Читать книгу Мужской взгляд на любовь - Владислав Еремин - Страница 7

Ночь и утро прошли по традиционной схеме: сначала секс, затем сон в своих постелях и затем совместный завтрак.

– Сегодня я пишу «Осень», если хотите, можете тихонько присутствовать, – заявил художник.

Модели охотно согласились и залезли на диван наблюдать, как Андрей установил на подрамник заранее подготовленный холст и, очень быстро работая кистью, набросал скелет будущей картины. Из-под его рук, как по мановению волшебной палочки, появились аллея и стволы деревьев, затянутое облаками небо, моросящий дождь и проблески солнечного света.

Увлёкшись работой, он не заметил, как пролетели пара часов. Мужчина бросил мимолётный взгляд на своих подружек. Девушки спали, подтянув под себя коленки и повернувшись спинами друг к другу.

Положив первые слои краски, художник остановил работу и лёг в аккурат на свободное пространство между женскими телами. Почти сразу подружки повернулись к нему лицами и, не просыпаясь, сложили на него ноги и обхватили за плечи руками. Ближе к вечеру они проснулись и, соорудив на скорую руку ужин, вскоре снова легли спать.

В понедельник девушки убежали в магазин, а Андрей продолжил работу над картиной. Когда они вернулись, он снова спал и открыл глаза, услышав их приглушённый шёпот. Подруги разглядывали пока ещё не прорисованный силуэт уходящей по аллее девушки в оранжевом плаще и с жёлтым зонтиком в руке.

Заметив, что художник проснулся, они требовательно уставились на Андрея.

– Это не я! – заявила Милана.

– И не я! – не менее уверенно сказала Ксения.

– Да, – согласился автор. – Это «Осень» – собирательный образ.

– А мы когда будем? – почти синхронно спросили подруги.

Андрей неторопливо встал и потянулся так, что раздался хруст во всех суставах.

– Эх, старость не радость.

Девчонки, которые два дня, терпя голод и усталость, старательно позировали художнику, надули губы.

– Ну, хорошо! – вздохнул Андрей. – Давайте договоримся, что я в первый и последний раз показываю незавершённые работы.

Модели закивали головами, и он отодвинул натянутую на верёвке белую простыню, где стояли ещё три подрамника с похожими холстами.

– Я думала там всякий хлам, – сказала Милана. Ксения промолчала, она жадно смотрела на картины. Всё та же аллея, на одном холсте шла девушка лицом к автору, в образе которой отчётливо прослеживалась Милана, на другом был не менее узнаваемый силуэт Ксении, а на третьей они вместе обходили с двух сторон лужицу. Картины, всё еще недостаточно прорисованные, но уже сильно отличающиеся от той, которую они видели вчера.

– Это мы! – радостно завопили девушки. – А когда ты успел?

– Ночами, – улыбнулся Андрей.

От первых трёх ещё сырых картин уже исходил свет и давила энергия. А от четвёртого холста, где девушки шли вдвоём, такого впечатления не было.

– Странно! – заметила Милана. – Эти картины уже живые, а та ещё нет.

– Это пока, – согласился художник.

– Ну, я всё поняла! – обрадованно заявила доселе молчавшая Ксюша. – Эта девушка твоя фантазия, и она уходит, потому что мы пришли!

– Точно! – засмеялся Андрей. – Какая ты молодец.

– А что! Не так? – почувствовала неладное Ксения.

– Так – всё так, – продолжил улыбаться художник. – Ты угадала, всё именно так.

Милана, как завороженная, стояла у картин, она внимательно слушала предыдущий диалог и было заметно, что не удовлетворилась этим ответом. Но не стала просить дополнительных разъяснений, а показала на полотно с двумя фигурами:

– А кого ты хочешь нарисовать между нами? Здесь явно напрашивается ещё один силуэт.

Андрей не ответил, а задёрнул занавеску и недовольно сказал:

– Всё, идите по своим делам и прошу пару дней меня не беспокоить. Да, – вдруг вспомнил он. – Вот телефон синьора Мариани, а в коридоре я сложил двенадцать холстов. Отдайте их ему и заберите деньги, и сами тяжести не носите, пусть сюда приезжает и расплачивается.

Увидев, что девушки кивают головами, он, что-то вспомнив, вышел в коридор и вернулся с распиской. – Зайдёте в угловой вход «Гостинки», там, где кафе, найдёте моего друга Илью, он валютой торгует. Попросите, чтобы получил за меня деньги и отдал вам.

Увидев прописанную в расписке сумму, Милана спросила:

– А деньги мы себе можем оставить? А то у нас кончились, и не на что покупать всякие мелочи.

– Да, оставьте всё себе и, из тех, что привезёт итальянец, возьмите, сколько надо, – кивнул Андрей.

– Ура, мы заплатим за квартиру! – завопила Лана.

– Заплатите, – согласился мужчина и, чмокнув милашек в подставленные губки, закрылся в своей комнате.

Сегодня девушки обедали в одиночестве, Милана задумчиво посмотрела на подругу:

– Я думала, он в первое время нас из постели выпускать не будет, типа медовый месяц и всё такое.

– Я сначала тоже так думала, а теперь вижу, он совсем другой, живёт своими картинами, а всё окружающее делится на то, что его вдохновляет, и на всё остальное. Гений другими словами, – сказала Ксения. – Только не знаю, хорошо это для нас или нет. Он не жадный и неплохой любовник.

– Да, пожалуй, ты права, а что будет, если мы перестанем его вдохновлять? – спросила Лана. – Или ты хочешь посвятить ему всю свою жизнь, выполнять его поручения и стирать бельё?

– А почему всё обязательно упирается в быт? – Ксения встала и уперла руки в боки. – Мы можем участвовать в его жизни, организовывать выставки и заниматься менеджментом.

– То есть ты готова? – настойчиво уточнила Милана.

– А ты нет? – Ксения никак не могла понять, чего добивается её подруга.

– Я то, как раз, да, я же в него влюбилась по-настоящему, а вдруг ты захочешь уйти, и этим сделаешь ему больно? – разволновалась девушка.

– Ах, вот ты о чём? – рассмеялась Ксюша. – Не бойся, я вас не брошу, он мне тоже очень нравится, а ещё я чувствую, что мы сможем стать рядом с ним очень небедными девушками. И вообще мы с тобой теперь молочные сёстры!

– В смысле сосали одну сиську! – засмеялась Милана.

– В прямом смысле нет, конечно, но в переносном вполне могли бы, я о деньгах говорю, если ты не о том подумала, – пояснила Ксения и, беря в руки расписку, добавила:

– Прямо сегодня и начнём.

– А может быть тогда свалим из магазина, пусть тётя сама работает? – предложила Милана. – Нам денег и так хватит, я вообще думаю полностью забрать под себя все продажи картин, и надо поднять цены, хватит нашего Андрюшеньку использовать на халяву.

– Да, хватит! – Ксения решительно махнула рукой. – И мы теперь должны ещё лучше следить за своей внешностью, чтобы он мог дольше нами вдохновляться!

– Точно, сегодня позвоню тёте, пусть побыстрее ищет нам замену, а освободившееся время мы будем тратить на фитнес, салоны и бутики, – засмеялась Милана. – И имей в виду, скоро на нашу сиську, в смысле соску, могут налететь всякие алчные бабищи, так что смотри, сестра, никаких романов на стороне. Будем верными подругами и преданными жёнами.

– Что я дура, что ли? – Кения округлила свои и без того немаленькие глаза.

– И ещё! – продолжила свои размышления Милана. – Скорее всего нам самим придётся провоцировать его на секс, ты же видишь он всё время думает о картинах.

– Вот и хорошо! – заявила Ксюша. – Будем изобретательными, видишь, как хорошо получилось с нашим танцем. И давай постараемся быть чуть более раскованными, и не дай Бог, кто-нибудь сможет предложить ему то, что мы постеснялись.

– Я согласна на любые, даже самые смелые эксперименты, – хитро улыбнулась Лана. – Главное, чтобы у него даже не было ни малейшего соблазна найти нам замену.

Ксения слушала подругу, но мысли её вдруг улетели в иную область, и она спросила:

– А на третьей картине, где две девушки вдвоём, руки у них внизу?

– Кажется, да. Ой, я поняла, кого он туда хочет дорисовать! – подпрыгнула Милана.

– Пожалуй, я тоже догадалась, – рассмеялась Ксения. – И кто из нас будет первой рожать?

– Давай, пока не будем об этом думать, – предложила Лана. – Пусть все идёт, как идёт.

– Давай! – мечтательно улыбаясь, согласилась Ксюша.

* * *

Почти две недели подруги не видели своего мужчину. Девушки в первый же день выполнили все его поручения, утром нашли у Гостиного двора Илью, который помог им получить у администратора игровых автоматов деньги, затем созвонились с итальянцем и договорились, что тот вечером приедет за картинами, которые теперь будут стоить ещё чуть дороже. Затем Милана обрадовала тётю, что они увольняются, но согласны поработать, пока та не найдёт им замену.

Синьор Мариани, узнав, что художник в соседней комнате работает над его заказом, не торгуясь, отдал по двести пятьдесят долларов за каждый этюд и, рассыпавшись в комплиментах, очень довольный удалился, очевидно, его покупатели платили ещё больше. Девушки переглянулись, по тем временам полученная за 12 холстов сумма казалась им очень внушительной.