Читать книгу Войны и дружины древней Руси - Владимир Волков, Владимир Алексеевич Волков, В. А. Волков - Страница 5

Византия последний осколок Римской (Ромейской) империи, величайшей державы древнего мира – унаследовала ее традиции, славу, роскошь. Также по наследству от государства-исполина досталась Восточной части империи и ненависть соседних «варварских» племен и народов, в прошлые века с величайшим трудом сдержавших натиск римских легионов и отстоявших свое право на свободную жизнь.

В IX–XI веках среди многочисленных армий, штурмовавших границы Империи ромеев, а зачастую и прорывавшихся к ее сердцу – городу Святого Константина (Константинополю), были и русские рати.

Первым из византийских городов подверглась русскому нападению крымская Сугдея (знаменитый летописный город Сурож, позднее разгромленный монголами и затем восстановленный итальянскими колонистами). В «Житии Стефана Сурожского» рассказывается, что в конце VIII или в самом начале IX века на Сугдею напало войско новгородского князя Бравлина. Русы десять дней осаждали город, а затем штурмом овладели им, «изломав железные врата» Сугдеи. Первый успех стал сигналом для других князей. Отважные северные дружины ходили походами на византийские города Эгину, Амастриду. 18 июня 860 года 200 русских кораблей впервые подошли к Константинополю. В то время император Михаил III вел тяжелую и упорную войну с арабами в Малой Азии. Но, узнав о нападении на свою столицу, он спешно вернулся в Константинополь и вынужден был начать переговоры с предводителями осаждавшего город войска. Русские князья взяли богатые дары и отступили от стен Царьграда, как с той поры стали именовать русичи столицу Византии, расположенную на Босфоре. Однако уже в 866 году большой поход на Византию совершил Аскольд, первый киевский князь, о котором упоминает древнейший русский летописный свод. На 200 ладьях его войско подошло к Константинополю и разорило окрестности города, сильно напугав население и власти империи. Византийский базилевс Василий I после этого именовал Аскольда не иначе как «прегордый каган северных скифов». Русскому ладейному флоту удалось прорваться в залив Золотой Рог (Суд). Встревоженные греки прибегли к заступничеству Богородицы. Ризы Пречистой Девы, взятые в ее храме во Влахерне, были погружены в воды Черного моря, после чего началась «буря с ветром, и вновь поднявшиеся огромные волны смели корабли безбожных русов, отбросили их к побережью, и избили их, так что мало их избежало такой беды и вернулось восвояси». Аскольд и многие его воины, потрясенные случившимся чудом, приняли святое крещение и, сняв осаду, вернулись в Киев.

Свергнувший и убивший Аскольда и Дира князь Олег также задумал и совершил поход на Царьград. В путь огромное войско киевского князя выступило, по летописи, в 907 году, в действительности – в 911 году. Вместо себя править Русью Олег оставил племянника – князя Игоря. К далекому Царьграду русские рати двигались и по суше и по морю, на конях и на кораблях, число которых, если верить летописцу, доходило до 2 тысяч.

Осадив Константинополь, Олег встал лагерем под стенами города. Устрашившись огромного русского воинства, византийский император Лев VI Философ и его брат Александр II поспешили заключить с его предводителем мир, откупившись от врага богатыми дарами – по 12 гривен на каждую уключину каждого русского корабля, данью для городов Киев, Чернигов, Переяславль, Полоцк, Ростов и Любеч. Согласно известной легенде, в знак победы над греками Олег укрепил на вратах Царьграда свой щит с изображением всадника. Заключая мир, он, будучи язычником, поклялся грекам оружием и богами Перуном и Волосом. Летописец упоминает имена некоторых из воевод Олега – Карла, Фарлофа, Вельмуда, Рулава и Стемида. Очевидно, что командный состав русского войска был многоплеменным.

В 941 году поднять меч на Византию решил преемник Олега, князь Игорь. По сообщению В. Н. Татищева, поход был предпринят им потому, что греки перестали выплачивать Руси дань, обещанную Олегу. Власти империи были встревожены заключенными Игорем союзами с печенегами и венграми, а также проникновением русских переселенцев на Таманский полуостров.

Собранный русским князем флот из 10 тысяч ладей достиг Босфора. Правивший Византийской империей узурпатор Роман I Лакапин был в то время с армией на Востоке, отражая очередное арабское вторжение, и не мог помочь своей столице. Но оповещенные болгарами о русском вторжении византийцы не убоялись многочисленности врагов и выступили навстречу неприятелю. Руководивший обороной Константинополя протовестиарий Феофан приказал починить остававшиеся в гаванях торговые суда и установить на них сифоны для метания «греческого» («живого») огня. С помощью этой зажигательной смеси, не тушившейся водой, Феофан, лично возглавивший византийский флот, в сражении у входа в Боспорскую гавань 8 июля 941 года смог уничтожить часть русских кораблей. Понесший большие потери Игорь был вынужден вернуться назад. Однако часть русского войска под командованием некого Хельгу, отступив к побережью Малой Азии, на протяжении 4 месяцев продолжала сражаться с преследовавшей ее армией греческого полководца Варды Фоки. Оттуда, по-видимому, русы отступили в Самкерц (древняя Фанагория) или в Тмутаракань (античная Гермонасса), в те годы перешедшую под власть хазар, а возможно – в Аланию. Именно это русское войско совершило описанный в предыдущей главе рейд на Бердаа, устрашивший все прикаспийские мусульманские страны.

Следующий поход на Византию киевский князь тщательно готовил на протяжении почти 4 лет. Он собрал еще более многочисленную рать, призвал из Заморья варяжские дружины и нанял печенежское конное войско, предусмотрительно взяв у них заложников, согласовал свои действия с венграми, также начавшими войну с Византией. В 944 году Игорь вновь двинул свои полки на юг, на этот раз не только «в ладьях», но и «на конях». Предположительно под его стягом собралось до 80 тысяч воинов. Узнав готовящемся походе, жители Херсонеса поспешили сообщить в Константинополь о надвигающемся нашествии «северных скифов». Их послание гласило: «Идут русы, не счесть кораблей их, покрыли все море корабли». О приближающемся к границам империи конном русско-печенежском войске ромеям сообщили болгары. Следует учитывать, что тогда же венгры, союзники Руси, совершили рейд по византийской территории и подошли к стенам Константинополя. В этой ситуации Роман I Лакапин решил не искушать судьбу и поспешил направить навстречу Игорю посольство с просьбой о мире и обещанием богатых даров. Греческие послы нашли русское войско уже на Дунае. Здесь и прошли переговоры. По обычаю Игорь обратился за советом к дружине и услышал в ответ: «Чего нам еще нужно, – не бившись взять золото и серебро и паволоки? Разве знает кто, кому одолеть: нам или им? Или с морем кто в союзе? Не по земле ведь ходим, но по глубине морской: всем общая смерть». Князь последовал совету и, взяв с греков богатые дары на всех своих воинов, согласился прекратить поход и возвратился в Киев.

Настоящую войну с Византией вел грозный победитель хазар Святослав Игоревич. В 968 году он отправился в поход против болгар на далекий голубой Дунай. Туда настойчиво звал его Калокир, посол византийского императора Никифора Фоки, надеявшегося столкнуть в истребительной войне два опасных для его империи народа. За помощь Византии Калокир передал Святославу 15 кентинариев (455 килограмм) золота, однако было бы неправильно считать поход русичей против болгар рейдом наемных дружин. Прийти на выручку союзной державе киевский князь был обязан по договору, заключенному с Византией в 944 году князем Игорем. Золото было лишь даром, сопровождавшим просьбу о военной помощи.

Всего 10 тысяч воинов взял с собой в поход русский князь, но не числом воевали и воюют великие полководцы. Спустившись по Днепру в Черное море, Святослав стремительно атаковал высланное против него тридцатитысячное болгарское войско. Разгромив его и загнав остатки болгар в крепость Доростол, князь взял Малую Преславу (Сам Святослав назвал этот город, ставший его новой столицей, Переяславцем), заставив объединиться против него и врагов, и вчерашних друзей. Болгарский царь Петр, лихорадочно собиравший войска в своей столице – Великой Преславе, вступил в тайный союз с Никифором Фокой. Император подкупил печнежских князей, в 971 году напавших на Киев. Тогда далеко на Дунай полетел призыв киевлян, с трудом отбившихся от нападения врагов: «Ты, князь, чужую землю ищешь и бережешь ее, а свою покинул, чуть было не забрали нас печенеги, и мать твою, и детей твоих. Если не придешь и не защитишь нас и снова нас возьмут, то неужели тебе не жаль ни матери старой своей, ни детей твоих».

Не мог не услышать этот призыв Святослав. Вернувшись с дружиной в Киев, он настиг и разгромил печенежское войско, далеко в степь прогнал его жалкие остатки. Тишина и покой воцарились тогда в Русской земле, но мало этого было ищущему битвы и ратного подвига князю. Не выдержал он мирной жизни и взмолился матери: «Не любо сидеть мне в Киеве. Хочу жить в Переяславце на Дунае. Там средина земли моей. Туда стекается все доброе: от греков – золото, ткани, вина, овощи разные; от чехов и венгров – серебро и кони, из Руси – меха, воск и мед».

Выслушала горячие, запальчивые слова сына княгиня Ольга и лишь одно промолвила ему в ответ: «Ты видишь, что я уже больна, куда же ты хочешь уйти от меня? Когда похоронишь меня, то иди куда захочешь…»

Через 3 дня она умерла. Похоронив мать, Святослав разделил Русскую землю между своими сыновьями: Ярополка посадил княжить в Киеве, Олега послал в Древлянскую землю, а Владимира – в Новгород. Сам же поспешил в свои завоеванные силой оружия владения на Дунае. Торопиться его заставляли приходившие оттуда известия – новый болгарский царь Борис, вступивший на трон с помощью греков, напал на русский отряд, оставленный Святославом в Переяславце, и овладел крепостью.

Подобно стремительному барсу бросился русский князь на врага, разгромил его, пленил царя Бориса и остатки его войска, овладел всей страной от Дуная и до Балканских гор. Вскоре он узнал о смерти Никифора Фоки, убитого своим приближенным – Иоанном Цимисхием, выходцем из армянской фемной знати, объявившим себя новым императором. Весной 970 года Святослав объявил ему войну, угрожая врагу поставить шатры у стен Царьграда и называя себя и своих воинов «мужами крови». Затем он перешел через заснеженные горные кручи Балкан, штурмом взял Филипполь (Пловдив) и подошел к Аркадиополю (Люле-Бургаз). До Царьграда оставалось всего лишь 4 дня пути по равнине. Здесь произошла битва русичей и их союзников – болгар, венгров и печенегов с наспех собранной армией византийцев. Победив и в этом сражении, Святослав не пошел далее, а взял с греков «дары многие» и вернулся назад в Переяславец. Это была одна из немногих ошибок прославленного русского воителя, ставшая для него роковой.

Иоанн Цимисхий оказался хорошим учеником и способным полководцем. Отозвав из Азии лучшие византийские войска, рбъединив их с отрядами из других частей своей империи, он всю зиму муштровал их, сплотив в огромное обученное войско. Также повелел Цимисхий собрать новый флот, починив старые и построив новые боевые корабли: огненосные триеры, галеи и монерии. Число их превысило 300. Весной 971 года император Иоанн направил их к устью Дуная, а затем вверх по этой реке, чтобы отрезать дружину Святослава, помешать ей получит помощь из далекой Руси.

Со всех сторон двинулись византийские армии на Болгарию, многократно превосходя числом стоящие там войска Святослава. В битве у стен Преславы полегли почти все воины находившегося там 8-тысячного русского гарнизона. В числе немногих спасшихся и прорвавшихся к своим главным силам были воевода Сфенкел и патрикий Калокир, некогда призвавший Святослава в Болгарию. С тяжелыми боями, отбиваясь от наседающего врага, отходили русичи к Дунаю. Там, в Доростоле (современная Силистрия), последней русской крепости в Болгарии, поднял Святослав свой стяг, готовясь к решительной битве. Город был хорошо укреплен – толщина его стен достигала 4,7 м.

Приблизившись к Доростолу 23 апреля 971 года, в день Святого Георгия, византийцы увидели перед городом русское войско, выстроившееся для битвы. Сплошной стеной стояли русские витязи, «сомкнув щиты и копья», и не думали отступать. Раз за разом встречали они атаки врага, отбив за день 12 нападений. Лишь ночью отошли русские в крепость. Наутро византийцы начали осаду, окружив свой лагерь валом и частоколом с закрепленными на нем щитами. Продолжалась она более двух месяцев (65 дней), до 22 июля 971 года. В этот день русские начали свой последний бой. Собрав перед ним воинов, Святослав произнес знаменитое: «Мертвые сраму не имут». Упорный этот бой длился долго, отчаяние и мужество придавало небывалые силы воинам Святослава, упорно теснившим греков. Очевидец этого сражения Лев Диакон писал, что «скифы (русские) с силой напали на ромеев, пронзали их копьями, ранили стрелами коней и валили на землю всадников». Опасаясь поражения, Цимисхий предложил русскому князю решить исход сражения и войны поединком, однако тот лишь посмеялся над впавшим в панику противником, передав ему: «Я сам лучше знаю, что мне полезно, нежели враг мой. Если ему жизнь наскучила, есть несчетное множество путей, ведущих к смерти, да изберет из них, какой ему угоден». Сеча возобновилась, русские продолжали атаковать и тогда вперед устремился один из лучших византийских воинов Анемас – «муж, которого никто из сверстников не мог превзойти воинскими подвигами». Он пробился к Святославу и ударом меча в ключицу сбил на землю. Князя спасли кольчужная рубаха и щит. Его противнику повезло меньше. Анемас был окружен русскими дружинниками и погиб в рукопашной схватке[10].

Но лишь только русские стали одолевать, как поднявшийся сильный ветер ударил им в лицо, запорошив глаза песком и пылью. Так природа вырвала из рук Святослава уже почти одержанную победу. Князь вынужден был начать отступление. Забросив щиты за спину, русские прорвались обратно в Доростол. Припасы у осажденных уже закончились, и они вынуждены были начать переговоры о мире. Святослав согласился уступить ромеям Доростол, освободить пленных и уйти из Болгарии на родину. Иоанн Цимисхий, чьи воины с трудом устояли в последней битве, «с радостью принял эти условия [росов], заключил с ними союз и соглашение». Так кончилась эта война.

Историческая встреча двух вождей произошла на берегу Дуная и была подробно описана византийским хронистом, находившимся в свите императора. Цимисхий в окружении приближенных ожидал Святослава. Князь прибыл на ладье, сидя в которой, греб наравне с простыми воинами. Отличить его греки могли лишь потому, что надетая на нем рубаха была чище, чем у других дружинников, а также по серьге с двумя жемчужинами и рубином, вдетой в его ухо. Вот как описал очевидец Лев Диакон грозного русского воина: «Святослав был среднего роста, ни слишком высок, ни слишком мал, с густыми бровями, с голубыми глазами, с плоским носом и с густыми длинными, висящей на верхней губе усами. Голова у него была совсем голая, только на одной ее стороне висела прядь волос, означающий древность рода. Шея толстая, плечи широкие и весь стан довольно стройный. Он казался мрачным и диким».

В ходе переговоров стороны пришли к соглашению. Святослав подтвердил обещание оставить Болгарию и уйти на Русь, Цимисхий – пропустить русское войско и выделить на 22 тысячи оставшихся в живых воинов по 2 меры (медимна – около 20 кг) хлеба. Заключив мир с византийцами, Святослав пошел к Киеву. Но по дороге пал в битве с печенегами у Днепровских порогов.

Своеобразием отличалась война, которую вел с византийцами киевский князь Владимир Святославич. В 986 году он начал переговоры с императорами Василием II и Константином VIII относительно женитьбы на их сестре Анне. В обмен на руку принцессы киевский князь предложил императорам срочную военную помощь против мятежника Варды Склира, войска которого теснили византийскую армию. Базилевсы были вынуждены согласиться на это предложение. Ночью 6000 отборных русских воинов на кораблях были переброшены через проливы в Азию и в битве при Хрисополе (современное название – Скутари) разгромили мятежников. Затем, усиленные византийскими войсками, они двинулись навстречу главным силам Варды Склира, ядро которых составляли грузинские отряды. Решающее сражение произошло 13 апреля 989 года и закончилось поражением восставших и гибелью их предводителя.

Еще до этих великих битв, в 988 году, Владимир Святославич предпринял знаменитый поход на Херсонес (на Руси называвшийся Корсунем) жители которого также присоединились к мятежу Варды Склира. Русское войско совершило этот поход на ладьях. Херсонес был окружен и обнесен глубоким рвом и валом. Корсуняне затворились в городе «… и сражались крепко». Осада города продолжалась около шести месяцев. Судьбу Корсуня решила измена одного из местных жителей Анастаса, переславшего в русский лагерь на стреле сообщение о местонахождении подземных труб, по которым в осажденный город поступала вода. В указанном месте выкопали поперечный ров, водопровод был обнаружен и перекрыт. Оставшимся без воды корсунянам поневоле пришлось сдаться на милость победителей. Оказавший помощь русскому князю Анастас позднее стал настоятелем Десятинной церкви.

Долгие годы ничто не омрачало установившегося мира между Киевом и Царьградом, но в 1024 году в пределы империи вступил русский отряд во главе с родственником Владимира, неким Хрисохиром (вероятно, прозвище – «Золотая рука»). Отряд насчитывал 800 дружинников. Прибывшие заявили о своем желании поступить на византийскую службу. Однако на требование императора сложить оружие и явиться для переговоров Хрисохир ответил отказом, прорвался через Мраморное море к Абидосу, разгромил отряд стратига Пропонтиды и появился у Лемноса. Однако здесь русские были обмануты ложными обещаниями, данными начальником флота Кивирреотом, Давидом из Охриды, стратигом Самоса и Никифором Кавасилой, дукой Солунским, окружены превосходящими византийскими силами и уничтожены в бою у Лемноса.

Еще один крупный поход против Византии совершил внук Владимира Святого, старший сын Ярослава Мудрого Владимир Ярославич. В 1043 году он был послан отцом против греков. Поводом к началу этой войны стало убийство в Константинополе русского посла. Однако с самого начала киевское войско преследовали неудачи. Когда буря разбила часть русских кораблей, то 6 тысяч воинов должны были идти обратно на Русь сухим путем, через враждебную страну. Никто из старших княжьих мужей не захотел идти с ними. Тогда воевода Вышата вызвался возглавить этот отряд. По рассказу летописца, сделав трудный выбор, он сказал: «Если буду жив, то с ними; если погибну, то с дружиною». Войско Вышаты сумело пробиться лишь до города Варны. В окрестностях его оно было окружено и разбито. В бою уцелело всего 800 русских воинов. В плену они были ослеплены. По некоторым сведениям, у каждого из них была отрублена правая рука. Сам воевода Вышата также попал в плен и был уведен в Царьград. Только через 3 года император Константин Мономах отпустил тысяцкого Вышату на родину.

Вынуждены были уходить, отбиваясь от преследователей, и остатки русского флота, которым командовал Владимир Ярославич. Ему удалось не только спасти уцелевшие ладьи и людей, но и уничтожить высланные вдогонку 24 корабля противника. В. Г. Брюсова высказала интересное предположение, что «военные действия русских не ограничились неудачным походом 1043 г., а имели дальнейшее развитие и не позднее чем в 1044 г. Херсонес, как и полвека назад, снова был взят и опустошен русскими. Поход на Херсонес и взятие его могли предшествовать закладке такого здания, каким был Софийский собор Новгорода».

Через три года мирные отношения между Византией и Русью уже были восстановлены. Заключенный послами Империи и Киевской державы не позже 1045 года договор скрепил брачный союз Всеволода Ярославича и Марии, дочери императора Константина IX Мономаха[11].

Последний значительный военный конфликт между Русским государством и Византией произошел в 1116 году, в княжение Владимира Всеволодича Мономаха. Поводом к началу войны послужили династические притязания зятя киевского князя Леона Диогеновича, самозванца, выдававшего себя за сына императора Романа Диогена и болгарской царевны, правившего в 1068–1071 годах. Он уже несколько раз пытался завоевать власть в империи, но неудачно. Однако после женитьбы на одной из дочерей Владимира, Марице, Леон получил военную помощь от тестя и с помощью русских полков смог овладеть Северной Болгарией. Соединение мятежника с русской силой встревожило императора Алексея I Комнина, и он принял привычные для Византии меры. 15 августа 1116 года Леон Диогенович был убит в Доростоле двумя подосланными из Константинополя сарацинами. Разгоревшейся войны это не прекратило. Русские воеводы Иван Войтишич и Фома Ратиборич продолжали сражаться за права сына покойного (внука Владимира Мономаха), Василия Леоновича. Тем не менее, удержаться на Дунае им не удалось. Однако киевский государь не собирался отказываться от своих планов и 1118 году направил Ивана Войтишича в новый поход. На этот раз византийцы предпочли решить дело миром и поспешили выслать русским богатые дары. Именно тогда Алексей Комнин предложил женить своего второго сына Иоанна на внучке Владимира Мономаха, Добродее. Брак между ними был заключен в 1122 году.