Читать книгу Шутки в сторону - Владимир Владимирович Горбань - Страница 3

Рассказы и повести покойного Ивана Петровича Стрелкина
Идиллия. Эдем. Лепота

Оглавление

Василий Петрович шиковал. Правда сорить деньгами он не любил и не умел, но… Но разве не может себе позволить вполне сформировавшийся и относительно обеспеченный мужчина слегка погусарить? К тому же случай был вполне подходящий, Василий Петрович задумал жениться.

«Пора, пора связать себя узами брака», – думал он накануне вечером, удобно расположившись у телевизора. «Не мальчик ведь, уже шестой десяток разменял», – уговаривал себя Василий Петрович: «Пора бы уже окунуться в тихую семейную жизнь, отдать себя в руки порядочной интеллигентной женщине. Время вон как стремительно летит! Свиридовы вон уже и младшую дочь замуж выдают. Пора наверстывать упущенное. Квартирка, кое – какая у меня имеется, дача с земельным участком, зарплата неплохая. Доколи же мне бобылем – то век свой коротать?

И Василий Петрович принялся сладостно мечтать. Вот просыпается он рано утром, а Светлана Сергеевна уже на кухне колдует. Кофеек, сливки, бутерброды. Красота! А после роскошного семейного завтрака Василий Петрович берет свой портфель, старательно укладывает в него бумаги, а Светлана Сергеевна, напевая что – то шлягерное, гремит на кухне посудой. А когда он уже влезет в свой старенький макинтош, его жена выскакивает в прихожую и целует Василия Петровича на дорожку арбузно – сахарными устами в гладко выбритую щеку. А вечером, когда Василий Петрович возвращается домой с работы, усталый и голодный, ужин уже готов и разогрет, а обольстительная Светлана Сергеевна, улыбаясь, приносит ему в прихожую комнатные тапочки. Вот она – прелесть семейной жизни! Вот оно счастье! Идиллия! Эдем! Лепота!

«Боже ж мой!» – усмехнулся Василий Петрович: «Ну, как же мне раньше эта замечательная мысль в голову не приходила! Ведь это же так просто, пойти в ЗАГС и зарегистрировать свои отношения с любимой женщиной!»

Однако последняя мысль слегка встревожила Василия Петровича. Конечно, все было бы хорошо и даже замечательно в их супружеской жизни, но как открыться Светлане Сергеевне, как поведать о своих чувствах и намерениях? Подобных предложений Василий Петрович никогда никому не делал и это обстоятельство его немного пугало. Да и не молод он, и не красавец вовсе: плешь, брюшко, ростом не ахти. К тому же одышка, тахикардия, бессонница, печень то и дело пошаливает.

И тогда Василий Петрович решил шиковать. Он купил на рынке букет пламенных роз, нацепил золотые запонки и повез Светлану Сергеевну на такси в довольно дорогой ресторан. Василий Петрович выбрал столик вдалеке от эстрадной сцены и, закинув ногу на ногу, с достоинством завсегдатая принялся изучать меню. Музыканты играли блюз, было вполне уютно.

– Как насчет шампанского, Светлана Сергеевна? – осведомился Василий Петрович.

– От бокала полусладкого я не отказалась бы, – робко, отведя глаза в сторону, произнесла она.

Василий Петрович был в ударе. И вскоре на столе появилось множество изысканных блюд, названия которых ласкают слух настоящего гурмана, запотевшая бутылка французского шампанского и двести грамм коньяку в пузатом хрустальном графинчике.

Раздался выстрел пробки, и пенистое вино наполнило высокие фужеры. Василий Петрович, поборов волнение, приглушенно произнес:

– Светлана Сергеевна, я не мастер произносить застольные речи, но этот тост, – тут он невольно запнулся, – этот бокал вина я хотел бы выпить за вас!

Светлана Сергеевна зарделась. И этот румянец ей был очень к лицу, озарив до того весьма бледное лицо.

«Хороша! Чертовски хороша собой!» – подумал Василий Петрович: «Все же, есть какой – то необъяснимый шарм в этих сорокалетних блондинках. И эта чувственная родинка над верхней губой. И малахитовая прелесть глаз. И аккуратно выщипанные брови. И лучики длинных ресниц. Королева! Богиня! Платьице, правда, немного старомодное. Но это даже к лучшему. Все же мы не Ромео и Джульетта».

Василий Петрович был вполне доволен своим выбором, душа его радостно трепетала, а сердце билось с удвоенной энергией. «Это даже к лучшему. Не люблю распутных и вульгарных женщин. Конечно, и в них есть особая прелесть, но… Но жена, безусловно, должна быть благопристойной. А Светлана Сергеевна, безусловно, благопристойная женщина. И этот чуть вздернутый носик и скромная челка. И узкая бледная ладонь. Да, безусловно, она сама благодетель.

– Еще вина? – вкрадчиво спросил Василий Петрович.

– С удовольствием! Я, знаете ли, последний раз была в ресторане, страшно подумать, лет десять назад. Да и то со своей старинной приятельницей… А вы, наверное, частенько здесь бываете?

Василий Петрович аккуратно пополнил до краев ее фужер. Шампанское забавно пузырилось, силясь пролиться на скатерть.

– А я, Светлана Сергеевна, с вашего позволения выпью рюмочку коньячка, – и он плеснул себе в стопочку из пузатого графинчика. – Как вам сказать? Бывает, конечно, захаживаю. Я ведь старый холостяк, человек обеспеченный, могу иногда, и позволить себе маленькие радости жизни. Но не более того. Я ведь и по молодости не злоупотреблял. А теперь, когда душа и вовсе стремится к святости, – Василий Петрович загадочно улыбнулся, – теперь и вовсе хочется чего – то благостного, домашнего. Да и, знаете ли, партии раньше подходящей не было… Вы бы съели чего – нибудь, Светлана Сергеевна. Вот салатик недурной, рекомендую.

Василий Петрович со смаком вживил в себя рюмочку коньяка. Светлана Сергеевна меланхолично ковырялась вилкой в салате.

– Может, вам фруктов заказать? Что – то вы совсем плохо едите.

– Нет, спасибо, все и так замечательно. И этот укромный столик, и рассеянный свет, и эта чарующая музыка. Спасибо вам.

«Да, недурна собой, умна», – радовался Василий Петрович: «Чувствуется, что из хорошей семьи, воспитана. Платьице, конечно старомодно. Но да ничего, платьице можно и новое справить. И еще халат. Длинный такой, махровый. Проснусь я рано утром, а она уже на кухне хлопочет. В халате, вся такая домашняя. Идиллия! Эдем! Лепота!

– Вы что – то сказали? – спросила Светлана Сергеевна. – Лепота?

– Я? – смутился Василий Петрович. – Ах, да – да, лепота… Размечтался, знаете ли, увлекся. Я ведь старый холостяк. Живу один. Вот и мечтаю иногда. Ну, что, по рюмочке?

И Василий Петрович наполнил фужеры.

– Знаете что, Светлана Сергеевна, давайте выпьем за нашу с вами встречу. Мне здесь чертовски нравится!

– Мне, знаете, тоже, – едва улыбнувшись, сказала Светлана Сергеевна, – все очень даже пристойно…

Коньяк начал действовать и Василий Петрович повел себя более непринужденно. Он заказал фруктов, торт, бутылку «мартини». Хотел даже пригласить Светлану Сергеевну на медленный танец, но вовремя одумался, испугавшись за собственную одышку. После третьей рюмки он уже достаточно уверенно держал ее холодную ладонь в своей руке, но все еще не знал, как объясниться.

– Я, Светлана Сергеевна, старый холостяк. Живу один в двухкомнатной квартире. Правда, у меня есть кот, но все равно… Одиночество, знаете ли, заедает. Вы должно быть меня прекрасно понимаете. Вы ведь не замужем?

– Нет, – печально произнесла она. – Я не была замужем. И тоже живу одна в двухкомнатной квартире. И у меня тоже есть кот.

– Да что вы говорите! – обрадовался Василий Петрович. – И как же его зовут?

– Василием, – смутилась Светлана Сергеевна.

– Да что вы говорите! И моего кота зовут Василием. Он у вас какой масти? Не серой?

– Нет, он сплошь кипельно черный. Только галстучек на шее беленький.

– Какая прелесть! – восхитился Василий Петрович.

И разговор завязался сам собой. Если бы кто – то наблюдал эту картину со стороны, то непременно решил бы, будто супруги со стажем выбрались в ресторан, чтобы пикантно разнообразить свою тихую семейную жизнь.

– А, давайте, выпьем за наших Василиев! – предложил слегка захмелевший Василий Петрович, наполняя рюмки

Шутки в сторону

Подняться наверх