Читать книгу Горничная. Gib mir deine Seele - Владислав Баев - Страница 2

Теперь ты в горничных, подруга,

Семьёю станет вся прислуга.

Смотри, учись, мотай на ус!

А ты стоишь: «Боюсь-боюсь»!

Аня проснулась. Где-то наверху дружно загремели двери и ноги затопали по лестнице. Взглянув на часы, вздохнула – ровно полночь. Гости покидают свою обитель. В комнате было несколько душновато. Встав на колени на кровати, Аня открыла окно. Свежий ночной воздух облизнул ей лицо и холодным потоком устремился вниз, шевеля рюшечки и бантики на девушкиной ночной маечке. На улице было темно, сад совсем не освещался и утопал во тьме. Только одинокая луна пробивалась сквозь облака. Умеренно облачно, и звёзд не видно.

Гости топали уже у неё над головой, очевидно, устремившись на кухню, ибо из окна было слышно, как загремела посуда. У них там, небось, «шведский стол», сейчас набирают, что по нраву, рассаживаются. Слышался приглушённый расстоянием и стенами смех.

«Надо бы выспаться – завтра первый рабочий день, большая ответственность!» – подумала Аня и вновь растянулась на кровати.

Но заснуть ей не дали. Вскоре наверху завыла какая-то собака, и началась возня на кухне. Гремела и билась посуда, падали стулья. Затем зазвенело стекло – похоже, на кухне разбили окно. Кто-то грузный, тяжело дыша, пробежал под окном Ани. Или, правильнее, – над окном. Желания посмотреть, кто это там, у девушки не возникло.

Лунный свет лился в окошко и оставлял на двери отпечаток ячеек оконной решётки. На миг что-то перекрыло этот свет, всего на мгновение. «Наверное, очередная тучка набежала», – отметила про себя Аня. Спустя минуту-другую где-то в отдалении раздался вой, затем резко оборвавшийся скулежом.

«Да что же это за бедлам-то такой! – выругалась девушка, закрывая уши руками. – Если тут каждую ночь так, то хоть беруши выдавали бы!»

Кто-то протопал из кухни по лестнице обратно к себе в номер. Гости расходились по своим делам.

Аня забылась на какое-то время, а затем в подвале захлопали двери. Девушка взглянула на часы – два ночи. Должно быть, ночная смена отправлялась на уборку номеров.

Накрыв голову подушкой, Аня, наконец, уснула. Она уже не слышала, как кто-то топчется около её окна, сопя, шумно вдыхая и процеживая воздух. Девушка также не слышала, когда в четыре служки расползлись по своим «клетям» в подвале; да постояльцев, возвращающихся в свои номера вплоть до шести утра.

Стук в дверь вырвал её из объятий сна. Она подскочила на кровати, скидывая с головы подушку, ибо ей показалось, что кто-то душит её. Но нет – всего лишь подушка.

– Подъём! Время работы! – прозвучало из-за двери, и местный «будильник» отправился к следующей комнатушке.

«Эх, а время на утренний туалет? – расстроилась Аня. – Хотя бы умыться и зубы почистить! Либо уже не успеваю, либо сейчас там такая очередина будет, он же общественный».

Девушка переоделась в униформу, с благоговением поглядывая на себя в зеркало. Наконец-то у неё своя рабочая форма! «А она очень даже ничего! И не только форма, – улыбнулась собственному отражению девушка-первый день горничная, – симпатичная! Будь я подростком-богатеем, обязательно бы слюни распустила и влюбилась по уши!» Довольная собой, причёсанная и с форменным ободочком на голове, Аня выпорхнула в коридор. Очередь, как и ожидалось, была, но не такая длинная, как девушка боялась. Перед ней стояли две горничные, а одна уже плескалась за дверью уборной в раковине. Обе стоящие впереди были молоденькими, но уже года на 3-4 старше Ани. Ещё одна дверка открылась и оттуда выпорхнула последняя из служек, почти ровесница Ани, если и старше, то максимум – на год. Белобрысенькая, глазки зелёные, по сторонам озорно так и стреляют! Носик плюшкой, щёчки с ямочками, ещё и веснушки. Примостившись следом за Аней, она хихикнула:

– Привет! Новенькая?

– Да, первый день, – обрадовалась, что хоть кто-то из старожилов заговорил с ней, Аня.

– Вижу-вижу! Спала плохо?

– Да-а… У вас каждую ночь тут так шумно?

– По-разному, но чаще это означает, что шумят по-разному, – снова хихикнула девчушка и протянула что-то в кулачке Ане. – Держи! Считай подарком! Меня, кстати, Викой зовут.

– Меня Аней, – новобранка приняла подарок и раскрыла собственную ладошку с ним, подарком оказались беруши. – Ой! Спасибо огромное!

– Да не за что! Ты не думай – не надёванные, запасные! – потупила ресницы Вика.

– Вика, а ты давно тут? У нас много ещё времени на, – Аня кивнула в сторону очереди.

– Неделю уже! А это – успеем! Потом ещё завтракать пойдём. Часов в девять и начнём работу, – весело ответила Вика.

В это время из уборной вынырнула первая горничная, самая старшая из всех, лет 25-27 на первый взгляд. Глаза тусклые, волосы белые-белые. Не естественного цвета. «Наверное, крашенная», – решила Аня.

И в самом деле, они все и всё успели. Вот только перед завтраком на кухне пришлось помочь прибраться – расставить поваленные стулья, подмести и помыть полы, протереть стол… Как раз к десяти и закончили. Подумаешь, завтрак на час задержался! В приюте иногда дети и без завтрака оставались, или старшие оставляли младших. Так тоже бывало.

Вчерашняя статуя горгульи оказалась разбита. Аня с Викой собрали осколки и вынесли до помойки за воротами особняка. Из помойки омерзительно воняло. Аня зажмурила нос и заглянула внутрь.

– Кошечка, мёртвая, вся в крови! – пискнула она и отпрянула.

– Привыкнешь! Иногда случается, – утешила её Вика, приобняв за плечики. – Меня это тоже поначалу коробило. Ты, кстати, тоже детдомовская? Русская?

– Да, – кивнула Аня, спеша назад, подальше от помойки.

– Ага, как и все мы здесь, – заметила Вика. – Катарина и Миа – австрийки, говорят, прибыли сюда одновременно. По-немецки между собой «шпрехают», всё заодно держатся. Будет и мне теперь компания! Катарина – чёрненькая, Миа – светленькая. А самая старшая горничная – немка, Урсула. Самая долгожительница тут. Дольше неё только дворецкий здесь работает. Урсула, хоть и немка, но с австрийками на немецком совсем не «Вась-Вась», особнячком всё держится. Видишь, какая белая? Седая! Наверное, насмотрелась ужасов… Где-то, когда-то. А пойдём-ка теперь в сад, к моему любимому фонтанчику? – сменила тему Вика.

– Пойдём. А нас ругать не будут? Дел ещё, небось, невпроворот! – засомневалась Аня.

– Мы быстренько! – подмигнула ей Вика. – Туда и обратно. Да одним глазком.

До фонтана они так и не добрались. Дорогу к нему преграждали растянутые ленточки – охрана перекрыла проход. Отсюда, где стояли девушки, видно не было, но охранники что-то далеко и за кустом соскребали с газона, засовывая в мешок для мусора. Заметив девушек, один из охранников махнул им рукой, мол, чешите отсюда.

Пришлось вернуться. Дворецкий определил их в прачечную.

Прачечная располагалась в подвале. Здесь стиралось бельё (постельное, одежда, полотенца и прочая), отглаживалось и отпаривалось. Девушки зависли тут надолго – до обеда, и после него ещё на какое-то время. Затем, когда с бельём было покончено, дворецкий сообщил девушкам, что эта ночь – их.

– Дежурим, значит, – пояснила Вика Анне. – С двух до четырёх. Держись меня. Обычно по одной горничной назначают. А сегодня либо съезжают сразу несколько гостей и ожидают новых, либо меня тебе в помощь определили.

– Извини, если второе, – виновато развела руками Аня.

– Забей! – улыбнулась Вика и весело подмигнула. – Если бы ты не появилась в штате, то дежурить всё равно моя бы очередь была!

На сегодня горничные справились со всей работой и немножко погуляли по саду. Хорошо! Воздух чистый. Когда поужинали, Вика заявила:

– Знаешь, какое время самое лучшее для отдыха и сна?

– И? – поинтересовалась Аня, которая этой ночью не выспалась.

– А вот теперешнее! После ужина и до полуночи. Вперёд! А кто последний – ночью унитазы постояльцев будет чистить! – и Вика припустила бегом к входу в гостиницу.

– Вот свистушка! – выругалась Аня и рванула следом.

Конечно же, она уже не успела обогнать Вику, и новобранку сегодня ожидали страшные ночные горшки постояльцев… Честно говоря, они ей даже во сне приснились, пока она вечером дрыхла без задних ног; глазастые, зубастые, с булькающей в них грязно-зелёной жижей. А один из них жевал окровавленную кошку и стучал ей об железо:

– Тук-тук! Тук!

Аня проснулась.

– Тук-тук! – снова постучали в её металлическую дверь. – Подъём! Ночное дежурство!

На часах было без пятнадцати минут два ночи…