Читать книгу Свет и Тьма. Книга 1 - Владислав Баев - Страница 7

Утром его разбудили солдаты, ночевавшие тут же. Растолкали, заявив, что завтрак он уже проспал, и пора в дорогу. Катан неохотно разлепил сонные веки, с трудом принял вертикальное положение – вчерашний день верховой езды давал о себе знать. «Я не вынесу этого: ещё один день верхом!» – со стоном произнёс Катан. Солдаты в спешке собирались. Катан встал – надо было ещё забрать свою сумку из комнаты. Когда он зашёл в комнату, Сиги расчёсывал свою бороду.

– О, дароф, горе-любовничек! Чё ты вчера там учудил-то? Госпожа сегодня совсем не в духе, на всех злость срывает, – осклабился Сиги. – Грозится тебя пинками перед единорогом всю дорогу до столицы гнать.

– А я чего? Я – ничего, – промямлил Катан, нацепляя на пояс свою сумку, – не знаю…

Катан вышел во двор. Там уже построились солдаты сопровождения, и Тауриэль их распекала за что-то. Миримэ, Сиги и Каминари тоже были тут и стояли рядом со своими лошадками. К лошади Каминари был приторочен большой тюк, видимо, со вчерашними покупками, но она сама была всё так же одета в школьную форму. При приближении Катана, девочка, исподтишка показала ему кулак. Сиги что-то насвистывал себе под нос, проверяя конскую сбрую. Миримэ же демонстративно отвернулась от него.

– По коням! – скомандовала Тауриэль.

– По коням! – прокричал, повторяя команду эльфийки, тот самый солдат-весельчак, видимо, он-таки был главным в отряде сопровождения.

Тауриэль подошла к Каминари и, тыча пальцем ей в грудь, не терпящим возражений тоном, втолковывала:

– А ты! Чтобы научила своего визави заклинанию с шаровой молнией. Это не значит просто её вызывать! Научи его управлять ей. А ещё научи развоплощать уже ненужные «шарики»!

– Хорошо, госпожа! – послушно закивала головой Каминари.

Миримэ запрыгнула в седло. Катан подошёл к ней и, как вчера, хотел забраться на лошадь позади неё. Но эльфиечка остановила его:

– Нет! Думаю, тебе теперь за спиной Тауриэль следует ездить, – обиженно бросила она слова в лицо Катану и легонько стукнула пятками по бокам лошади, заставив ту двинуться вперёд.

– За что ты так? – Катану лишь осталось непонимающе хлопать глазами.

Солдаты уже все были в сёдлах и начали выдвигаться со двора на улицу. Каминари, забираясь на свою лошадёнку бросила:

– Ни-ни! Ты слишком толстый для моей животинки!

Тауриэль уже выезжала со двора вместе с солдатиками. Всё. Во дворе остался только Сиги с его лошадкой. «Ну, уж нет!» – передёрнуло Катана от одной только мысли путешествовать с этим «бандитом» так близко. Тут во двор из конюшен вышел мужичок, ведя под уздцы чёрную, как ночь, лошадку с белым пятном на лбу.

– О! Привет! – поздоровался с новоявленным Катан. – Хорошая лошадка!

– Это не лошадка, господин, это – конь, мерин!

– Понятно. Как конягу зовут-то?

– Кого? – удивился хозяин копытного. – У нас не принято имена вещам давать!

– Вещам? Но он же живой!

– Вьючное или ездовое животное – всего лишь инструмент в руках человека. У инструмента есть название, а имя ему ни к чему.

– Во-о-от оно как, – протянул, не став спорить Катан, – а продай-ка его мне! Сколько?

– Не могу, господин хороший!

– Две золотых!

– Не могу, он…

– Три!

– Не могу: он уже продан! Он и так уже Ваш! Его купила госпожа Тауриэль ещё вчера для Вас!

«А она, действительно, заботится о своих», – мелькнуло в голове у Катана.

– Взбирайтесь, господин хороший, – проговорил мужичок, подведя коня к Катану, – животинка спокойная, как госпожа Тауриэль и желала.

На коне уже всё имелось для поездки: седло, сбруя и стремена. Катан вспомнил, что в кино на лошадь взбирались, сначала сунув ногу в стремя. «Что же, – попробуем». Катан, стоя слева от чёрного жеребца, поставил правую ногу в стремя, руками ухватился за переднюю луку седла, распрямил правую ногу, подтягивая туловище руками и перекинул левую ногу через седло. И вот Катан в седле. Только почему-то задом наперёд.

– Господин хороший, ножку-то другую сначала надо было в стремя ставить: дальнюю от коня!

– А… – раздосадовано протянул Катан, – теперь ещё и слезать надо.

– Да ты истый берейтор!26 – хохотнул Сиги и тоже поехал со двора.

Катан, схватившись двумя руками за заднюю луку седла, после сложных манипуляций умудрился перекинуть ноги так, чтобы развернуться лицом вперёд, как и его конь под ним.

Катан наклонился вперёд, потрепал мерина по холке:

– Как же мне тебя назвать?

И Катан стал перечислять: Черныш, Пепел, Уголёк. На последнее имя конь отозвался тихим ржанием и тряхнул головой.

– Отлично! Теперь твоей кличкой будет «Уголёк», – удовлетворённо заявил Катан, а Уголёк громко фыркнул.

Катан тронул стременами бока мерина, и тот тронулся вперёд. Катан взял в руки поводья, учась обращаться с ними, направляя Уголька следом за отрядом.

– Счастливого пути! – громко пожелал мужичок.

– Спасибо! До встречи!

Отряд двигался по улицам города тихим шагом и Уголёк без труда нагнал остальных товарищей нового хозяина. Катан направил его обгонять арьергард и занял своё вчерашнее место в отряде – следом за Миримэ и Каминари. Пару раз Катан пытался заговорить с Миримэ, но та демонстративно молчала. На привале Каминари взялась активно натаскивать Катана в работе с шаровой молнией.

– Слушай, Ками, чего это Миримэ вдруг так взъелась на меня? Я её чем-то вчера обидел?

– Ты от природы дурак или только тут таким стал?

– Я же в твоём теле. Наверное, это от тебя досталось! – Не удержался и съязвил Катан.

Девочка недовольно засопела:

– Всё на этот раз, иди, заряжайся!

– Нет, правда: ты хоть намекни! – жалобно, но с ноткой раздражения взмолился Катан, доставая из сумки один из кристаллов и зажимая его в ладони.

– Что с тобой, дубиной, сделать… Она обиделась, что ты ночь провёл с Тауриэль.

– Я, что: специально? Или по собственному желанию? Она же мой наниматель и командир. Насильно затащила меня к себе.

– Ага, ты даже не попытался остановить её. Хотя… чего молодого и холостого парня винить, что он поддался чарам красивой эльфийки? Я бы точно ещё как бы поддалась и была бы совсем не против. В своём теле…

– Всё равно не понимаю! Я же ничего плохого не сделал!

– А хорошего? – подмигнула Каминари.

– Тауриэль просто хотела посмотреть, чего я уже умею в магии. Так и сказала: «Покажи мне всё, что умеешь!»

Девочка хмыкнула:

– И ты показал ей свою… «магию»?!

– Ну да: наколдовал шаровую.

Каминари пристально смотрела на него: не шутит ли он? Всхлипнула пару раз, сдерживая себя. Потом сдерживаемые всхлипы переросли в неудержимый смех. Девочка билась в истерике, катаясь по траве:

– Он… Наколдовал… Молнии шар… Ой! Держите… меня семеро! – едва умудрялась она вставлять слава в свой безудержный смех.

Наконец, отсмеявшись, утерев кулачками слёзы, она заявила:

– Теперь-то понятно, почему командир такая злющая сегодня, а ещё вдруг потребовала меня молнию развоплощать тебя научить. Небось, полночи ждали, пока она исчезнет. Тут она опять едва не начала смеяться. Как мы все, все: и я, и обе эльфийки, могли забыть кто ты!

– Кто я?!

– Маленькая, глупая, девочка…

– Попрошу называть меня Катаном! – обиженно заявил Катан.

– Ну, ты и можешь насмешить! – всё ещё переводя дыхание, заявила девочка. – Не переживай, поговорю я с Мири, улажу ваше «недоразумение». Не будет она больше на тебя дуться. Ещё и виноватой её заставлю по отношению к тебе почувствовать. Раз повеселил меня так.

Время привала закончилось, командир солдатского отряда поднимал своих подчинённых в сёдла. Тронулись дальше в путь. По дороге Каминари и Миримэ уехали чуть вперёд, подальше от Катана, и о чём-то оживлённо беседовали.

На следующем привале Миримэ подошла к Катану и с заискивающей, виноватой улыбкой стала извиняться, что она была неправа, да и, вообще говоря, не имела никакого права так себя вести в любом случае. Очень-очень виновата и просит прощения. Катан уверил её, что всё в порядке, и ему не за что держать на неё зло. Потом подошла Каминари и растащила их в разные стороны, сказав: «А ну-ка разбежались голубки! Нам ещё с Катаном тренироваться надо!»

Уже поздно вечером, на очередном привале, Тауриэль подошла к Каминари и потребовала от неё отчёта по готовности Катана к заключительным испытаниям перед Советом. Девочка ответила, что ученик ещё не совсем готов, а на нападки эльфийки, что Каминари не выполняет своей работы, заявила, что по её же, Тауриэль, распоряжению обучала Катана сегодня управляться с шаровой молнией. И научила, кстати… Тауриэль смутилась и спросила, сколько ещё времени нужно для обучения Катана, вернее – для подготовки того к испытанию. «Этот, и ещё парочка тренировок», – пообещала Каминари. Тогда Тауриэль дала распоряжение заночевать тут же, в полях, на месте этого привала. Каминари и Катан продолжили тренировки, перейдя к управлению расходом маны. Кристаллы Катана уже давно перестали успевать восстанавливаться между перезарядками «ученика», поэтому Тауриэль выделила из запасов отряда ещё «камушков».

На развилке, проезжая мимо указателя, Катан прочитал на стрелке, указывающей в направлении их поездки: «г. Столица, 30 км». Под ним туда же указывали ещё два указателя: «п. Шахтёрский, 70 км» и «к. Спящий Великан, 70 км». Стрелки налево гласили: «Шахта №5, 15 км» и «Шахты №8 и №9, 20 км». В ту сторону направлялись пустые подводы, а оттуда, минуя перекрёсток, направо, шли уже груженные железной рудой и гранитом. Стрелка направо гласила: «г. Сталин, 13 км».

– Сталин – это что, промышленный город? – спросил Катан у едущих в конце отряда солдат.

– Да, – ответил ему один из солдат, – если присмотреться, то даже отсюда виден дым с той стороны. От труб заводов.

– А почему г. Столица: без названия? Вроде же, Тауриэль вчера про Онадару говорила?

– Да… – замялся солдатик.

– Название столицы часто меняется, по имени правящего короля, – пришёл на помощь сослуживцу другой солдат.

– Настолько часто у вас меняются правители? – удивился Катан.

– Да… Меняются, время от времени. Уже третий на моём веку. А иногда и просто так, по своей царской прихоти, переименовывают. Например, в честь значимого события: победы в сражении, свадьбы, рождения ребёнка, любимой жены… А потом – обратно, в честь себя, любимого. Так что пару раз в год менять указатели по всей стране не слишком удобно, вот и решили писать просто «Столица».

Эту ночь отряд провёл в полях, под охраной сменяющих друг друга солдат охранения. Спали отдыхающие на вспаханной недавно земле, подстелив под себя лишь плащи и укрываясь ими же. Катан расположился между Каминари и Миримэ. Они лежали рядом, почти вплотную друг к другу. Лошадок привязали к изгороди возле полей в зоне охранения и под присмотром одного из часовых.

С утра, после завтрака, пока все занимались своими делами, Катана ожидала очередная тренировка и подзарядка маны. После следующего привала, когда день уже близился к середине, вдалеке, по направлению их движения, показался город. Сначала показались верхняя часть дворца, шпили собора и церквей, да охранные башни по периметру стен. Затем – белокаменные стены, высокие, с зубцами и бойницами наверху. Чем ближе они подъезжали к городу, тем оживлённее становилось на дороге и окружающих полях. Перед воротами опять был контрольно-пропускной пункт, где досматривали всех желающих попасть в город. Перед ним было две очереди: длинная, в которой стояли простолюдины, и короткая – для знати. Стражи и проверяющих было много, поэтому очереди двигались достаточно быстро. Тауриэль без раздумий направилась к правой, более короткой очереди. И встала с отрядом в её конец! Надо же: не ломанулась вперёд напролом! Очередь до них дошла быстро. Эльфиек досмотрели разве что для вида, поверхностно, людей – внимательно, с знанием дела, проверив седельные сумки. Особенно внимание проверяющих привлекла Каминари в её необычной для этого мира школьной форме. А также её новые тюки с одеждой. Но содержимое тюков в результате их совсем не заинтересовало, и отряд пропустили в город.

Когда отряд прошёл через ворота, то с обратной стороны оказался ещё один проверочный пункт, где досматривали уже покидающих город, правда быстрее и менее тщательно. В городе, по крайней мере у ворот, все дома были выполнены в одном общем стиле: из белого камня, двухэтажные, с большими двустворчатыми окнами, двускатными крышами с бордовой черепицей. «Централизованная, плановая застройка», – мелькнуло в голове Катана. Мостовая из фигурной, восьмёрками, плитки чёрно-красного камня, скорее всего, гранита. Фонарные столбы из серого камня. Деревья – из дерева с листвой и кое-где с белыми цветочками яблонь. Двигаясь по улицам в центр города, отряд миновал постоялый двор, несколько рыночных площадей, огромный зелёный и цветущий парк и пару церквей.

Дворец было видно издалека. Он возвышался над остальными двухэтажными зданиями, сияя своими золотистыми башенками и зелёными стенами. Перед самым дворцом была огромная круглая площадь. В центре площади располагался стеклянный полукруглый купол с четырьмя гвардейцами на часах вокруг. Гвардейцы были в зелёно-золотистых мундирах и зелёных же штанах с золотистыми лампасами.27 На головах – зелёные треуголки с плюмажем28 цвета золота. Чёрные, хромовые сапоги, золотистые кожаные беспалые перчатки и кривые сабли в роскошных ножнах и золотисто-зелёными же темляками.29

– Индюки напыщенные! – буркнула Миримэ при виде гвардейцев.

– Зелёненькие же, как и Тауриэль, – заметила Каминари.

– Тауриэль – Дочь Леса.30 А эти – наряженные чванливые пингвины!

Под куполом пылал ярким жёлтым светом небольшой шар, расположившийся там на зелёной подушке. Надпись на куполе гласила: «Единственный и Неповторимый Дар Эльфов».

– Что это за Дар? – спросила Каминари.

– Это артефакт, подаренный людям эльфами в знак нашей дружбы и взаимовыгодного сотрудничества, – пояснила эльфиечка.

– Артефакт, – посмаковал слово на языке Катан, – а для чего он нужен?

– Это символ, это аксиома! – пафосно заявила Миримэ, явно кого-то пародируя.

Один из солдат пришёл на помощь Миримэ с разъяснениями:

– Давным-давно, ещё в эпоху заселения континента Резервация человечеством, эльфы сделали дар людям Элькии и завещали хранить его, как зеницу ока, ибо в нём заключена великая сила, оберегающая эту страну и её народ. Несущая свет и радость людям. И утрата сего артефакта сулит бедами и невзгодами всему элькийскому народу.

– То есть что он делает, вы и сами не знаете, – заключила Каминари.

Солдат, объяснявший про артефакт, смутился и растерялся с ответом. Зато Миримэ нашлась, что сказать:

– Что делает, что делает? Погоду делает! Благоприятный климат после терраформирования поддерживает в этой части континента.

– А ещё у нас есть и второй артефакт-шар, выставленный на обозрение и поклонение на другой площади города, с противоположной стороны дворца, – радостно встрял, обрадованный эльфийской поддержке, солдат.

– И он тоже единственный? – ехидно спросила Каминари. – И неповторимый?

– Ну да, в общем-то…

– Если каждый из них существует уже не в единственном экземпляре, то как же они могут сразу оба оставаться единственными?

– А… Ты про это… – опять вмешалась Миримэ. – Так они разны в своём единстве: один – Единственный и Неповторимый Дар Эльфов, а другой – Трофей Вечного Лета.

– Трофей же! А не единственный и неповторимый. Что ты вводишь в заблуждение? – надула губки Каминари.

– Постойте-ка, – у Катана возник очередной и, как ему самому показалось, своевременный вопрос, – а почему трофей? Элькийцы его захватили в войне?

– Ха! Да разве могут люди жить в мире и согласии хоть с кем-то? Когда вы даже сами с собой грызётесь всё время! Если есть рядом хотя бы два человеческих государства, то они обязательно перессорятся и передерутся. Человек человеку волк! А кто не согласен – не войте!

– А как же люди живут в мире с эльфами, с орками, с рептилоидами?

– Эльфы и орки на две головы сильнее людей, к тому же, являемся вашими покровителями, защитниками от других Высших рас.31 А что касается рептилоидов, то они появились среди людей совсем ещё недавно и, зная ваше племя, не думаю, что дружба с вашей стороны продлится долго, – загадочно улыбнулась Миримэ.

Каминари ехала рядом, и её смешно наморщенный лобик выдавал титаническую работу мысли. Девочка задумчиво произнесла:

– Если эльфийский артефакт имеет такое огромное значение для людей, то и трофейный же тоже «артефакт»? Значит, и он должен иметь огромное значение для Элькии. Раз уж он тоже – артефакт и выставлен наравне с эльфийским Даром на всеобщее обозрение.

– Конечно, важен! В давние времена Элькия победила в кровопролитной войне Орфию и гордится этим. Это символ.

– Но называть трофей артефактом – это не слишком ли?

– Вполне себе. Это символ превосходства и презрения к тёмным, орочьим прихвостням.

– Всего-навсего символ? Что-то не складывается в этой головоломке… Слово артефакт! До трофеезации, ещё в Орфии, он же тоже уже был артефактом? Откуда он взялся у орфийцев и какую важную роль играл у них?

Эльфиечка надолго задумалась над заданными вопросами. Наконец, она честно призналась:

– Я не знаю ответа на эти вопросы. Возможно, эльфы постарше меня смогут дать ответы, например, Тауриэль. Или сами орфийцы.

Во время этих разговоров отряд миновал площадь и подъехал к широкой лестнице с колоннадой у портала32 дворца. У дворца несли службу с десяток гвардейцев, в той же форме, что и на площади. Двое из них преградили дорогу отряду. Из входа во дворец и ещё откуда-то из боковых пристроек набежало десятка два таких же гвардейцев, окруживших отряд. Часть из них, кроме сабель, ещё имела и самострелы, которые тут же направила на прибывших.

«Спокойно! Спокойно! Свои люди!» – проговорил начальник отряда сопровождения, поднимая вверх обе руки, показывая, что приехавшие настроены мирно и не собираются применять оружие. Остальные солдаты последовали примеру командира. От входа торопился загорелый, толстенький, низенький человечек во фраке, а за ним – двое слуг. Наконец поспешающий спустился с лестницы к окружённому отряду, и гвардейцы расступились перед «дяденькой».

– Добро пожаловать в королевский дворец! Я, дворецкий Его величества Онадара Третьего, спешу выслушать цель вашего визита! – звучным, поставленным голосом произнёс хорошо отрепетированную фразу низенький кругленький человечек.

Командир отряда сопровождения хотел было представить дворецкому сопровождаемую его отрядом эльфийскую принцессу, но Тауриэль сделала останавливающий жест рукой и сама замурлыкала, как довольная кошка, разве что без урчания:

– Я, Тауриэль, пятая наследная принцесса33 из Дома Пылающей Розы. Я вместе со своим копьём проделала долгий путь до столицы. И настаиваю на аудиенции Его Величества Онадара Третьего, скажем, завтрашним утром. А остановиться я планирую во дворце у кронпринца34 Эрика. При прошлой нашей встрече он соизволил выделить мне личный эскорт из этих славных воинов (Тауриэль обвела рукой солдат своего отряда сопровождения) и пригласил остановиться во дворце у него при следующем посещении столицы. И я решила не побрезговать гостеприимностью Его Высочества.

– О! Простите мою неосведомлённость, госпожа Тауриэль, – извиняясь, раскланялся дворецкий, едва ли не касаясь лбом земли, что в его комплекции было просто уму непостижимым проворством, – милости прошу во дворец!

И дворецкий дал знак гвардейцам, чтобы те вернулись на свои места. Сделал знак рукой одному слуге, сопровождавшему его, чтобы тот подошёл ближе. Но Тауриэль прервала потуги дворецкого загладить возникшее недоразумение, озвучив свои планы на самое ближайшее будущее:

– Не сейчас. Я планирую в данный момент посетить здание посольства эльфов, захватив и моё копьё, конечно же. А сначала мы заглянули сюда, чтобы выразить своё почтение королю и наследному принцу.

– Здесь мы позволим себе оставить Вас, госпожа, – поклонился командир отряда сопровождения, – мы выполнили порученную нам Его Высочеством наследным принцем Эриком задачу по обеспечению Вашей безопасности. На территории города Вам ничего не грозит. Разве что оскудение запасов Вашего кошелька ввиду предлагаемых столицей услуг и увеселений.

– Ах, да… Спасибо за работу! – сказала Тауриэль и хотела было передать мешочек с монетами солдатам. Но командир остановил её:

– Этого не требуется. Мы выполняли приказ наследного принца Эрика, и он уже заранее оплатил наши труды.

Солдаты спешились, поклонились эльфийке и повели лошадей в одну из пристроек. Тауриэль же направила своего коня направо, вдоль дворца, по очередной площади. Всё пространство вокруг дворца представляло из себя слабо застроенную, хорошо просматриваемую территорию. Фактически, это были несколько площадей, переходящих одна в другую. Дальше, миновав площадь, сильно поредевший отряд Тауриэль въехал в цветущий белым и розовым и благоухающий городской сад. Сад занимал огромную территорию в черте города, а в центре его находилось огороженное высокой живой зелёной изгородью причудливое здание из нескольких слитых воедино круглой формы корпусов, сужающихся кверху, с круглыми, шарообразными куполами и острыми шпилями. Само здание блестело на солнце и выглядело чем-то сказочным, нереальным, не из мира людей. Эльфийское посольство. Эльфийская архитектура.

Прямо за изгородью начинался густой ковёр зелёной травы, разбавленный вкраплениями полевых цветов. А ещё росли невысокие деревья. Около изгороди на посту стояли два эльфа с церемониальными копьями в руках и луками за плечами. Одеты они были в салатового цвета кафтаны, расшитые красными розами, тёмно-зелёные широкие штаны и чёрного с едва уловимым зелёным оттенком цвета полусандалии. Волосы были длинные, почти до поясницы, а на головах были повязаны неширокой красной лентой банданы. Видя в составе отряда эльфиек, охрана без лишних вопросов пропустила всю процессию внутрь. Тауриэль кивнула эльфам то ли в знак благодарности, то ли в знак приветствия, проезжая мимо них. Миримэ повторила за Тауриэль.

– Здрась-те, здрась-те! – зычно гаркнул Сиги. – Давно не виделись!

– Добрый день! – пискнула Каминари.

– Здравствуйте, девушки! – произнёс Катан.

Миримэ прыснула в кулак от смеха. А охранники неприязненно посмотрели на Катана, но не проронили ни слова. Когда отряд въехал во двор, спешился и передал лошадок подоспевшим эльфам-конюхам, то Миримэ шепнула на ухо Катану с ноткой веселья в голосе:

– Вообще-то, это были мужчины-эльфы. Оба!

– Ой! Я же не знал. Вон у них волосы какие длинные! – смущённо ответил Катан.

– Волосы! Все эльфы носят длинные волосы. Так, для справки…

– Но у тебя же короткая стрижка! – недоумённо произнёс Катан, уставившись на Миримэ.

– Ну как бы… – эльфиечка замялась с ответом и покраснела. Собравшись с духом, буркнула с ноткой грусти в голосе, – всех изгоев коротко остригают и запрещают носить длинные волосы. Это как статус, как печать позора, чтобы всем правильным эльфам сразу было видно и понятно: с кем они имеют дело.

Слово «правильным» она выделила интонацией, произнеся его с ненавистью, а глаза её сверкнули обидой и плохо скрываемой злостью.

– Ох! Прости! Опять я расстроил тебя, – начал извиняться Катан.

Эльфиечка лишь махнула рукой на его оправдания:

– Ты не виноват – это вовсе не твоя вина, не извиняйся, – с напускным весельем ответила она.

Тауриэль с нескрываемым удивлением прислушивалась к их разговору:

– Удивительно! Ты всё-таки смогла хоть с кем-то найти общий язык! С Каминари и Катаном. Видимо, ты действительно не эльфийское дитя, коли с эльфами, кроме меня, общаться не умеешь, а с людьми – вон как балакаешь! Ты, часом, не полукровка? – задумчиво выдала тираду Тауриэль.

– Нет-нет, госпожа! – испуганно вскрикнула Миримэ, лоб которой вспотел, а её саму начала бить едва заметная мелкая дрожь.

– Вау! Так я… угадала?! Неужели у Высших и людей может быть потомство? И как это удалось скрыть? Да тебя не изгонять надо было, а в лаборатории опыты проводить! Подумать только: полукровка! И владеет магией! Это может быть опасно для всех Высших рас.

– Это неправда! Это не так! – как заклинание твердила с разом потухшим взглядом Миримэ.

– Интересно, кто же был из твоих родителей человеком… Эльфийка-мать бы не смогла скрыть рождение «неправильного» ребёнка, да и разума бы ей хватило не делать этого. Остаётся одно: мать – человеческая самка, а отец – эльф. Только самцы могут быть такими безответственными, поэтому у нас и правят женщины! – вслух рассуждала Тауриэль. – Хотя, вероятнее всего, что отец даже и не знал о том, что человеческая самка понесла. А та родила и пыталась воспитать тебя, как эльфа, в своём понимании, вдали от людей. Так как внешне – ты чисто эльф, а не человек! А когда мамочка сдохла от старости, ты каким-то странным образом умудрилась прибиться к одному из эльфийских домов, пусть и самому второсортному. Но воспитание человеком сыграло с тобой злую шутку: твоя мать просто не могла научить тебя, что значит быть эльфом, всем нашим обычаям, правилам и табу. О! Теперь-то мне понятно: почему ты считалась бунтаркой и грубиянкой среди эльфов! Ты просто не знаешь, как правильно себя вести, что значить быть эльфом!

– Нет-нет! Вы всё не так поняли… – лепетала Миримэ.

– Госпожа Тауриэль, – попытался спасти ситуацию Катан, пока их разговор ещё кто-нибудь не услышал, – тут какая-то ошибка…

– Молчать, маг-недоучка! – вдруг рявкнула на него эльфийка, явно вымещая на нём злость и досаду за недавний ночной инцидент. – Твоего мнения никто не спрашивал! Иди лучше с молнией потренируйся!

Катан решил, что это его шанс отвлечь от Миримэ госпожу Тауриэль:

– Вы говорите про воспитание, но ведь позапрошлой ночью Вы тоже испачкали… – и он осёкся, видя перед собой пылающий бешенством взгляд Тауриэль, и готовую вот-вот сорваться с тетивы стрелу с зелёным оперением, во мгновение ока оказавшуюся вместе с луком в руках эльфийки.

Она просто молча смотрела на него и ждала следующего его слова… Катан, примиряюще, поднял обе руки вверх, в знак того, что сдаётся, а потом показал характерным жестом, что застёгивает рот на замок-молнию. Целых две минуты продолжались их «гляделки». Или даже игра глазами в кошки-мышки, где Катан себя чувствовал отнюдь не кошкой. Затем Каминари многозначительно кашлянула, и Тауриэль медленно, всё так же глядя в глаза Катану, опустила лук.

– Я. Тебя. Предупреждала, – медленно и с расстановкой проговорила эльфийка. – И больше предупреждений не будет. Уж не обессудь.

И, не поворачивая головы, и не отводя взгляда от Катана, бросила полукровке:

– А ты мне нужна четвёртым членом отряда, для формирования копья, – и чуть помолчав добавила: – пока что… Всё зависит от тебя.

Миримэ быстро-быстро закивала, едва переводя дух от пережитого. А Тауриэль отправилась ко входу в здание посольства, над которым была изображена неизвестного цвета роза, объятая пылающим красным пламенем, – точь-в-точь, как на жакете у самой эльфийки. «Это, наверное, герб её Дома. Ну да, это же её Дом отвечает за приручённое человечество», – впервые, ощутив в себе злобу, подумал Катан.

– Спасибо! – едва слышно, благодарно шепнула Миримэ Катану и последовала вслед за ушедшими вперёд Тауриэль и Сиги в здание.

– Это было храбро, но глупо! – стукнула кулачком Каминари по спине Катана. – Больше не делай так: я всё ещё надеюсь получить назад моё тело.