Читать книгу Дикие земли. Шарп - Владимир Василенко - Страница 6

Конечно, если бы мне пару месяцев назад кто-то сказал, что я буду гонять дикарей по виртуальным прериям – я бы плюнул ему в рожу. Не то, чтобы я такой уж ярый противник таких развлечений. Просто на тот момент я был настолько же далек от них, как, скажем, от занятий балетом.

Да и вообще, я и представить себе не мог, во что выльется эта моя поездка в Монтану.

В тот день, сразу по прилету, я оставил чемодан с вещами в отеле и отыскал кафешку неподалеку от дома, в котором жила Хелен. Сама Хелен работала медсестрой в местной больнице, буквально в паре кварталов. Смена у нее закончилась – это я уже выяснил. И даже была вероятность, что она после работы иногда заскакивает в эту кафешку.

Но в тот день – не зашла.

В те минуты, когда я сидел за дурацким оранжевым столиком и цедил дрянной кофе из пластикового стакана, она, похоже, уже добралась до дома. И, если я хотел переговорить с ней – мне лучше было бы поторопиться. Время было позднее, и после тяжелого трудового дня она наверняка собиралась лечь спать пораньше.

Но я, вместо того, чтобы перейти на другую сторону улицы, подняться на четвертый этаж и постучаться в её дверь, сидел в этой забегаловке и тупил. По-другому и не скажешь. Я пытался придумать, что я ей скажу, с чего начну… Но в голове – будто пустыня, и перекати-поле время от времени мимо прошмыгивает.

Это состояние не покидало меня уже не первый день. Даже в самолете не мог уснуть – таращился в иллюминатор и думал.

Вспоминал.

Наша с Лорой главная проблема, наверное, была в том, что мы слишком рано поженились. А рано поженились мы из-за Хелен. Классическая история – неожиданная беременность, шок, скандалы с родителями невесты. С моими-то проблем не было – они погибли, когда мне было шестнадцать. Я рано стал самостоятельным. А в двадцать один и вовсе стал отцом.

Хотя, вру. Отцом я так и не стал. С тем же успехом можно называть таковым донора из клиники искусственного оплодотворения. Свои не самые удачные гены – вот и все, что я смог дать Хелен.

Смог или захотел? Сложно сказать. Если бы была возможность вернуться в прошлое и поговорить с собой тогдашним… Черт, да я бы, пожалуй, мало что смог сказать. Просто разбил бы морду этому тупому говнюку.

Хотя… Можно подумать, с годами я особо изменился.

Все-таки все эти разговоры про то, что с возрастом человек становится мудрее, терпимее – чушь собачья. Кто-то, может, и умнеет, конечно. Но большинство – просто становится старше. А по сути – не меняется. Молодой дурак – старый дурак. Молодой подлец – старый подлец. Все едино.

Муж из меня, как оказалось, не намного лучше, чем отец. Но, по крайней мере, Лора продержалась целых шесть лет. И больше половины из этого срока меня попросту не было рядом.

Сразу после полицейской академии я ушел работать на улицы. И не куда-нибудь, а в Восточный Бруклин. В те годы он в очередной раз завоевал право называться самой отвратной дырой во всем Нью-Йорке. Копы на патруле там передвигались, не снимая пальца со спускового крючка. И, помимо штатного бронежилета, увешивались чуть ли не экзоскелетной броней. Но все равно гробы, прикрытые государственным флагом, выносить доводилось регулярно.

Я убедил Лору, что так надо. Без вариантов. На самом деле, варианты были. Можно было устроиться в куда более спокойный округ. Но тогда, прежде чем выйти на улицы, пришлось бы в обязательном порядке отработать два года надзирателем в одной из городских тюрем. Это было не по мне. Вроде бы работа как работа, но мне тогда казалась чем-то постыдным.

Бруклин обрушился на меня лавиной человеческой грязи, подлости, жестокости и полнейшей безнадеги. Тогда на улицах как раз появился новый синтетический наркотик, вызывающий сильнейшую эйфорию. Торгаши дали ему поэтичное название «Счастье» и дозы продавали в пластиковых желтых шайбочках с веселым смайликом на крышке.

«Счастье», помимо прихода, вызывало дикие выбросы адреналина. А в сочетании с алкоголем и другой наркотой давало и вовсе непредсказуемый эффект. Я насмотрелся всякого. До сих пор из памяти не выходит тот тип, которого мы кое-как скрутили вчетвером. А он выдрал руку из наручников – с мясом, содрав о браслет кожу с ладони, как перчатку. Хохотал, не затыкаясь даже под ударами дубинок. И таращился слезящимися от смеха глазами на свою сожительницу, которой незадолго до этого выпустил кишки и развесил их по квартире на манер гирлянды.

«Счастливого Рождества, Молли! Чего ты не улыбаешься? Счастливого рождества!».

Спустя пару лет нам удалось выйти на след крупных производителей этой дряни. Мы с Дензелом – обычные патрульные – раскрутили это дело. Для Дензела это стало путевкой в ФБР. Я тоже получил повышение – меня перевели в детективы, а вскоре привлекли к крупной операции. Я действовал под прикрытием, и вскоре мы накрыли еще одну банду наркоторговцев.

Вот тогда мы с Лорой окончательно отдалились. Её можно понять. Все время одна, с малышкой на руках. Меня и раньше дома не бывало сутками, а тут я и вовсе стал пропадать на недели. Я даже созваниваться с ней не мог, не то, что навестить.

Брак наш продержался еще около года – и то, пожалуй, только потому, что мы слишком редко виделись, чтобы ссориться. А после развода я и вовсе ушел в работу с головой. Несколько операций под прикрытием – одна за другой, в разных частях штата. Во время последней, затяжной, сорвался с катушек. Превышение полномочий – так значилось в результатах внутреннего расследования.

К слову, превышение полномочий – это пристрелить троих ублюдков, которые планируют взорвать вагон метро, полный заложников. Если соберетесь провернуть нечто подобное – имейте это в виду.

Впрочем, я действительно сорвался с катушек. Но не в тот день, а гораздо позже – уже после увольнения. Кое-какие периоды из следующих пятнадцати лет я вообще слабо помню. Я работал частным детективом, таксистом, даже немного дальнобойщиком. Но чаще – телохранителем, а то и просто вышибалой.

И все это время беспробудно пил.

Алкоголь – та еще ловушка. Поначалу пьешь, как все – чтобы расслабиться, разогнать невеселые мысли. Потом – потому что без виски не можешь нормально заснуть. А потом вдруг замечаешь, что и проснуться без него не можешь.

А потом в моей жизни снова появился Дензел. И вытащил меня с самого дна. Он к тому времени дослужился до начальника подразделения. И, несмотря на мой загаженный послужной список, протащил меня в ФБР, под свою ответственность. Тем более, что отдел у него специфический, и ему нужны были люди вроде меня.

Те, кому нечего терять.

Лору с дочерью я после развода почти не видел. Первое время старался навещать их, но после пары неприятных историй Лора подала в суд и добилась-таки того, что меня признали опасным для них. Согласно судебному запрету, мне нельзя приближаться к Лоре и Хелен ближе, чем на пятьдесят метров – иначе они могут обратиться в полицию с заявлением о преследовании.

Последний раз мы виделись с Хелен, когда… Да, когда она сама обратилась ко мне за помощью. Ирония судьбы – она повторила судьбу матери. Забеременела в семнадцать. Но вот реакция Лоры меня удивила. Я-то думал, она поймет – сама ведь прошла через подобное. Но нет, наоборот, она рвала и метала. Настаивала на аборте. Зная Лору, уверен, что она превратила жизнь девочки в ад.

Ну, собственно, от хорошей жизни Хелен не позвонила бы мне.

Она тогда просила приютить её на несколько недель и помочь договориться с матерью. И в том, и в другом помощник из меня оказался хреновый. Я вообще тогда впал в полнейший ступор. В итоге Лора забрала Хелен и увезла в Монтану. У нее тут как раз какая-то тетка померла, или бабка. Оставила в наследство квартиру.

После этого мы практически не общались, если не считать редких звонков, раз в несколько лет. Но последние годы желание увидеть дочь превратилось для меня в навязчивую идею. Может, старею. Дензел, когда я делился с ним мыслями об этом, только подшучивал. Но без обычной своей язвительности. Сам-то он тоже вот-вот выйдет на пенсию.

Но, в отличие от меня, он вернется в дом, где его будут ждать.

За соседним столиком расположилась шумная компания молодежи – человек восемь-десять. Что девчонки, что парни разодеты, как попугаи – в ярких широких футболках с принтами из светящейся краски, с причудливыми прическами. У некоторых – не то наклеенные, не то просто вставленные в волосы круглые пушистые ушки – вроде как у Микки Мауса. Видимо, мода сейчас такая. Ей-богу, дети.

Правда, на вид им уже лет по двадцать, а кому-то и побольше. И ведут себя отнюдь не по-детски. Скорее по-скотски. Ржут, забрасывают ноги на стол, пихают друг друга, о чем-то оживленно споря. Волна раздражения накатила на меня сразу же, как они вошли. Я стал замечать, что нынешняя молодежь меня вообще частенько бесит. Может, Дензел прав, и дело во мне.

А может, дело в том, что я на таких насмотрелся еще в Нью-Йорке, патрулируя улицы. Вроде бы безобидные сборища малолеток. С ними частенько и подростки ошиваются, лет по 13-15. Стараниями либералов уголовный кодекс штата в отношении несовершеннолетних здорово смягчили. Уж не знаю, как с этим дела обстоят в Монтане, но вряд ли сильно отличаются. И в итоге малолетки, дуреющие от безнаказанности – порой самые опасные и жестокие бандиты на улицах. На них частенько вешают самую грязную работу. И попробуй только тронь их – адвокаты по судам затаскают.

А эта компания была явным «клубом по интересам» – судя по общей атрибутике, по манере держаться. Какая-то местная мелкая стая. Или часть крупной.

– Эй, Брэндон, ну-ка, обслужи нас! – один из них ткнул в бок проходящего мимо тощего темноволосого паренька.

– Моя смена уже кончилась, – буркнул он, пытаясь прошмыгнуть мимо.

Долговязый тип с звериными ушками в волосах подставил ему подножку, и парень чуть не растянулся во весь рост. Его подхватили, толкнули обратно, дружно гогоча.

– Ты про долг-то свой не забыл, а? – ухватив официанта за волосы, процедил долговязый.

– Да помню я, помню! – зло прошипел тот, пытаясь вырваться. – Будет вам пятьдесят доз, как договаривались.

– Пятьдесят ты еще вчера обещал. Сейчас уже нужна будет сотня. И через три дня – еще столько же.

– Да ты сдурел, Коул?! Где я сырья столько возьму?

– А это уж твои проблемы. Тебя никто за язык не тянул.

На меня слова «доза», «сырье», «долги» действуют, как на кота – шебуршание мышей под полом. Ушами, конечно, в сторону источника звука не шевелю, но что-то в этом роде. Собрался было уже уходить, но эта случайно услышанная перебранка заставила насторожиться.

Еще раз скользнул взглядом по этой группке молокососов. Активировал в НКИ режим записи, режим сканирования. Вокруг сидящих за столиком фигур замелькали бледные светящиеся контуры. У долговязого под футболкой сканер обнаружил облегченную версию экзоскелета. Гибкие решетчатые доспехи из металлопластика, отпечатанные на 3D-принтере и плотно обхватывающие руки, плечи, грудь. На спине – силовой блок, питающий сервоприводы. Экзоскелет повторяет движения конечностей и при необходимости усиливает их. Раньше такие штуки применялись в основном военными, копами, пожарными. Но теперь появилась и масса дешевых гражданских моделей. Модно это, особенно у такой вот шпаны.

Да уж. В мое время хулиганье просто качалось.

Я по привычке запустил режим распознавания лиц, чтобы пробить этих молодчиков по базе. И только когда увидел красную предупредительную надпись, опомнился. Я же в отставке. Доступа к полицейским базам у меня нет. Да и вообще, это теперь меня не касается.

Почему-то это меня здорово резануло. Настроение, и так-то не радужное, окончательно испортилось.

А тут еще и один из парней за столиком – тощий типок с розовыми волосами и блестящей бусиной под нижней губой – видя, что я пялюсь на их компанию, крикнул мне:

– Эй, а ты чего вылупился, хрен лысый?

Я отвернулся и, допив последний глоток кофе, поднялся из-за стола.

– Вот-вот! Вали отсюда! – не унимался розовый.

– Ну что за манеры? – поморщился я, проходя мимо их столика. – Ты же мне во внучки годишься, соплячка.

Тощий вытаращился на меня, аж побелел от злости.

– Я, вообще-то, парень! Ты ослеп, болван старый? – прошипел розовый, со злостью оглядываясь на ржущих в голос дружков.

– Да ладно? – изобразил я удивление.

Ответом мне был очередной взрыв хохота.

Долговязый вытянул ногу в проход, пытаясь поставить мне подножку. Я, не долго думая, прошелся прямо ему по ноге, наступив на носок белоснежного кроссовка. Не обращая внимания на его вопль, перешагнул дальше.

– Да ты чего творишь, козёл?!

В спину мне что-то ударилось – похоже, салфетница. А следом прыгнул и сам верзила – ухватил за ворот куртки.

Я каким-то шальным приемом айкидо перебросил его через бедро, шваркнул спиной о столик, прижал сверху.

Парень крупный, выше меня ростом, но легче килограмм на тридцать, ручонки и шея тонкие. Однако экзоскелет изрядно добавляет сил – он вцепился в мою руку, и хватка оказалась крепкой, как тиски. Я перехватил его руку и упрямо продолжал давить вниз, мельком оглянувшись на его дружков. Проход между столиками узкий, если кто-то бросится ко мне – легко можно задержать ударом ноги.

Впрочем, я переоценил этих молокососов. Затихли, выпучив глаза и раскрыв рты. Тишина повисла такая, что отчетливо слышалось тонкое жужжание сервоприводов на экзоскелете долговязого. Сам парень отчаянно пыхтел, пытаясь перебороть меня.

Я налег сильнее. С полноценной версией экзоскелета мне, конечно, не тягаться. Но эта – явно облегченная, плюс ее носитель слишком уж полагается на технику. Лучше бы в спортзал наведывался хоть изредка.

Противник весь побагровел от напряжения. Сервоприводы на его правой руке вдруг взвизгнули особенно громко, раздался треск. Хватка его резко ослабела.

– А-а-а! – заорал долговязый так, будто я ему, по меньшей мере, ногу из колена выдернул. – Ты мне экз сломал, мудила!

Я брезгливо оттолкнул его, шагнул назад, снова быстро окидывая взглядом маленький зал закусочной. Кроме нас и пары ребят за стойкой здесь никого не было. Подобраться ко мне сзади тоже никто не пытался. Только сенсор возле входной двери тренькнул – кто-то поспешил убраться отсюда.

– Ну, если это сервоприводы накрылись – то все, ты труп! – взвыл долговязый, странно дергая правой рукой, будто сломанная марионетка. – Ты хоть представляешь, во сколько мне ремонт обойдется?!

– Ты и правда думаешь, что меня это волнует? – усмехнулся я. – Считай это уроком. В следующий раз не будешь дерзить старшим.

– Ох, зря ты так, папаша, – покачал головой паренек с розовыми волосами. – В этом районе никто не смеет переходить дорогу Леммингам.

– Кому-кому?

Я расхохотался.

Да уж. Раньше банды выдумывали себе звучные прозвища. В Бруклине в бытность мою патрульным как раз делили власть Ягуары, Ангелы и азиатское Бамбуковое братство. А тут, черт возьми, Лемминги. Звериные ушки, розовые волосы. Что дальше? Кровавые бурундучки?

Я вышел на улицу и направился, наконец, к Хелен. В десятке метров впереди увидел того самого темноволосого паренька, которого прищучили в кафе. Смылся, стало быть, под шумок.

Он оглянулся через плечо, заметил меня и прибавил шагу.

Второй раз мы пересеклись в холле здания, когда он входил в лифт. В третий – когда я вышел на четвертом этаже и увидел его в коридоре.

Парень заметно нервничал.

– Вы что, преследуете меня?

– Расслабься, – буркнул я. – Я не из полиции.

– Да уж понятно, что не из полиции! – фыркнул он.

Еще один! Впрочем, я уже привык. Внешность у меня специфичная, так что многие не верили, что я коп, даже видя удостоверение. Зато это очень кстати, когда работаешь под прикрытием.

Он остановился у дверей в квартиру номер 43, и тут уж я понял, что эта череда совпадений чересчур далеко зашла.

– Вам чего надо? – не очень-то дружелюбно поинтересовался паренек, когда я подошел ближе.

Ответить я не успел – дверь открылась.

– Брэндон, ну где ты пропадаешь? Ты же говорил, что закончишь в семь.

– Ну, задержался немного, – проворчал парень, оглядываясь на меня.

Хелен вышла на порог, и мы встретились с ней взглядом.

Меня не назовешь особо впечатлительным, но в этот момент я почувствовал, как сердце тяжело ворочается в груди, будто вместо крови ему приходится проталкивать вязкую пасту. В голове вертелся только один вопрос. Глупейший, по сути.

Сколько лет прошло? Сколько мы уже не виделись?

Хелен, похоже, тоже проняло. Мы секунд десять молча смотрели друг на друга, пока она, наконец, не выдавила тихо:

– Ты?

Стало быть, узнала. Уже неплохо. Я-то сам с трудом разглядел в ней знакомые черты. Понятно, что другая прическа, другой цвет волос… черт возьми, да все другое! Я вряд ли узнал бы её, если бы мы столкнулись где-нибудь на улице. Плюс, я не ожидал увидеть её такой… взрослой. Понимаю, глупо. Но у меня в памяти она так и осталась молодой девчонкой. А сейчас передо мной – уставшая раздраженная женщина, которой запросто можно дать лет сорок, если не больше.

А парень… У него глаза Лоры. И нос. И даже её фирменный прищур. Как я раньше-то этого не заметил?

Значит, в тот раз она все-таки оставила ребенка. И, похоже, воспитывает его одна. Черт возьми, полностью повторила судьбу матери.

– Что ты здесь делаешь? – спросила Хелен таким голосом, что мне показалось, будто за шиворот мне горсть снега забросили.

– Долго объяснять… Может, я войду?

– Нет, конечно! – отрезала она. – С чего ты вообще взял, что можешь так вот запросто заявиться ко мне?

– Кто это, мам?

– Неважно. Иди пока к себе. Мистер уже уходит.

Она красноречиво указала мне в сторону лифта.

– Хелен, ну зачем ты так? – вздохнул я. – Я поговорить хочу. До Лоры никак не могу дозвониться, и…

– Издеваешься?!

И парень, и Хелен посмотрели на меня так, что стало понятно – я снова где-то облажался.

– Мама умерла, – сухо сказала Хелен. – Полтора года назад. Я тебе даже присылала приглашение на похороны. Но ты, как обычно…

– Мне жаль. Хелен…

– Ни хрена тебе не жаль! – перебила она меня.

Я прислушался к себе и кивнул.

– А знаешь, ты права. Не буду врать.

Она лишь дернула плечами и скрестила руки на груди, наблюдая за мной с холодным любопытством.

– Зачем ты явился сюда, Шарп?

Я чуть помедлил с ответом. Чувствовал себя полнейшим болваном. Хотя, наверное, и поделом мне.

– Я вышел в отставку, – сказал я, наконец. – Решил переехать в более спокойный город. И… вспомнил о тебе. Захотел увидеть. Узнать, как ты.

– Ну, надо же! И двадцати лет не прошло!

Я пропустил ее сарказм мимо ушей. Просто выжидающе смотрел на нее, прислонившись плечом к косяку двери.

– Вы… тот самый Шарп? – спросил меня Брэндон, оглядывая меня так, будто двухголового теленка увидел.

– Тот самый, какой же еще, – язвительно отозвалась Хелен. – Все, как и говорила мама – о семье он вспомнит только на старости лет, когда станет никому не нужен.

– Мне от тебя ничего не надо, Хелен. Наоборот, думал, может, чем-нибудь смогу помочь.

– Поздновато спохватился! Мне от тебя тоже ничего не надо. Все, выметайся, пока я не вызвала полицию.

– Уверена?

Я бросил взгляд на Брэндона. Тот опустил глаза.

– Более чем, – жестко отозвалась Хелен. – К тому же, мы оба прекрасно знаем, что ты только создаешь проблемы, но уж никак не решаешь их.

Я помнил этот взгляд у Лоры. Дочь вся пошла в мать. Спорить бесполезно.

– Я остановился в гостинице возле аэропорта, – сказал я, отступая в коридор. – «Две сосны». Номер 512. Это на случай, если захочешь найти меня. Все свои контакты в Сети я обновил пару лет назад. В очередной раз. Так что… твоих сообщений я не получал.

– Это уже неважно, – упрямо качнула головой она. – Не приходи сюда больше.

Створки дверей с хлопком съехались прямо перед моим носом.

Я шумно выдохнул и пару раз стукнулся лбом о прохладный пластик.

Ну, а на что ты рассчитывал, Шарп? Что тебя встретят с распростертыми?

Я достал из внутреннего кармана плоскую фляжку и сделал изрядный глоток. Куда дальше? Время позднее, чужой город…

Впрочем, для меня любой город – чужой. Разницы никакой. Разве что в кабаках Нью-Йорка у барменов частенько знакомые физиономии.

Я через НКИ посмотрел план города. Ближайшая стоянка кибертакси – в подземном этаже этого здания. Вроде бы и два свободных авто как раз имеется.

Вернусь в гостиницу, завалюсь спать. А там… Утро вечера мудренее.

На подземной парковке было безлюдно и практически темно. НКИ услужливо подсветил бледно-зелеными контурами колонны и припаркованные машины. Судя по плану, мне нужно было пройти направо, потом повернуть и отыскать места В14 и В17.

Было тихо. Щелканье моих каблуков по бетонном полу разносилось далеко, отдавалось эхом, как в пещере. Окрик, раздавшийся позади, тоже прозвучал гулко, будто в старинный рупор.

– Эй, папаша!

Несколько темных силуэтов. Один – на полголовы выше остальных. Судя по голосу – тот самый верзила из кафе.

Да чтоб тебя! Вот ведь угораздило меня связаться с этими сопляками!

Я прибавил шагу, но впереди, в конце ряда припаркованных машин, увидел еще целую толпу. Человек шесть-восемь, не меньше. У двоих в руках, кажется, биты. Куда ж без них. Популярность бейсбола за последние годы упала в разы, но объемы продаж этого инвентаря по-прежнему стабильны.

Рука привычно потянулась к кобуре.

Ч-чёрт, я же без оружия!

Снова оглянулся назад. Долговязый неторопливо приближался, с ним полдюжины дружков.

Я протиснулся между двумя здоровенными фургонами, выбираясь в другой ряд. На ходу изучал высвеченный НКИ план парковки. Путь к лифтам мне отрезали, значит, надо прорываться к одному из выездов.

Гулкое пространство парковки наполнилось издевательскими выкриками и топотом множества ног. Сколько же здесь этой шпаны? Человек двадцать собралось, не меньше. Потихоньку окружают.

Страха не было. Да и вряд ли эти малолетки настроены на что-то серьезное. Пугают. Но отметелить могут так, что месяц в больнице буду отлеживаться. Обидно будет. И унизительно.

Я, рванув вперед, добежал до прохода, ведущего в соседнюю секцию парковки. По правой стороне на плане были обозначены двери в какие-то подсобки. Но они, конечно же, оказались заперты. А толпа позади меня уже приближалась, злорадно улюлюкая и выкрикивая оскорбления.

И, что самое поганое, в дальнем конце прохода показалось еще человек пять.

Я выругался и, прижавшись к стене, вытянул ремень. Намотал его на кулак, пряжкой наружу. Ну, что ж, побрыкаемся напоследок.

Слева зашипели раскрывающиеся двери.

– Мистер Шарп, сюда!

Я заскочил в темный проем, двери захлопнулись, отсекая доносящиеся снаружи крики.

Точно, какая-то подсобка. Похоже, что-то вроде кладовок для жильцов дома. Куча дверей, прикрытых стальными рольставнями, на каждой – номер.

Впустил меня тот самый официант из кафе. Сын Хелен.

Почему-то назвать его внуком у меня язык не поворачивался. Видимо, к этой мысли надо немного привыкнуть. Все-таки новость не из тех, что сыплются на голову каждый день.

– Тебя ведь Брэндон зовут?

– Угу, – буркнул парень, исподлобья наблюдая за мной.

А парень, и правда, очень похож на Лору. Даже больше, чем на мать. Её темно-карие, почти черные глаза, её нос, её изгиб бровей. Я пытался найти и свои черты, но тщетно. Хотя, может, это и к лучшему.

Ну, вроде пацан как пацан. Разве что хлипковат. Но они нынче все здоровьем особо не блещут.

В дверь, через которую я вошел, заколотили чем-то тяжелым. Я обернулся.

– Не беспокойтесь, они сюда не войдут. Эти кладовки только для жильцов.

Преследователи, и правда, быстро отступили.

– Ну, что ж, спасибо. Выручил. А другой выход наружу есть?

– Вон там, правее – пожарная лестница.

Парень, не отрываясь, смотрел на меня, будто ожидая от меня чего-то. Я, откровенно говоря, и без этого чувствовал себя не в своей тарелке.

– Я слышал ваш разговор там, в кафе, – сказал я, решив не тянуть кота за хвост. – Не стал говорить об этом при Хелен. У тебя какие-то проблемы? Связался с наркотой?

Брэндон замотал головой.

– Да нет, вы чего?

– Ну, я же слышал. Про дозы, про варку…

Он рассмеялся.

– Да просто поцапались немного с Коулом. Он обещал меня взять в банду в Диких землях. И что-то вроде испытания задал – сварить для них полсотни зелий. Боец-то из меня пока не очень, я дух прокачиваю. Но знахари им тоже нужны.

– Чего-чего?

Вид у меня, видимо, был такой обескураженный, что Брэндон снова захихикал.

– Паблик такой есть в Эйдосе, называется Дикие Земли. Ролевая игра про первопроходцев. Неужели не слышали? У вас ведь вон, и НКИ есть.

Я вздохнул. Потрогал ребристую пластину нейрокомпьютерного интерфейса на виске. Про Эйдос я, конечно, в курсе. Это новая навороченная система виртуальной реальности. Сейчас по ней все с ума сходят. Но сам не совался ни разу. А НКИ использовал для куда более практичных вещей.

– Неа, не слышал.

Я вспомнил про ремень, намотанный на кулак, и начал заправлять его на место.

– Зря. Я думаю, вам бы там понравилось. Ну, исходя из того, что я о вас слышал.

– И что ты обо мне слышал?

– Ну… всякое, – замялся он. – Ваше имя частенько поминали в нашей семье. В основном, правда, с ругательной интонацией. Зачем вы все-таки приехали?

– Да я уже и сам не знаю. Кажется, это было дурацкой затеей.

– По-моему, дурацкие затеи – это у нас семейное, – вздохнул он.

– А этот твой Коул и вся его банда бешеных хомячков…

– Леммингов.

– Да не суть. Уверен, что тебе с ними по пути? Мне они показались какими-то гниловатыми ребятами.

Брэндон помрачнел.

– Выбора-то особого нет. У нас небольшой городок. Колледж и вовсе один. А в колледже, если ты не с Леммингами… то против них.

– Стало быть, банда?

– Да вы не подумайте, они, в общем-то, неплохие ребята… Многие из них. И ничего серьезного за ними не водится. Так, по мелочи.

– Все с чего-то начинают. Но тебе-то это на хрена?

Я видел, что парень занервничал. Замялся. Нужно надавить слегка, и расколется.

– Наркота?

– Да нет, я же сказал!

– Задолжал? Шантажируют чем-то?

Он мотнул головой.

– Нет. Ну, если не считать того задания в игре…

– Так что тогда? Из-за девчонки, что ли?

– Да вы прям детектив! – усмехнулся он.

– Ладно, понял, отстал, – отмахнулся я. – Но ты точно в порядке? Может, я могу чем-то помочь?

– Вы-то? Чем? Да и вообще… Мать будет против. Учтите – она и правда может на вас в полицию заявить. Судебный запрет все еще в силе.

– Но зачем-то ты пошел за мной? И матери об этом наверняка не сказал.

Я заглянул ему в глаза.

– Колись уже, Брэндон! Ты куда-то влип?

Он кивнул, но тут же, будто опомнившись, затараторил:

– Да я сам пока толком ничего не понимаю, но… Что-то назревает. Доказательств у меня нет. В полицию тоже идти нет смысла. Но я вижу, что Лемминги к чему-то готовятся. И это не сюрприз-вечеринка. Если вы понимаете, о чем я.

– А кто рулит-то? Коул?

– Да нет. Он так, мелкий хулиган. Он даже не главарь.

– Кто тогда?

– Братья Диксоны. Но и они, мне кажется, только пешки. За ними стоит кто-то посерьезнее. Причем и в Диких Землях, и здесь, в реале. Тут все взаимосвязано. Но я пока не могу понять, как. Вот и решил… вроде как внедриться в банду, чтобы выяснить хоть что-нибудь… Чего вы ржете?

– Да так… Вот, наконец, и разглядел я общие черты. Мы ведь с тобой, как-никак, родственники.

Со стороны лестницы вдруг донесся топот множества ног по железным ступеням.

– Вот ч-чёрт! – зашипел Брэндон. – Все-таки выбрались на пожарку! Уходить надо!

Он потянул меня вперед по коридору. Мы пробежали метров двадцать, свернули за угол, и я остановил его.

– Разделимся. Они же меня ищут. Тебе незачем подставляться.

– Но…

– Иди, я сказал! Справлюсь.

Он недоверчиво покачал головой, но перечить не стал.

– Я найду тебя чуть позже, – пообещал я. – И попробуем разобраться с этими твоими Дикими Землями. Если ты не против, конечно.

– Если честно, напарник мне, конечно, не помешает. Но… вы? Зачем это вам?

– Я же уже сказал твоей матери. Я в отставке. А чем еще заниматься на пенсии, как не возней с внуками?

Брэндон криво усмехнулся.

– Как-то пока слабо это представляю. Но можно попробовать.

Из коридора послышался топот и выкрики преследователей.

– Ладно, болтать некогда, – встрепенулся Брэндон. – Я наверх, выйду к лифтам. А вы попробуйте выбраться через парковку. Двери во-он там.

– Понял. Всё, беги. Созвонимся.

– Угу.

Он бросился прочь, но на ходу оглянулся через плечо.

– И, это… Рад был познакомиться, мистер Шарп!

Я молча кивнул.

Внук, стало быть… Да уж, это надо немного обмозговать. Но пока – не до рефлексии. Шпана, севшая мне на хвост, совсем близко.

Рука на бегу снова дернулась в сторону несуществующей кобуры. Я чертыхнулся. Надо уже привыкать к тому, что я теперь без оружия. А заодно избавляться от привычки влипать повсюду в неприятности.

Хотя, похоже, есть вещи, которые никогда не меняются.