Читать книгу Принять подарком жребий свой. Рассказы и воспоминания - Владимир Спиртус - Страница 6

В «группе» Валентину было хорошо. Наверно, впервые в жизни он обрел душевное равновесие и радостное мироощущение. Казалось, он нашел то, что безуспешно и мучительно искал долгие годы. Занятия требовали напряжения всех сил и полной самоотдачи. Тренером, или скорее «гуру», была женщина-врач лет тридцати с небольшим. Светленькая, среднего роста, хорошо сложенная она выглядела моложе своего возраста. Звали ее Елена. Внешность Елены не отличалась чем-то необыкновенным. Вот разве что в глазах ее, если приглядеться, было нечто особенное. Вдумчивое, доброжелательное внимание в сочетании с почти «хирургической» точностью. Глаза явно были намного старше, чем их хозяйка. Таким глазам могло быть и тысяча лет…

Валентин познакомился с Еленой в каком-то клубе, после лекции по входившей тогда в моду соционике. Трудно сказать, чего его туда занесло… Они разговорились. В молодой женщине угадывалась некая потаенная сила и сокровенная глубина. Валентин открыл ей, что занимается йогой, серьезно интересуется восточной философией и религией. Елена внимательно слушала его, слегка наклоняя голову, и при этом, видимо, оценивала своего собеседника. Можно сказать, путем каких-то «математических» расчетов просканировала его на глубинном уровне. Экзамен прошел успешно – Валентина пригласили в «группу».

То были еще советские времена, и поэтому соблюдались определенные меры предосторожности. Хотя, при такой зоркой руководительнице сотрудники бдящих органов не представляли особой угрозы. Похоже, что парочка наблюдателей была в группе, но они не сильно мешали. Возможно, их направил туда по дошедшему до него сигналу кто-то мудрый и впередсмотрящий из гэбэшного начальства. Направил с двоякой целью: для соглядатайства, а заодно и повышения квалификации.

В «группе» было около двадцати человек разного возраста, в основном – женщины. Обычно не весь состав собирался на занятия: кто-то исчезал, кто-то появлялся. Подход ко всем у Елены был индивидуальный: каждому давалось задание по его физическим и духовным силам. Как правило, собирались на лоне природы, где-то возле Реки, в красивых уединенных местах. Таких мест было несколько.

В занятия входили бег, упражнения хатха-йоги и совместные медитации, существенную часть их составляли также лекции-монологи Елены и беседы. Иногда преобладало одно, иногда – другое. Ядром, вокруг которого строилось все, являлось учение Рерихов. При этом акцент делался не на определенных знаниях, они играли сугубо вспомогательную роль. Елена стремилась привить каждому навыки контроля и гармонизации пяти его «оболочек»: от грубых до весьма тонких структур.

– Вы должны быть постоянно настроены на высокую, светлую волну, готовы к восприятию высших вибраций, – говорила Елена. Как-то она рассказала о Кругах.

– Это довольно упрощенная схема. В определенном возрасте, а иногда на протяжении всей жизни, каждый человек принадлежит известному Кругу. Круг D – полный эгоизм и чисто материальные, «животные» интересы: еда, секс и т. п. В центре мира – мое «Я». Круг A, когда главным в человеке, определяющим его поступки, является высшее начало: уже ни его родные и друзья, ни работа, ни нация, ни даже Земля, но Небо. Между этими полюсами находятся два других Круга – B и C.

– Важно оценить, с кем имеешь дело. И подумайте, куда относитесь Вы…

Нужной литературы было тогда очень мало, редкие книги стоили безумно дорого на черных книжных рынках. Отдельные журнальные публикации передавались друг другу, перепечатывались на пишущих машинках.

– Чтобы продвинуться вперед, очень от многого в жизни надо отказаться, отсечь от себя – говорила Елена.

– Не смотрите пустые, развлекательные телевизионные программы, не впитывайте грязные эманации насилия, злобы, блуда, не вникайте в чужие дрязги. В ментальной области, говорила она, – не должны присутствовать масса мелких «насекомых», или пресмыкающихся, ползущих в разные стороны. В каждый момент мысль допустима только одна: чистая, ясная, крупная…

По ходу занятия Валентин постепенно отрывался от неизбежного повседневного коловращения. Душа его как бы распрямлялась, обретала естественную свободную оболочку. Он почти летел, легко перепрыгивая через гладкие камни и небольшие неровности почвы, пересекая широкие поляны, заросшие высохшей желтою пижмой, иногда уклоняясь, куда либо в сторону, иногда обгоняя впереди бегущие спины. Проплывавшие мимо высокие березы шумели кронами на фоне по-осеннему светлых облаков.

– Вы не должны чем-либо выделяться среди других. Отличие ваше, при всей его глубине, должно быть скрытым и потаенным – учила Елена. – Одежды надо иметь немного, но все – высокого качества. И показывала пример своим обликом, воспитанием, манерой речи.

Если кто-то приходил в «растрепанном» несобранном состоянии души Елена могла удалить его, не допустить к общению с другими.

– Уходи, пожалуйста, не мешай нам…

Каждое занятие она начинала, подобно опытному дирижеру на репетиции. Для успешной совместной работы ей было важно добиться настройки своего небольшого оркестра: синхронизации общей «ауры». Причем слова, произносимые Еленой, явно были только надводной частью айсберга…

– Никогда не стройте жестких планов на будущее – они безполезны, – говорила Елена. – Если будете правильно подвизаться, всегда в нужный момент сможете ввести коррективы в свои действия, получите подсказку. Важно быть готовым увидеть и услышать.

– Следует быть щедрым, но не расточительным. Только на духовный рост давать безусловно, всегда – ничего не жалеть…

Через некоторое время Валентин иногда стал общаться с Еленой на расстоянии. Он воспринимал это как серебристый ручеек какой-то энергии идущий от нее в его душу. О телепатии много тогда писалось. Но одно дело околонаучные разговоры и разгоряченный интерес любителей чего-то «магического», другое – реальный внутренний опыт… Валентин относился к этому спокойно. Не очень он удивился и тому, что стал иногда видеть ауру растений и цветов, ощущать незримо свои внутренние органы и части тела. В то же время его постоянно атаковала разная нечисть. Записи сновидений, которые предложила вести Елена, пестрели разнообразными видами козней и внедрений злых сил в его сознание.

Особенная история произошла с Валентином после одной поездки в Москву. Знакомая из «группы», человек незаурядный и интересный, связала его с известным московским поэтом Ольгой С. Благодаря этому, Валентин попал на творческий вечер, проходивший в Центральном доме работников искусства (ЦДРИ).

Собрались в тот раз сливки столичной интеллигенции: литераторы, музыканты, актеры, ведущие тележурналисты. Была общая атмосфера непринужденности, праздника, фейерверка остроумия, свежих мыслей и новых идей. Валентин жадно впитывал это цветущее многообразие, как человек, неожиданно попавший в оазис, о котором и не мечтал. Кажется, никогда ранее в жизни он не был так счастлив, так полон плещущей через край «роскошью общения»…

И тут его подстерег змей в человеческом образе. «Змей» был безупречно одет: при выутюженном костюме и модном галстуке, но сущий аспид. Валентину стало так плохо, как будто его реально ужалила ядовитая гадина. Наваждение продолжалось и ночью, от него не было никакого спасения. Он чувствовал, что погибает.

Вернувшись в свой город, Валентин сразу связался с Еленой. При встрече она была со своей близкой ученицей, можно сказать «коллегой».

– Ты видишь, какие центры у него поражены? – обратилась она к подруге.

– Да, вижу, тяжелый случай…

Валентин испытывал тягостное чувство незадачливого пациента, которого профессор демонстрирует практикантам. Однако основное лекарство «профессора» оказалось выбрано безошибочно: продолжительный пост и регулярное посещение одного славившегося строгостью монастыря. Удивительно, но это сработало!

Конечно, обстановка православного храма, была совершенно иная, чем в «группе»… Народ сюда приходил простой: по большей части скромно одетые старушки. Изредка мелькали молодые лица с ясными глазами. Все давалось здесь Валентину тяжело. Было скучно являться лишь наблюдателем определенного «действа», а не его участником, томительными казались многочасовые стояния, но он старался, очень старался…

Валентин вскоре понял отличие молитвы от медитации. Здесь тоже нужно было трудиться, чтобы чего-то достичь, но «трудиться» иначе. Это был другой путь и другой мир, дотоле неизвестный ему.

Прошло несколько лет… Благодаря Елене в жизни Валентина произошли резкие перемены. Она помогла ему сделать один важнейший решительный шаг, тяжелый, но абсолютно необходимый для его дальнейшей судьбы. Шаг, определивший его будущую жизнь, а потом… потом отошла в сторону, предоставив ему выплывать.

Валентин уже не ходил в «группу» и хотя покрестился, но еще далеко не стал верующим церковным человеком. Они договорились встретиться по деловому вопросу: Елена должна была принести долг. Ожидая встречи, Валентин находился в состоянии раздвоенности. Вспоминалась недавняя поездка в Оптину пустынь, Всенощное бдение во Введенском храме. Как он стоял перед Казанской иконой, а лучистый взгляд Богородицы, казалось, прожигал что-то в глубине его души, его сердца… Еще вспоминались слова одного послушника о том, что у Рерихов нет самого главного – нет покаяния. Да, теперь он четко проникся мыслью, точнее образом букета, стоящего в вазе, у которого подгнили основания стеблей. Этот букет – сам человек, его душа, сотворенная Богом. Перебирал он в памяти и свои возникшие «нестыковки» с Еленой: ее терпимость к личности Блаватской, лояльность к мантрам и белой магии.

И все же, и все же всплывали в сознании незабываемые эпизоды «занятий»: то чудные картины природы, то бережные и точные слова наставлений Елены. А еще – возникавшее удивительное чувство полной гармонии, возвышенные, светлые состояния души, пережитые в «группе». Тогда ему становилось невыразимо грустно. К тому же и предчувствие верное возникло, что теперь он снова будет болеть и скоро не сможет бежать вдоль Реки так, как прежде: будто лететь…

И вот – они встретились. Разговоров особых не было. Елена отдала Валентину солидную пачку советских купюр: денег, взятых на покупку дома. Честно отдала долг, хотя несомненно знала, что эти деньги скоро пропадут, превратятся в бумагу. Они обменялись взглядами. У Валентина прямо заныло, защемило что-то в груди…

– Запиши телефон, – на прощание сказала Елена.

– Ее зовут Татьяна. Через нее ты, если захочешь, сможешь связаться со мной. Возьми ручку… Валентин второпях вытащил свою белую записную книжку, открыл ее где-то посередине и нацарапал продиктованные цифры.

Через несколько дней он собрался позвонить. Но, найдя нужный номер, обратил внимание на текст, расположенный над ним. То были выписанные из свежего московского журнала безсвязные строчки поэта – обэриута Александра Введенского:

Это была явная подсказка. Один из тех знаков, различать которые научила его Елена. Валентин положил трубку.