Читать книгу Посылка для Консула - Владимир Валентинович Уваров - Страница 5

Высокие борта шлюпа отвесно возвышались над темной водой. Над ними искрились звезды. На фоне звезд был виден выросший словно ниоткуда руслень и вздымающиеся кверху ванты. Далее угадывался планшир фальшборта.

Робер прижал для устойчивости руку к корпусу шлюпа, другой, раскрутив якорь-кошку, швырнул его в сторону талрепов. Бросок получился удачным – крючья кошки зацепились за вант-пунтас.

Сюркуф потянул трос. Убедившись, что тот надежно закреплен, уперся в борт и, перебирая руками, начал по нему взбираться. Держась за ванты, выпрямился, осторожно осмотрел палубу. Она была пустынной. Слабый желтоватый свет фонарей, установленных на баке и корме, едва освещал окружающее пространство. Глубокие тени лежали у бортов и мачт.

С бака доносился приглушенный разговор, изредка прерываемый восклицаниями. Двое вахтенных расположились за опрокинутым навзничь бочонком. Они по очереди трясли кружку с костяшками и, затаив дыхание, вываливали ее содержимое на импровизированный стол. С азартным любопытством рассматривали знаки на игральных кубиках и, шевеля губами, подсчитывали выпавшие очки.

Рядом стоял еще один матрос. Это был здоровенный детина, косая сажень в плечах. Привлеченный игрой, он покинул пост на корме и поэтому, чувствуя себя не в своей тарелке, время от времени бросал настороженный взгляд на корму.

– Трое, – прошептал Семен, поднявшись вслед за капитаном. – Что делать будем?

– Для начала переберемся на палубу.

Нащупав с внутренней стороны фальшборта кофель-планку, Сюркуф вытянул из нее нагиль – крепкую полуметровую деревянную палку толщиной с руку и с фигурной рукоятью на одном конце. Отдал его Семену. Себе взял следующий. Вооружившись таким образом, они стали красться вдоль борта в направлении бака.

– Главное – внезапность, – шептал Робер, показывая знаками Воронцову, что дальше делать. – Ты берешь левого, я – правого.

Когда внимание игроков в очередной раз приковала удачно выпавшая комбинация, капитан и его напарник выскочили из тени. В два прыжка они преодолели расстояние, разделявшее их до вахтенных, и почти одновременно ударили по голове матросов тяжелыми нагилями.

Вахтенные, так и не поняв, что произошло, завалились на игровые кубики, рассыпав их по палубе.

Третий матрос оказался проворным. Он отскочил назад и выхватил нож, но Сюркуф ударом импровизированной дубинки осушил ему руку, нож со стуком упал на палубу. Детина злобно округлил глаза и прыгнул на Робера, здоровой рукой схватив его за горло. Подоспевший Семен двинул нагилем детине под дых.

Вахтенный хватанул ртом воздух. От следующего удара Сюркуфа он завалился на бухту троса.

– Вяжи! – кивнул капитан на поверженных противников и направился к правому борту.

Там он дал знак ожидавшим в темноте товарищам, и сразу перебежал на левый борт. Почти одновременно с обеих сторон шлюпа в воздух тенями взметнулись якоря-кошки и беззвучно упали на палубу. В следующее мгновение над планширом фальшборта показалась полуобнаженная фигура, за ней еще и еще.

Матросы, перевалив через борт, доставали из-за пояса оружие: кто топоры, кто короткие сабли, – и без лишних напоминаний бежали к люкам, каждый к своему. Там они сноровисто задраивали их и, выполнив работу, оставались на месте в ожидании дальнейших команд.

Четверо матросов с ходу нырнули в люк, ведущий в крюйт-камеру. Один из них сразу же выглянул обратно.

– Порядок! – произнес он, скаля крепкие зубы, подошедшему капитану.

Не прошло и несколько минут, как шлюп Шутера уже был в руках у абордажной команды «Сокола».

– Молодцы! – похвалил матросов Сюркуф. – Настала пора взяться за хозяина. А ну, давайте сюда кого-нибудь из этих горе-вахтенных.

Сначала матросы привели пленников в чувство, вылив на них по паре ведер забортной воды. Затем, выбрав самого смирного, подтащили к Сюркуфу. Тот не торопясь оглядел его с ног до головы. Вид у бывшего вахтенного был жалким: взмокшие волосы, прилипшие ко лбу, взгляд, не находящий себе места, и подрагивающие губы.

Робер усмехнулся и спросил:

– Где Шутер?

– У себя… в каюте, – затравленно ответил вахтенный.

– Покажешь каюту?

Пленник кивнул. Его сразу же взяли под руки двое дюжих матросов и повели к капитанским покоям. У трапа остановились.

– Только смотри у меня, ни звука! – грозно прошипел боцман и для подкрепления своих слов ткнул пленнику острием ножа под ребро. – Пикнешь – прирежу!

Сюркуф спустился первым. В коридоре горел закрытый масляный фонарь. Его приглушенный свет едва освещал узкое помещение, из которого вели три двери.

– Какая? – приблизив губы к уху пленника, спросил Робер.

Тот ткнул пальцем в дверь напротив.

Пленного увели на бак. Капитан велел приготовиться и легко надавил на дверь, но та не поддалась – оказалась запертой изнутри на засов.

Сюркуф задумался, обвел взглядом стоящих вокруг членов команды:

– Меняем план. Действовать будем так. Ты, Семен, стучишь и зовешь Шутера.

– Что говорить?

– Неважно, что-нибудь придумай. Вы двое, – Робер указал на рослых матросов, – хватайте его за руки, когда выйдет. Тебе, Джерод, – Сюркуф взглянул на боцмана, – как всегда, самое ответственное – будешь удерживать за горло, желательно обеими руками, пока Семен не накинет на шею петлю. Ну, а я разоружаю. Всем все ясно? Если да – гаси свет! Семен, пошел!

Воронцов настойчиво постучал в дверь:

– Капитан, капитан, – на английском языке с тревогой в голосе быстро произнес он.

– Какого черта?! – раздался за дверью недовольный спросонья голос.

– Капитан, тут творится такое… Нужно ваше присутствие!

– Кто?!

– Вахтенный, сэр.

– Сейчас, – ворчливо отозвался Шутер.

Прошла томительная минута. Наконец загремел затвор, дверь приоткрылась и из образовавшейся щели на пол коридора упала полоска света от зажженной свечи. Дверь открылась пошире, и на пороге появилась огромная фигура капера. В одной руке он держал шпагу, в другой – сжимал пистолет.

Шутер щурил глаза – темнота коридора ослепила его. Он сделал шаг вперед. Неожиданно сильные руки схватили его, разоружили, связали и затолкали обратно в каюту.

– Теперь пошли будить команду, – сказал Сюркуф.

Матросы, вооружившись ружьями, найденными на шлюпе, последовали за капитаном на бак.

В кубрике, где спали пираты, было душно. Тусклый масляный фонарь горел под потолком. Его вздрагивающий желтый свет едва освещал центральную часть помещения, остальное тонуло во мраке. В гамаках безмятежно похрапывала команда.

В кубрик из форлюка вела узкая скрипучая лестница. Робер с пистолетом в руке, отобранным у Шутера, спускался первым. Он двигался осторожно, но у лестницы не оказалось последней ступени, и Сюркуф оступился.

– Черт! – полушепотом выругался он и, сохраняя равновесие, ухватился рукой за обшивку.

Пальцы задели какую-то прислоненную к борту палку. Та с грохотом упала. Шум разбудил одного из разбойников. Он ворчливо и грязно выругался, думая, что вернулась вахта, но, продрав глаза, разглядел в полумраке чужаков и во весь голос заорал:

– Полундра!

Его вопль разбудил остальных пиратов.

Сюркуф, стараясь выправить создавшееся положение, шагнул в освещенную часть кубрика и выстрелил из пистолета в потолок.

– Молчать! – перекрывая возникший шум, выкрикнул он. – Я Сюркуф! Всякого, кто шевельнется, вздерну на рее!

Едкий дым порохового газа рассеял остатки сна. Начавшие было выскакивать из гамаков разбойники замерли. Имя Сюркуфа им было хорошо известно. Они нисколько не сомневались, что человек, назвавший себя так, без колебания приведет свои слова в исполнение. К тому же направленные в их сторону ружья быстро сбегающих по трапу дюжих парней более чем веско подкрепляли услышанное.

– Ну, вот и хорошо, – мирно произнес Робер, постукивая дулом пистолета о ладонь. – Мне по нраву ваша понятливость. Теперь по порядку. Ваш шлюп, как вы, наверное, уже догадались, мною захвачен. Капитан лежит связанный в своей каюте. Что требуется от вас? Трезвость ума и смирение. Вы сдаетесь без каких-либо условий. Это все! Теперь по одному наверх – марш! – и, схватив за грудки ближайшего пирата, подтолкнул к трапу.

За первым потянулись остальные. У выхода из форлюка их встречали: вязали руки и рассаживали рядком на палубе. Когда кубрик опустел, его проверили на наличие оружия и обратным порядком завели туда пленных.

– Вызывай «Сокол», – бросил Робер боцману.

Джерод убежал на бак. Вскоре оттуда раздался выстрел из носовой пушки, а предрассветное небо над шлюпом разукрасилось световыми росчерками осветительных ракет, найденных в крюйт-камере.

С первыми лучами солнца из-за мангровых зарослей показался бриг, он бросил якорь рядом со шлюпом. На шканцах виднелись фигуры лейтенанта и священника с супругой, шкафут и бак заполнила толпа ликующих моряков.

Поприветствовав прибывших взмахом руки, Сюркуф обратился к Семену:

– Не пора ли нам познакомиться поближе с сэром Шутером?

Приват сидел на кровати, связанный по рукам и ногам. Дверь каюты открылась, и в помещение вошли четверо человек. Если судить по одежде, двое были офицеры, двое – матросы.

Оба офицера были высокого роста. Один выделялся крепким телосложением. У другого были длинные изящные пальцы, как у музыканта. За поясом у второго торчали пистолеты. Судя по решительному выражению его лица, он ими воспользуется при случае, не моргнув глазом.

Увидев вошедших, Шутер промычал что-то нечленораздельное – кляп во рту мешал говорить.

– Уберите, – велел Сюркуф матросам.

– Какого черта вам от меня надо?! – взревел приват, брызгая слюной, едва туго скрученное полотенце покинуло свое вместилище.

От гнева лицо Шутера превратилось в красный помидор. Робер, не обращая внимания на взрыв эмоций пленника, прошел к столу и сел. Воронцов последовал его примеру, но остался стоять, положив руку на рукоять пистолета. Матросы замерли у дверей. Все это происходило в полнейшей тишине.

– Кто вы такой?! – взревел приват. – Почему хозяйничаете на моем корабле?

– Я? – широко улыбнулся Сюркуф. Было видно, что ему доставляет удовольствие начавшаяся игра. – Капитан Сюркуф. Не ожидали? А мне говорили, что вы жаждете встречи со мной.

От этих слов у Шутера перекосило лицо. Сначала он опешил, но, быстро взяв себя в руки, гневно прорычал:

– Развяжи меня сию же секунду! Жалкий лягушатник!

– Ну, зачем же сразу оскорблять? – спокойно отозвался Робер, продолжая улыбаться. – Вы не в том положении, чтобы…

– Что вам от меня нужно? – рявкнул приват.

– Развяжите, – обратился Сюркуф к матросам, проигнорировав вопрос. – Только следите за ним внимательно, если что – не церемоньтесь.

Робер подождал, пока пленника освободят от веревок, и произнес:

– Вы хотите знать, что мне от вас нужно? Хорошо. Два дня назад вы разграбили французскую колонию.

Шутер, потирая затекшие запястья, ухмыльнулся:

– Из-за этого пустяка ты решился напасть на корабль ее величества?

– Представьте себе, – спокойно ответил Сюркуф и неожиданно резко ударил ладонью по столу: – Не паясничайте, Шутер! Мне глубоко наплевать, чей флаг болтается на гроте вашего корабля. Если дошли до того, что грабите мирных жителей, то по морским законам вы пират. А пиратов предписано уничтожать! И не надо прикрываться ее величеством и приватским патентом. Будь я менее щепетильным, уже давно вздернул бы вас на рее, как, впрочем, и половину вашей команды, поэтому имейте терпение дослушать меня до конца. Я повторю. Два дня назад вы разграбили французскую колонию. Кроме того, пленили и увезли в неизвестном направлении одну девушку. С какой целью вы это сделали и где теперь она?

Шутер поджал губы:

– На это я отвечать не намерен.

– В самом деле? Ну и болван вы, Шутер! Думаете, у меня мало средств развязать вам язык? Начнем с малого, – Сюркуф повернул лицо к стоящим в охране матросам и взмахнул рукой: – Тащите наверх!

Те, скрутив привата, буквально на руках вынесли его на палубу. Робер и Семен последовали за ними. Там их окружила абордажная команда.

– Всыпьте ему для начала линьком тридцать раз по голой спине, – приказал Сюркуф боцману, указывая на Шутера.

Приват вдруг побледнел и буквально по-женски запричитал:

– Не имеете права! Это нарушение международных норм!

Голос его потонул во взрыве безжалостного хохота.

Его, упирающегося словно быка, идущего на убой, подтащили на бак.

– Я буду жаловаться! – кричал Шутер.

– Кому? Английской королеве или королю? А может, самому Бонапарту? – гоготали матросы.

На баке с привата сорвали верхнюю одежду и распластали на бухте троса. И только тут Шутер понял, что с ним не шутят. Он замычал, представив, как хлесткий удар линька разрывает в кровь кожу на спине, и торопливо проговорил:

– Я все скажу, все.

– Давай обратно в каюту, – послышался довольный голос капитана. – Цирк на сегодня окончен.