове нелепо торчали маленькие наушники. Медведь глянул на опешившего Андрея и выразительно махнул лапой – проходи мол.

– З-здравствуйте, – растерянно сказал Андрей и пошел с напряженной спиной по дорожке из гравия к высокому крыльцу. На крыльце стояла… красна девица. Краса ее – что ни в сказке сказать, ни пером описать. (Более точных слов ни Андрей, ни я, пишущий эти строки, найти не можем).

Василиса (а это была, конечно же, она) насмешливо смотрела на Андрея, который как сомнамбула медленно и неуверенно брел к крыльцу. У нее были сказочно большие синие глаза и длинная, ниже пояса, толстая светло-русая коса. Одета она была в белоснежный спортивный костюм с широким воротником, вышитым красными узорами. На ногах красовались красные сафьяновые спортивные полусапожки.

– Ну, здравствуй, свет добрый молодец Андрюшенька, – голос Василисы завораживал. В нем слышались и плеск чистейшего родника, и шум вековых сосен. Он был чист и прозрачен как майское утро и глубок как звездная ночь.

– День добрый, девица-красавица, свет Василиса, – очнулся наконец Андрей и поклонился в пояс.

– Проходи в дом, гость зазвездный.

Андрей поднялся на крыльцо, вошел в узорчатую дверь и оказался в просторной горнице. (Язык не поворачивается назвать эту просторную, светлую комнату в русском тереме иностранным словом «холл»). В горнице, однако, стояла вполне современная мебель, стилизованная под русскую старину. В дальнем углу висело несколько икон с зажженной перед ними лампадой. В другом углу, отгороженной от остального пространства узорчатой деревянной решеткой, увитой плющом, виднелись компьютер, принтер и еще какая-то современная техника.

Василиса, с легкой улыбкой оглядев боевую экипировку Андрея, прошла мимо мягких кресел и села на один из стульев с высокой спинкой, стоявших вокруг огромного круглого стола в центре горницы. Жестом она предложила сесть рядом с ней.

– Элли! – позвала Василиса.

В горница впорхнула молоденькая фея, росточком по подмышки Андрею. За ее спиной радужно посверкивали полупрозрачные стрекозиные крылышки.

– Элли, познакомься. Этого витязя зовут Андрей. Он будет нашим гостем, а может и спасителем, – Андрею показалось, что в глазах Василисы мелькнула усмешка. – Скажи Торопыге, чтобы затопил баню.

Элли присела в реверансе и почти не касаясь ножками пола выпорхнула из горницы.

Андрей тем временем таращил глаза во все стороны. Обалдение полностью не прошло, но его тренированная психика справилась с первым шоком. Андрей был тренирован на встречу с кошмарными трудностями, монстрами, адскими тварями. Кронос совсем не брал во внимание встречи Андрея с прекрасным полом, полагая, что тот имеет богатый опыт и прекрасно закален в подобных баталиях. Этому мнению способствовал и сам Андрей, своим поведением в их Конторе стараясь показать, какой он шикарно – опытный, неотразимый мужчина. Не Кронос, не сам Андрей и не подозревали, что женский персонал Конторы давно раскусили обоих и хихикая, перемывает косточки их мужской стати.

– Ну что же, Андрей… э-э. Как вас по батюшке?

– Что вы, Василиса, какое отчество! Зовите меня просто Андреем и, если можно, давайте на ты.

– Ладненько. Я знаю цель твоей миссии. Но все разговоры потом. Сейчас поешь, сходи в баню, отдохни. Ни о чем не беспокойся, здесь ты в безопасности. Этот город не входит во владения халдеев и не подчиняется им.

– Спасибо. А поем после бани. Сейчас бы чашку кофе.

В горницу снова впорхнула Элли. В руках у нее был поднос с кофейником, чашками и блюдцем с бутербродами. В горнице зазвучала тихая мелодия.

– Пей на здоровье, – сказала Василиса.

– А ты?

– Я вечером кофе не пью. Ну, не буду мешать. Баня во дворе. Торопыга тебе поможет.

Василиса вышла из горницы. Андрей выпил кофе, съел пару бутербродов и вышел во двор. Приземистую бревенчатую баню с кирпичной трубой он увидел сразу. Из трубы шел дым. Андрей открыл дверь, в предбаннике топтался тот самый медведь, что открывал ему калитку. На нем уже не было плеера, на мохнатой шее висело, почти спускаясь до пола шикарное махровое полотенце. Торопыга приглашающе присел в поклоне, разведя в стороны лапы, и весело подмигнул. Оскал зубов, изображающий улыбку, на медвежьей морде выглядел страшновато, но как ни странно весьма симпатично. Андрей постарался войти непринужденно. Он разделся и прошел в баню. В бане вкусно пахло травами. В раскаленную каменку был вмурован большой железный котел с горячей водой. На влажных скамьях стояли дубовые шайки, ковши и бадьи с холодной водой и квасом. Пар был сухой и обжигал лицо и голову.

В дверь просунулась косматая морда Торопыги. Он повел чутким носом, недовольно чихнул, но втиснулся в баню целиком. В лапах он держал два веника – один дубовый, другой березовый, на лапе висела вязаная шапочка, другая такая же шапочка была натянута на голову Торопыги по самые его нежные уши. Андрей лег на лавку, а Торопыга, шумно сопя и вздыхая, начал охаживать его березовым веником. Через некоторое время Андрей, не вставая, с лавки плеснул на раскаленные камни квасом из узорного ковша. По бане прокатился пахучий жар. Торопыга недовольно хрюкнул и, прикрывая лапой свой чувствительный нос, выкатился из бани…

Наконец, напарившийся и вымытый до скрипучей кожи, Андрей вышел в предбанник. Там уже лежали белые льняные штаны и рубашка. Его боевую амуницию видимо унесли в дом.

«Оно и к лучшему», – подумал Андрей. В доме Василисы в своих боевых доспехах он чувствовал себя ряженым. Он оделся и прошел в терем. В горнице у стола хлопотала Элли. Вкусно пахло горячими щами. Андрей сглотнул слюну, Есть хотелось зверски. Элли поднесла ему на подносе запотевшую рюмку водки, от которой по распаренному телу пробежала волна жара, и Андрей накинулся на обед. Через полчаса, допив большую чашку горячего чая, заваренного с листами смородины, он тяжело откинулся на спинку стула.

После обильного обеда (а скорее ужина) Элли отвела Андрея в маленькую спаленку. Он с наслаждением утонул в мягчайшей пуховой перине. После трехсуточного путешествия по лесу, схватки с халдеями и купания в болоте это было истинным наслаждением.

Через несколько часов он проснулся. Ему показалось, что его зовут. В спальне было темно, светящиеся стрелки наручных часов показывали полночь. Андрей открыл дверь спальни. В конце темного коридора светилось полоска приоткрытой двери. В горнице слышались голоса. Андрей оделся и прошел в горницу. Остановившись у порога, он оглядел комнату и в который раз за этот день испытал легкий шок.

На широком диване лежал громадный волк. Его серая шерсть искрилась стальными блестками. Прищуренные желтые глаза насмешливо смотрели на Андрея. Рядом с волком сидели гном и молодой, стройный, красивый молодой человек с длинными золотыми волосами. Он был одет в темно-зеленый комбинезон. На ногах красовались изящные зеленые сапоги. «Так вот он какой, лесной эльф!» – подумал Андрей.

В креслах, расставленных вокруг стола, сидели Василиса и… Баба Яга. Василиса оделась в длинное платье с высоким воротом, переливающееся при малейшем движении всеми цветами радуги. Гном был одним из виденных Андреем у ворот города. Впрочем, может и другой. Уж очень они похожи: у всех широкие красные лица, заросшие буйной бородой и нос картошкой. Гном был облачен в коричневые кожаные штаны, куртку и тяжелые подкованные сапоги. На голове вызывающе красовался пестрый колпак. На Яге был неизменный широкий сарафан.

В углу за компьютером сидело мелкое, лохматое, в широкополой шляпе, в потрепанной грязноватого цвета льняной рубашке и таких же штанах. Его босые ноги покрывала то ли засохшая грязь, то ли тина. Лохматое повернуло голову в сторону Андрея. В заросшем волосом лице четко виднелась длинная щель рта, растянутого в подобие улыбки. Изо рта торчал одинокий желтоватый зуб. Глаза были выпуклые, лягушачьи.

– Вечер добрый, – поздоровался Андрей.

– Добрый, добрый, свет Андрюшенька, – улыбнулась Баба Яга. – Опять свиделись.

Эльф и гном встали и, слегка поклонившись, сказали:

– Здравствуйте.

– Здравствуй, почтенный.

Волк приветственно (явственно улыбнувшись жуткими клыками) качнул огромной головой, а лохматое в углу еще шире растянуло рот и помахало Андрею ручкой.

– Андрей, проходи, садись, – пригласила Василиса.

Андрей подошел к столу и сел в свободное кресло. На столе стояла изумительной красоты статуэтка королевы змей. Змея была серебряная с золотым отливом. На изящной (да-да, именно изящной) головке красовалась золотая корона. Изумрудные глаза посверкивали живым блеском. Андрей, чтобы скрыть смущение, протянул руку к статуэтке. Но змея вдруг шевельнулась. Ее ротик (ротик, а не пасть, черт возьми!) приоткрылся, мелькнул раздвоенный язычок, и Андрей услышал приятный женский голос, правда немного шипящий.

– Здравствуй, витязь. Прости, я задумалась и не сразу увидела тебя, – явно врет. Специально затаилась, чтобы произвести большее впечатление. – Меня зовут Медяна. Я дочь змеиного царя.

– Ну что ж, все в сборе. Давайте обсудим наши дела, – сказала Василиса. – Вы уже знаете, что славный витязь Андрей прибыл с Земли, чтобы помочь нам в борьбе с Серыми халдеями.

Андрей чуть не ляпнул, что он лишь разведчик, но воздержался. Василиса, похоже, все знала о нем, но на то она и Премудрая, что знает, как надо разговаривать с волшебными жителями.

Баба Яга усмехнулась и подмигнула Андрею.

– Но сначала я представлю присутствующих витязю. Это, как ты уже догадался, Серый Волк. Он представляет лесных жителей: зверей и зверушек, лесных духов, гоблинов и болотных троллей. Медяна – посланница Змея Горыныча и змеиного народа. Гнома зовут Двалин. Он потомок одного из славных и древнейших родов подгорного племени. Эльфа нарекли Эльтаром. Он младший сын царя лесных эльфов. А это…

Но тут лохматое перебило Василису.

– Позволь, Прекраснейшая, я сам представлюсь, – лохматое спустило одну ногу со стула и потерло ею о рваную штанину. То ли почистило ноги, а может, наоборот, добавило радужной грязи, покрывавшей штаны. – Зовут меня Лихо. Слышал небось: не буди Лихо, пока оно тихо?

Андрей посмотрел на драного фраера и не удержался:

– Я слышал, про Лихо Одноглазое, а у тебя оба глаза на месте. Да и бритое оно, одноглазое. А ты весь в шерсти, как барбос. Блох то много?» – участливо» спросил Андрей.

– Но-но! Ты полегче, а то не посмотрю, что ты витязь – добрый молодец. Вишь ли богатырь с побрякушками. Освободитель, мать твою так! Со мной только моему хозяину позволено так говорить, – Лихо окончательно скатилось со стула и состроило угрожающую физиономию.

– Да кто твой хозяин?

– Кощей Бессмертный, – от гордости Лихо надулось как лягушка перед дождем. – Вот великий хозяин жизни и смерти, не то что твои…

Но тут под взглядом Василисы Лихо приутихло.

– А Лихо Одноглазое – это родня младшая. Само по себе по свету катается. Но и оно Кощея чтит за главного. Правда и тупого Горыныча тоже признает.

Тут зашипела Медяна.

– Само ты тупое. Да, Змей не великий мудрец в мировых делах и магической жизни. Но он великий Воин. И о подданных своих заботится. Не жрет кого ни попадя…

Баба Яга весело посматривала на разгорающийся скандал, Волк прикрыл глаза и, казалось, задремал. Гном и эльф степенно беседовали друг с другом.

В разгорающуюся свару вмешалась Василиса:

– Тише вы! – строго прикрикнула она. – Нашли время ссориться. Беда у нас общая.

Лихо опять растянуло обезьяний рот в подобие улыбки. Тускло блеснул одинокий клык. Оно опять забралось на свой стул у компьютера на экране которого очередной монстр готовился сожрать лохматое Лихо.

– Что же, давайте обсудим наши беды и как из них выпутаться, – сказала Баба Яга.

Глава 4. Босяк

– Котам нельзя! С котами нельзя!

Брысь! Слезай, а то милицию позову

М. Булгаков

Андрей не торопясь брел по лесу. В голове вертелись события последней ночи. Он прекрасно понимал осторожность Серого Волка. Волк представлял интересы лесных жителей, а те большей частью жили каждый сам по себе или небольшими общинами. Они были дальше от Недремлющего Ока халдеев, или скорее не дальше, а незаметнее, незначительнее, и в то же время более уязвимые для тех. Жители Городища или большого племени подгорных гномов, лесные эльфы могли, объединившись, представлять большую магическую и физическую силу. Их трудно было не только уничтожить, но и склонить к покорности. А лесных жителей, тех же леших, кикимор или, к примеру, болотных троллей халдеи могли без особых усилий задавить по одному. Что же, это займет много времени, но что такое время внутри черной дыры? Так что лесные жители были настороже, но и лезть на рожон, в драку с пусть и ненавистными халдеями не очень хотели. Они, конечно, помогут, но в случае намека на поражение разбегутся по своим оврагам, буреломам, болотным кочкам. С остальными было проще. И тем более особую силу представляли собой Кощей Бессмертный и Змей Горыныч со своими подданными.

Тут под ногой Андрея треснула сухая ветка, и он шлепнулся на землю. Когда он поднялся, то увидел, что на ближайшем пне сидел лешак. Лешак был не стар, но какой-то облезлый и замшелый. На корявых руках-сучьях неряшливо топорщились завитки коры. На удлиненном, цвета темного дерева, лице над щелью рта зеленел большой клочок не то усов, не то мха. Голова была покрыта буйной черной порослью, действительно напоминавшей волосы. В руках лешак держал длинную курительную трубку, из которой вился табачный дымок. Андрей удивился – насколько он знал, лешие не любили и боялись огня во всех его проявлениях. А этот на тебе! Табак курит!

– Э-э, здорово, мил человек, – заговорил лешак неожиданно чистым голосом. – Не ушибся?

– Здравствуйте!.. Нет, спасибо.

– Ты штаны-то отряхни от лесной шелухи. Хорошие у тебя штаны, да и весь костюмчик хорош. Вон сбоку веточка со смоляной каплей налипла. Ты ее осторожненько снимай, чтоб смолой штаны не запачкать.

– Спасибо тебе за заботу, но не беспокойся, этот костюм не испачкаешь. Он сделан из такого материала, к которому ничего не прилипает. А если порвешь его или повредишь каким-либо образом, то поврежденное место быстро зарастает. Так что через несколько минут дырки как не бывало, – на прогулку в лес Андрей надел специальный костюм. Так, на всякий случай.

– Ишь ты! Однако полезная магия в твоих штанах.

– Это не магия, это наука. Материал синтезирован на основе субмолекулярной технологии с применением пространственного квантования.

– Ох и лихо ты загнул, мил друг! Никогда таких заклинаний не слышал. Это где ж такая волшба творится?

– На Земле, – Андрей понял, что лешаку бесполезно говорить о науке и технологии. Что же, волшебство, так волшебство.

– В наше время не было на Земле таких волшебников. То есть, волшебники, конечно, были, да сами-то ходили черте в чем – в длинных дырявых халатах, в рубахах до пола, в овчинных телогрейках. В лучшем случае надевали балахон со звездами и высокий колпак. Много, видать, на Земле изменилось. А ты, наверное, витязь Андрей?

Андрей в сердцах плюнул: какая уж тут секретность, когда не то что каждая собака, а каждый дремучий лешак про него слышал!

– Помочь нам хочешь? – продолжал леший. – От серых халдеев избавить. Ну-ну, хорошее дело. Да получится ли?.. И то правда, много кровушки они у нас попили… Слышь, мил друг Андрей, а земного табачку у тебя не найдется?

У Андрея были сигареты, хотя он сам почти не курил. Небольшой запас сигарет он хранил именно для подобных встреч, для того, чтобы разговор шел непринужденнее. Он протянул сигарету лешему. Тот осторожно взял тонкий цилиндрик, повертел его в корявых пальцах и неожиданно ловко сунул в рот нужным концом – фильтром. Андрей щелкнул зажигалкой и дал прикурить. Леший не удивился зажигалке.

«А ведь он не такой простак. Просто придуривается», – подумал Андрей. Лешак смачно затянулся и зажмурил глаза от удовольствия.

– Хорош табачок, ароматный, только слабоват. А ты чего не куришь?

– Да накурился уже, – соврал Андрей.

– Гуляешь, значит. Любуешься здешним лесом. Али дело какое есть?

– Да нет, просто гуляю.

– Ну, ну, – леший замолчал, сосредоточенно куря.

– Я всегда думал, что лешие не любят огня. А ты куришь. Удивительно.

– А чего ж тут удивительного. Ничто человеческое нам не чуждо. Да и нервы успокаивает.

Андрей удивленно посмотрел на лешака.

– Чего удивляешься. И у нас нервы есть. Тоже бывает, душою маемся, – хмуро сказал леший.

– А сейчас что с тобой?

– Да поцапался со своей бабой – лешачихой. Да какая она лешачиха. Тьфу ты, – в сердцах сплюнул леший. – Прямо ведьма лесная. Все пилит и пилит. То ей не так, это ей не эдак. Всем я плох выходит. Что не делаю, все ругает. Намедни приволок ей пень со спинкой. Ну прямо кресло. Сиди – не хочу. А она говорит: «Что ты сосновый пень притащил? Вон у соседки старой кикиморы дубовое кресло с подлокотниками. И вообще, – говорит, – чего это я за тебя пошла? Ко мне сватался гном из подгорного племени. Сейчас бы в золоте и самоцветах ходила в палатах каменных, а не с тобой в дремучем лесу жила».

Леший тяжело вздохнул, крепко затянулся и продолжал:

– Про гнома она врет, конечно. Бегал тут за ней какой-то паршивенький водяной. Да не водяной даже, а так водянчик. А она туда же – в палаты каменные! И вообще бабы эти! Подавай им только принцев. Ах, этот не рыцарь, ах тот не принц! Ах, он не герой моего романа! А сами бы на себя посмотрели. Для принца нужна или принцесса или хотя бы золушка. А они все больше просто кикиморы. Мы, простые мужики, тоже хотим принцесс, но место свое знаем. Замуж то берем баб обычных и принимаем их такими, какие они есть. Не пытаемся переделать их под себя. Понятное дело, что это бесполезно. А бабы из «своих лучших побуждений» все время нам твердят: – ты, вахлак, не то делаешь, не так. Ах, моя мама была права, все вы мужики тупые скоты и неумехи и все такое прочее. И все время эти бабы стараются нас переделать на свой лад. И что интересно – если ты подчинишься бабе, то она начинает тебя презирать. Хочет выскочить замуж – прикидывается паинькой, а как только охомутала, то ты для нее на последнем месте после ее мамаши и всех родственников. Так, рабочая скотинка для добывания пропитания и денег. И вообще не рыцарь. А ведь она могла выбрать себе хорошего человека. Ведь, по ее словам, к ней столько хороших мужиков липло, а она наивная, доверчивая душа, подобрала самого никчемного.

– Между прочим, о рыцарях, – продолжал леший. – Это в легендах и рыцарских романах они «по рыцарски» относились к прекрасным дамам. А что на самом деле? В те времена (мне дед рассказывал, да я и сам кое что помню) рыцарь на турнире больше для пижонства посвящал чужой прекрасной даме свою победу. А так ему самому подраться хотелось – вот мол, какой я храбрец-удалец. А как нажрется вина и пива, так к своей законной подвалит без затей. Да и не только к законной. Задерет подол и без разговоров трахнет где попало. Я уж не говорю про походы и войны, на которых он просто считал себя обязанным изнасиловать все, что движется.

Андрей уже начал привыкать, что здешние жители только на вид простоваты, но если захотят, то могут порассуждать на многие темы. Он слушал причитания лешего, машинально кивая головой, и думал о своем. О том, что он холост и свободен. Много он наслушался от своих женатых приятелей. Это ведь сами женщины создали легенду о мужьях, которые валяются на диване и читают газетки или смотрят телевизор, в то время как они бедные надрываются по хозяйству. Сам Андрей знавал только те семьи, в которых жены были вечно недовольны мужьями и их заработками (сколько бы те не зарабатывали). Женщинам всегда на что-нибудь не хватает. Одним на новые колготки, а ежели муж богат – то на дачу в Ницце или новый самолет.

Но тут Андрей вспомнил Василису и в сердце проник сладкий холодок. Уж она, конечно, не такая, как остальные женщины. И умна, и красива, и добра, и благородна, и ругаться не будет, и пилить не будет, и ласково встретит, и ласково уложит усталого, и ласково проводит, и даст на дорогу вина, и… вообще коня на скаку остановит (правда, зачем?).

(Ох уж эти мужики! Всегда думают, что его девушка будет если не образцовой, то очень хорошей женой. Но леший наглядно представлял собой старую мудрость: женимся мы на милой девушке, а живем с ведьмами).

– Да, – поддержал лешака Андрей. – Ну их баб. Свобода – это главное. Нет ничего выше свободы.

Но леший вдруг окрысился не него.

– Ага, как же свобода ото всего! От всех привязанностей и обязанностей!

– Я не это имел в виду…

– Не мути мне мозги. Именно это вы все холостые кобели имеете в виду. Что имеете, то и вводите. Превыше всего любовь. И не только к женщине, но и к родному деревцу, и к родной земле, и вообще ЛЮБОВЬ, – лешему явно не хватало слов. – Если ты ото всего свободен, то ты свободен и от любви. Даже если ты бродяга до мозга костей, ты все равно любишь: любишь дорогу, любишь рассвет, любишь новые места, и любишь свободу. А любовь – это уже не свобода. Да и как можно быть свободным от всего и ото всех? Это значит, что и все свободны от тебя. Но даже приблудный пес, доевший остатки твоей еды и полюбивший, пусть на мгновение тебя, делает тебя несвободным. И если ты свободен ото всего, значит, что ты все и всех по меньшей мере презираешь. Это уже близко к Дьяволу. Но говорят (а правда ли это?), что даже Дьявол давал что-то полезное людям. Из умения ковать мечи выходит и умение делать орало… Но это мне трудно понять, – прервал себя лешак. – Я никогда и стану на сторону Дьявола. Между прочим, говорят, что Кощей Бессмертный очень привязан к Змею Горынычу и братьям Лихо. Да и сам Горыныч по своему любит своих змеенышей. Вот так-то, а ты – свобода, да свобода. Свобода, она конечно необходима, но без любви это хреновая штука.

– Андрей слушал лешака и просто обалдевал от его рассуждений. Ишь, философ лесной, прямо таки помесь Кроноса и Коржака.

Тут издалека послышался сварливый голос:

– Лешка! Где тебя черти носят? Сватья со сватом пришли, тебя зовут. Эй, Лешак!

Леший аккуратно затушил догоревшую до фильтра сигарету прямо о корявую ладонь и встал.

– Ну, прощевай, добрый молодец. Пора мне. Слышь, баба моя зовет? Всего тебе доброго и Бог в помощь.

– И тебе всего хорошего. Будь здоров.

– Постараюсь, – насмешливо ответил леший и как-то внезапно растворился в ближайших кустах. Был тут и нет его. Андрей даже не заметил, как это произошло.

***

Андрей услышал грубые ругательства и тонкий писк или, скорее, мяуканье. Он обогнул кусты и вышел на берег лесного ручья. У берега, по колено в воде стояла скрюченная лесная ведьма и держала за шкирку крупного черного котенка. Котенок жалобно пищал, а ведьма приговаривала:

– У-у, выродок, последний остался. С-щас и ты водички вволю похлебаешь!

На берегу стояла большая пустая корзина. Понятно, что ведьма уже утопила почти всех котят, а этот последний. Андрей закричал:

– Стой, старая карга. Отдай котенка. Я заплачу.

– Ишь ты, жалостливый. А че даш-то?

– Золотой.

– Ух ты! Богатенький. Гони кругляш!

У Андрея было немного золотых монет. Волшебные жители не признавали ни рубли, ни доллары, ни вообще какие-либо «бумажки». Только золото, как и прежде, имело для них ценность. Особенно для гномов.

Андрей взял на руки дрожащий пушистый комочек. У котенка была длинная черная шерсть, белая грудка и белые, как в перчатках, кончики лап.

– Что же ты, хрычовка, котят топишь? Чем они тебе помешали? Не в малогабаритной хибаре живешь. Лес кругом. Бегали бы себе на воле сами себе пропитание добывали. Вон в полях, жалуются жители городища, не только полевок полно, но и земляных крыс. Урожай портят.

– А когда подрастут будут у меня кур, цыплят да гусят таскать? Знаю я этих прохиндеев. И папашу их знаю. Ты еще нахлебаешься с этим отродьем… Однако прощевай добрый молодец. Пора мне.

Ведьма подхватила пустую корзину и быстрой рысцой потрусила в лес. Через несколько секунд ее и след простыл.

Андрей медленно пошел к городищу. На его груди, пригревшись, жмурился и мурлыкал котенок.

***

– А назови-ка его Босяком. Смотри, какой он диковатый и ободранный, – предложила Баба Яга.

– Были бы кости, а мясо и шерсть нарастет.

– И все же назови его Босяком. Увидишь, какой это шалопай, – в голосе Яги неожиданно прорезались ласковые нотки. – Пусть он все время сопровождает тебя. Обузой он не будет, а глядишь – где-то и выручит. Правда, иной раз и хлопот с ним выше крыши, как и с его папашей.

– Да что же это за кот необыкновенный? – недоумевал Андрей.

– Все узнаешь в свое время, – сказала Яга и почесала у котенка за ухом. Тот вытянулся и замурлыкал. Тогда Яга взъерошила ему шерсть на загривке. Новонареченному Босяку это явно не понравилось, он мгновенно вскочил на слегка согнутые лапы, готовый к атаке, и цапнул Ягу за кончик пальца.

– Видел, какой смелый боец? Ты только вином его не пои.

– Вы что, шутите?! Какое вино? Это же котенок. Ему молока надо.

– Ну-ну! – загадочно усмехнулась Баба Яга.

В горницу вошла Элли. В руках она несла блюдце с молоком. Блюдце поставили перед Босяком. Тот мгновенно вылакал молоко и жалобными голодными глазами посмотрел на присутствующих.

Элли принесла еще молока и широкую плошку со сметаной. Босяк съел и это.

– Ты ему мясца принеси, – посоветовала Яга.

– Но он же еще молочный котенок, – возмутился Андрей.

– Неужели? Ты посмотри на него. Какого заморыша ты приволок из леса? Помнишь? Сейчас про него не скажешь, что он только что открыл глазки.

Андрей с удивлением понял, что Яга права – котенку на вид было не меньше месяца (и когда только успел подрасти?).

Тем временем Элли принесла тарелочку щей и несколько котлет. Босяк слопал их в один присест. Это было невероятно, но дрожащий пушистый комочек, принесенный Андреем, у всех на глазах превращался в молодого крепкого кота.

Наконец Босяк оторвался от еды и, посмотрев на Элли, явственно промяукал:

– Мя-у, спа – мя-у – сибо, хозяюшка, – тут он подмигнул Андрею и сказал без всякого мяуканья. – и тебе спасибо, хозяин. Буду тебе верным другом, – и добавил, – но не домашней игрушкой и слугой на побегушках.

Андрей ошарашено оглядел присутствующих. Элли умильно улыбалась, глядя на кота, Баба Яга ехидно похохатывала, а Василиса смотрела на Андрея с ноткой сочувствия и (может Андрею это показалось?) лаской. Андрей даже покраснел, но постарался скрыть смущение.

– По-пожалуйста, Босяк, – только и смог выдавить из себя Андрей.

Босяк довольно мотнул головой и сказал:

– И вот еще что, хозяин, зови меня лучше – Босс. Это и короче и мне приятнее.

Андрей молча кивнул. Но тут вмешалась Баба Яга:

– Ишь, чего захотел, Босс паршивый. Босяк ты и есть. И никаких Боссов. Ишь ты – новый русский кот. Тебе что еще? Красные сапоги и малиновый пиджак на хвост натянуть? Пожрал? Ну и помалкивай, а не то отправлю в подпол мышей ловить.

Босяк гордо фыркнул, но перепираться не стал. Чувствовалось, что он побаивается Ягу. Он запрыгнул на диван, улегся на подушки и принялся вылизывать себя.

– А ну, кыш под лавку! Василиса, кинь ему коврик у двери, а то он тебе блох в мебель напустит.

– Успокойся, бабушка. Нет у него блох. Пусть себе спит где хочет.

Босяк благодарно мяукнул, сладко зевнул и, свернувшись калачиком, тихо засопел, слегка мурлыкая.

Глава 5. Кощей

В Петрограде, в Петербурге, в Ленинграде, на Неве,

В Колокольном переулке жили-были А, И, Б.

А служило, Б служило, И играло на трубе.

А. Галич

Василиса открыла крышку погреба, и Андрей с подросшим и изрядно потяжелевшим Босяком на плече спустился вслед за ней вниз. Погреб был хорошо освещен и весь уставлен полками и ящиками. На полках маняще посверкивали банки с вареньем, солеными огурцами, грибами и тому подобными всякими разными вкусностями. В ящиках, как и положено, хранилась картошка, лук, морковь. Из крутых бочек вкусно пахло квашеной капустой. Погреб был аккуратный, в меру холодный, но самый обычный и непонятно где здесь мог находиться путь, ведущий в замок Кощея Бессмертного.

Василиса подошла к стеллажу с солеными огурцами и повернула крышку одной из банок. Полка тихо отъехала в сторону. За ней открылась неглубокая ниша с малахитовой дверью. Василиса провела ладонью по краю створки и дверь, мерцая зелеными вспышками, отворилась. За ней открылся переливающийся мягкими перламутровыми цветами провал. От провала веяло бесконечностью. Не бесконечной протяженностью. Нет. В этой бесконечности все начиналось и кончалось, и было все и не было ничего, даже не было времени. Перламутровая бесконечность манила ласковой теплотой.

– Прошу, – Василиса указала в сторону бесконечности. Андрей слегка замешкался. Тогда Босяк презрительно фыркнул и с поднятым гордо розовым носом канул в провал. Андрей метнулся за ним.

– До встречи, – сказала Василиса им в след и перекрестила перламутровое сияние. В глубине ее глаз светилась нежность и страх.

В этом магическом тоннеле не было волосатых рук. В боковых отворотах никто никого не душил, не бил по морде кулаком и начальственным матом. Не было слышно злобно-завистливого шипения.

Стенки тоннеля проносились мимо Андрея весело, настроение поднялось. Впереди уже мерцало пятно выхода и Андрей, пролетев его, оказался в полутемном подвале. В плечо Андрея мертвой хваткой вцепился Босяк.

Оглядевшись, Андрей определил, что это подвал средневекового замка. На тяжелых каменных стенах, сочащихся влагой и покрытых клочьями плесени, чадили багровым светом смоляные факелы.

Перед Андреем стоял закованный в светящуюся черную броню огромный человек ростом более двух метров. Он как на простой посох опирался на гигантский двуручный меч с волнистым лезвием. У ног великана стояло лохматое Лихо. Рядом с ним подпрыгивало и паясничало еще одно с всклокоченной рыжей шевелюрой, но с бритым лицом и повязкой на правом глазу.

– Здравствуйте! – сказал Андрей.

– Здравствуй, дружок Андрюшка! – Лихо приветливо оскалило свой желтый клык.

– Приветик! – одноглазое выпучило глаз, высунуло длинный язык, растянуло уши и сделало подобие реверанса.

– Приветствую тебя, богатырь! – от рыка гиганта притих мятущийся свет факелов и даже, кажется, замерли струйки влаги на стенах. Гигант снял рогатый шлем, под которым обнаружилась огромная голова с босым слегка вытянутым костистым лицом и таким же босым черепом. В больших глазах великана ярилась багровыми искрами черная бездна.

Нельзя сказать, что лицо гиганта было лицом древнего старика, но в багровом свете факелов от него шло дыхание веков. Да, это был Кощей, но не тот сказочный сухой старик, дребезжащий костями, с ребрами, выпирающими как доски на рассохшейся бочке. Великан был худ, но это была худоба жилистого очень опасного ящера. Было в нем что-то неуловимое от хищной большой твари – тиранозавра.

– Прошу, – снова громыхнул Кощей и указал на небольшую площадку посреди подземелья, покрытую толстым ковром. Андрей, Кощей и оба Лиха встали на эту площадку, и она взмыла вверх. В потолке протаяло отверстие, площадка прошла сквозь него и вся компания оказалась в огромном зале.

Зал издевательски напоминал залы из мультфильмов о Кощее Бессмертном. Но только напоминал и только издевательски. Черные стены без всяких украшений смыкались в неведомой высоте. Стены разрезали высокие стрельчатые окна, за которыми клубилась ночь. В глубине зала на высоком постаменте стоял массивный черный трон, инкрустированный темным золотом. Вдоль стен на высоких ножках чадили золотые масляные светильники. Но запах, шедший от них, не был запахом пережженного масла. Пахло тяжелой дремой кошмарных и в то же время жгуче притягательных снов.

Пол зала казался отлитым из черного зеркального льда, без единого узора и трещины.

Несмотря на огромный простор, в зале не было гулкой пустоты. Он был черен, но в нем было светло и, хотя факелов и светильников было много, его воздух дышал свежестью альпийских лугов. Андрей бывал в горах и помнил их восхитительный воздух, который хотелось пить. То же было и здесь. Воздухом не дышали, его пили как родниковую воду.

Никого не было видно, но Андрей ощущал тесноту как в большой толпе. У стен зала мелькали серебристо-черные тени не то людей, не то чудовищ.

Босяк, сидевший на плече Андрея внезапно злобно зашипел и рявкнул в сторону:

– Брысь! – и цапнул лапой мелькнувшую рядом тень. Из тени на долю секунды показалась мордочка пушистой кошки с фигурой молодой девушки, и Андрею почудилось обиженной мяуканье.

Кощей уселся на троне, подозвал Андрея и, указав на пустое место рядом с собой, сказал:

– Прошу садиться, доблестный рыцарь.

«Куда?» – мелькнуло у Андрея. Но в этот момент у трона Кощея из мятущихся черно-серебристых пятен сгустилось отделанное серебром и черным бархатом кресло с высокой спинкой.

Андрей сел. Перед ним и Кощеем возник широкий, длинный стол темного дуба и несколько тяжелых резных стульев. Оба Лиха тут же пристроились на них. Кощей щелкнул пальцами, и на столе стали возникать царские яства и вина. Блюда возникали, казалось, из воздуха, но их ставили на стол руки, лапы, клешни за которыми мелькали красивые и уродливые лица, морды, фасеточные глаза.

Босяк спрыгнул с плеча Андрея прямо на стол. Около него немедленно образовалось немного свободного от блюд места, а перед его мордочкой (ну не мордой же, в самом деле!) возникло изящное хрустальное блюдце с восхитительно пахнущей рыбой. По-моему это был обыкновенный минтай, но… О вкусах не спорят. Босяк, утробно урча, принялся за еду, не обращая ни на кого внимания.

Кощей поднял золотой кубок с вином.

– Пью за здравие дорогого гостя – витязя Андрея. Многие лета ему!

Осушили кубки и принялись за трапезу (только так можно назвать обед у Кощея). О деле пока не говорили. Тосты следовали один за другим, но Кощей и Андрей пили мало, только пригубливали кубки. Оба Лиха вели себя пока вполне прилично.

Вдруг за окнами заревело, воздушный вихрь распахнул створки окон с разноцветными стеклами, и в трех из них появились три драконьи головы.

– Чую, русским духом пахнет, – прорычала средняя голова и без всякого перехода сказала с упреком, обращаясь к Кощею: – Почто без меня пируете? Подождать не могли? Давай, отворяй ворота!

Кощей поморщился, но махнул рукой, и в том месте, где торчали из окон драконьи головы, стена замка как будто растворилась в воздухе. За стеной обнаружилось массивное тело Змея Горыныча (конечно же, это был он), покрытое чешуйчатыми пластинами, отливавшими стальным цветом, с длинным хвостом и острыми шипами костяного гребня на спине.

Горыныч неуклюже протопал к столу на задних лапах. Стена замка снова стала непроницаемой.

– Привет честной компании! Здорово, витязь Андрей! Как жизнь?.. А ну, подвинься, шмакодявка одноглазая! рявкнул он на Лихо и сел перед столом прямо на хвост. – Давай-ка за знакомство, парень.

В одной передней лапе Горыныча оказался огромный, с таз размером, кубок с вином, а в другой жареная баранья лопатка. Горыныч, не мешкая, вылил вино в среднюю голову, а правая принялась закусывать бараниной. Левая голова похлопала глазами, но не растерялась и вцепилась крокодильими челюстями в жареного поросенка, лежавшего на столе. Послышался громкий хруст костей и смачное чавканье. Кощей опять поморщился, но промолчал.

– За ваше здоровье, друзья! – Сказала средняя голова и Горыныч вылил в ее глотку еще один таз с вином. Две другие головы молча кивнули, продолжая активно чавкать.

Средняя голова явно была главной. Кощею не понравилось обращение – «друзья», но морщится ему тоже надоело.

– За нашу победу! – очередная порция вина отправилась в утробу Горыныча.

В глазах Кощея появилась озабоченность, и он сказал:

– Хватит пить, опять нажрешься раньше времени. Не забыл, по какому делу мы собрались?

– Не боись, костлявый, я крепкий малый.

– Крепкий он видите ли! А кто в прошлый раз напился и погнался за самолетом халдеев? – брюзгливо сказал Кощей и пояснил Андрею: – Он тогда с пьяну принял самолет за подружку. Гнался за ним с воплями: «Не улетай, дорогая! Приласкай меня горемычного!» Попал в форсажную струю. Чуть не сжег глаза. Свалился во двор замка на коровник и сломал его. Коровы разбежались, но одну он ухватил и продолжал признаваться ей в любви. Та со страху обделалась ему на морду. А этот раздолбай признался, что так ему и надо, и правильно его отвергают, после чего блеванул и благополучно уснул.

Босяк оторвался от своей рыбы и ехидно прокомментировал:

– Видно птицу по помету, – после этого он, как ни в чем не бывало, продолжил есть рыбу.

Андрей с удивлением почувствовал, что Горыныч смутился, но возмущенно заревел во все три глотки:

– Врешь ты все, скелет бессмертный! Не было этого!

– Хватит. Достаточно об этом. Где Соловей-разбойник?

– Приболел малость. Свистун-зуб болит. Щека распухла. Этот, как его, хлюс вырос.

– Не хлюс, а флюс, – машинально поправил Кощей. – Врешь, конечно. Наверное, опять вчера пили в три… нет в четыре глотки. А сегодня с похмелья Соловей встать не может. У тебя три головы дубовые, им никакое похмелье не страшно, а Соловей умнее будет, вот и болеет. Многовато пьете.

– Так от тоски все, – оправдывался Горыныч. – Сам видишь – что за жизнь под халдеями.

– Ладно, без него совет держать будем.

Кощей кивнул неопределенно в сторону зала, и из нескольких мятущихся пятен образовались рыцари в черных доспехах и шлемах с глухими забралами. Рыцари подошли и сели за стол.

– Вам уже известно, что витязь Андрей прибыл с Земли помочь нам в борьбе с серыми халдеями.

Кощей не считал Андрея витязем, но говорил так специально, чтобы придать союзнику больший вес. Показать подданным, что и Светлые Витязи за них.

Андрей же думал, что слишком много надежд возлагают на него, простого разведчика, волшебные жители. Но, как и с Василисой, спорить, пока, не стал.

– Объединившись с земными союзниками, мы одолеем серых. Что скажете, господа?

Горыныч почесал хвостом затылок левой головы.

– Да, братцы, я согласен, что надо объединяться. А кто главным будет? Опять что ли человек? Этот «добрый» молодец? – средняя голова ехидно улыбалась. – Изводить нас изводили, а прижало так за помощью прибежали.

Крайние головы во время этого разговора о чем-то тихо спорили. Вдруг правая голова заорала: «Сам дурак!», и цапнула левую за нос. Левая в долгу не осталась и вцепилась правой в ухо. «Заткнитесь, болваны!» – рявкнула средняя голова. Хвост Горыныча дернулся и наградил подзатыльниками крайние головы, мимоходом задев и среднюю.

– Вечно они грызутся, – поморщился Кощей – и не мудрено, что тупые, одни мозги на три башки Господь поделил.

– Ваше Бессмертие, – рядом с креслом Кощея возникла здоровенная фигура со свиным рылом, затянутая в темно-фиолетовый бархат. – Над замком замечен шпион.

Кощей сделал движение руками, как бы охватывая невидимый шар и посылая его вверх. Или это был не шар, а чья-то голова? Тут же он протянул правую руку в сторону Андрея и поманил его пальцем. В глазах Андрея что-то мелькнуло, исчез зал, и Андрею показалось, что он висит в воздухе, не видя своего тела.

Под ним был замок. Над ним – серое небо с серым солнцем. Высоко в небе над замком Кощея виднелась черная точка.

– Это гарпия. Гарпии одни из немногих волшебных жителей, что служат Халдея, – услышал Андрей голос Кощея. – Серым нужны шпионы среди нас.

Оставаясь телесно в замковом зале, Андрей сознанием стремительно приближался к гарпии. Через мгновение перед его мысленным взором предстала черная птица с уродливой старушечьей головой. Ее лапы заканчивались длинными когтями-кинжалами. Ее перья были жесткими и их концы также напоминали кинжальные лезвия. Гарпия парила в восходящих потоках воздуха, оставаясь на одном месте. Она явно что-то высматривала в окрестностях замка.

«Смотри, что мы делаем с предателями», – снова прозвучал в сознании Андрея голос Кощея.

Андрей увидел, как из одной из башен замка вылетела зеленая лента и стремительно помчалась к гарпии. Это был небольшой зеленый дракончик, один из отпрысков Змея Горыныча. Гарпия заметила опасность и, повернувшись, полетела прочь, стремясь уйти от преследования. Но зеленый дракончик летел много быстрее и через несколько секунд оказался рядом с гарпией. Из его пасти вылетела струя огня, но гарпия была опытным бойцом и увернулась от пламени, совершив (как сказали бы летчики) противоракетный маневр.

Дракончик был раза в три крупнее гарпии, но та все равно была опасным противником, к тому же она спасала свою жизнь. Она нырнула к земле. Дракончик метнулся за ней. И тут гарпия, перевернувшись, через голову, сделав сложный пируэт, оказалась рядом с брюхом дракончика. Это было его единственное уязвимое место (не считая глаз). На брюхе слой роговых пластин был значительно тоньше. Гарпия рванула когтями брюхо, но промахнулась – в последний момент дракончик резко повернулся и подставил под удар спинной гребень. Но при этом широко распахнутые крылья гарпии все же полоснули кинжальными перьями по его животу. В воздух брызнули капли крови. Однако рана была неглубокая и не снизила боеспособность дракончика. При ударе гарпию перевернуло, и на миг она потеряла ориентацию. Дракончик воспользовался этим и снова пустил струю пламени. На сей раз гарпия не сумела увернуться от огня. Раздался дикий визг боли и ужаса. Гарпия беспорядочно закувыркалась в воздухе, а подлетевший дракончик перекусил своими крокодильими зубами ее жилистую шею, опаленную огнем. Тело и голова гарпиии рядом с телом полетели к земле, а дракончик сделал победный круг и не торопясь направился к замку.

На какой-то миг Андрей снова сознанием очутился в замке, но тут же снова вернулся в небо. «Смотри внимательно. Ощути нашу мощь», – услышал он.

Андрей словно скользил по невидимому куполу. Центром этого купола служил шпиль замка Кощея. Андрей видел змеящиеся вереницы кошмарных тварей, двигающихся по подземным дорогам замка. Он был в каждой точке этого видимого им мира, он растекся тончайшей пленкой, обнимающей весь замок. Из бездонных глубин поднимались твари, определения которым человеческий язык не мог дать. Шевелились руки, лапы, клешни, щупальца, жвала. Это было не просто страшное, это было кошмарное войско.

Тут его внутренний взор натолкнулся на что-то неопределимо ужасное. Из одной глубинной каверны поднималось НЕЧТО невообразимо кошмарное и одновременно совершенное в своем почти абсолютном зле, от которой шло дыхание БЕЗДНЫ. И от ЭТОГО веяло таким прекрасным ужасом! ЭТО вошло в Андрея. Но вместо ужаса Андрей ощутил

бешенное веселье, очищающее от всей скверны. И он почувствовал себя былинным Святогором, молодым Святогором-скоморохом…

Андрей сидел в замке Кощея. Напротив него замерли в том самом УЖАСЕ оба Лиха. Горыныч сидел с бессмысленно остекленевшими глазами, из всех пастей капала слюна. Андрей повернулся в сторону Кощея. Кощей смеялся, Кощей хохотал, но в уголках его глаз, обращенных к Андрею, плескался тот же УЖАС и… почтение. Все они тоже видели ЭТО. Что же ОНО значит? Абсолютное зло? Андрей не знал. Он понял, что, показав ему ЭТО, Кощей его испытывал. Судя по реакции Кощея, Андрей выдержал испытание более чем хорошо.

– Музыка! – приказал Кощей. Откуда-то возникли музыканты в темной средневековой одежде, но с современными инструментами. Они заиграли что-то очень современное, напоминающее рок в бешенном стиле. Горыныч и оба Лиха пришли, наконец, в себя.

– Что это было? – спросил Андрей Кощея.

– Что это было? – переспросил Кощей. – Я не могу дать ЭТОМУ простого определения. Ты можешь определить, что такое абсолютное зло или абсолютное добро? Нет? И я не могу. Что это было? – снова повторил Кощей. – Часто и я не знаю ответа…

Кощей замолчал, задумавшись. Оклемавшиеся от потрясения Горыныч и лихие братья отпаивались вином. Кощей не препятствовал.

Замковый зал будто отдалился от некоего небольшого круга, в котором остались только Кощей и Андрей. Звуки музыки доносились приглушенно. В этом круге царило мягкое освещение, располагающее к доверительной беседе.

– Да, – снова заговорил Кощей, – мы, значит злые, а вы добрые. Вы на стороне Света, а мы на стороне Тьмы. А ты знаешь, что такое Свет, а что такое Тьма? Когда говорят о Свете, то подразумевают только Добро, когда вспоминают Тьму, имеют ввиду абсолютное Зло. Но ведь свет тоже может быть злым, может обжигать и уничтожать не только зло, но и добро. Свет Солнца может нести гибель доброму живому. И это не значит, что тьма рядится в одежды света, сам свет может быть злым и уж, по крайней мере, холодным и немилосердным. А темнота, сумерки могут нести покой и отдохновение, лечить от ран душевных и телесных. Жизни нужно лето, но нужна и зима, чтобы дать отдых натруженной земле, чтобы исподволь набраться новых сил. Так что Добро не может быть чистым Светом, так же как и Зло не есть только Тьма. У них много общего, но это не всегда одно и тоже. Добро становится добром в сравнении со злом, оно может быть большим или меньшим только в сравнении. Свет, как это не странно, то же не всегда свет. В одном случае это свет, в другом – только сумерки.

И что такое Добро? И что такое Зло? Кто-то пытается рассуждать на тему абсолютного зла, но никто не знает что это такое. И при этом я не слышал, чтобы кто-нибудь выводил понятие абсолютного добра, поскольку никто не знает что это такое и никак не может представить его. Абсолютное добро – это то, что для всех является Добром? Или как? Такового не существует в мире. То, что для одних существ является добром, для других – зло. Вы, Витязи, считаете, что делаете добро, когда уничтожаете чудовищ, – Сейчас Кощей действительно признал в Андрея витязя. – Но с точки зрения чудовищ именно вы – зло. Он тоже хотят жить и растить потомство. И далеко не все они агрессивны, и совсем немногие первыми нападают на людей. Вы же, только увидев что-то уродливое, опять же с вашей точке зрения, тут же начинаете махать мечами, стрелять из бластеров и вообще всячески уничтожать неприятное и непонятное вам. Или вот еще пример. Большинство из людей терпеть не могут мышей. Травят котами, ловят в мышеловки. Как же, мыши портят ваши продукты, они прогрызают везде дырки! Но для мышей именно вы и коты – чудовища. И хотят-то они немного хлеба, зерна и спокойной жизни.

А посмотрите на ваши сказки. Часто в них лентяй и вор хороший, по-вашему герой. Помнишь, например, сказку об Иване царевиче и сером волке. Надпись на камне предупреждала, что он коня потеряет. Нет, поперся. А волк? Съел коня и сам весь испереживался. И потом, сколько этому жадюге Ивану хорошего сделал и все предупреждал, чтобы тот не трогал уздечку чудо коня, не хватал клетку жар-птицы. Так нет, мало этому тупому бездельнику и ворюге коня и жар-птицы, подай еще и причиндалы к ним. Хорошо хоть в сказке волка не охаяли.

Интересно, что я никогда не слышал рассуждения об абсолютном Добре. Это, похоже, вне человеческих категорий.

По-моему, добро и зло – это в чем-то две стороны целого. И не мне говорить, что борьба между ними и есть движитель вашего прогресса. Создатель не зря сотворил мир таким. И вряд ли лучшие из вас и худшие из нас, – Кощей усмехнулся, – понимают или даже чувствуют всю сложность мира. Так почему же вы считаете, что есть абсолютное зло?

А Серость. Она также неотъемлемая часть жизни, как Добро и Зло. Все привыкли к тому, что в мире идет постоянная борьба между Добром и Злом, но откуда они берутся? Из средней массы людей (как я не люблю слово «масса» по отношению к людям, но здесь оно наиболее подходящее) выделяются отдельные не похожие на других личности более добрые или злые по отношению к другим. И добрые и злые в конечном итоге если не презирают, то, по крайней мере, не любят Серую массу, и уж точно им неприятна или противна Серость. Добро стремится поднять Серость до своего уровня, но, осознавая тщетность этих усилий, в конечном итоге поднимает только отдельные личности. Зло, презирая Серость, тем не менее, также, по сути, старается поднять (или по вашим меркам опустить) ее до себя. Добро и Зло неуничтожимы друг другом, также как неуничтожима Серость. В разные времена Серость может быть довольно разной, также как Добро и Зло. Но вот что страшно, если масса Серости превысит некоторую критическую отметку, то она способна уничтожить мир вместе с Добром и Злом. Серость по своей природе стремится к уравниловке. В природе это видится как возрастание энтропии, выравнивание энергетических потоков между звездами, галактиками и в конечном итоге тепловой смерти Вселенной. Это, конечно же, в том случае, что известные вам законы физики имеют статус абсолюта и, в частности, если известная вам Вселенная на определенный момент не начнет сжиматься, возвращаясь в исходную сингулярнось.

Но вряд ли изученные вами законы природы абсолютны в истинной Вселенной. И, между прочим, победа тепловой смерти, победа серости не есть победа Хаоса. Нет, это не Хаос, это неподвижность и настоящая смерть. Та смерть, которая одинаково страшна и злу и добру. А Хаос… Что ж, Хаос, по-моему, есть исходное состояние Мира. В нем заложены потенциальные возможности для рождения Вселенных. Безбрежный океан энергии, в котором нет серости, как нет и разделения на добро и зло. Хаос – это колыбель или юность мира.

Кощей немного помолчал и продолжил:

– Некоторые говорят, что время главный судья. Чушь! Время никого не судит. Оно может только лечить душевные и телесные раны, давать успокоение или наоборот будоражить. Но главное, что умеет делать время – это убивать. Убивать чувства, правда, взамен может дать привязанность или… ненависть. Убивать молодость, уродовать некогда красивых людей. А судят только сами люди. Причем очень часто это неправедный суд. Течет время, меняются правители. Каждый из них хоть и немного, но перекраивает историю под себя. Так что никто кроме Господа не знает истинную историю. И людской суд истории ой как часто бывает неверен.

И еще, в ваших религиях по отношению к людям есть понятия лица, лика и личины. Изначально младенец – tabula rasa – чистая доска, нечто девственно чистое. Это, по-вашему. Со временем он из личика приобретает лицо и если он погрязнет в пороках, отдаст душу дьяволу, то лицо станет личиной. Если человек отринет пороки, будет праведником, то может обрести святой лик. Но подавляющее большинство людей, и вы это знаете, остаются с обыкновенным лицом, в котором намешаны и порочные и святые дела. Как делить в человеке проценты добра и зла?

Андрей задумчиво смотрел на Кощея:

– И давно ты записался в философы? – автор забыл сказать, что Андрей и Кощей давно уже выпили на брудершафт и были на «ты». – Странные рассуждения для черного мага и бессмертного злодея. Того и гляди, появится в тебе добро. И так местами кроме черных полос в твоих рассуждениях мелькают радужные и белые пятна.

Кощей ответил:

– Ты мне симпатичен, парень. При следующей встрече я обещаю тебе легкую смерть.

Андрей посмотрел на Кощея и вдруг засмеялся. Кощей недоуменно смотрел на Андрея.

– У тебя корона съехала, – сказал Андрей.

– Какая корона. Нет у меня никакой короны.

– Ну, тогда черный с белыми прожилками нимб.

– Что еще за нимб?

Кощей озабочено ощупал свою голову. Андрей снова рассмеялся:

– Да ладно, нет у тебя ни короны, ни нимба. Пошутил я. Но смотри, дофилосовствуешься. Впрочем, как ты думаешь, есть судьба?

– Есть ли судьба? Есть. Но человек ее не знает. Он выбирает путь сам, но Бог уже знает его выбор, однако не вмешивается, предоставляя свободу выбора. Поэтому есть судьба, рок, но выбранный человеком, хотя и незнающим об этом. Вот тебе и нет никакого противоречия! А ведь именно противоречия ты ожидал? Истинный ясновидящий (есть такие, хочешь верь, хочешь не верь), предсказывая кому-либо судьбу, видит часть выбора человека. Впрочем, есть все же и ангел-хранитель. Есть и некий высший Рок, недоступный нашему пониманию. И ведомый этим Роком, маленький и слабый человек вдруг (кажется благодаря случайным обстоятельствам) выходит победителем там, где он победить не может в принципе, совершает то, что ему, казалось бы, не по силам. Так что рассчитывай во всем только на себя, но… не оставляй надежду на чудо.

Кощей залпом выпил огромный кубок вина. Он задумался и весь словно задеревенел. Лишь глаза горели мрачным пламенем.

– Ну вот, сам лакаешь, а нас упрекаешь, – вякнул Змей Горыныч. Кощей коротко взглянул на Змея. По телу Горыныча пробежала судорога страха. Броневые пластины открывались и захлопывались с громким костяным стуком. Змей схватил головами большие куски мяса. Только левая голова с перепугу сунула в пасть голову Лиха Одноглазого. Раздался смачный хруст. Две головы немного успокоились, а из левой, с пламенем и дымом, вылетела целая, ухмыляющаяся голова Лиха. Горыныч взревел и двумя лапами схватился за левую пасть. Лихо, кривя в усмешке щербатый рот, продолжило трапезу. Левая голова, шепелявя, сказала со злостью.

– Ну, я до тебя доберушь, штоматолог хренов.

Кощей внезапно обмяк, рассмеялся и сказал.

– Слетаешь к Бабе Яге, она тебе живо челюсть починит.

Горыныч мрачно кивнул, но до конца пира левая голова пила только квас и заедала тертой клюквой в сахаре. Средняя и правая головы больше не перечили Кощею и налегали в основном на мясо, а не на вино.

Внезапно над столом возникло небольшое черное пятно, оказавшееся мелким нетопырем размером с воробья. Босяк покосился на него одним глазом, но от рыбы не оторвался. Нетопырь подлетел к Кощею и что-то просвистел ему в ухо. Частота свиста была столь высока, что Андрей, хотя и обладал идеальным слухом, едва его уловил. Диапазон слышимых им частот был шире, чем у обычных людей. Все же Андрей был не простым спецназовцем. Он прошел также магическую боевую подготовку и владел основами магических знаний. Фактически у Андрея были задатки сказочного Витязя с большой буквы, хотя он и не осознавал этого.

В русских сказаниях и былинах Витязем называли воина, наделенного волшебной силой, сражавшегося со злом во всех его проявлениях и защищавшего все доброе и живое. Витязь был способен бороться не только с обычными воинами, но и с магами и магическими существами. Кронос, посылая Андрея на задание, конечно же знал о его, как сейчас принято говорить, экстрасенсорных талантах. Волшебные жители тоже чувствовали его огромную жизненную силу, но только Баба Яга и Василиса сразу признали в нем потенциального Витязя, но пока он все же был просто витязем.

Кощей, выслушав нетопыря, кивнул головой и тот исчез.

– Господа, – обратился он к сидящим за столом, – мне сообщили, что отряд спецназа серых халдеев идет тайными тропами к деревне фей. Это, говоря современным земным языком, киллер-команда. Ее цель – уничтожить деревню фей.

На сей раз Андрей не обратил никакого внимания на несуразность звучания современных понятий в волшебном замке. Он молча посмотрел на Кощея. На его лице не дрогнул ни один мускул, но сердце сжалось от боли. Он не мог понять, чем могли навредить феи серым. В городище Василисы Андрей видел много фей. Все они были веселые и добрые создания, совершенно не способные принести вред кому-либо.

Кощей, глядя на Андрея, сказал:

– Волшебные жители раздражают халдеев своей разношерстностью и непредсказуемым поведением. Раздражают своей непохожестью, невозможностью их усреднить. А феи, вы сами видели, особенно яркие, разные и взбаламошные. Есть столь крошечные феи, что не мнут лепестков цветов, на которые садятся. Есть феи ростом с земную девушку. Но главное, феи совершенно не подчиняются приказам и инструкциям халдеев. Василиса, Баба Яга, гномы и другие, даже я, вынуждены подчиняться хотя бы для видимости правилам, которые устанавливают серые. Феи же просто не в состоянии это делать. Их яркость и необычность нельзя уменьшить даже немного. Их нельзя сделать серыми, невзрачными. Их можно только уничтожить.

– С удовольствием поджарю пару – тройку серых, – радостно рявкнул Горыныч.

– Да, фей надо спасти, – сказал Кощей. – Но сделать это должен Андрей. В помощь ему дадим Лихо Одноглазое.

– Ты что, старый скелет, нас позоришь. Почему я не могу помочь витязю? – взревел Змей.

– Замолчите, дурьи головы! Потому и не можешь помочь, что Андрей – Витязь. Вот, кстати, и проверим его в деле. И еще имейте в виду. О том, что в этом мире находится земной разведчик халдеи знают, но они не ждут от разведчика активных диверсионных действий. Да еще столь нахальных

Кощей вопросительно посмотрел на Андрея. Тот молча кивнул.

Глава 6. Деревня фей

Над холмами, над долами,

Сквозь терновник, по кустам,

Над водами, через пламя

Я блуждаю тут и там!

Я лечу луны быстрей

Я служу царице фей…

У. Шекспир

Змей Горыныч приземлился на небольшой лесной поляне. Андрей и Босяк слезли с его спины. Андрей, шагая в раскоряку, с кряхтеньем растирал замершие и затекшие руки. Во время полета на Змее он сидел на его гребне между костяными шипами и сейчас чувствовал себя так, словно, не слезая, проехал на горбу бешеного верблюда пару сотен километров. Босяку было легче. Он проделал весь путь, сидя в специальной сумке, привязанной к груди Андрея. Правда, он тоже замерз от холодного высотного ветра, но быстро отогрелся и как всегда начал ерничать:

– Как, хозяин, поездочка? Каков конь? – он кивнул в сторону Горыныча. – Пойдешь в кавалеристы? Али задницу натер? Конечно, жеребец попался с норовом.

– Эй ты, нахальная козявка, я тебе не жеребец, – возмутился Горыныч.

– А кто ты, уважаемый? – подозрительно вежливо спросил Босяк.

– Я благородный Змей.

– То есть, говоря по научному… Ты ведь уважаешь науку?

– Уважаю. Так что там по научному, – Змей почувствовал подвох.

– По научному, раз ты змей, то ты относишься к отряду пресмыкающихся, то есть ползающих. А рожденный ползать летать не может. А если и летает, то ой как хреново!

– Да я тебя сейчас… – взревел Горыныч.

– Тише, тише, успокойся пожалуйста, – сказал ему Андрей. – Не надо обижаться на дурака. Он сейчас извинится.

– Я дурак? Я извинюсь? А не пойти бы тебе, хозяин, подальше, – взъерепенился Босяк. Однако Андрей ухватил нахального кота за шкирку, с силой сдавил ему шею и преувеличенно ласково сказал:

– Дурак, конечно. Извинись, пожалуйста.

– Извини, Горыныч, я был не прав, – приглушенно пискнул самоуверенный Босс.

Тут откуда-то возникло Лихо Одноглазое.

– Как ты сюда попало? – удивился Андрей.

– У моего хвоста пряталось. Кощей велел ему вам помогать, – пояснил Горыныч.

Где пряталось Лихо, Андрей так и не понял. Если только под хвостом у Змея в за… Впрочем, на то оно и Лихо, чтобы возникать ниоткуда.

– Прощевайте. Удачи вам. Жаль мне нельзя с вами, – Горыныч подпрыгнул и, тяжело махая крыльями, поднялся в небо.

***

Андрей и Босяк сделали всего несколько шагов по лесной тропинке. Лесные заросли куда-то исчезли, и перед ними открылась деревня фей. Они оказались на поляне сказок, словно из очень красочного и невероятно доброго мультфильма. Андрей видел ажурные многоэтажные домики и расписные деревенские хатки, дома-деревья и колеблющиеся как миражи голубые воздушные замки. В высокой траве поблескивали родниковым блеском росы крошечные окошки многоцветных домиков-цветов. В воздухе и траве струились радужные дорожки и мостики. Вокруг летало множество фей. Другие феи гуляли по дорожкам, выглядывали из окон. Звучала мягкая, изумительная музыка, неуловима похожая на все слышимые в жизни добрые и веселые мелодии. Воздух мерцал разноцветными искрами. И над всем этим великолепием сияла яркая радуга.

Андрей забыл, зачем он здесь, он не понимал, как может видеть все это сразу – и фей, и цветы, и дома-деревья и все-все остальное. У него появилось ощущение невероятной легкости в теле, такой легкости, что казалось он мог скользить по вершинам травы, и трава и цветы не сгибались бы под его ногами.

С ближних цветов слетела стайка крошечных фей. Подлетев к Андрею, они закружились вокруг его головы, весело щебеча.

– Ка-акой серьезный! Ка-акой красивенький! Смотрите, он весь обвешан оружием! Он что, воевать с нами собрался?! Ой, какие у него очаровательные глазки! Греческий носик! Девочки! А какая у него попка! Ах, как жаль, что он такой большой! Ах, как жаль, что я такая маленькая! Ах, я влюблена! Ой, я без ума от него! Ах!.. Ох!.. Ай!.. Ой!..

Андрей обалдело крутил головой. В его глазах мелькали разноцветные пятна одежд и радужных крыльев. В ушах звучал оркестр серебряных колокольчиков, заглушая остатки каких-либо связных мыслей.

Несколько маленьких фей кружилось над Босяком, поглаживая его голову и уши. Одна из них вдруг дернула кота за ус. Босяк недовольно фыркнул, но вопреки своему характеру ничего не ляпнул.

Перед Андреем прямо из воздуха протаяла женщина изумительной красоты и… неопределенного возраста. С ее плеч струилось платье, светящееся небесной голубизной и пухом белоснежных облаков. Платье не было надето, оно рождалось на плечах и именно струилось вдоль тела и таяло в стеблях травы. В мочках ушей, в волосах, на белоснежной шее сверкали голубыми и зелеными звездами драгоценные капли росы.

– Здравствуй, витязь Андрей. Я фея Моргана… Кыш вы, несносные. Совсем задурили парню голову, – она махнула рукой на стайку маленьких прелестниц. Феи, хохоча, еще пару раз облетели Андрея и упорхнули к своим цветочным домикам.

– Пойдем, дорогой витязь. Зайдем ко мне домой, попьем чайку.

Моргана взяла Андрея под руку, и он почувствовал, что они оба скользят по воздуху, не касаясь травы. Сзади послышалось недовольное, и даже испуганное мяуканье. Андрей обернулся. Босяк скользил по воздуху над травой, нелепо растопырив лапы. Верхом на нем сидела фея и хохотала во все свое маленькое горлышко. Глаза босяка ошалело вращались в разные стороны.

– Прекрати, Нея! – строго сказала Моргана. – А ты, зверь, иди своим ходом, раз боишься лететь.

Фея вспорхнула с Босяка. Тот упал на землю, и шерсть на его загривке встопорщилась. Он гордо вздернул голову и заявил:

– Ничего я не боюсь! Ни твоих фей, ни летать, ни плавать, – тут он явно заврался.

– Ну-ну, – насмешливо сказала Моргана.

Куда делось Лихо, Андрею было совершенно неинтересно. Вряд ли ему было место в мире фей.

Они приблизились к небольшому домику, стоявшему на опушке леса. Домик был соткан из искрящихся нитей всех оттенков голубого и синего цветов. Изящная веранда была перевита зеленым плющом. На веранде стоял небольшой столик, на нем ваза с цветами. Вокруг столика располагалось несколько плетеных кресел. Моргана и Андрей поднялись на веранду и сели в кресла. Моргана взмахнула рукой, и на столике возник чайный сервиз тонкого голубого фарфора, расписанного цветами. В углу веранды появился коврик из толстой голубой шерсти, а на нем большое блюдце с горкой аппетитно пахнущей вареной рыбы. Босяк устремился, было к рыбе, но, задержавшись у столика, сказал:

– Могли бы сервировать мне вместе с собой, на столе.

– Ничего, не барин. И на коврике неплохо будет.

Моргана повернулась к Андрею:

– Угощайся, витязь.

От узорного чайника исходило ароматное тепло. В многочисленных розеточках томились разнообразные варенья и мед. На широком подносе лежали пышные булочки.

– Вижу, нравится тебе у нас, – улыбнулась Моргана.

– Слов нет, чтобы выразить вашу красоту! – искренне ответил Андрей, но тут же помрачнел. – Вы знаете, что к вам идет отряд спецназа серых халдеев?

– Знаю.

– Что собираетесь делать?

– Ничего, – беспомощно развела руками Моргана. – Нашему беззаботному народу все нипочем. Ни о какой опасности они и слушать не хотят. С ними ничего не поделаешь.

– Хотя бы уговорите их ненадолго покинуть деревню и спрятаться в лесу.

– Ничего не получится, они никуда не уйдут. И потом, мы все надеемся на вас, на вашу защиту.

– Что ж, попробуем справиться сами, – собственно, Андрей и не надеялся уговорить фей покинуть деревню. Кощей достаточно ясно разъяснил ему характеры волшебных жителей. – А скажите пожалуйста, земная Фата-Моргана вам не родственница?

– Сестра. Когда мы переселились сюда, в эту серо-черную дыру, она отказалась уходить с Земли. Что ты о ней знаешь?

– Создает миражи. Особенно любит пустыни.

– Она? Любит пустыни? Какая ерунда! Она терпеть не может одиночества. Раньше не могла. Так вот значит, что с ней стало. Слышала я об этом. Хоть и верила, да не совсем. А знаешь ли ты, какая она была в прежние времена, когда мы все еще жили на земле? Ее все феи слушались. Это наши-то безалаберные, никому не подчиняющиеся феи! И слушались не из страха. Любили очень. Эх, люди, люди! Выжили нас с Земли. И нам плохо, да и вы многое потеряли. Впрочем, ты, наверное, уже вдоволь наслушался упреков в адрес людей?

– Да уж, достаточно.

– Ну, это еще не все. Еще будут. И хватит об этом. Спецназ халдеев далеко?

– Нет, но нападут они утром.

– А ты?

– Я пойду на их перехват перед рассветом.

– Что же, давай тогда пить чай. Прошу.

Они пили чай и разговаривали. Моргана говорила о жизни фей. Андрей рассказал несколько забавных историй из своей жизни. О серых халдеях больше не было сказано ни слова.

Стало темнеть. Солнце клонилось к закату. Его лучи скользили по верхушкам деревьев, преломлялись сквозь волшебную радугу и рассыпались над деревней разноцветными огоньками. Огоньки собирались в причудливые, быстро меняющиеся узоры калейдоскопа.

Солнце зашло. Погасла радуга. Но разноцветные огоньки разгорелись еще ярче и превратились в чудесные фонарики. Прозрачный вечерний воздух наполнился веселой музыкой, песнями и смехом. Всюду порхали маленькие феи. На поляне перед домом Морганы девушки-феи водили хоровод с эльфами. Несколько фей подбежали к веранде и позвали Андрея в хоровод. Андрей невольно поднялся, но Моргана его остановила.

– Нет, не ходи. Тебе надо как следует выспаться. А вы, девушки, не смущайте доблестного витязя. Ему сейчас требуется крепкий сон. Он должен быть сосредоточен перед схваткой с халдеями. А какой тут сон, какая сосредоточенность, если вы крутите перед ним свои прелести.

«Какой уж там сон в такую ночь!» – подумал Андрей. Но Моргана мягко взмахнула рукой у его лица, и он почувствовал, что невыносимо хочет спать. С трудом он добрался до комнаты, которую показала ему Моргана, и, едва раздевшись, повалился на пышную кровать, от которой вкусно пахло свежестью полевых цветов.

В эту ночь ему снились ласковые и добрые сны, наполненные смехом фей и музыкой эльфов. Утром его разбудил солнечный зайчик, который скакал по стене и весело хихикал.

Провожая Андрея, Моргана подарила ему волшебный четырехлепестковый клевер.

– Этот клевер принесет тебе удачу. Храни его у сердца, и он никогда не завянет.

Попрощавшись, Андрей и необычно тихий Босяк пошли к лесу. У лесных зарослей Андрей оглянулся. Волшебная радуга искрилась над деревней в лучах восходящего Солнца. Андрею показалось, что радуга весело подмигнула ему. По ней прокатилась легкая волна, смешивая краски в немыслимую палитру. Но тут его как-то перекосило, и он шлепнулся на ровном месте в невесть откуда взявшуюся лужу. Рядом с лужей приплясывало Лихо Одноглазое. Андрей понял, что это оно устроило ему пакость, что бы он, макнувшись мордой в грязь, очнулся от цветных грез и вспомнил о деле, с которым сюда пришел. Спрашивать у Лиха где, оно болталось всю ночь, было бесполезно.

Перед внутренним взором Андрея вдруг появилась кошмарная картина: поляна сказок с раздавленными домами-цветами, горящие ажурные башенки, пылающий дом-дерево и множество обугленных, обожженных термоплазмой тел, которые уже не светились, а валялись черными дымящимися головешками. В душу Андрея влилась ледяная ярость. Сознание стало ясным и четким. Он вошел в боевой транс и дальше действовал как автомат.

Стремительным броском он пересек деревню и нырнул в лес. Он скользил по лесу, не задевая ветвей деревьев и гнилых валежин под ногами. Через несколько минут такого бега Андрей понял, что находится уже в нескольких километрах от деревни фей. Его экстрасенсорные чувства, работавшие сейчас особенно сильно и ярко, говорили, что лес подкатывает ему волшебные стежки-дорожки.

Внезапно в сознании Андрея возникло серое пятно. Он остановил стремительный бег и оказался в кустах у края болота. Сквозь ветки он увидел десяток фигур в пятнистой защитной форме серого оттенка, двигавшихся цепочкой через топь. У каждой в руках был боевой бластер. Андрей узнал этот образец оружия. Оно стреляло пучками термоплазмы. Это был отряд спецназа серых халдеев. Фигуры двигались в сторону деревни фей.

Вблизи Андрея зашуршали ветки. Он резко повернулся, в его руке сверкнуло лезвие ножа. Рядом приплясывало Лихо Одноглазое. Андрей снова повернулся в сторону болота. Краем глаза он заметил, что Лихо сделало какое-то расхлябанное движение руками и ногами. В ту же секунду несколько серых фигур поскользнулось и упало в болотную жижу. Передний спецназовец рухнул в болотную яму. Его тут же вытащили, но Андрею было видно, что отряд потерял тропу через топь. Лихо четко знало свое дело – приносить несчастья и неприятности. Халдеи осторожно разошлись в стороны, нащупывая проходы к лесу, который был совсем рядом. Их строй нарушился, каждый выбирался сам.

Андрей, прячась за кустами, скользнул в сторону ближайшего халдея, который уже выбрался на твердую почву и вошел в лес. Андрей оказался за спиной халдея. Одно движение и спецназовец рухнул со свернутой шеей. Андрей метнулся к следующему, который как раз пробирался мимо куста, закрывшего его от остальных халдеев. Тонкое лезвие, вылетевшее из рукава Андрея, проткнуло горло халдея, и тот тихо исчез в болотной жиже. Также тихо Андрею удалось убрать еще троих. Все это заняло меньше минуты и облегчалось тем, что спецназовцы выбирались из болота молча, без перекличек. Однако, шестой халдей, почувствовал движение за спиной, и нож Андрея только скользнул по его плечу. В следующее мгновение халдей уже падал с перерезанной сонной артерией, но все же успел нажать на какую-то кнопку на своем ремне. Над болотом пронесся резкий, визгливый сигнал тревоги. Четверо оставшихся спецназовцев устремились в сторону Андрея. Тот, увидев поднимающиеся стволы бластеров, прыгнул в сторону и скатился на дно какой-то небольшой ямы.

Сзади него затрещали, вспыхнувшие ярким голубоватым пламенем, кусты. Вскочив на ноги, он рванул из закрепленных за спиной ножен короткий меч с зачарованным лезвием. В тот же миг над краем ямы появился халдей. Сгусток термоплазмы устремился в Андрея. Казалось, спасения нет. Но тут Андрей пустил в ход заранее сплетенное и подготовленное заклятие ускорения. Время для него замедлило бег. Замер с поднятым бластером халдей. Термоплазма по-прежнему неслась на Андрея, но уже не так стремительно, так что он успел отбить ее лезвием волшебного меча. Меч рассерженно зашипел и слегка потемнел, но тут же вернул себе чистый серебристый блеск.

Одним прыжком Андрей оказался на гребне ямы и рубанул халдея мечом, почти развалив его надвое. Тело только начало падать на землю, а Андрей уже рубил следующего спецназовца. Но тут заклятие ускорения перестало действовать. Видимо, у спецназовцев была магическая защита. Оставалось еще двое. Андрей не успевал. Снова сбоку мелькнуло Одноглазое Лихо. Один из халдеев упал рядом, но и Андрей, поскользнувшись, шлепнулся на него. Над их головами пронесся шар термоплазмы и ударил в высокий клен, стоявший за ними. Часть ствола исчезла, а верхушка начала падать на лежавших. Андрей откатился в сторону, но халдей оказался очень прытким и успел с живота прыгнуть на Андрея. Верхушка клена рухнула рядом, хлестнув их ветками. Последний халдей был уже рядом, и ствол его бластера был нацелен на борющихся.

В это миг из кустов метнулась черная пушистая молния, ударившая спецназовца в лицо. Это был невесть откуда взявшийся Босяк. Халдей взвыл, уронил бластер и схватился за окровавленные глазницы – Босяк успел когтями выбить ему глаза.

Навалившийся на Андрея спецназовец был очень силен. Меч Андрея лежал под упавшим деревом. Применив все свое умение, Андрей вывернулся из под халдея, отбросил его в сторону и метнул подвернувшийся под руку камень. Камень ударил спецназовца в голову, и тот замер.

Андрей быстро связал его, а затем занялся ослепленным халдеем. Тот, завывая, сидел на кочке. Андрей достал из вшитой в его костюм походной аптечки обезболивающий пластырь и наложил его на то, что осталось от глаз халдея. Затем связал и этого. Потом обессилено сел на пень. Этих двоих он передаст Кощею. Тот найдет способ развязать им языки. Можно обойтись без пыток и запугиваний. Кощей достаточно сильный чародей, чтобы с помощью одной магии разговорить пленных. (Андрей понимал, что обманывает себя насчет мягкого обращения Кощея с пленными, но так было легче).

– Ну, ты и молодец, хозяин, – Босяк сидел рядом и вылизывал кровь из лап.

– А ты откуда взялся? – с неудовольствием спросил Андрей.

– Э-э, хозяин, куда ты, туда и я. И не дуй губки. Если бы не я, то неизвестно чем бы для тебя все кончилось.

– Да, – признался Андрей, – ты спас мне жизнь. И тебе, Одноглазое, большое спасибо.

Лихо, как обычно приплясывающее рядом, вдруг, ухмыльнувшись, щелкнуло пальцами. Раздался сухой треск и часть пня, на котором сидел Андрей, обломилась. Андрей растянулся на траве.

– Ну, хватить дурить! – рявкнул он, но тут же замолчал. Босяк и Лихо хохотали во все глотки. Андрей не выдержал и тоже рассмеялся.

Одноглазое сунуло два пальца в свой здоровенный щербатый рот и пронзительно свистнуло. Воздух рядом с ними задрожал как в жарком мареве, и над кочкой возникло мерцающее пятно входа в магический Тоннель.

Глава 7. База

Суть проекта состояла в сбрасывании

на города противника бутылок с джинами, выдержанными в заточении не менее трех

тысяч лет…

А. Н. Стругацкий, Б. Н. Стругацкий

Андрей, Босяк и прилипшее к ним как банный лист, Лихо Одноглазое вынырнули из магического Тоннеля возле Базы халдеев. Перед ними была перепаханная, покрытая измельченной землей, полоса метров пятидесяти в ширину. За ней стояла серая березовая роща с вкраплениями елей. Над верхушками деревьев виднелись верхние этажи главного здания. Казалось, ничто не мешает пройти к Базе. Однако Андрей магическим зрением видел инфракрасные лазерные лучи сплошной сеткой загораживающие перепаханную полосу. Сама полоса чистой земли была только для отвода глаз. Он достал из одного из своих многочисленных карманов волшебное зеркальце, данное ему на подобный случай Василисой, и, дыша на него, проговорил заклинание. Их троих окутала поблескивающая полупрозрачная пленка, истекающая из зеркала. Под ее прикрытием вся компания прошла через лазерное заграждение. Лучи лазеров скользили по зеркальной поверхности пленки, не прерываясь, прогибаясь как в сильном гравитационном поле, и огибали всю троицу. Когда они подошли к роще, Андрей снова шепнул заклинание. Волшебная пленка стекла в зеркало и растворилась в нем.

Спрятав зеркало, Андрей вошел в рощу. Босяк и Лихо бесшумно двигались за ним. Роща была небольшая. Пройдя ее, Андрей остановился на опушке в тени раскидистой ели. Невдалеке стояло несколько приземистых серых строений. Чуть дальше виднелись две башни. Между зданиями двигались фигуры охранников. С ними были несколько собак. На удачу Андрея ветер дул в сторону рощи и собаки их не чуяли. Прямо перед ними стояло здание без окон. На взгляд Андрея это здание было высотой в девять этажей. В длинном фасаде виднелась единственная дверь, к которой вели широкие и низкие ступени из серого мрамора. По дорожке у здания патрулировали три охранника с двумя собаками.

Босяк вскочил Андрею на плечо и тихо сказал на ухо:

– Хозяин, я их отвлеку. Не боись, все будет в полном порядке.

Андрей не успел ничего ответить, а Босяк уже черной стрелой мчался к длинному зданию. Метрах в десяти от охранников Босяк подпрыгнул в воздух и мяукнул. Увидев шального кота, собаки залаяли и рванулись в его сторону, увлекая за собой охранников. Босяк, приземлившись, резко изменил направление движения, побежал вдоль здания и свернул за угол. Собаки, надрываясь в бешеном лае, устремились за ним. У здания остался только один охранник. В этот момент в дело вступило Лихо. Оно сделало вихляющий жест руками и ногами. Охранник споткнулся на ровном месте и упал. Андрей мгновенно оказался рядом с ним и резко ударил ребром ладони ему за ухом. Охранник обмяк. Лихо оттащило его в рощу и привязало к дереву, заклеив рот липкой лентой.

Замок в двери здания был кодовый, электронный. Но Андрей не стал доставать дешифратор. Он закрыл глаза, сосредоточился и приложил руки к замку. Волшебные, экстрасенсорные способности не подвели его и на сей раз. Он внутренним зрением сканировал электронную цепь и понял шифр.

В это время что-то мягкое ткнулось ему в ногу. Это был Босяк, который потерся о штанину и весело подмигнул.

Андрей снова закрыл глаза и «увидел» внутренне помещение перед дверью. В пяти метрах от входа, загораживая коридор, стояла кабина с бронированным стеклом. Но в данный момент боковая дверь кабины была открыта. Сидевший в ней охранник разговаривал с напарником, стоявшим в коридоре. Андрей в нескольких словах обрисовал ситуацию Босяку и Лихо. Решили, что первым в здание проникнет Босяк, затем в дело вступит Лихо, а потом и Андрей.

Андрей открыл замок, но специально не отключил сигнализацию. Внутри взревела сирена. Оба охранника повернулись к открывающейся двери, одновременно поднимая оружие на уровень груди. В открывшуюся щель проскользнул Босяк и метнулся в дальний угол. Плазменные разряды пронеслись высоко над ним и растеклись по бронированной дверной поверхности. Дверь распахнулась полностью и в ее проеме мелькнула вихляющаяся фигура Лиха. Одновременно под потолком бронекабины оборвался массивный светильник, который освещал коридор, и шлепнулся на голову сидящего охранника, разбив ему череп. Второй охранник инстинктивно обернулся на звук падения и на секунду отвлекся от двери. Андрей, войдя в гиперрежим, размазанным силуэтом пронесся к нему, и через мгновение охранник уже падал на пол со сломанной шеей. Андрей, не останавливаясь, махнул рукой, приказывая Босяку и Лихо следовать за ним, и побежал к лестнице. Не обычным, не экстрасенсорным зрением он не видел противников.

«У них что, выходной?» – отчасти эта бредовая мысль была правильная. Сегодня был плановый смотр-конкурс на лучшего охранника. Но Андрей не знал еще, что их ждет впереди.

***

Взлетев на очередную межэтажную площадку и кинувшись по направлению начертанной на стене жирной стрелке, Андрей увидел что-то рыже-косматое, от которого пахло огнем. Не пытаясь разглядеть подробнее, он плеснул из бластера плазмой, одновременно откатываясь к стене коридора. Скорее ощутив, чем увидев, рванувшийся навстречу его выстрелу огненный шар, он нырнул в какую-то коридорную нишу, распластываясь по полу. Он ожидал грохота, огня и вообще черте что, но в коридоре, где была рыжая смерть только тихо зашипело и наступила тишина.

– Вставай, хозяин! – Босяк опять стоял рядом. Чего разлегся? Там все тихо.

Андрей поднялся и глянул в коридор. Ничего. Только блестящие стены, даже пятнышка гари не видно.

– Я впереди пойду, – заявил Босяк. – Ты здешнюю нечисть плохо чуешь. Андрей хотел было отпихнуть наглого котяру за спину, но понял, что Босяк прав – его чутье здесь весьма полезно.

Преодолев еще два пролета лестницы, и никого не встретив, они оказались на большой площадке с одним входом в длинный коридор. Направляющей стрелки не было. Андрей почувствовал, что центр управления основными службами Базы находится здесь, за этим проходом. И тут на площадку из коридора вылилась тьма, заволокла все видимое пространство, и он ощутил нечто смрадно-омерзительное. Ему показалось, что из его рук и ног вытягивают жилы, превращая их в липкую паутину, которая растягивала его, поднимала над полом. В сознание замутилось, нахлынуло равнодушие ко всему, даже к своей смерти.

Босяк вдруг завертелся на месте, пытаясь сбросить с себя что-то невидимое. Но чем быстрее он вертелся, тем больше это невидимое заматывало его в свой кокон, не давая двинуться ни одному когтю. Послышался сдавленный мяв, полный такого ужаса и тоски, что Андрей, на мгновение вынырнув из сумеречного сна, рванул на последнем пределе правую руку. Он сумел немного освободить ее от невидимой паутины и тут же нажал на гашетку бластера. Плазменный сгусток осветил площадку с черным пятном огромной паукообразной твари, ударил в нее и зашипел, угасая. Пятно паука выросло.

– Мя-я-у! Не так! Ме-е-е-ч! – голос Босяка затихал с тоской.

Андрей, даже не осознав до конца, о чем кричал Босяк, рванулся еще раз. Зацепил двумя пальцами рукоять меча и, напрягшись, вытянул его из ножен. Выходя из ножен, меч прорезал одну из невидимых нитей, растягивающих руки Андрея. Руке стало свободнее, и одновременно Андрей ощутил боль черной твари. Освободив кисть, он разрезал еще несколько паутин. Едва лезвие меча касалось невидимой нити, та проявлялась бледно-рыжей лохматой полосой. Освободив правую руку, Андрей ударил по тугим паутинам. Рубил он, закрыв глаза, видя эти нити внутренним зрением. С каждой перерубленной паутиной сознание прояснялось все больше, уходила черная безысходность, и черная тварь корчилась и становилась все меньше. Наконец, перерубив последнюю нить, Андрей увидел себя стоящим на той же самой площадке. У его ног расползался клочьями черный паук. В углу вертелся большой клубок рыжих нитей, из которых торчал кончик хвоста Босяка.

Андрей рванулся к нему, с трудом перерезал последнюю самую толстую паутину (и это магическим мечом с молекулярной заточкой!) и перед его глазами предстал совершенно ошалевший от пережитого Босяк. Но Босс не стал прыгать Андрею на шею (как тот в тайне ожидал), а с диким мявом кинулся на остатки черной твари и, задрав как собака заднюю лапу, стал поливать черные ошметки. И откуда у него взялось такое количество жидкости? Под брызгами кошачьей мочи остатки твари корчились и быстро растворялись, оставляя черные пятна на желтом пластике пола. Когда Босяк закончил, на полу явственно проступил силуэт огромного паука без малейшего проблеска жизни.

Андрей ощутил, что чудовище действительно мертво, но остаток его потусторонней мощи еще чувствовались в окружающем пространстве.

Он двинулся в проход, но внезапно налетел на какую-то невидимую упругую стену. Это было неизвестное силовое поле. Он отошел на несколько шагов и бросился всем телом на эту невидимую стену, одновременно рубя ее мечом. Сначала ему показалась, что стена поддалась. Он уже был в коридоре. Но упругость поля быстро возрастала. Его меч увяз в нем, и мощная сила вышвырнула его обратно на лестницу.

– Не так, хозяин! Ты чувствуешь остатки сил черной твари? Попробуй воспользоваться ими, – Босяк опять сидел на плече Андрея.

– А где Лихо? – спросил Андрей.

– Ему сюда хода нет. Здесь слишком много черного ужаса и горя. Даже для него. Куда больше, чем приносит Одноглазое.

– Ладно, пойдем одни.

Андрей сосредоточился, включился в общее магическое поле этого мира и ощутил остатки магии твари. Эти остатки увиделись Андрею в виде черного клубящегося облака, медленно таявшего по краям. Андрей вытянул вперед меч и представил, что с его конца истекает струя пламени. Облако стянулось к мечу, как бы втекая в него. Внезапно с конца меча вырвалась черно-багровая молния и стремительно ветвящейся паутиной прошила проход насквозь. В коридоре заметно посветлело.

Первым в коридор прошмыгнул Босяк. За ним прошел Андрей. Он положился на чутье Босяка, который не видел впереди опасности.

Через несколько секунд они оказались в просторном овальном зале. С первого взгляда было видно, что это центр управления. По периметру зала располагались мониторы с клавиатурой и другими управляющими системами. У мониторов в креслах, похожих на коконы, сидели люди. Никто из них не обращал на Андрея и Босяка никакого внимания.

Андрей подошел к одному из кресел. Человек, сидящий в нем, никак не прореагировал. Он неподвижно полулежал, запеленатый в кокон из материала, отливающего металлическим блеском и пронизанного густо переплетенными разноцветными жилами, похожими на провода. Его пальцы быстро бегали по клавиатуре. На одном из двух экранов, находившихся перед ним, мелькали какие-то схемы и числа. На другом был виден участок базы с несколькими строениями и охранниками. Зрачки оператора с механическим ритмом скакали (другого слова и не придумаешь) по уголкам глаз.

Андрей понял, что перед ним зомби, а может и биоробот. Хотя в последнем он сильно сомневался – вряд ли халдеи имели сильное отличие в науке от людей, а люди только еще подходили к проблеме создания биороботов. Впрочем, Андрей сознавал, что ему знакомы далеко не все научные достижения человечества, тем более секретные.

Все научные достижения халдеев и их технологии брались из людского общества. Халдеи прекрасно копировали разработки различных цивилизаций, и даже могли вводить в них небольшие технологические изменения, приспосабливая к своим нуждам. Но к подлинному творчеству они способны не были. Никто из них не был волшебником. Они владели только простейшими заклинаниями, в которых требовалось лишь механическое воспроизведение определенного набора звуков с тем или иным тембром. Для настоящего волшебства они пользовались услугами небольшого числа предателей из среды волшебных жителей.

В общем, Андрею стало ясно, что в управляющих коконах находились именно люди, у которых была проведена операция на мозге. Их нервная система была подключена к компьютеру. В этом смысле их можно было считать и зомби и биороботами. Название не меняло сути.

– И что, хозяин, делать будем, – Босяк сидел на одном из мониторов и вылизывал свою шерсть.

– Надо найти главный пульт управления охранными и оборонными системами.

– А это не он? – Босяк махнул лапой в сторону крайнего слева сегмента компьютерных блоков, защищенного глухим колпаком из металлопластика.

– Пожалуй ты прав.

Андрей подошел к защищенному блоку. Внутри в таком же коконе сидел такой же оператор, как и все остальные. На входной двери был установлен электронный замок с цифровым кодом. Андрей напрягся. Перед его глазами возникла схема замка с пульсирующим по проводникам желтоватым потоком электронов. Через пару секунд он знал шифр. Почти неслышно щелкнул затвор, и Андрей вошел внутрь.

Пульт в управляющем модуле был такой же как и в общем зале. На экранах двух дисплеев мелькали малопонятные схемы и высвечивались совсем уж непонятные числа. Единственным отличием от остальных пультов было наличие большой красной кнопки под прозрачным колпаком.

Очевидно, что это была аварийная кнопка. Но какого рода аварийная? То ли включался сигнал общей тревоги, то ли активизировались защитные системы, то ли еще что. Зная, что серые стремились к стандартизации и усреднению, можно было с уверенностью предположить – это включение тревоги и активизация защиты.

Разбираться в тонкостях управления не было времени. Колпак был уже откинут, и ладонь оператора нависала над красной кнопкой. Андрей двигался с ускорением и поэтому успел левой рукой отбить в сторону ладонь оператора. Правая рука с бластером была направлена на управляющий пульт. Указательный палец давил на гашетку бластера. Бластер работал в режиме малой мощности. В небольшом пространстве модуля включение бластера на полное поражение означало поджаривание и себя и ни в чем не повинного оператора. Он хоть и зомби, но с виду все же человек. Неяркая струя плазмы плавила панель. С сухим треском лопнули экраны мониторов. Оператор в кресле конвульсивно задергался, засучил руками. Зрачки его глаз забегали независимо друг от друга. Он выгнулся дугой, разрывая опутывающие его провода. Внезапно его голова лопнула, показалось обескровленное серое вещество мозга в каше электронной начинки, и он затих.

Андрея всего передернуло от вида обезображенного тела. И в то же время он испытал облегчение, первая фаза операции по уничтожению Базы, кажется, удалась. Охранные системы отключены.

Но тут послышался пронзительный вопль тревожной сирены. Заложило уши, заныли зубы. Похоже, что звук сирены переходил в ультразвуковой диапазон.

Заорал Босяк:

– Хозяин, сюда!

Андрей выскочил из модуля и побежал к двум большим экранам, висевшим в центре зала. Один из экранов показывал панорамный вид Базы с какой-то высокой точки, расположенной, видимо, в ее центре. На экране были видны многочисленные фигурки охранников, выскакивающих из зданий. Между зданиями двигались какие-то аппараты. Некоторые из них напоминали тяжелые танки.

– Проклятье! Тревога все же сработала.

– Хозяин, глянь сюда.

Андрей посмотрел на второй экран. Он мгновенно понял, что на нем была высвечена схема управления защитными системами. Сложная паутина интерфейсных линий тянулась от единого центра к периметру базы. Но кроме большого центрального пятна, на паутине ясно просматривались еще несколько узловых точек. Видимо это были центры подстраховки и дублирования центра управления. Сейчас все центры тревожно пульсировали красным цветом, а паутину разрывала кольцевая оранжевая линия. Паутина была блеклая и не светилась.

– Так, единая система обороны все же отключена. Остались локальные центры контроля. Уходим отсюда.

С порога зала Андрей обернулся и, поставив бластер на полную мощность, полоснул плазменным лучом по дуге пультов. Затрещали, лопаясь, экраны. Потек расплавленный металл. Но пожар не возник, гореть было нечему.

Андрей кубарем скатился по лестницам и понесся к выходу. Босяк несся рядом с ним. На первом этаже их дожидалось Лихо. Они уже подбегали к броневой кабине вахты, когда открылось входная дверь и из нее посыпались охранники. Андрей кинулся в кабину, на ходу швырнув в охранников световую гранату. Одновременно он подмял Босяка под себя и растянулся с ним под столом в углу кабины, уткнувшись носом в пол и закрывшись руками. О Лихе он не беспокоился, тому все было нипочем.

Полыхнула ярчайшая вспышка. Ослепленные охранники, застыли в «предбаннике», неуверенно шаря вокруг себя руками. Андрей вскочил и побежал к выходу. На ходу он отшвырнул в сторону нескольких охранников, попавшихся под ноги. Уже выскакивая на улицу, он услышал за спиной треск автоматных очередей и специфический звук бластерных выстрелов. Кто-то из ослепленных с перепугу открыл огонь по своим.

Вылетев на улицу, вся троица рванула к роще. Краем глаза Андрей увидел выворачивающую из-за угла здания Центра махину тяжелого танка. Троица сиганула в небольшую рытвину, прикрытую со стороны Базы раскидистым кустом непонятного растения. Танк развернулся и пополз к входу в Центр. За ним, пригибаясь, двигался взвод охранников. Среди них виднелись серая форма и плащи халдеев.

Со стороны центра Базы слышался глухой гул тяжелых машин. Внезапно в этот гул вплелись новые звуки. Это были отдаленные вопли, завывания, уханье, звериный рык. Шум нарастал. По всему периметру Базы началась атака волшебных жителей.

Сзади Андрея послышалось ржание. Он повернулся и увидел Василису в белом комбинезоне и красных сапожках верхом на белом единороге. Волосы были заплетены в толстую косу. В поводу она вела еще одного оседланного единорога. Его рог светился золотом, оттеняя серые тона окружающей природы. Рядом с Василисой бежал Торопыга на сей раз на четырех лапах. На нем по-прежнему была вязаная шапочка, на шее болтался тот же плеер.

– Здравствуй, Андрей! Это для тебя. Садись в седло, – Василиса протянула Андрею повод.

Он вскочил в седло. В переднюю луку седла вцепился Босяк. Сзади примостилось Лихо.

Василиса сказала:

– Дай, пожалуйста, зеркальце.

Андрей протянул ей волшебное зеркало. Василиса провела по его поверхности рукой и прошептала заклинание. Прозрачная радужная пленка окутала всю компанию.

– Сейчас мы невидимы для внешнего наблюдателя. Но пленка неустойчива. Малейшее механическое повреждение поверхности и она исчезнет, – пояснила Василиса.

– Основной центр управления оборонительными системами уничтожен. Единая защита периметра отключена, – сказал Андрей.

– Я знаю.

– Но на базе есть дублирующие локальные центры обороны, – Андрей описал, что видел на экранах центра управления.

Василиса достала из кармана узорный свисток и дунула в него. У Андрея заныли зубы. Похоже свист уходил в ультразвуковой диапазон. Показалось, что за спиной Василисы зашевелилась земля и качнулись деревья. Как из-под земли возник многочисленный отряд гномов. Из-за деревьев показались укутанные в зеленые плащи эльфы. И хотя Андрей знал, что с этой стороны должен идти один из штурмовых отрядов, все же невольно вздрогнул.

О том, что лесные эльфы могли так маскироваться в лесу, что их нельзя заметить даже пройдя на расстоянии вытянутой руки, он слышал. Но не ожидал от приземистых тяжеловесных гномов такой же прыти. Но с другой стороны земля, в которой они прятались, все же родня их родным горам.

Со стороны перепаханной границы Базы послышался волчий вой, и через несколько секунд из кустов вынырнула стая волков. Впереди бежал сам Серый Волчище.

– Наша задача – уничтожить Серый Совет. На остальное не отвлекаться. Охранниками займутся другие, – приказала Василиса. Андрей в обалдении смотрел на нее. Слов нет, ай да баба!

***

Их отряд подошел к зданию Серого Совета. Со всех сторон слышались звуки боя. Метрах в ста от них виднелся перекресток. Там сгрудилось множество танков. На проспекте торчала гигантская фигура Кощея (вот это маг!). Он мерно взмахивал мечом-кладенцом. Каждый его удар рассекал два – три танка. Танки разваливались надвое. Люди, сидящие в них, раскатывались в разные стороны. Все в синяках и ушибах, но в остальном целые. Сами же танки вспыхивали синим огнем и сгорали без следа. Если в танке оказывался серый халдей, то он исчезал без следа в сине-голубой вспышке.

Над зданиями носился Змей Горыныч, хохоча как Перун и выделывая немыслимые фигуры высшего пилотажа. Он подставлял бронированную грудь под пули крупнокалиберных пулеметов, которые не оставляли и следа на его чешуе, защищенной магополем. Горыныч перехватывал когтистыми лапами ракеты, выпущенные халдеями в него, и бросал их обратно.

На фоне заходящего Солнца появилась черная точка, окруженная серебристым облаком. Точка и облако быстро увеличивались и превратились в бабу Ягу и ее гусей-лебедей.

Ничего больше Андрей разглядеть не успел.

Из здания Серого Совета через широкий проем парадного входа полился поток Серых Стражей. Никто не ожидал, что их будет так много. Разведка жителей волшебной страны была уверена, что Серых Стражей единицы. Но здесь перед зданием Совета их уже было несколько сотен, а они все пребывали и пребывали. Наверное под зданием располагались склады-лаборатории, производившие Стражей.

Серые Стражи – это не зомбированные охранники люди. Серые Стражи – это гвардия халдеев. Это клоны погибших в боях с халдеями витязей. Клонированные биороботы с зачатками разума, свободы воли и магических способностей. Это биомашины – убийцы. Никто не ожидал, что их будет так много. До сих пор их видели только парами в охране членов Совета, которые изредка посещали лидеров крупных волшебных поселений или кланов. Никто толком не мог сказать: откуда они появились. Неясные сведения указывали на то, что Стражи – это разработки сверхсекретной лаборатории одной из земных спецслужб.

Лавина Серых Стражей двигалась на отряд, ведомый Андреем и Василисой. Волки уже вгрызлись в их строй, гномы без устали рубили секирами, каждая стрела эльфов находила свою цель. Стражи гибли десятками, но их было слишком много. Они отвечали сериями плазменных вспышек, которые плавили даже броню гномов. Гибли волки, гибли гномы. Плазменные разряды начали доставать и эльфов. Андрея и Василису спасали только магия Василисы и клевер удачи, подаренный Морганой.

Надо было отступать, но стражи катились по пятам. Тут Андрей вспомнил про волшебный желудь, подаренный ему лешаком еще в первые дни пребывания в волшебной стране. Он крикнул Василисе:

– Можешь хоть немного задержать стражей?

– Попробую, но у меня осталось мало сил для магии.

Андрей, надсаживаясь, прокричал:

– Всем быстро отходить! – и махнул Василисе. – Давай!

У Василисы между ладоней разгорелся огненный шарик и она метнула его в стражей. В полете шарик мгновенно распух в огненный лохматый ком, который, врезавшись в передовой строй Стражей растекся в стороны огненным барьером. Серые вспыхнули как сухая солома. Пламя полыхало всего несколько секунд, но за эти секунды оно выжгло с десяток рядов Стражей. Это позволило отряду Андрея и Василисы откатиться на сотню метров назад. Тут в стражей полетел подарок лешака.

Едва коснувшись земли, желудь пустил корни, которые мертвой хваткой вцепились в асфальт, разрывая его на куски. Во все стороны стремительно полезли зеленые побеги, преграждая дорогу Серым Стражам. Зеленые ветви, за считанные секунды превратившиеся в толстенные стволы, цепляли стражей и тащили за собой в небо. На пути серых возникли непроходимые заросли. То ли это был один огромный широченный дуб, то ли множество дубовых стволов, сплетенных в непроходимый барьер, за которым уже не было видно Стражей.

Гномы, эльфы и волки, воспользовавшись передышкой, откатились назад и скрылись в роще.

Василиса крикнула Андрею:

– Быстрее, сейчас они прорвутся!

Действительно, дубовые стволы валились во все стороны, рассекаемые зарядами бластеров. Между их обугленными ветвями показались первые Стражи. Андрей приказал Василисе:

– Быстрее назад, в рощу, к своему отряду.

– А как же ты?

– У меня есть еще кое-что для серых.

Почти все стволы, закрывавшие дорогу серым, были уничтожены. По расчищенному проходу снова двигалась лавина Серых Стражей.

«И откуда они только берутся?» – мелькнуло у Андрея.

Он посмотрел в сторону рощи. Похоже весь сопровождавший его отряд успел укрыться. Андрей вытащил из сумки, висевшей у него на боку, небольшой кувшин. Горлышко кувшина было запечатано пробкой сложной формы, по поверхности которой скользила витиеватая вязь арабских слов. Не теряя и доли секунды, он отбил край горлышка рукояткой бластера, швырнул кувшин далеко за первые ряды халдеев и хлестнул своего единорога так, что тот, заорав почти по-человечески, в один прыжок оказался в зарослях, где скрылся отряд.

За ту секунду, что кувшин летел, кувыркаясь по воздуху, из него вытянулась струйка зеленого дыма. Кувшин разбился о голову одного из халдеев и на месте этого халдея высоко взметнулось зеленоватое дымное пламя, пронизанное прожилками молний. Из пламени возникла фигура огромного джина с перекошенной от злобы жуткой мордой. Джин классически громоподобно захохотал и крутнулся вокруг себя, разметывая серых как оловянных солдатиков. Вокруг него вознеслись к небу стены и башни прекрасного дворца. И в ту же секунду дворец рухнул, подминая под своими обломками здание Серого Совета и остатки Стражей. Снова раздался дикий хохот. Джин обратил в пепел руины, обернулся огромным языком чистого пламени и метнулся в небо, сверкнув на горизонте дальней зарницей.

Андрей видел все это сквозь ветки кустов.

– Откуда ты взял джина? – рядом стоял единорог с Василисой.

– Прихватил в музее вашего волшебного городка.

– То есть украл?

– Нет, взял напрокат. Так сказать, для научных исследований.

– Ты что, предвидел все это?

– Нет. Но просто помнил, что в какой-то старой книжке про волшебство и науку было сказано, что старых джинов, выдержанных в бутылке несколько тысяч лет можно использовать как бомбу большой мощности.

– Это почему? Ведь освобожденные из заточения джины должны исполнять желания освободившего его человека.

– Это если джин сам полез в бутылку и недолго там просидел. А вот представь, если тебя запихнули насильно через узкое горлышко и морили хуже, чем на яичной диете пару-тройку тысячелетий, то тут уж характер совсем испортиться может (если не свихнешься).

– Это что за яичная диета? – Василиса хоть и была премудрой, но все же женщиной.

– Рецепт такой. Берешь в понедельник одно куриное яйцо. Разбиваешь его во вторник и выливаешь на сковородку (в среду). В четверг ставишь сковородку на плиту, в пятницу включаешь огонь и жаришь яичницу. В субботу ее ешь.

– А в воскресенье?

– Воскресенье – разгрузочный день.

***

В небе у горизонта показалась черная точка.

– Прячься! Катер халдеев! – закричал Андрей и потащил Василису за угол ближайшего здания. Но Василиса внезапно уперлась, не желая бежать с Андреем.

– Посмотри внимательнее. Это не халдеи.

– Некогда смотреть. Поздно будет. Это боевой катер.

– А ты глянь.

Андрей оглянулся на космокатер, который был совсем рядом. Одновременно он автоматически вскинул руку с бластером, почти бесполезного против боевого космокатера, защищенного силовым полем. В последний миг он остановил палец, давивший на гашетку бластера. О боги! Это был катер их Конторы. Катер Кроноса. Откуда он здесь?

Катер приземлился и из люка показался Кронос.

– Здравствуй, Андрей.

– Здравствуйте, откуда вы здесь?

– Стреляли… Впрочем мы все время были неподалеку.

– Кто это, мы?

– Я и команда спецназа нашей Конторы. Ты шел первым и отвлек внимание халдеев на свой катер. Потом они искали тебя, и мы вошли в черную дыру по-тихому.

– Но как вы смогли? Ведь невозможно войти в Тоннель на катере.

– Есть секретные магические разработки. С их помощью мы и переместили через маготоннель космокатер и команду.

– А меня послали вроде подсадной утки?

– Не психуй. Мы страховали тебя. Мы, Баба Яга и Василиса.

Андрей хмуро посмотрел на Василису. Та в ответ виновато улыбнулась.

– Ладно, не пыхти как надутый индюк. Сам ведь понимаешь, что это было необходимо. Ты должен был надеяться только на себя. Иначе ничего не получилось бы. Да и мы не могли напрямую контактировать с волшебными жителями. Халдеи искали тебя. Через своих осведомителей они знали, что в их владениях появился Витязь с Земли. Помнишь гарпию над замком Кощея? Пока они искали тебя, мы с Бабой Ягой и гномами заминировали их космокатера… Однако пора на Землю.

– Прямо сейчас? – Андрей снова посмотрел на Василису, но на сей раз с растерянностью.

– Да, это срочно. Открылись новые обстоятельства.

– А как же волшебные жители. Ведь мы не победили халдеев, а только разгромили их центральную базу, разворошили осиное гнездо.

– Но после этого разгрома халдеи не скоро придут в себя. Это даст волшебным жителям накопить силы, выстроить систему обороны, замаскироваться наконец. Андрей, судьбы людей решаются не здесь. Да и судьбы волшебных жителей решаются на Земле, людьми.

– Это как же?

– Потом поймешь. Ну, пора прощаться.

К Андрею подошел Кощей, за ним возвышался Змей Горыныч. Оба Лиха были тоже здесь.

– Прощай, Витязь. Не говорю до свидания. Мы союзники только временные. В следующий раз можем встретиться как враги. Ведь я враг людей. Однако, ты мне нравишься, так что в случае чего обещаю не мучить, а кончить сразу.

Лохматое Лихо злобно оскалило свой желтый клык.

– Да ладно тебе, Бессмертный. Нечего пугать доброго молодца, – рядом опять внезапно возникла Баба Яга. – Хотя он не из пужливых. Ну что ж, добрый молодец свет Андрюшенька, прощевай. Скатертью дорога.

– Будешь недалече, заглядывай ко мне. Вина попьем, анекдоты покалякаем, русского духа понюхаем. Ха-ха-ха! – в унисон погрохотали три головы Змея Горыныча.

К Андрею, вихляясь, подскочило Лихо Одноглазое и, внезапно подпрыгнув, повисло у него на шее.

– Ты смотри, – удивился Кощей, – с тобой хочет лететь. Если возьмешь, то я его отпущу.

– Бери, Андрей. В нашем деле Лихо может пригодиться, – посоветовал Кронос.

Андрей отодрал от себя Лихо и, опустив на землю, сказал:

– Ладно, если хочешь лететь со мной, полезай в катер.

Лихо, вихляясь, побежало к космокатеру. Его догнал Босяк, оба скрылись в люке.

– Что ж, простимся, Андрейка, – Василиса впервые назвала Андрея уменьшительным именем.

Баба Яга сказала:

– Не будем мешать добру молодцу и красной девице. Им одним побыть надо.

Все отошли в сторону.

Андрей смотрел на Василису. «Когда я тебя увижу?» – молча спрашивал он. «Скоро», – так же молча отвечала Василиса. Их молчаливый разговор продолжался уже несколько минут. Вдруг Василиса шагнула к Андрею, обняла и крепко поцеловала в губы, потом повернулась и быстро пошла прочь. По ее щекам текли слезы.

Послышался крик Кроноса:

– Быстрее в катер! Искажения гравитационных полей. Маготоннель закрывается.

Андрей помахал всем и нырнул в люк. Он смотрел в иллюминатор на быстро удаляющуюся землю, на обгорелые остатки Базы, на группу волшебных жителей, которые становились все мельче и наконец растворились на зеленовато-сером фоне поверхности волшебного мира.

– Не переживай, скоро увидишься с Василисой, – Кронос стоял рядом, положив руку на плечо Андрея.

На земле волшебного мира Василиса смотрела в тусклое серое небо. Вдруг на том месте, где исчезла точка космокатера, расползлось красное пятно. Через несколько секунд исчезло и оно.