Читать книгу Трудный ребёнок: Что он хочет сказать на самом деле? - Владимир Захаров - Страница 4

ГЛАВА 1. Агрессия: когда гнев становится единственным криком о помощи.

Агрессия ребенка – один из самых пугающих и неприемлемых видов поведения для взрослых. Драки, хамство, истерики с битьем стен или разбрасыванием вещей вызывают у нас закономерный гнев, желание немедленно подавить и наказать. Но если остановиться на секунду и спросить: «Что за этим на самом деле стоит?» – картина окажется иной. За агрессией почти всегда скрывается не сила, а глубокая беспомощность, невыносимая боль или панический страх, у которых нет другого языка, кроме разрушения.

1. Два главных мифа, которые мешают помочь.

Миф первый: «Он делает это мне назло!». Эта мысль приходит в голову автоматически, когда ребенок в ответ на ваше «нет» закатывает истерику или дерзит. Кажется, что он сознательно выбрал эту стратегию, чтобы причинить вам боль, манипулировать, «проверить на прочность». Но представьте: чтобы действовать «назло», нужна сложная психическая операция. Нужно понять чувства другого, представить его реакцию, спланировать действие для причинения боли. Это доступно лишь очень немногим детям с определенными нарушениями. Обычный же ребенок в состоянии аффекта не думает о ваших чувствах. Он ими захлебывается. Его «назло» – это не расчет, а отчаянный, примитивный выплеск собственной фрустрации, бессилия и ярости, которые он не может выразить иначе. Он не управляет своим поведением – оно управляет им.

Миф второй: «Он просто агрессивный, весь в отца/мать!». Этот миф еще опаснее. Он снимает с родителя ответственность за поиск причин и дает мнимое «объяснение»: «Это гены, это судьба, это его характер». Ребенку навешивается пожизненный ярлык. Но агрессия – не черта характера. Это – симптом, способ коммуникации, аварийный клапан. Да, он может копировать поведение агрессивного отца (социальное научение). Да, у него может быть взрывной темперамент (биология). Но именно семейная среда решает, станет ли эта особенность доминирующей. Если ребенок видит, что агрессия – единственный способ быть услышанным, получить ресурс или защитить себя в вашей семье, он будет использовать ее. Фраза «весь в отца» лишь закрепляет эту ролевую модель и отрезает путь к изменениям.

Оба мифа объединяет одно: они персонифицируют проблему, делая ее сутью ребенка. Они заставляют бороться с ним, а не с причиной его состояния. А причина всегда лежит в одной из трех сфер: 1) ему невыносимо плохо внутри (психика), 2) его что-то постоянно провоцирует (среда), 3) его нервная система не справляется с нагрузкой (биология).

2. Карта сигналов: какую боль скрывает агрессия? Чтобы помочь, нужно перестать видеть в агрессии просто «плохое поведение». Нужно научиться читать за ним сообщение. Вот самые частые и важные послания, расположенные по нарастанию тревожности для специалиста.

Сигнал: «Я чувствую себя униженным и беспомощным, и это невыносимо» (Агрессия к слабому). Когда ребенок бьет младшего брата, издевается над животным или травит одноклассника-изгоя, это вызывает у нас отвращение. Кажется, что в нем просыпается «врожденная жестокость». Но почти всегда за этим стоит обратная динамика: сам ребенок чувствует себя униженным, бесправным, не имеющим контроля над своей жизнью (жесткие наказания дома, буллинг в школе, тотальное давление успеваемостью). Он не может ответить обидчику (родителю, учителю, лидеру в классе). И тогда его психика ищет объект, еще более слабый, чем он сам, чтобы восстановить чувство силы и контроля. Это не оправдание, а механизм. Такой ребенок нуждается не в осуждении, а в помощи обрести легитимную силу (уверенность, успех, уважение) иначе, чем через тиранию.

Сигнал: «Мой внутренний стакан уже полон» (Агрессия «на ровном месте»). Ребенок может вспылить из-за пустяка: не так посмотрели, не то сказали. Это кажется неадекватным. Но причина – не в пустяке, а в фоновом стрессе, который копился днями, неделями. Конфликты родителей, страх перед контрольной, травля в школе, одиночество – его «внутренний стакан» уже переполнен. Незначительный повод – это последняя капля. Его агрессия в этот момент – это крик: «Я больше не могу это носить в себе!». Задача взрослого – не наказывать за каплю, а помочь опорожнить стакан – поговорить, выяснить источник хронического стресса.

Сигнал: «Стоп! Ты переходишь мои границы!» (Агрессия как реакция на давление). Это самый «понятный» с точки зрения механики, но не всегда принимаемый родителем сигнал. Когда вы настаиваете, требуете, наказываете, а ребенок в ответ взрывается – он защищает свои психологические границы. Его агрессия говорит: «Твой способ взаимодействия (крик, приказ, унижение) для меня неприемлем. Я отключаюсь от тебя через вспышку гнева, потому что по-другому не умею сказать «нет»». Это не вызов власти, а примитивная защита целостности. Работать нужно не с его взрывом, а с вашим способом давить.

Сигнал: «Я не знаю, как быть с тобой рядом» (Агрессия как искаженная связь). Ребенок может оттолкнуть маму, когда та пытается его обнять, или нагрубить, когда она спрашивает о делах. Это часто выглядит как отвержение. Но в семьях с нарушенной привязанностью такая агрессия может быть искаженной попыткой контакта или реакцией на страх близости. «Я бью тебя, когда ты приближаешься, потому что не верю, что ты можешь быть безопасным». «Я грублю, когда ты уходишь, чтобы привязать тебя болью, если любовью не получается». Это самый сложный для распознавания сигнал, требующий работы над восстановлением базового доверия.

3. Когда гнев не выходит наружу: пассивная агрессия и аутоагрессия. Не всякая агрессия кричит и бьет. Иногда она молчит, саботирует или причиняет боль тому, на кого фактически направлена, – самому ребенку. Эти формы часто упускаются из виду, потому что не мешают окружающим. Но именно они – самые тревожные звоночки.

Сигнал: «Я злюсь, но не могу этого показать» (Пассивная агрессия). Ребенок не кричит и не дерется. Вместо этого он:

· «Забывает» выполнить вашу просьбу, хотя прекрасно ее помнит.

· Делает все медленно, спустя рукава, с видом мученика.

· «Случайно» ломает вещь, которая вам важна.

· Постоянно ноет, хнычет, болеет, но не может сказать, что не так. Это – агрессия в обход прямого запрета. В семьях, где открытый гнев строго наказуем («Как ты смеешь на маму кричать!»), ребенок находит обходной путь. Он не может сказать «я злюсь», но его поведение демонстрирует сопротивление и саботаж. Это не «лень» и не «рассеянность». Это – сопротивление контролю, выраженное тихим, изматывающим непослушанием. Он говорит вашими действиями: «Ты управляешь мной, но я покажу, что ты не всесилен».

Сигнал: «Если я причиню боль себе, возможно, мне станет легче» (Аутоагрессия: селфхарм, удары головой о стену). Это крайняя, самая опасная точка спектра. Когда внутренняя боль (вина, стыд, ненависть к себе, ощущение пустоты) становится невыносимой, а выразить ее вовне (на людей) – страшно или невозможно, психика находит странный для нас выход: направить агрессию на себя. Резание кожи, удары, щипание – это не «привлечение внимания» в бытовом смысле. Это попытка регуляции невыносимого внутреннего состояния:

· Физическая боль на время заглушает душевную. Это способ «проснуться» от состояния эмоционального онемения.

· Чувство вины («я плохой») находит хоть какое-то «адекватное» наказание.

· Это способ доказать себе, что ты вообще что-то чувствуешь, когда внутри – пустота. *Критически важно: