Читать книгу Кровь и золото ислама - Владимир Соколов - Страница 5

В IX веке при халифе аль-Мутаваккиле традиционалисты окончательно одержали вверх над мутазилитами. Главным столпом победившего суннизма в это время стал богослов и правовед Абу аль-Хасан аль-Ашари.

Аль-Ашари совершил революцию, применив рациональные методы мутазилитов для утверждения основ суннитской веры. Сам бывший мутазилит, он перешел на сторону ортодоксов и поставил человеческий акль (разум) на службу мусульманской накль (традиции). Многие сунниты его за это не приняли: зачем использовать разум, когда есть вера? – но со временем ашаризм приобрел огромный авторитет и стал фундаментом традиционного богословия.

С точки зрения аль-Ашари, судьба человека ничем не предопределена – ни обещанием Аллаха, ни поступками человека. Она зависит только от Аллаха, причем как бы Он ни поступил, это будет одинаково правильно и справедливо. Аллах может отправить всех людей в Рай, а может – в Ад, потому что Он владеет всем и делает, что хочет, и человеку нечего на это возразить.

Награда от Аллаха – благо, наказание – справедливость, но то и другое одинаково хорошо. Вера появляется от помощи Аллаха, неверие – от неоказания такой помощи. В своих взглядах аль-Ашари полностью опирался на Коран, где говорилось, что человек не может не только уверовать или умереть, но и вообще совершить или претерпеть что-либо без дозволения Аллаха: «Не постигнет нас никогда ничто, кроме того, что начертал нам Аллах» (9:51). «Не придется душе уверовать, иначе как с дозволения Аллаха» (10:100) и т. д.

Позже это мнение было подкорректировано так, чтобы человек, не имея свободы воли, все-таки оказывался ответственен за свои поступки. Ашариты говорили, что Аллах создает действие человека, а человек его только «приобретает» (касб) и за это приобретение несёт ответственность. Получалось примерно как в христианстве: все зависит от Бога, но исходящая от Бога сила находится в некоторой связи с желаниями человека, и если он не пожелал данного ему от Бога, то совершил грех.

На практике все сводилось к тому, что предопределение – это тайна, и человек не может о ней судить. Вопрос о свободе воли решался чисто сотеорологически, то есть «спасательно»: важно знать волю Бога и выполнять ее, а не рассуждать о том, в какой степени человек отвечает или не отвечает за своих поступки. Надо следовать воле Аллаха просто потому, что Он так сказал. Разум не способен отличить добро от зла, мы должны выполнять данные нам предписания, не рассуждая о них. Для чего же тогда нужен разум? Чтобы познавать атрибуты Аллаха: волю, всемогущество, Коран и пр.

На вопрос о Коране ашариты отвечали, что тот существовал извечно, хотя в своей словесной форме не вечен, а сотворен. Тем не менее, сказанное в нем абсолютно истинно и должно выполняться неукоснительно и именно так, как там написано.

Необходимость принимать Коран буквально приводила к некоторым смущающим моментам. Например, в священной книге говорилось о руках, пальцах («Я чувствовал прохладу кончиков его пальцев», – говорил Пророк), ногах Аллаха или о том, что Он восседает на троне. Близкие к суннитам каррамиты много размышляли о том, как Аллах может восседает на троне. Раз об этом сказано в Коране, значит, так и есть: сам по себе этот факт не обсуждался. Разница во взглядах различных каррамитских сект (а их было не меньше 12) заключалась только в том, как именно это происходит. Одни говорили, что Аллах занимает весь трон целиком, другие – что только часть, третьи указывали на то, что между троном и Аллахом должно быть какое-то пространство, четвертые добавляли, что это пространство бесконечно, как вообще все между Аллахом и чем-либо другим.

Говорилось также, что Аллах имеет некоторую природу и что Он может быть ограничен в пространстве, а это уже приводило к понятию тела. Большинство каррамитов полагало, что тело Аллаха не похоже ни на какое из других существующих тел. Но были среди них и прямые антропоморфисты, которые считали, что Аллах даже с виду подобен человеку и что до Него можно дотронуться или пожать Ему руку.

Мутазилиты выходили из этой трудной ситуации, допуская толкование Корана, но для суннитов такой путь был неприемлем. Наиболее традиционная точка зрения суннитов отрицала и телесность Аллаха, и толкование Корана. Они говорили: Коран надо понимать именно так, как он написан, не добавляя ничего от себя. Если тебя спрашивают о каком-то непонятном месте Корана – непонятном с точки зрения логики и здравого смысла, – надо просто повторить его еще раз, это и будет правильным ответом. Например, в Коране сказано, что благочестивые в Раю увидят Аллаха: это несомненно, потому что так написано, но как именно это произойдет, неизвестно, и рассуждать об этом бессмысленно, поскольку в Коране на этот счет больше ничего не говорится.

Неясность возникала и в том, как относиться к тем выражениям в Коране, где Аллах действует как человек: восседает на троне, делает что-то руками и т. д. Отвечая на это, аль-Ашари выдвинул знаменитый тезис «била кайфа» – «не спрашивать, как». Мусульманин должен верить, что Бог, например, имеет руки, лицо, восседает на престоле и т. п., но не спрашивать, как и почему: вера должна обходиться без разума. Имам Малик выражал это так: «Восседание на Троне – известно; как Он восседает – неизвестно; верить в это – обязанность; спрашивать об этом – ересь».

Богословская система аль-Ашари со временем стала догмой, отступление от которой каралось смертью. Суннизм как государственную религию утвердил халиф аль-Кадир в 1017 году, запретив мутазилитство и заставив его приверженцев отказаться от своего учения под страхом суровых наказаний. За мутазилитское учение о свободной воле казнили, ссылали и сажали в тюрьмы.

Тогда же аль-Кадир опубликовал «Послание» – первый официальный вероучительный документ, созданный и признанный в исламе. Даже суровый ашаризм в нем был признан как нежелательный и неблагонадежный.

Читайте в Приложении. Послание халифа аль-Кадира