Читать книгу Русский И Цзин - Владимир Тучков - Страница 3

Ты – врачиха. Но не потому, что женщина. Просто писательница, ныне владеющая умами, в своих книгах называет женщин-врачей врачихами. Ты пока еще терапевт. Потому что еще не родилась та писательница, которая будет называть женщин-терапевтов терапевтками. Тебе сорок пять. И двадцать лет в условиях женской казармы, от специфического юмора которой тебя коробит.

Ах, да, у тебя серые глаза, которые когда-то были голубыми. Талию под хрустящим крахмалом халатом не видно, но она есть. Это точно. И об этом знают восемь мужчин, двое из которых – твои бывшие мужья.

Жизнь не закончена, думаешь ты, глядя по вечерам сериалы, снятые по романам той самой писательницы, которая называет тебя врачихой. Но кто же знал тогда, когда она еще только начиналась, что мужа надо выбирать не с бухты-барахты, а из числа пациентов, поскольку в их медицинских картах подробно прописано будущее. Скрижали, именно скрижали! Кто на что способен, чего от кого ждать, каковы шансы того, что это разовьется, а это можно победить при должном подходе.

Но нет же! С первым вляпалась по самые уши! Второй оказался еще мерзопакостнее!

Не я ищу юношей; юноши ищут меня, – сказала ты надменно и в первый раз. И во второй. Третьего раза не будет, но ты этого не знаешь.

Развитие недоразвитого благоприятно для применения казней над пациентами, для освобождения колодок на руках и ногах, ибо продолжение их несвободы приведет к сожалению.

Но твоя власть над ними не простирается столь далеко. Дать больничный или отказать – вот твоя компетенция. Правда, и она может быть использована по той же самой схеме.

Твоя дочь, которой у тебя нет и никогда не было, говорит: с трепетом блюди середину. Но у тебя это пока не получается. Твоя жизнь чрезмерно насыщена ожиданием, которое не дает тебе обернуться назад. Именно поэтому тебе не дано вспомнить, как когда-то, когда в любом человеке человека было гораздо больше, чем сейчас обезьяны в любой обезьяне, ты ассистировала самому Пирогову. Свист ядер за хлопающими на ветру крыльями хирургической палатки, прибитыми кольями к земле. Стоны раненых. Острый запах спирта и человеческого пота. Ампутированные конечности. Куда их девали? – спрашивает у тебя твой маленький внук, которого у тебя нет и никогда не было. Действительно, куда?

А потом наступило мирное время. Но оно не способствовало женскому счастью. Толпы туристов, возвращавшихся из восточных краев, начали внедрять в обществе подлую теорию: незачем брать жену, потому что она увидит богача и не соблюдет себя.

Валокордин помогает только здоровым. Тебе ли этого не знать? У телеги выпали спицы. Муж и жена отворачивают взгляды.

Хулы не будет.