Читать книгу Учебник интеллектуального успеха. Генрих Шлиман, Томас Эдисон, Никола Тесла и их уроки - Владимир Владимирович Залесский - Страница 11

С. А. Венгеров, характеризуя географические труды Н. Гоголя, отмечает: «…Ни в какой другой области научных занятий Гоголя не сказалась так ярко жилка кабинетного ученого…, та характеристичная черта всякого научного деятеля по призванию, которую я бы назвал бенедиктинством. Под бенедиктинством, вспоминая колоссальные фолианты, созданные вдохновенным трудолюбием западноевропейских бенедиктинцев, я разумею любовь или вернее страсть к научному труду как таковому, почти независимо от результатов, к которому он приводит. Научному работнику по призванию доставляет какое-то чисто физиологическое удовольствие самый процесс работы. Приятно делать выборки, переписывать интересные документы, приятно то, что называется „копаться“ в своем материале, дышать „архивною пылью“, перебирать библиографические пособия, самому набирать библиографию, собирать нужные книги, волноваться по поводу того, действительно ли „всё“ узнано, прочитано, подобрано. Без такого увлечения самою механикою работы разве мыслимо собственноручно написать целый том в 250 стр. убористой печати, как это сделал Гоголь?». [Венгеров С. А.].

Вряд ли бенедиктинство можно назвать отличительной чертой Генриха Шлимана или Томаса Эдисона или Николы Теслы.

Генрих Шлиман много времени проводил в поездках или на местах археологических раскопок. Это не способствовало длительной работе в архивах. Увлечение «самой механикой работы» в его жизни присутствовало, особенно в наиболее важный период троянских раскопок (1871—1873 годы); работа эта была научная, но в большей степени не книжная. «Волноваться по поводу того, действительно ли „всё“ узнано, прочитано, подобрано»? Из работы «Илион. Город и страна троянцев» следует, что Г. Шлиман тщательно изучил, что до него было написано о Трое, он «все узнал, прочитал, подобрал».

И Т. Эдисон, и Н. Тесла ощущали «любовь или вернее страсть к научному труду как таковому».

Но вряд ли изобретателей не интересовали бы «результаты, к которым он приводит».

«Волноваться по поводу того, действительно ли „всё“ узнано…» В какой-то мере такие волнения обнаруживались в ходе патентных поисков, патентных споров и разбирательств.

Конечно, и Т. Эдисону, и Н. Тесле «доставлял какое-то чисто физиологическое удовольствие самый процесс работы».

Хотя бенедиктинство и нельзя назвать отличительной чертой Генриха Шлимана, Томаса Эдисона и Николы Теслы, но тем не менее, эта черта – в какой-то мере – присутствовала в их культурных обликах.

Дополнительно отметим, что о Николе Тесле имеется любопытное упоминание Джона Джейкоба О'Нила:

«Он привез миру дар и хотел, чтобы мир знал об этом – всю увлекательную историю со всеми техническими деталями. Ни до того и никогда впоследствии он так и не овладел искусством хитрости и расчетливости. Его жизненный план строился на монашеской основе. Меньше всего заботился он о сиюминутных выгодах и больше всего о конечной цели и хотел дать человечеству свою новую многофазную систему переменного тока, чтобы она несла пользу всем людям» [О'Нил Джон Джейкоб «Гений, бьющий через край»].