Читать книгу Путем взаимной переписки - Владимир Войнович - Страница 6

Дул ветер, в глаза летел сырой снег, Алтынник шел боком. В правой руке он держал чемодан, а левой прижимал к уху воротник шинели, чтоб не продуло. Дома и заборы неясно чернели по сторонам, нигде ни огня, ни звука, хоть бы собака пролаяла.

Людмила молча шла впереди, ее залепленная снегом спина то исчезала, то вновь возникала перед Алтынником. Поворачивали направо, налево, опять направо. Иногда ему казалось, что они кружат на одном месте. В какой-то момент стало страшно: мало ли слышал он разговоров, как какого-нибудь доверчивого чудака женщина заводила в темное место, а там… Ведь никто же не знает, что в роскошном его чемодане ничего нет, кроме смены белья да портянок. В крайнем случае можно, конечно, чемодан бросить и дать волю ногам. Но куда побежишь, когда мокро, скользко и незнакомое место? И, как назло, под ногами ни камня, ни палки.

– Далеко еще? – спросил он подозрительно.

– Нет, недалеко, – ответила Людмила, не оборачиваясь.

– Ну у вас и погодка, та еще, – громко сказал Алтынник. Все-таки когда говоришь, не так страшно. – А я ваш адресок товарищу оставил, он утречком должен подскочить. Не возражаете?

Насчет товарища он сейчас только придумал: пусть знает, если что – адрес известен.

– Пожалуйста, – сказала Людмила.

Ее согласие Ивана несколько успокоило, и он не стал излагать следующую придуманную им версию, что, в случае чего, его, Ивана Алтынника, как военнослужащего и необходимого в данный момент стране человека будут разыскивать всюду и, если что, перероют всю эту вшивую станцию. Потом сообразил, что их видел вместе дежурный по станции, и это успокоило его окончательно.

Еще раз повернули направо и остановились перед забором из штакетника.

Людмила перекинула руку через забор и звякнула щеколдой.

Скрипнув, отворилась калитка.

– Проходите, – сказала Людмила.

– Собаки нет? – осторожно спросил Алтынник.

– Нет, – сказала Людмила. – В прошлом годе был Тузик, так брат его из ружья застрелил.

– За что же? – удивился Алтынник.

– Ружье новое купил. Хотел проверить.

– И не жалко было?

– Кого? – удивилась Людмила.

– Да Тузика.

– Так это ж собака.

Маленьким кулачком в шерстяной варежке долго она колотила в закрытую дверь, потом, утопая в свежем сугробе, пролезла к окну. Качнулась в сторону занавеска, показалось расплывающееся в темноте чье-то лицо.

– Мама, откройте, – негромко сказала Людмила.

За окном вспыхнул электрический свет. Послышались негромкие, но тяжелые шаги, дверь распахнулась, и на пороге появилась крупная старуха в валенках, в нижней полотняной рубахе. В руке она держала зажженный китайский фонарик.

– Проходите, – еще раз сказала Людмила Алтыннику и сама пошла вперед, показывая дорогу. Старуха, посторонившись, светила фонариком. Тускло сверкнули коромысло и ведро, развешанные на стенах. В нос ударил запах квашеной капусты.

Пройдя через сени, Алтынник очутился в комнате, жарко натопленной и освещенной лампочкой без абажура.

Он поставил чемодан у порога и нерешительно топтался, осматриваясь.

– Раздевайтесь, – предложила Людмила и сама подала пример. Размотала пуховый платок и сняла пальто с серым воротником из искусственного каракуля. Теперь на ней было темное шерстяное платье с глубоким вырезом. Алтынник посмотрел на нее и вздохнул. Там, на перроне, он, пожалуй, ошибся. Карточка была не десятилетней давности, а постарше.

Он повесил шинель на гвоздь возле двери и расправил под ремнем гимнастерку.

Вернулась старуха, положила на табуретку фонарик.

– Мама, познакомьтесь, – сказала Людмила.

Старуха вежливо улыбнулась и протянула Алтыннику черную искривленную руку.

– Иван Алтынник, – громко сказал Иван.

– Чудная фамилия, – не называя себя, покачала головой старуха.

– Чего же в ней чудного? – обиделся Алтынник. – Фамилия самая обыкновенная, происходит от слова «алтын». Слыхала такое слово?

– Нет, не слыхала, – отказалась старуха.

– Как не слыхала? – изумился Алтынник. – Алтын, в старое время деньги такие были.

– Эх, милый, – вздохнула старуха. – У нас денег не то что в старое время, а и теперь нету.

– Полно вам прибедняться, – возразила Людмила. – Живем не хуже людей. Ваня, наверное, маланец. Правда, Ваня? – она повернулась к Алтыннику и улыбнулась.

– Кто-кто? – не понял Алтынник.

– Маланец.

– Угу, маланец, – согласился Алтынник, чтобы не спорить, хотя все же не понял, что это значит.

– Ох-хо-хо, – вздохнула старуха и, скинув валенки, полезла на печку.

Положив руки в карманы, Алтынник прошел по комнате, осмотрелся. Комната была самая обыкновенная деревенская. Ведра с водой на лавке возле двери, тут же рукомойник, дальше на стене портрет Кагановича, под ним рамочка с налезающими одна на другую фотографиями. Красноармеец в довоенной форме с треугольничками на петлицах, старик в очках, ребенок на столе голый, масса каких-то людей группами и в одиночку, и среди них кое-где Людмила. Была здесь и та фотография, которую знал Алтынник, и другие, последнего времени. Прислала бы Людмила одну из последних, сейчас бы Алтынник уже обнимался на перроне с хроменькой Наташей.

Продолжая осмотр, наткнулся он на косо повешенное полотенце, где была вышита плоская девушка в трусах, лифчике и с одним глазом. Девушка лежала, задрав ноги, на животе и держала в руках что-то, похожее на раскрытую книгу. Подпись под картиной гласила: «На курортах». Алтынник отступил на шаг и прищурил сперва один глаз, потом другой.

– Вы вышивали? – спросил он уважительно.

– Я, – скромно сказала Людмила.

– Ничего, – оценил он. – Так это вообще… – Он подумал, но нужного определения не нашел и махнул рукой.

Без интереса скользнул взглядом по темной иконе в углу – религиозные предрассудки не уважал, сквозь полуоткрытую дверь заглянул в горницу, но там было темно. Тут ему послышалось чье-то посапывание за выцветшей ситцевой занавеской, отделявшей пространство между печью, куда залезла старуха, и дверью.

Алтынник резко шагнул к занавеске и отдернул ее. Здесь увидел он белобрысого парня лет четырнадцати, который спал лицом к стене на железной кровати с шишечками.

– Кто это? – Алтынник строго посмотрел на Людмилу.

– Сын, – сказала Людмила и стыдливо потупилась.

– Внуков нет?

– Что вы, – обиделась она, – я еще молодая.

– Юная, – поправил Алтынник, отошел к стоявшему у окна столу, сел и положил локти на скатерть с бледными, вышитыми гладью цветами. Девушка «на курортах» висела на противоположной стене и единственным своим глазом смотрела не в книгу, а на Алтынника. Он достал свой «Казбек» и, не спрашивая разрешения, закурил. Поинтересовался:

– Когда будет следующий поезд?

– У нас только один поезд, на котором вы приехали, – сказала Людмила. – Другие не останавливаются.

– Угу. Так-так. – Он побарабанил по столу пальцами. – И чего ж делать будем? – поднял голову и нахально посмотрел на Людмилу.

Она смешалась и покраснела. «Ишь ты, еще краснеет», – про себя удивился Алтынник.

– Ну, так я спрашиваю: чего делать будем? – повторил он свой вопрос, чувствуя, что сейчас может сказать все, что хочет.

– Кушать хотите? – не поднимая глаз, тихо спросила Людмила.

– Кушать? – понимающе переспросил Алтынник и посмотрел на часы (было без пяти три). – Чего ж делать? Давайте кушать.

В одну минуту Людмила стащила со стола скатерть, постелила клеенку, и не успел Алтынник оглянуться, на столе стояли пол-литра водки, теплая еще жареная картошка с салом и пироги с грибами.

– Со знакомством, – сказал Алтынник, подняв стакан.

– Со знакомством, – кивнула Людмила.