Читать книгу Что рассказал убитый - Владимир Величко - Страница 8

Собрались довольно быстро и стали ждать прокурора – он задержался в отделе дознания. Наконец прокурор прибыл и, услышав, для чего в кабинете собралось руководство, выразил неудовольствие:

– О таких мероприятиях надобно сообщать заранее!

– Василий Викторович, время не терпит, дело срочное! – И полковник, кивнув майору Капустину, сказал: – Докладывайте!

Капустин изложил материал быстро – говорил не более десятка минут, почти тезисно высказав свои мысли и изложив факты. Все немного помолчали и затем стали обсуждать услышанное. Прокурор и начальник милиции слушали молча. Когда все участники совещания высказали свое мнение, поднялся прокурор и сказал так:

– Выслушал, но не проникся! Считаю эксгумацию преждевременной акцией, так как оснований для ее проведения я не вижу. Даю вам неделю на разработку. За это время вы должны добыть факты, а пока у вас одни предположения. И не более того. Вот когда будут факты, тогда решим вопрос и об эксгумации! – после чего собрал свои бумаги и, попрощавшись, вышел из кабинета.

Некоторое время в кабинете начальника милиции стояла тишина. Кто-то закурил, стоя у окна, кто-то продолжал сидеть у стола, а начальник розыска ходил туда и обратно по просторному кабинету. Наконец он остановился и сказал:

– А ведь прокурор-то прав! В известной мере прав. – И, сев в самый угол кабинета, сказал: – Вот смотрите: кто-то действительно убил человека на рыбалке или охоте. Ну и что? Все просто отопрутся – я не я и хата не моя! – и у нас нет никаких доказательств чьей-либо вины. А оружие давно покоится в недоступном для нас месте, или скорее всего оно навсегда уничтожено. То есть огнестрел есть, но обвиняемого-то нет.

– Огнестрел есть, а обвиняемого нет? – как бы пробуя на вкус эти слова, переспросил начальник милиции. – А тогда для чего убили – если убили, конечно?

Капустин встал:

– Это может быть случайностью. Пили, баловались, попали в голову, скинули в воду.

– Так-так, а еще варианты?

– А еще, – подумав, ответил майор, – есть нечто нам не известное. Что и легло во главу убийства.

– Вот! – поднял палец начальник милиции. – В этом-то и дело! – Затем, сев на свое место, пощелкал клавиатурой компьютера и сказал: – Николай Фоминых работал много лет у Кайнера О.А. Исполнял роль, которую можно обозвать как «финансовый директор». Потихоньку приворовывал, тем более что имел право подписи финансовых документов. Впрочем, воровал немного, видимо, из чувства любви к самому процессу, а работал по пятнадцать часов в сутки, и хозяин смотрел на это сквозь пальцы. Кайнер еще с весны вел тайные переговоры с «корешком» – известным авторитетом Колей Якутом. И они вроде договорились толкнуть довольно крупную партию алмазов. По сведениям из Якутского МВД, сделка состоялась, и Фоминых уехал. И, как его ни пасли, алмазов он не вез, но… алмазы исчезли.

– Теперь спрашивается: зачем убили Фому?

– Как зачем? Алмазы взять-то взял, но хозяину не отдал. Вот у него нежно выспросили, куда он – негодник! – подевал эти безделушки стоимостью в пару миллионов долларов, а когда он раскололся – шлепнули.

– Ладно, хватит мудрить на ровном месте, – сказал начальник милиции. – Я предлагаю следующий план. Мы аккуратно сообщаем депутату Кайнеру через его ближайшее окружение, что решение об эксгумации практически принято и дня через три менты – то есть мы! – Фому выкопают…

– А зачем, товарищ полковник, ведь нам не разрешили?

– А мы и не будем копать. Если им Фома нужен – а он зачем-то им нужен, – они сами его выкопают… Под покровом ночи. Чтоб нам не достался! А мы понаблюдаем и в решающий момент поможем крышку с гроба снять и поглядим, что там имеется.

– А если не будут копать? Если информашку проигнорируют?

– Значит, мы ошиблись. Но на всякий случай сегодня к вечеру отделение ОМОНа должно быть у нас.

* * *

Депутат Кайнер стоял на застекленной веранде недавно построенной дачи и смотрел вдаль. Впрочем, просто дачей коттедж депутата на берегу озера, в сосновом бору, назвать было трудно – трехэтажный особняк так и тянуло назвать дворцом, но никак не дачей. Депутат смотрел на гладь озера, покрытого тонким и блестящим льдом. И хотя на веранде было не просто тепло, а жарко, депутат передернулся, как от холода. Подойдя к столику, налил в высокий и узкий стакан из первой попавшейся бутылки и выпил. Сев в кресло, он задумался. Как-то все в последние месяцы шло наперекосяк. Что бы он ни делал, за что бы ни брался, все получалось не так. Чуть, да не так. Теперь вот еще и Фома… А как здорово все начиналось с этим лесом и озером. Как легко удалось выселить маленьких туберкулезных засранцев в другое место – правда, это влетело в копеечку, но того стоило. Депутат окинул взглядом целую вереницу строящихся на берегу озера домов. Эх, одни эти домики принесли бы ему чистую прибыль в пару лимонов долларов. Уже и желающие были их купить. Да что там желающие! Некоторые буквально передрались из-за них. Место-то идеальное для отдыха и вообще проживания. А еще алмазы! Напрасно он взялся за дело, в котором ничего не понимает, напрасно. А пути назад уже не было. Разве что выплатить стоимость этих алмазов Коле Якуту. Можно, конечно, но так он навсегда потеряет уважение в глазах деловых партнеров: взялся и не сделал. А убытки? У-у-у – лучше и не думать. Сзади чуть слышно щелкнула дверь, но Кайнер головы не повернул, потому что знал, что это мог быть только его начальник охраны Антон.

– Олег Анатольевич, у нас проблема нарисовалась.

– Что опять такое? – недовольно повернулся он к Антону.

– Завтра или послезавтра менты будут выкапывать Фому! Эксгумация!

– Как выкапывать? Какая такая эксгумация? – недоумевающе переспросил депутат. – С какой стати? Всем по рогам! Выкапывальщики нашлись!

– Так это, милиция будет копать. Эксгумация. Заподозрили, что там не все чисто. А им по рогам как-то не с руки давать, – усмехнулся Антон.

– Та-а-а-к! – протянул депутат. – Новости! Если это так, что делать собираешься?

– А что делать? Выкопать самим сегодня же ночью и спрятать нашего гнилого, но такого дорогого Фому в надежное место. Я еще уточню, когда эксгумация будет, и сразу же за дело. Жду, что скажете.

Кайнер опять прошелся по веранде и, подойдя к столику, налил виски себе и Антону. Минут через десять молчания он сказал:

– С кладбищенским начальством все обкашляй. Всех оттуда удали. Затем бери наших ребят, человек пять-шесть, чтоб быстро, за полчасика, выкопать, понял? Потом отвези нашего дорогого Фому в надежное место. Придумал уже куда?

– Придумаю.

– Тогда действуй. Чтоб завтра к утру все было сделано. Но еще один момент – сегодня же напряги всех, кого можешь. Надо точно убедиться, что это не ментовская засада. Напряги своих людей в милиции – точно ли будет эксгумация или нет. И еще! У тебя в охране работает парень, сестра у которого вроде как в прокуратуре работает. Секретарем прокурора, если не ошибаюсь?

– Ну и память у вас, Олег Анатольевич! – улыбаясь, ответил Антон.

– Так вот, организуй встречу брата и сестры – пусть братец разузнает, только осторожно, давал ли прокурор санкцию на проведение эксгумации или нет? Это важно.

– Сделаю! Сегодня же сделаю!

* * *

В салоне «Газели» стояла такая тишина, что казалось, машина пустая, однако в ней расположился десяток омоновцев в полном боевом снаряжении. Они ждали сигнала к броску. Миновала уже полночь. Однако подозрительных шевелений не замечалось. Молчали и замаскированные на кладбище наблюдатели. В общем, тишина и благолепие. Наконец около часу ночи в рации командира раздался едва слышимый сигнал, и он серией условных жестов показал: с северной стороны движется группа из восьми человек с инструментами. Еще через несколько минут последовал второй условный сигнал: начали демонтаж памятника на интересующем их объекте.

А еще через пятнадцать минут к копальщикам подошел пожилой мужчина в простой брезентовой куртке под названием «штормовка».

– Бог в помощь, ребятки! – сказал он с легкой иронией, прикрывая лицо ладонью от неяркого света, льющегося из уже почти полностью выкопанной ямы.

– Эй, эй, ты кто?.. Ты как здесь?.. – растерянно спросил один из «копалей».

– Да вот, шел мимо…

– А ну, вали отсель, пока… – это были последние цензурные слова, потому что началась акция омоновцев – с громкими устрашающими криками они мгновенно уложили всех «незаконных эксгуматоров», приложив как следует парочке наиболее дерганых.

– А-я-я-й, Антон Сергеевич… Разве ж можно тревожить прах? Ведь сам знаешь, что… – начал было полковник, но охранник его перебил:

– Не твое собачье дело, полковник!

– Храбрый, да? А если мы найдем в гробу или могилке что-нибудь этакое? Алмазы, например?

– Откуда… вы… знаете? – темнея лицом, спросил его Антон, и полковник ответил:

– Откуда? Может, тебе еще доложить по всей форме о ходе всей операции? А вот фиг тебе! Да ты не волнуйся, Антоша! Папа с тебя шкуру за алмазы не спустит – он ее тебе оставит! Только ее одну и оставит! А все остальное скормит рыбам в озере. Поэтому для твоей безопасности на первое время получи наручники! В мою машину его! – скомандовал полковник двум омоновцам, стоящим рядом. – Остальных гробокопателей тоже в автобус! И наручники, наручники не забывайте!

Раскопанная могила, вокруг которой только что кипели страсти, одиноко зияла черным провалом, и только при свете фонарика просматривалось ее дно и слегка присыпанный землей ящик характерной формы.