Читать книгу Человекоеды - Владислав Даркшевич - Страница 1

– Когда вы в последний раз видели её живой?

– Дима, замолчи. Не видишь, что ему и так тошно? – обратился Максим Островский к своему молодому напарнику Дмитрию Власову. – Даниил, верно? – снова заговорил Максим, обращаясь к сидевшему в кресле мужчине, закрывшего лицо руками.

– Д…да…

– Сколько лет девочке?

– Девять …

Двое нутрициологов находились в кабинете директора. Их вызвали. Хотя уже было известно, что шесть часов назад исчезла Соловьёва Валерия, дочь директора компании «Just Food». Но формально они были обязаны допросить родственника пропавшей. На одной из полок Максим заметил рамку с фотографией улыбающейся маленькой девочки.

– Нам нужен допуск ко всем лабораториям, – снова заговорил Дмитрий Власов после паузы.

– Да, да, конечно! Только найдите её! – ответил Даниил Соловьёв.

Максим, проведя пальцами по усам, обратился к директору:

– Даниил Михайлович, ответьте… – он сделал паузу, присев на подлокотник кресла находившегося напротив стола директора, – где в последний раз видели Валерию?

– В отделе синтеза… Есть записи камер видеонаблюдения… Я во всём виноват, – Соловьёв снова закрыл лицо ладонями.

– Так вы признаёте свою вину? – перебил Дмитрий Власов.

Дмитрий совсем недавно поступил на службу в ведомство, и Островский с пониманием относился к нему. Ведь он тоже когда-то был молодым, горячим, а самое главное – зеленым. Но сейчас любая оплошность могла застопорить дело.

Поэтому Максим цыкнул на Дмитрия, чтобы тот замолчал, и вышел за дверь.

– Слушаюсь, – ответил Дмитрий и вышел из кабинета, насупивши и без того густые брови.

– Даниил, помогите следствию, – продолжил говорить Максим, обращаясь уже к директору компании. – ну же… Пока мы тут, ваша дочь может быть в опасности. Расскажите мне всё.

Директор молчал, уставившись в пустоту перед собой. Он напряженно размышлял над тем, как много может рассказать нутрициологу. Даниил протянул руку вперёд, и из стола выпрыгнул хрустальный стакан с водой. Он выпил и, немного успокоившись, поставил уже пустой стакан на прежнее место. Стакан исчез, словно его и не существовало: он был одноразовым. Как и Даниил Соловьёв, если тот совершит ошибку.

– Моя дочь… Маленькая Лера. Она любила гулять по зданию. У неё есть допуск практически ко всем помещениям, кроме одного – «отдел созревания».

– И почему ей туда нельзя было заходить? – спросил Максим.

– Понимаете, до этого помещения находится «отдел роста клеток». Там растят генно-модифицированные человеческие стволовые клетки. А через помещение «отдел обработки материала». Там получают уже готовую продукцию. Но мало кто знает, что в «отделе созревания» происходит… Пускай производство и автоматизировано, но то, что там находится, может шокировать взрослого человека, не говоря о маленьком ребёнке.

– А причём тут Валерия?

– Камеры смогли засечь руку маленькой девочки всего на мгновение у входа в отдел.

– Руку?

– Да, Лера очень умненькая девочка для своего возраста. Кажется, она выучила расположение видеокамер и мастерски их обошла.

Максим встал, и подойдя ближе к полке, снова внимательно посмотрел на изображение озорного вида девочки с лукавой, но доброй улыбкой. Тяжело вздохнув, он спросил:

– А в самом отделе?

– Никаких следов… иначе бы мы вас не вызвали, – ответил директор, схватившись руками за голову и опустив взгляд.

– Этой информации нам пока достаточно. Кто-нибудь сможет проводить нас до отдела? Важно, чтобы это был сотрудник лаборатории, который знаком с производством продукта.

– Да, я уже отдал распоряжение.

– Тогда до скорой встречи.

– Единственное, о чем я хочу вас попросить, – перебил его Даниил Соловьёв.

– Да?

– Я хочу знать правду. Какой бы суровой она не оказалась, – произнёс Даниил, хмуро посмотрев в глаза Максима.

Максим Островский вышел из кабинета директора, а снаружи его ждал Дмитрий, нервно расхаживая назад и вперед.

– Когда вы прекратите с ними сюсюкаться?

– Дима, молод ты ещё. Вот наберёшься опыта, тогда и поговорим, – добродушно улыбнувшись, сказал Максим, звонко хлопнув ладонью по своему толстому брюху.

Дмитрий сплюнул, но про себя усмехнулся: Максим всегда так. Всегда старается договориться, даже если кажется, что выхода нет.

– А ещё меня раздражает, – продолжил Дмитрий, – что нас считают простыми диетологами. Будь моя воля, я бы уже давно закрыл все эти…

– Помолчи лучше, Дима. К нам идёт дама. Кажется, о ней говорил директор, – перебил его Максим.

– Добрый день, господа, – обратилась к следователям молодая красивая девушка в белом халате. Максим обратил внимание, что лабораторный халат на ней был абсолютно чистым, словно новенький, а на пальцах – свежий маникюр. Это могло означать, что она не работала в лаборатории на самом деле. Ведь в лабораториях по синтезу генно-модифицированного человеческого мяса запрещено работать с маникюром (это не позволило бы работать с микропипетками и химическими реактивами).

Максим хмыкнул про себя, но не дал виду о своей догадке. Дмитрий же расплылся в довольной улыбке: их будет сопровождать сногсшибательная девушка! Оказалось, девушку звали Викторией, и она утверждала, что работает в отделе роста стволовых клеток уже несколько лет.

Они вышли из административного здания на улицу. Солнечные лучи нагрели асфальт, от которого теперь, как от сковородки, исходил жар. Максим расстегнул верхнюю пуговицу своей рубашки, как только они вышли из кондиционированного здания.

– Это и есть здание лаборатории, – сказала Виктория, когда они подходили к длинному и невысокому строению из непрозрачного стекла и пластика.

– А наши пропуски? – обратился Дмитрий к Виктории, которая на проверку оказалось холодной и недосягаемой барышней.

– Вот они, – она протянула следователям браслеты из зеленого пластика.

– У девочки такой был? – спросил Максим.

– Да, но фиолетового цвета. С полным доступом.

Как и в других подобных лабораториях по производству человеческого мяса, в здание лаборатории были вложены немалые деньги. И первое, что должен был сделать любой посетитель, так это пройти многостадийную очистку одежды от потенциальных загрязнений. Очистка представляла собой серию этапов, которую должен был пройти каждый. Неважно, выходишь ли ты наружу или заходишь внутрь, каждый этап ты должен пройти. Сначала посетитель попадал в белую комнату, в которой на него распыляли химическими реагентами. Затем посетитель подвергался выдуванию мощным потоком ионизированного воздуха. После чего в соседней комнате несчастного подвергали лёгким типам излучений, а затем снова потокам воздуха. Всё это было нужно для того, чтобы внутрь лабораторий не попало загрязнение, и чтобы генно-модифицированные стволовые клетки не попали наружу. Но Дмитрию представилась эта процедура как некое подобие спектакля. Всё было сделано так, чтобы показать посетителям надёжность системы безопасности компании.

– Здание полностью изолировано, и нам неясно, как Валерия могла его покинуть. Никаких следов не осталось, – говорила Виктория, пока они проходили очистку.

– А камеры видеонаблюдения? – спросил Максим.

– Охрана не засекла её присутствие, а в самом отделе нет камер. Мы уже подходим к месту.

– Помещение внутри обрабатывали?

– Нет. После исчезновения девочки производство остановили вместе с работой всех сотрудников и роботов.

– Вы могли бы оставить нас здесь одних? – снова спросил Максим.

– Извините, но нет.

– Ладно, за спрос денег не берут, – ответил Максим, усмехнувшись. Он достал из-за пояса прибор, напоминающий миниатюрный пылесос. Прибор испустил сканирующую волну, исследуя помещение на наличие остатков генетического материала.

– Что? Откуда это у вас?! Мы же прошли через сканеры…

– Давайте обсудим это позже, Виктория, – ответил Островский, продолжив водить прибором в воздухе. – Дима, прибор Авербаха засёк что-то. Дело плохо. Я надеюсь, ты взял с собой дезинтегратор?

– Обижаете, Максим Арсеньевич!

– Виктория, проводите нас, пожалуйста, к биореактору, – попросил Максим.

Максим, не опуская устройства, зашёл внутрь помещения вслед за Викторией. Рядом с ней шёл Дмитрий, который всем своим видом старался показать свою заботу о девушке. Максим следил за ними и решил, что при первой же возможности выдаст несколько сальных шуток в адрес Дмитрия.

Перед ними находился гигантский биореактор, в который с одной стороны по трубам из соседнего отдела вводили генно-модифицированные стволовые клетки и питательный раствор. А с другой поступала продукция, которая транспортировалась при помощи точно таких же пластиковых труб.

– Виктория, вы знаете, что происходит внутри биореактора?

– Конечно, – раздраженно ответила девушка, – внутрь отправляется питательный состав, из-за которого растут стволовые клетки, а далее готовый материал изымается.

– Вы не поняли моего вопроса, – ответил Максим напряженно всматриваясь в дисплей прибора Авербаха. – Так происходит на бумагах и отчётах. А вот что на самом деле там происходит, вы знаете? Нет! А я вам расскажу, пускай вы и не просили. Внутрь биореактора поступает питательная жидкость и стволовые клетки. Это верно. Но на самом деле только малая доля стволовых клеток выходит наружу и попадает в готовую продукцию.

– О чём вы говорите? Это не может быть правдой, – возмущенно ответила Виктория.

– Я вам покажу, – сказал Максим, подойдя к командной консоли и приказав искусственному интеллекту, регулирующему производство, открыть люк, ведущий внутрь биоректора.

– Вы не должны этого делать! – закричала Виктория, но её успел схватить за талию Дмитрий с довольной улыбкой. – Это нарушит стерильность внутри помещения!

Люк биореактора открылся, словно глубокий чёрный провал. Виктория, Дмитрий и Максим стояли в абсолютном молчании. Ничего не происходило. Одной рукой придерживая Викторию за талию, другой Дмитрий незаметно достал дезинтегратор и перевёл его в состояние готовности. Раздался характерный щелчок.

– И что вы хотели мне показать? – начала говорить Виктория, вырвавшись из захвата Дмитрия. И в это самое мгновение из недр биореактора им навстречу хлынула субстанция, состоящая из человеческих голов, глаз, хрящей, позвонков, рук, оголенных мышц без кожи, сосудов и трахей. Эта вроде бы аморфная субстанция как будто бы подвывала и издавала ужасающие звуки, от которых по спине шли мурашки. Для Дмитрия это была вторая встреча с человекоедом, и он сначала растерялся, но потом поднял дуло дезинтегратора и прицелился.

Хлюпающая и подвывающая жижа вдруг сжалась, а затем с поразительной скоростью прыгнула в сторону Максима, который стоял ближе всего к люку биореактора. Раздался выстрел из дезинтегратора, и субстанция превратилась в углеродную пыль.

– Сколько мне тебе повторять. Видишь человекоеда, то сразу же стреляй! У тебя нет права на ошибку. И да… спасибо, – внезапно вспотевший и красный, сказал Максим.

– Что? Что это была за дрянь! – закричала Виктория, отскочив от Дмитрия, словно тот был точно такой же жижей.

– Это был человекоед. – ответил Максим, отирая лоб. – Такая тварь появляется после длительной работы биореактора. А всё, что попадает дальше в следующий отдел – это его части.

Максим решил не вдаваться в подробности причин рождения человекоеда в глубине биореактора, ведь ему самому многое было неясно. Наверняка можно было сказать только то, что генно-модифицированные клетки попадают внутрь ёмкости, и между ними появляется конкуренция за питательные вещества, поступающие извне. Побеждает в этой гонке те клетки, которые обладают способностью к самому быстрому делению. Быстрое деление вызывает нарушения в генетическом материале, и клетки мутируют, становясь неким подобием раковых клеток. Опухоли размножаются всё быстрее, пока среди них не появляется особый тип раковых клеток – клеток Авербаха-Стоуна. Эти клетки отличаются поразительной способностью поглощать и ассимилировать человеческие клетки и ткани. Из них и формируются человекоеды – ужасные создания, результат непреднамеренной селекции. Клетки Авербаха-Стоуна выделяют в окружающее пространство уникальный химический след, который и обнаруживает детектор, который используют нутрициологи-охотники. Иногда человекоедам удаётся вырваться на свободу, так как обычно биореакторы не приспособлены к бесконтрольному росту биомассы.

Ироничным в данных обстоятельствах является тот факт, что человекоеды предпочитают питаться тканями, в которых идёт наиболее интенсивно процессы роста и развития. Возможно, именно поэтому в основном жертвами этих существ оказываются дети и подростки, реже – взрослые или животные и совсем редко – пожилые люди.

– Какой кошмар… – сказала Виктория, прикрыв рот ладонью. – Что ей нужно было от вас?

– Она хотела нас ассимилировать. Ладно, нам всё ещё нужно найти дочь директора, – произнёс Максим, приглаживая пальцами усы.

– Максим Арсеньевич, что говорит прибор?

– Это ещё не конец. Ещё один где-то под зданием, – говоря это, Максим быстро зашагал в том направлении, куда указывал прибор Авербаха. Прибор уловил слабый след, направляющийся к металлической решётке в полу.

– Виктория, что там? – задал вопрос Дмитрий.

– Канализационный слив, кажется. Когда помещение дезинфицируется, то туда сливаются все отходы производства.

– Вот же чёрт! Дима, жахни туда один разок. Виктория, спрячьтесь за мной. Скорее! – сказал Максим, прикрывая Викторию собой. Прозвучал очередной выстрел из дезинтегратора. Стены и потолок задрожали.

– Простите, погорячился… – прокашлял Дмитрий, размахивая свободной рукой, пытаясь развеять поднявшуюся пыль.