Читать книгу Тропа бабьих слез - Владимир Топилин - Страница 7

Двести лет спустя
5

Оглавление

Дом Егора стоит на краю села. С нижней стороны просторную усадьбу подмывают холодные воды таежной реки. Верхнюю часть забора окаймляет густая тайга. Рядом, по соседству, расположилась вотчина Гришки Соболева. С другой стороны от деревни проживает тесть Егора, строгий, но справедливый Никита Карабаев.

Три года назад власть Советов сослала вольного казака Егора Подольского из Суздаля в Сибирь. Неугодны молодой республике верноподданные «Вере, Царю и Отечеству» бравые воины, готовые лихой удалью противостоять революции. Раздробили комиссары великое войско, разогнали по медвежьим уголкам преданных России солдат Отечества. Суровый приговор – «Живи, покуда, и носа не высовывай!» – под угрозой расстрела ограничил волю Егора до предела. Границы передвижения – три соседних поселка, без разрешения посещения районного центра, да суровое предписание обязательной, ежемесячной отметки в сельсовете сковали лихого казака по рукам и ногам. Единственной отрадой да отдушиной свободомыслия стала тайга, где Егор мог ходить и жить без надзора суровых прокураторов.

Поселили Егора в маленькой, ветхой, заброшенной, насквозь простреленной ветрами и дождем избенке поздней осенью. Наскоро справившись с условиями быта, трудолюбивый казак как-то пережил многоснежную, морозную зиму, чем немало удивил комиссаров: «Смотри же, не замерз!..» А весной стал поднимать свое ущербное, жалкое хозяйство.

Местные жители встретили ссыльного казака настороженно. Не сразу доверяют люди тайги новичкам, присматриваются, кто он и что. Если лодырь да тунеядец, нечего помогать, сам помрет. А ну как трудолюбивый, можно и дружбу завязать.

Егор оказался из тружеников, от зари до зари топор из рук не выпускал. Первым делом, как отеплило, у своей избушки крышу перекрыл, нижние, сгнившие венцы заменил, полы постелил, забор поставил, на заработки пошел. По настоящим временам на сплаве леса хорошие деньги выручают мужики. А те, кто «в стакан не заглядывают», зиму живут безбедно.

Удивились Егору местные жители: год как сослан, а уже в жилище свое посуду приобрел, кровать поставил, лес на новый дом заготовил. А как сходил Егор зимой на соболевку, стали доверять и уважать славного воина, не по своей воле потерявшего малую родину.

Ко второй весне своей ссылки Егорка купил коня, начал дом строить. Заговорили люди о нем:

– Смотри-ка, каков мужик: под ногами земля горит! Вторую зиму пережил, а уже хозяйством обзавелся, все в руках ладится! Не то что у нашего пролетария Ваньки Петрова, корова всю зиму простояла под навесом, а к весне снегом задавило, крыша упала… дык, ишо куры через стену в дом ходят… эхма, девку бы каку Егорке сыскать… такой парень пропадает!

Не пропал Егорка без семьи. Приглянулась парню соседская девчонка Наташка Карабаева. Стал Егорка скромно честь даме оказывать: улыбнется, слово ласковое скажет, шутку-другую, или цветочек подарит. Раз внимание уделил, другой, третий. У Наташки сердечко дрогнуло, влюбилась, бедная, первый раз. Как увидит Егорку, дыхания не хватает. Понял красивый казак-молодец, что добился своего, – жить без любви нельзя! – с первыми зазимками пошел с Гришкой Соболевым к Никите Карабаеву свататься. Недолго старовер упрямился. Однако для солидности выдержал паузу, налил гостям по ядреной кружке хмельной браги, суровым взглядом дал понять окружающим, кто здесь хозяин, и наконец-то рявкнул медведем, тряхнул бородой:

– А ну-ка, поди сюда, девка на выданье!

Наталья ни жива ни мертва – сердечко бьется синичкой в сенях, а ну, как тятя откажет? – подошла, встала рядом, опустила в пол глаза, едва не упала на руки матери, как выслушала свою судьбу:

– Скоко тебе, девонька, стукнуло? Ага, оно и верно. Так вот, мила моя, отдаю тебя я замуж за Егорку. И не смей мне перечить! – с этим словом Никита стукнул кулаком по столу. – Человек он, видно, хороший, не грех породниться! Да и на настоящий день, нет жениха виднее его… – И уже к сватам и Егору: – Значит, как договорились: на Покрова свадьбу сыграем!

Несмотря на разную веру и возраст, отдал Никита Наталью в шестнадцать лет замуж за Егора. Девять лет разницы в годах – не великий срок. Лишь бы жилось складно, да по-хозяйски, а о любви не заботились. Любовь сама придет, когда первое дитя криком напоет!

Скромная, по староверским канонам, свадьба прошла в назначенный день. Вошли молодые в новую, срубленную с помощью соседей-односельчан избу, и зажили теплой, сладкой жизнью в любви и согласии.

Тропа бабьих слез

Подняться наверх