Читать книгу На переломе эпох. Том 2 - Владимир Земша - Страница 24

22 января 1989 г. Липтовски-Микулаш

Svatý Križ č.a. 252, Liptovský Mikuláš.

Аналогично ГДР власти Чехословакии препятствовали горбачёвским переменам.

В понедельник 15 января 1989 года в Праге, чехословацкая полиция решительно разгоняет демонстрацию, организованную в честь 25-й годовщины самоубийства Яна Палаха, совершенного, как принято считать, в знак протеста против советского вторжения в 1968 году. Вероятнее всего, этой провокации отводилась роль запала в бомбе переустройства Восточной Европы в духе «нового мирового порядка»55.

Этот воскресный день пришёл, как обычно, суля долгожданный отдых после непростой рабочей недели.

Да и вообще, не простой недели. Где были минуты и счастья, и глубокого разочарования. Отец с мамой ушли с утра пораньше по своим делам, старшая сестра Малвина – студентка уже давно обосновалась в Братиславе, обитая в студенческой общаге, навещая свой дом только время от времени. Зденка также строила планы на учёбу в том университете. Только ещё не могла понять, кем именно она хочет стать… Ну, возможно, на следующий год… Ну, а пока она работала в местном универмаге.

Сейчас же Здена одиноко бродила по квартире, совершенно не находя, чем заняться в этот воскресный январский день…

Визит Януша был, как обычно, делом неожиданным. Но это обрадовало девушку. Было чем заполнить полную пустоту выходного дня…

– Представляешь, в прошлый понедельник полиция жестоко расправилась с мирной демонстрацией! – заявил практически с порога Януш и посмотрел прямо в карие глаза Здены.

Здена лишь посмотрела вопросительно на юношу:

– Слушай, а вы там вообще учитесь или как?

– Ну, родоки думают, что мы учимся, а у нас там настоящая молодёжная жизнь! Бурная и интересная! Это же Пра-а-га!

– Это ты про стычки с полицией?

– Кроме стычек с полицией у нас есть и другие забавы. Да и сейчас мы только лишь собирались отметить 20-ю годовщину самосожжения Яна Палаха, которое, кстати сказать, случилось ровно 20 лет назад! А эти уроды нам этого не позволили! Хотя мы были уверены, что нам воспрепятствуют, и всё же мы вышли! Нас было много! А в следующий раз будет ещё больше! Это был только «запал» для нашей революции. Но скоро взорвётся вся бомба! Вот тогда посмотрим, кто кого! Вчера многих задержали! А мне повезло! Правда, вот, – он продемонстрировал огромный лиловый синяк на спине.

– Это ведь ужасно, Януш! Как они так могли?

– Да они все – шакалы. И их шакалья власть будет держаться, пока советские войска здесь! Это оккупанты Здена! Теперь-то ты это видишь?! – он потряс перед ней руками.

– Вижу, Януш, твой синяк. Только ведь это были наши чехословацкие полицейские, не советские солдаты. Да?!

– Да, это были не советские. Пока не советские. Но поверь, они снова выйдут на наши улицы на танках, как только получат приказ! Но на этот раз мы их победим! За нами – вся Европа и Америка!

– Советский Союз сам перестраивается. Ведь и у них идут перемены! Они не пойдут против нас!

– Раненый зверь больно кусается! Так что ты держись от своего вояци подальше! Смотри, случится что, тебе словаки этих отношений с оккупантом не простят!

– Это всё тебя не касается! Вообще, мы же цивилизованные люди! Что за чепуху ты несёшь?

– А ты всё же подумай! О своём будущем! Хочешь, чтобы все тебя называли «курвой оккупанта»?!

– Ист далей!56 – Здена указала Янушу на дверь.

– Старого друга выгоняешь?! Променяла на этого гада?

– Я тебя, Януш, ни на кого не меняла! Ты – это ты, а он – это он. С тобой я дружу с детства, а его я люблю, понимаешь?! Я сама решу, что мне делать. Это моя жизнь. И никогда больше не смей меня оскорблять! Что бы там кто другой ни говорил. А если ты действительно и сам так про меня думаешь, значит, тебе не место в моём доме и вообще возле меня!

Хоть Здене и было скучно, но такая тема общения ничем не украшала её одиночества!

Януш постоял минуту-другую молча.

– Препачь57 меня, Зденка, препачь. Но если в твоём доме для меня нет места, в особенности – возле тебя, то мне и правда, лучше уйти. Да, лучше мне уйти… Пока ты не изменишься. И не изменишь своё отношение самой к себе и ко мне тоже…

Он раздосадовано вышел, бухтя себе под нос. Дверь громко стукнулась о дверной косяк сквозняком ему вслед. Гулкий стук каблуков Януша наполнил лестничную клетку, отзываясь эхом по пустынным этажам всё удаляясь, удаляясь…

Этот скучный воскресный день подходил к концу. Здена, отвлекшись от чтива книги, задумчиво смотрела в тёмное окно январского вечера.

Отец сидел в кресле с газетой в руках, мама копошилась на кухне.

– Ладислав, съездишь на неделе к Густаву, нужно ему вот это передать, – вдруг мама выглянула из кухни, – он просил очень.

– Зачем? Моника, что это? – удивился Густав, увидев тяжёлый свёрток.

– Не важно, это для Миро. Пóтом посмотришь.

– Ну, не знаю, у меня столько дел на этой неделе,.. – отец сморщился, явно не горя большим желанием,.. – ну, ладно, что тут поделаешь.

– А давайте я съезжу, после работы, в среду, например!? – вызвалась Здена.

– Брось, Зденка, обратно будешь по ночи ехать?

– Так я там, у дяди Густава и переночую, а потом – назад, а?

Родители переглянулись.

– Не волнуйся, тата.

– Ох, Зденка! Ну, смотри мне! Ну, позрим! Ну, позрим!