Читать книгу 10 гениев войны - Владислав Карнацевич - Страница 4

Если бы речь шла не о знаменитых полководцах, а, к примеру, о самых известных фигурах в истории человечества вообще, то и тогда бы Юлий Цезарь имел прекрасные шансы попасть в десятку. Поразительное дело: человек провел во главе государства лишь около пяти лет, но его слава затмевает славу преемника Августа, долгое правление которого стало целой эпохой в истории Рима, когда действительно было создано государство, называемое нами Римской империей. Это слава не только полководца, но и выдающегося государственного деятеля, искуснейшего политика не только своего времени.

Юлий Цезарь стал примером политика, у которого личные амбиции были тесно увязаны с решением задач общегосударственных, общенародных. Цезарь обладал огромным честолюбием, он хотел быть первым, но считал необходимым подтверждать свои желания конкретными делами на благо страны. Основатель императорской династии считал лучшим подтверждением притязаний на вхождение в историю наглядные результаты своей работы – расширение и укрепление границ Римского государства, наведение порядка в экономике и социальной структуре, поддержание дисциплины и уважение к государственным органам власти и т. д., и т. п. Что же касается военной биографии Цезаря, его гениальность проявилась, в частности, в умении добиваться поставленной цели дипломатическими и политическими методами. Цезарь побеждал не только потому, что умел организовать быстрый марш, хорошо маневрировал и использовал резерв. Он выигрывал благодаря правильному выбору времени и места для всей кампании, умению привлекать на свою сторону союзников, ссорить противников, располагать к себе солдат. Так, на поле боя и на Римском форуме этот человек доказал, что военное искусство требует от человека тех же качеств, что и любая масштабная мирная работа, – быстроты реакции, решительности, четкой постановки цели.

Существует обширная литература о герое нашей статьи. Главными же источниками для подобных работ являются известные сочинения античных авторов: биографические книги Плутарха и Светония, речи и письма Цицерона, исторические работы Саллюстия и Диона Кассия, наконец, сочинения самого Цезаря – «Записки о Галльской войне» и «Записки о гражданской войне». Все они, конечно, в той или иной степени тенденциозны, эти книги содержат множество эпизодов, никогда, вероятно, не происходивших. Но именно такие эпизоды зачастую и составляют наше представление о характере и роли данного персонажа истории. Следует понимать, что, как и в отношении большинства деятелей Греции и Рима давних веков, мы говорим о Цезаре в большей степени как о персонаже даже не историческом, а литературном. Какими мотивами руководствовался этот человек, какие чувства испытывал – этого мы не знаем; что происходило с ним на самом деле – об этом мы тоже можем только догадываться.

Начнем с того, что даже год рождения великого полководца нам точно неизвестен. Лауреат Нобелевской премии историк Моммзен считает предлагаемый многими его коллегами 100 год до нашей эры неверной датой. По его подсчетам, основывавшимся на правилах, согласно которым человек моложе определенного возраста не мог занять ту или иную государственную должность, Цезарь появился на свет в 101 или даже 102 году до нашей эры. Зато никаких сомнений нет насчет месяца рождения. Это наш июль, собственно, и названный в честь Гая Юлия[13].

Цезарь происходил из древнего патрицианского рода, прародителем которого считался Юл, сын Энея, а следовательно, внук Венеры. Придя к власти, Цезарь, не забыл о своей прапрапрабабушке и основал в ее честь храм. Отец же его был активным политиком, в частности, в свое время занимал должности претора и проконсула. Он умер в 87 году до н. э. В основном сыном занималась Аврелия – женщина волевая и влиятельная. Даже когда молодой Цезарь уже сам включился в политику, Аврелия продолжала хлопотать насчет его карьеры. Первой же его служебной ступенькой стала должность жреца Юпитера. Это назначение произошло в 84 г. до н. э. Сделано это было с подачи мужа тетки Цезаря – прославленного полководца Мария. Таким образом, Юлий Цезарь, несмотря на высокое происхождение, присоединился к лагерю популяров, или демократов.[14] Эти политические пристрастия Цезарь закрепил браком с дочерью Луция Корнелия Цинны, ставшего правителем Рима после смерти Мария.

Рано начавшаяся карьера Юлия Цезаря прервалась, когда к власти пришел Сулла. Диктатор быстро стал наводить порядок в Риме, что вылилось в известные репрессии против всего политического лагеря Мария. Цезарю было предписано развестись с дочерью Цинны, но он отказался, бежал из Рима и некоторое время скитался по сабинским городам и селам, не смея долго задерживаться на одном месте. Ему повезло: Аврелия через свои связи уговорила Суллу отстать от молодого человека. По легенде, диктатор согласился, проворчав: «Вы не понимаете. Один он стоит нескольких Мариев». Впрочем, эта легенда кажется маловероятной: в то время никто еще не мог предположить, кем станет для страны Цезарь через четверть века.

После этих событий Гай Юлий, как говорится, от греха подальше покинул Рим и решил следующие несколько лет провести в армии. Вообще, прохождение военной службы считалось хорошим тоном и необходимой предпосылкой для молодого человека, желающего занять определенное место в обществе, тем более в политикуме. А Цезарь желал занять такое место, хотя мы бы не стали вслед за многими историками утверждать, что он уже тогда стремился к большой власти, тем более – единоличной. Чтобы сразу закрыть этот вопрос, скажем, что мы вообще не придерживаемся той точки зрения, что великий диктатор всю свою жизнь все делал ради получения своих беспрецедентных привилегий. Цезарь хоть и был большим стратегом и мыслил масштабно, все же был прагматиком. Это и позволяло ему опережать противников, побеждать в политической борьбе.

Итак, Гай Юлий отправился в действующую армию. А именно – в провинцию Азия, где он был прикомандирован к штабу Квинта Минуция Терма. Отсюда Цезарь был направлен в Вифинию за эскадрой, с помощью которой Терм собирался взять город Митилены на острове Лесбос. Пребывание Гая Юлия в Вифинии у царя Никомеда – одна из темных страниц его биографии. Темных во всех отношениях. И известно о ней мало, и о более чем близких связях царя с будущим «отцом отечества» ходили самые мерзкие слухи. Что-то определенное по этому поводу сказать сложно. Нравы аристократии в Греции, эллинистических государствах, а затем и в Риме в позднереспубликанскую и императорскую эпоху особой строгостью не отличались… С другой стороны, совершенно точно можно сказать, что Гай Юлий Цезарь очень любил именно женщин. Тому подтверждением и его похождения в молодости, и романы в зрелости (в списке его любовниц, например, жены Помпея и Красса), и многочисленные наложницы, к которым время от времени он удалялся прямо по ходу заседания сената, будучи уже главой государства. Курион как-то назвал Цезаря «мужем всех жен и женой всех мужей».

Так или иначе, поручение Терма его молодой штабист выполнил. Он привел эскадру к Лесбосу и за проявленную отвагу при штурме Митилен был награжден. Некоторое время Цезарь провел в Киликии, где сражался против морских разбойников, а затем, узнав о смерти своего гонителя Суллы, направился в Рим. Столица переживала непростой период. (Собственно, легко здесь не было никогда и никому. Рим всегда был средоточием самых бурных политических событий. Каждый год тут проходили какие-то выборы, клиенты крупных политиков устраивали вооруженные стычки; заседания суда, собрания на Форуме, работа сената – все это проходило при самом высоком накале страстей.) За власть после смерти диктатора боролось несколько группировок – как бывших сулланцев, так и его вечных противников. Причем первые были гораздо активнее, в том числе и в деле низвержения культа своего бывшего покровителя. Тогда сложно было найти авторитетного политика соответствующего возраста, который в свое время не был бы сулланцем. Один из них – Марк Лепид – даже повел на Рим войска, обещая отменить ряд постановлений Суллы и, в частности, вернуть конфискованные земельные участки. По некоторым данным, он пытался привлечь на свою сторону и Цезаря (вероятно, в ряду других пострадавших от диктатора молодых патрициев). Но Гай Юлий, несмотря на молодость, не поддался на эти уговоры. Как оказалось, не зря. Лепид потерпел поражение и бежал. Не прельстило Цезаря и участие в куда более мощном движении в Испании под руководством Сертория. Он вообще предпочитал воздерживаться от слишком резких «телодвижений». Уже тогда потомок рода Юлиев проявил присущую ему в политике осмотрительность. Гораздо более безопасным ему виделся традиционный путь наверх. Для начала нужно было «показать себя людям». Проще всего это было сделать с помощью громких судебных процессов. Первая такая тяжба Цезаря была связана с иском против видного сулланца Долабеллы, управлявшего Македонией. В 77 г. до н. э. молодой политик обвинил его в самых разнообразных злоупотреблениях. Процесс он проиграл, но обвинительная речь запомнилась, Цезаря оценили как хорошего оратора. Эта репутация закрепилась после инициированного им процесса против Гая Антония, обвинявшегося во взяточничестве в Греции. Впрочем, тот также избежал наказания. Вероятно, сам Гай Юлий Цезарь не считал себя достаточно хорошо подготовленным по части красноречия, поэтому и отправился после последнего упомянутого процесса на остров Родос, где находилась славящаяся по всей стране школа ораторского искусства. Здесь, например, учился и знаменитый Цицерон. Цезарю практически всю жизнь пришлось произносить речи – перед сенаторами, народом, солдатами. В искусстве говорить он уступал Цицерону (что полностью признавал), но своих воинов мог убедить в чем угодно. В этом мы еще не раз и сами убедимся.

Помимо ораторских способностей, Цезарь выделялся и рядом других выдающихся личных качеств. Путем регулярных упражнений он добился большой ловкости в езде верхом, плавании; физическая выносливость Цезаря была просто поразительна. Гай Юлий был прекрасно образован, хорошо знал римскую, а главное – греческую литературу, спокойно цитировал большие отрывки. Да и сам он оставил довольно серьезный след в античной прозе. Хорошо известна его способность делать несколько дел одновременно. По крайней мере, Плутарх описывает привычку Цезаря диктовать письма одновременно нескольким секретарям. В конце концов, античные авторы отмечают и внешнюю привлекательность нашего героя. Светоний писал, что Цезарь был «высокого роста, светлокожий, хорошо сложен, лицо чуть полное, глаза черные и живые». Он очень тщательно ухаживал за своим телом; единственное, что его раздражало в собственном облике, была лысина, потому-то он, скорее всего, и любил носить свой лавровый венок, в котором его регулярно изображают и поныне. Сенаторскую тунику с бахромой на рукавах Цезарь непременно подпоясывал, но не туго.

Когда Цезарь возвращался с Родоса, он был захвачен в плен пиратами. Дальнейшая история биографами излагается весьма живописно и, видимо, не очень правдиво. Гай Юлий якобы вел себя в плену очень дерзко. Он сам увеличил сумму выкупа, назначенного морскими разбойниками, и разослал своих людей по городам Малой Азии с тем, чтобы они собрали нужную сумму. Цезарь поставил себя не как пленник. Он ежедневно читал пиратам стихи собственного сочинения, ругая их за их необразованность, требовал, чтобы ему не мешали спать. Время от времени он заявлял, что пираты сами не знают, с кем связались, и что он их всех казнит. Свирепые киликийцы только смеялись над этим. Наконец деньги были заплачены, Цезарь вскоре собрал флот, захватил и предал казни всю банду. Кстати, в том, что Гаю Юлию удалось в короткий срок собрать с ничем ему, в общем, не обязанных городов необходимые для освобождения таланты, проявился его собственный талант – влезать в сумасшедшие долги, но при этом считаться достойным доверия, респектабельным аристократом.

После освобождения из пиратского плена Цезарь успел поучаствовать в кампании против понтийского царя Митридата, а в 73 году до н. э. он возвращается наконец в Рим, где заботливая Аврелия подготовила сыну фундамент для продолжения политической карьеры. Цезаря принимают в коллегию жрецов и назначают военным трибуном – должность не самая значительная, но для молодого амбициозного политика вполне подходящая. Тем временем становилось очевидным, что времена Суллы уходят в прошлое. На 70 год до н. э. консулами были избраны только что подавившие восстание Спартака Гней Помпей и Марк Красс. В этом году была восстановлена в полном объеме власть трибунов, проведена судебная реформа – доступ в суды получили представители сословия всадников и даже еще более низкие по происхождению люди. И то и другое наносило удар по сулланским порядкам, а ведь и Помпей, и Красс в свое время были сторонниками диктатора.

Как мы сейчас увидим, Цезарь хорошо улавливал новые веяния. Еще на одну ступеньку по служебной лестнице он поднялся в 68 г. до н. э. В этом году он получает квестуру. Должность квестора давала возможность на следующий год попасть в сенат. Наиболее яркий эпизод этого периода деятельности одного из перспективных вождей популяров случился, когда умерла его тетка Юлия. Супруга Мария, о котором еще недавно не принято было вспоминать, была похоронена со всеми почестями, а племянник прочел на похоронах вдохновенную речь. Более того, он позволил себе по такому случаю выставить на форуме изображения Мария. Сенат было зароптал, но народ встретил эти действия Цезаря благосклонно. В том же году умерла жена квестора – Корнелия, и Цезарь, хотя это и было не принято, опять же прочитал в честь покойницы торжественную речь, чем снискал себе славу человека благочестивого. (О благочестии пишет Плутарх. В то же время известно, что еще незадолго до этого Гай Юлий поражал соотечественников жизнью на широкую ногу с пустыми карманами. Цезарь опять делал долги, но тратил деньги так, словно собственные. Впрочем, на понятие о благочестии эти его привычки могли и не влиять. Рим…). Источники позволяют нам утверждать, что уже в то время Юлий Цезарь постепенно завел свою клиентелу (совокупность зависимых от него клиентов) и стал известен как человек, строго придерживающийся своих обязательств патрона. Покровительство своим клиентам даже с помощью государственной должности в то время вовсе не считалось столь зазорным, как сейчас. Наоборот, это подчеркивало надежность человека, его верность данному слову, а в случае с родственниками – его благодарность, почтение к старшим, верность традициям.

По окончании квестуры Цезарь был направлен к наместнику провинции Дальняя Испания. О конкретной его деятельности на новом посту нам известно не очень много. Очевидно, что и здесь он продолжал формировать клиентелу. Стоит особо отметить, что, вероятно, именно в это первое пребывание на Пиренейском полуострове Цезарь уже подошел к своему пониманию истинной роли провинций в Римском государстве. Впоследствии этого политика всегда отличала особая щепетильность в отношениях с провинциалами. Он понял, что в новом государстве римляне уже не могут играть столь исключительную роль, что государство может быть единым и могущественным только при увеличении прав и свобод жителей других областей, не только Италии. Его клиентами становятся целые городские и сельские общины в соседней Галлии, которую Цезарь посещает тогда же. Политика эта принесет свои дивиденды много лет спустя, когда во время гражданской войны города, вопреки желаниям военных комендантов, будут открывать свои ворота перед Гаем Юлием Цезарем.

Как и во всей биографии великого полководца, данный его жизненный период тоже проиллюстрирован в античных историях соответствующим преданием. Так вот, по преданию, Цезарь в городе Гадес увидел статую Александра Македонского и, вздохнув, якобы сказал: «Я до сих пор не совершил ничего замечательного, тогда как Александр в этом возрасте уже покорил весь мир». Было тогда Цезарю 32 (или 34) года. А по другому преданию, изложенному Светонием, в Испании ему привиделся сон, в котором он вступал со своей матерью в кровосмесительную связь. Мать была истолкована как земля, а значит, Гаю Юлию было предназначено править миром. Если бы каждый сон истолковывался таким образом, на всех не хватило бы миров.

Вернувшись в Рим, Цезарь избирает в качестве человека, в фарватере политики которого он будет двигаться дальше, Гнея Помпея. Талантливый полководец рано добился больших успехов, а в 60-х годах уже был одним из наиболее уважаемых, если не самым уважаемым в Риме человеком. В то же время политические игры давались ему, как правило, с большим трудом. Как говорит один из древних историков, Гней Помпей охотно поставил бы себя вне закона, если бы одновременно у него из-под ног не уходила законная почва. Помпей хотел, чтобы все делалось, как должно, но в его пользу. Не поэтому ли он часто поражал современников нерешительностью, медлительными действиями, сочетаемыми при этом с достаточно откровенным желанием возвыситься? Значительную часть времени полководец провел в отдаленных провинциях, где успешно действовал против многочисленных царьков и князей, он значительно расширил границы Римского государства, за что удостаивался триумфов. Не раз Гней Помпей получал чрезвычайные полномочия – для «зачистки» моря от пиратов (с чем, надо сказать, он справился блестяще), для снабжения Рима продовольствием. Несколько раз он находился в шаге от получения диктатуры. Он мог стать Цезарем, но не стал им.

Что же касается Цезаря настоящего, то он, наоборот, чувствовал себя в закулисной борьбе, как рыба в воде. Другое дело, что далеко не сразу к нему пришла удача, не все начинания его были успешны. Это в полной мере относится и к шестидесятым годам. Одним из «начинаний» был второй брак Цезаря. Его новой женой стала Помпея, внучка Суллы и дальняя родственница Гнея Помпея. Браки «высшего руководящего состава» Рима редко бывали случайными, и этот не стал исключением. Он подчеркивал ориентацию Юлия Цезаря на популярного полководца. Правда, этот союз распался при драматических обстоятельствах, но об этом ниже.

В 67 году до н. э. Цезарь был едва ли не единственным сенатором, который сразу поддержал законопроект о предоставлении Помпею тех самых чрезвычайных полномочий для борьбы со средиземноморскими пиратами. В Народном собрании проект прошел на ура, а Цезарь и помог Помпею, и укрепил свой авторитет. Через год, опять же при непосредственной поддержке своего молодого единомышленника, Помпей, даже не возвращаясь в Рим, получил назначение на пост командующего армией на Востоке, где продолжалась война с Митридатом.

Успешным было пребывание Цезаря на должности смотрителя старинной Аппиевой дороги, соединяющей Рим с югом Италии (конечным пунктом Виа Аппиа был порт Брундизий). Казалось бы, несерьезная для серьезного политика задача дала ему возможность создать себе репутацию умелого хозяйственника. Гай Юлий опять привлекает значительные суммы и для выполнения своих непосредственных обязанностей, и для приобретения клиентов и покровителей. Впоследствии уже весь Рим отметил, что в искусстве подкупа Цезарю нет равных. В самые горячие часы политической борьбы он не забывал этого древнего, простого, но действенного способа решения любых вопросов. Открытую войну он вести умел, но не отдавал ей предпочтения.

В 66 году до н. э. Юлий Цезарь получил должность эдила. Для человека, старающегося заручиться расположением плебса, это был один из наиболее выгодных постов. В обязанности эдила входило наблюдение за порядком и благоустройством города, а главное – организация хлебных раздач и общественных игр. Цезарь опять залез в долги, но превзошел своими тратами многих предшественников. Нужда в деньгах подтолкнула его к союзу с другим влиятельным римским политиком, многоопытным Марком Лицинием Крассом. Красс происходил из древнего рода, но прославился более своих предков, поскольку сумел заработать огромное состояние. Заработал, не гнушаясь заниматься тем, чем обычно занимались вольноотпущенники, – спекуляциями, страхованием, сдачей доходных домов и т. п. Молодого соратника он спонсировал сначала как эдила, а потом просто выплатил значительную часть его долгов перед тем, как тот уехал в Испанию. Эдил Цезарь украсил Форум и Капитолий новыми сооружениями, организовал в честь своего покойного отца гладиаторские игры.

Кстати, одновременно обязанности эдила исполнял Марк Бибул, ставший с тех пор личным врагом Цезаря. Он постоянно оказывался со своим противником на одной должности в одно и то же время, но Юлий Цезарь затмевал своего менее одаренного коллегу. Одного этого было достаточно, чтобы Бибул возненавидел удачливого напарника, но дело было еще и в том, что Бибул принадлежал к сенатской группировке, возглавляемой Катоном. Этот Катон, как и его знаменитый предок (тот самый, который завершал каждое свое выступление словами «Карфаген должен быть разрушен»), отличался несгибаемыми принципами. Всю свою жизнь убежденный республиканец Катон выступал за сохранение древних традиций, влияния сената. У него была слава кристально честного, справедливого, но, естественно, не очень гибкого человека. Популяров Катон, мягко говоря, не любил, а Цезаря считал бессовестным авантюристом, демагогом, популистом и так далее – в зависимости от обстановки.

Однако надо подтвердить и наши слова о том, что не все так хорошо складывалось у Юлия Цезаря. Так, например, полным провалом закончилась его попытка добиться, чтобы его отправили во главе армии в Египет. Якобы в ответ на это Цезарь еще раз совершил демарш в память о своем выдающемся дяде. Однажды ночью на Капитолии были восстановлены сброшенные в свое время статуя и трофеи Гая Мария. На следующий день один из его постоянных оппонентов Катул гневно заявил в сенате: «Цезарь покушается теперь на государство уже не путем подкопа, но с осадными машинами». Впрочем, опасаясь народного гнева, сенат предпочел посмотреть на это явное беззаконие сквозь пальцы.

Следующая серьезная неудача поджидала Цезаря в связи с аграрным законом, который предложил народный трибун, соратник Цезаря и Красса, Сервилий Рулл в 64 году до н. э. Законопроект Рулла предполагал наделение землей малоимущего населения, главным образом городского люмпен-пролетариата. Речь шла о выведении колоний на территории самой Италии, но так как здесь неразделенных государственных земель почти не оставалось, то Рулл не только хотел пустить под раздел еще уцелевшие земли в Кампании, но и предусматривал массовые закупки земли у италийских владельцев с их согласия и за полную стоимость. Огромные средства, которые были необходимы для этих закупок, предполагалось образовать путем распродажи земель в провинциях, а также за счет военной добычи Помпея. Для осуществления всех этих разделов и переделов назначалась специальная комиссия с огромными полномочиями и прекрасными возможностями озолотиться. Естественно, предполагалось, что в комиссию войдут и Красс, и Цезарь. Но закон не прошел. Консулом в тот момент был твердо державшийся линии оптиматов Цицерон, он произнес несколько блестящих речей, закон был, что называется, разнесен в пух и прах, так что Рулл предпочел без голосования отозвать злосчастный проект.

Это не остановило Юлия Цезаря, все активнее вмешивающегося в политическую борьбу. Он инициировал три резонансных судебных разбирательства… и все проиграл. Но и это не сломало амбициозного популяра. Вообще, тот же Саллюстий, а за ним и другие историки подчеркивают удивительную черту характера своего героя – он никогда не падал духом. Неудачи, обрушившиеся на Цезаря, казалось, только укрепляли его. В 63 году до н. э. ему удается занять пост верховного понтифика, то есть главного священнослужителя страны. Это событие носило явственный налет сенсационности, поскольку далеко еще не самому авторитетному, даже не сорокалетнему демократу досталась должность, обычно занимаемая куда более почтенными аристократами. Говорят, что в день голосования в народном собрании будущий понтифик сказал Аврелии на пороге: «Сегодня, мать, ты увидишь меня либо верховным жрецом, либо изгнанником». Изгнанником он не стал. А победа его была блестяща. Возможно, оптиматам впервые стало ясно, какого опасного противника они имеют в лице Юлия Цезаря. Он добился поразительного влияния на народ и победил с большим отрывом даже в трибах, к которым принадлежали его соперники.

Как видим, Цезарь в то время уже играл на грани фола: один неосторожный шаг дал бы возможность противникам его немедленно уничтожить. Опасная для него ситуация сложилась, когда произошел знаменитый заговор Катилины. Обедневший патриций, замаравший себя лихоимством и вымогательствами на разных должностях, уже не в первый раз выдвинул свою кандидатуру на должность консула. Его в очередной раз не выбрали, и Катилина стал готовить переворот. Главным политическим противником несостоявшегося консула был Цицерон. Одну из самых известных своих речей, начинающуюся словами «О времена, о нравы!», великий оратор произнес именно против Катилины. Заговорщики потерпели поражение, были арестованы, и тут стал вопрос о том, что делать с ними дальше. На заседании сената Цицерон настаивал на смертной казни. Сенаторы поддерживали лидера борьбы с Катилиной, но Цезарь высказался в том духе, что такая казнь будет незаконной. Тут же Катон прозрачно намекнул на то, что, вероятно, сам Юлий Цезарь связан с заговорщиками. На улице люди Катона подбежали к популяру с мечами. «Мартовские иды», таким образом, могли состояться уже тогда, а мы бы, наверное, ничего толком и не знали о Гае Юлии. Спас его Цицерон, показавший молодчикам, что их действия излишни. Заговорщики были казнены, а причастность Цезаря так и не была доказана.[15] Юлий Цезарь не переходил грань.

Тем временем Цезарь получил уже должность претора. Он, как уже было сказано, пользуется расположением народа, но ненавистен партии большинства в сенате. Он еще не вождь сенатской оппозиции или оппозиции вообще, не первостепенная фигура, но его карьера складывается гладко, в полном соответствии с традицией.

На посту претора Цезарь предпринял попытку добиться для Помпея права заочно избираться в консулы. Так новоиспеченный претор опять выражал свою преданность полководцу. Однако попытка вышла крайне неудачной. В народном собрании произошла потасовка, Цезаря отстранили от должности. Народ готов был силой поддержать его и вернуть ему утерянную претуру, но их любимец опять показал себя политиком, который, несмотря на азартное участие в разнообразных интригах, сохраняет чувство меры. Пришедших к его дому людей он попросил разойтись. Через некоторое время успокоившийся сенат вернул Цезарю должность. Что же касается Помпея, то он опять поразил всех своей лояльностью. Имея все возможности для получения диктаторских полномочий – несомненную поддержку и любовь народа, крупных сенаторов-сторонников, претора и трибунов, готовых пойти за ним, мощную клиентелу, наконец, многочисленные и преданные военные соединения, – полководец распустил армию по прибытии в Италию и своим ходом, как законопослушное частное лицо, приехал в Рим.

А Юлий Цезарь тем временем был уже наместником. При жеребьевке бывшему претору досталась Испания. Проезжая через одну деревню, кто-то из его спутников, посмеиваясь, спросил, неужели и здесь ведется политическая борьба, разгораются страсти из-за должностей. На что Цезарь якобы ответил: «Что касается меня, то я бы предпочел быть первым здесь, чем вторым в Риме». Словарь крылатых выражений пополнился еще одной «цезариадой». В Испании он действительно стал первым. И теперь уже на самом деле укрепил свои позиции в Риме за счет успешных мероприятий в провинции. Он покорил племена лузитанов и каллаиков. Солдаты провозгласили его императором.

Мероприятия же внутренние в Испании в той или иной мере отражали общие политические прерогативы Цезаря – государственного деятеля. Так, он упорядочил отношения между кредиторами и должниками, освободил от значительного числа податей местное население. Не забыл наместник и о собственном кармане. Наконец-то Цезарь мог вести политическую борьбу за свои деньги. В Рим он возвращался летом 60 года до н. э.

История с вхождением победоносного проконсула в Рим отчетливо показала приоритеты Цезаря. Как удачливому полководцу, расширившему границы государства, ему полагался триумф. До него триумфатор должен был находиться вне городской черты, церемония же могла готовиться очень долго. Но в это же время в Риме дело шло к выборам консулов на 59 год до н. э. Цезарь стоял перед дилеммой: сенат отклонил его просьбу о заочной баллотировке, и он решил отказаться от пышного шествия в пользу выборов. Консулата он добился, и одновременно с ним консулом стал все тот же Бибул. Где-то в то же время появляется дружественный союз Помпея, Красса и Цезаря, который принято называть первым триумвиратом.

Всех членов триумвирата объединяло негативное отношение к сенату. Красс выражал интересы сословия всадников, Помпей был обижен на сенат за то, что тот отказался принять его новый проект аграрной реформы и также не утвердил его распоряжения на Востоке. Цезарь уже давно вел борьбу против сенатского большинства. Триумвиры были очень разными по складу характера и интересам людьми, поэтому многие римляне были уверены, что долго их союз не продержится. Всем было известно, например, давнее очное и заочное соперничество Красса с Помпеем. Их более юный друг пока что выступал в роли примирителя и амортизатора. Было очевидно, что он не претендует на главенствующую роль в триумвирате, для этого сначала должна была случиться Галлия. Для пущего укрепления триумвирата и своего в нем положения Цезарь, уже будучи консулом, отдал замуж за Помпея свою дочь Юлию. Есть мнение, что конфликт между Цезарем и Помпеем и не состоялся бы, если бы Юлия не умерла так рано или если бы не погиб Красс, сам постепенно превратившийся в посредника в этой тройке.

Итак, Цезарь был избран консулом на 59 год до н. э., вторым консулом стал Бибул. За время своего консулата Юлий Цезарь предпринял несколько серьезных мероприятий, а также честно и последовательно выполнил все предварительные требования поддержавших его на выборах триумвиров.

Для начала следует сказать об аграрных законах консула. (Кстати, этим он нарушил традицию, согласно которой подобные проекты могли подавать скорее трибуны, чем консулы.) По первому аграрному закону предполагался раздел государственных земель, а также покупка земли за счет средств от податей с новых провинций и военной добычи Помпея, но лишь у лиц, согласных продавать ее по цене, установленной при составлении цензовых списков. Земельные наделы, которые могли быть получены по этому закону, нельзя было отчуждать в течение 20 лет. Естественно, сенат стал обороняться, и тогда Цезарь сообщил, что ему остается только обратиться к народу. Собрание это происходило весьма оживленно: Катона стаскивали с трибуны, Бибулу намяли бока – а закон прошел. Где-то в это же время римляне осознали, что собой представляет «союз трех». Помпей и Красс активно поддерживали своего консула. Второй аграрный закон уже не вызвал такого ожесточенного сопротивления. (Римляне шутили, что консулат Юлия Цезаря превратился в «консулат Юлия и Цезаря».) Он увеличивал количество подлежащих разделу земель и устанавливал приоритет в наделении ими отцов как минимум трех детей. Этот закон вполне удовлетворил Помпея и его ветеранов. Также были утверждены распоряжения Помпея на востоке. В интересах же покровителя сословия всадников Красса консул провел закон об уменьшении на треть откупной суммы. О себе Цезарь тоже не забыл. Птолемей Авлет, египетский царь, был признан «другом римского народа», за что перечислил Цезарю и Помпею несколько тысяч талантов.

Отдельного внимания заслуживает закон консула о вымогательствах. Закон устанавливал ряд новых правил деятельности провинциальных наместников. Так, например, им запрещалось покидать свои провинции и вести вне их территории по своей инициативе военные действия; в законе строго регламентировались и ограничивались поставки провинциалов по отношению к наместникам и их свите. Все прямые и косвенные подкупы во время судебных процессов или при наборе войск, лжесвидетельства и т. п. – все это подвергалось самому суровому преследованию и штрафам.

В это время на политической арене появляется главный фокусник и клоун в одном лице – Клодий. В конце 59 года до н. э. он становится народным трибуном и развивает небывало бурную деятельность. Вообще, его история непосредственно связана с историей Гая Юлия Цезаря. Однажды Клодий, переодевшись женщиной, проник на так называемый праздник Доброй Богини, который отмечали только представительницы слабого пола. И проник не куда-нибудь, а в дом Юлия Цезаря, ища встречи с его красавицей-женой. Аврелия, строго следившая за моральным обликом невестки, разоблачила незадачливого Дон Жуана, а Цезарь попал, конечно, в незавидное положение. Он развелся с Помпеей, хотя сама она не была уличена в нарушении супружеской верности. На вопрос, почему он так поступил, Гай Юлий ответил еще одним, теперь уже известным афоризмом: «Жена Цезаря должна быть даже вне подозрений». Любопытно, что Клодия Цезарь не преследовал, в этом, вероятно, в очередной раз проявилось его кредо – милосердие. Мало того, что он как муж не подал на «совратителя» в суд, мало того, что он как верховный жрец не занялся осуждением Клодия по религиозным мотивам, он помог тому стать трибуном, организовав его усыновление плебеем (трибуном мог стать выходец только из этого сословия).

На посту трибуна Клодий успел сделать многое. Опирался он в первую очередь на народ, причем пытался отвечать на самые низменные запросы. Многие исследователи называют его анархистом. Даже представители советской исторической науки не спешили объявлять народного трибуна Клодия классовым борцом – уж слишком одиозной личностью он оказался. Первый из законопроектов этого трибуна отменял всякую оплату ежемесячно раздаваемого беднейшему населению хлеба; второй восстанавливал запрещенные в 64 году до н. э. так называемые квартальные коллегии (своеобразные политические клубы плебса) и разрешал основывать новые; третий разрешал проводить голосование в законодательных собраниях даже в дни, считавшиеся неподходящими, и одновременно запрещал в эти дни наблюдение небесных знамений. Одним из его мероприятий стало изгнание Цицерона из Рима. Дело в том, что трибун предложил принять закон о том, что люди, допустившие смертную казнь римлян без совета с народным собранием, должны покинуть Вечный город. Было совершенно очевидно, что речь идет о Цицероне и его расправе над соратниками Катилины. Пришлось лучшему римскому адвокату надолго покинуть столицу. Так же, как и Катону, который с подачи Клодия был отправлен для выполнения «очень важного задания» на остров Кипр, что было, конечно, почетной ссылкой. Чуть позже распоясавшийся трибун сумел поссориться и с Помпеем, и с Цезарем, все консульские законы которого он призывал кассировать. Свой авторитет в городе Клодий поддерживал с помощью специально им созданных вооруженных отрядов. Их деятельность справедливо вызывала негодование не только у аристократов. В конце концов в 52 году до н. э. Клодий был убит политическим соперником во время случайной встречи на Аппиевой дороге.

В 59 году до н. э. Цезарь женился в третий раз – на Кальпурнии, дочери Кальпурния Пизона. Тот немедленно получил поддержку зятя на консульских выборах и получил эту должность, а вторым консулом в это же время оказался ставленник Помпея Габиний. По этому поводу Катон с негодованием заявлял, что нельзя выносить этих людей, которые сводничеством добывают высшую власть в государстве и вводят друг друга с помощью женщин в управление провинциями и различными должностями.

Когда срок консулата Цезаря закончился, пришло время опять получать в свое распоряжение провинцию. Авторитет же его был так высок, а связи столь солидны, что Юлий Цезарь получил в управление сразу три провинции: Цизальпинскую и Нарбонскую Галлию, а также Иллирик. Все это вместе с несколькими легионами. Следующее десятилетие жизни полководца и политика прошло в Галлии. Действия его в этих областях были исключительно успешны. Цезарь продемонстрировал недюжинные таланты военачальника и дипломата, «усмирил» огромные территории и десятки народов, значительно расширил сферу влияния Рима, колоссально поднял свой авторитет.

Ход событий в Галлии подробно описан в знаменитой книге Цезаря «Записки о галльской войне». Это не просто книга, освещающая биографию полководца. Это потрясающе важный исторический источник, содержащий поистине бесценные сведения о политическом и общественном строе, обычаях и нравах галлов, германцев и кельтов Британии, настоящий учебник военного искусства, наконец, прекрасное языковедческое пособие – много сотен лет студенты учили латынь, водя пальцем по набившей оскомину фразе «Вся Галлия разделена на три части». Книга Цезаря написана на простом и правильном латинском языке, который по достоинству оценил и Цицерон. Более того, она достаточно объективна, хотя наместник Галлии, безусловно, мог излагать события и более пристрастно.

Галлия в середине I века до нашей эры представляла собой вовсе не такую варварскую страну, как привыкли считать люди, отдаленно знакомые с историей. Это была густонаселенная территория с большим количеством крупных городов и сел, развитой по меркам тех лет промышленностью – кузнечной, кожевенной, текстильной и т. д. Страна была покрыта большим количеством дорог, галлы знали парус и использовали его гораздо активнее, чем их «цивилизованные соседи». В то же время политическое устройство страны галлов находилось на значительно более низком уровне развития. Галлия была поделена между множеством мелких племен, управлявшихся по патриархальным законам. Очень близко к Риму по своей культуре стояла Цизальпинская Галлия (север нынешней Италии), достаточно романизированной была и Нарбонская Галлия (Прованс). Значительные территории на севере – Трансальпийская Галлия – были практически не покорены и достаточно самобытны, хотя и здесь у римлян хватало союзников. Эта Галлия охватывала почти всю территорию современной Франции, Бельгии, часть Голландии, значительную часть Швейцарии и левый берег Рейна. Огромная территория Трансальпийской Галлии также делилась на три части: юго-западную часть между Пиренеями и рекой Гарумной (Гаронна), населенную кельтским племенем (с примесью иберийских элементов) аквитанов; центральную часть, занятую собственно галлами (кельтами), и, наконец, северную часть между Секваной (Сеной) и Рейном, где жили кельто-германские племена белгов. В той части страны, которая непосредственно примыкала к Нарбонской Галлии, наиболее значительными племенными группами были эдуи, секваны и арверны. За Рейном жили менее цивилизованные, но более воинственные германцы. Галлия находилась под постоянной угрозой их нашествия, что, в свою очередь, не могло не волновать и Рим. Все-таки галлы были более предсказуемыми и менее опасными соседями. Однако одному племени германцев все же удалось перейти Рейн и поселиться в галльских землях. Этим племенем руководил Ариовист, с которым Риму удалось достигнуть соглашения, этот вождь считался другом римлян.

Цезарь прибыл в Галлию в тревожное время. Ему тут же пришлось вступить в ожесточенную борьбу с варварскими племенами. Кампания началась в 58 году до н. э. с войны с гельветами, населявшими территорию современной Швейцарии. Опасаясь восточных соседей, гельветы приняли решение уйти на запад. Они сожгли свои посевы и в количестве 300 тысяч человек двинулись по направлению к устью Гарумны. Кратчайший путь лежал через Нарбонскую Галлию. Подойдя к ее границам, они чинно попросили у Цезаря дать им возможность проследовать к пункту своего назначения. Проконсула это переселение не устраивало. Во-первых, римляне не доверяли и побаивались такой массы народа. Во-вторых, Риму вовсе не хотелось, чтобы на местах проживания в общем мирных гельветов поселились совсем не мирные германцы. Цезарь проявил себя как ловкий дипломат. Он попросил гельветов подождать ответа, а сам тем временем быстро соорудил против них укрепления. Прибывшие вторично послы получили резкий отказ. Теперь гельветам ничего не оставалось, как идти в обход через земли секванов. Цезарь же решил не отступать и вернуть гельветов на их территории. Он догнал их и принял бой – первое свое большое сражение на территории Галлии. Уже здесь проявились черты Цезаря-полководца: храбрость, решительность, быстрота маневров, умение извлекать из победы конкретные политические результаты, показное милосердие по отношению к побежденным.

Битва состоялась неподалеку от города Бибракте в земле традиционно лояльных к римлянам эдуев. Цезарь расположил войска на одном из холмов и перед началом боя приказал увести своего коня, а также коней других командиров, чтобы уничтожить самую мысль о возможности спасения бегством. Сражение было упорным, римляне одержали важную победу, сопротивление гельветов было сломлено. Их уцелевшие разрозненные отряды устремились в область лингонов, идя туда днем и ночью. Когда же стало известно, что Цезарь со своим войском выступил вслед, гельветы направили к нему послов, изъявив полную покорность. Наместник потребовал прежде всего заложников и выдачи оружия. Затем гельветам было приказано вернуться в свои земли, восстановить сожженные ими города и села. Аллоброгам же Цезарь предложил выделить гельветам на первое время какой-то запас продовольствия, поскольку гельветы, как уже было сказано, уничтожили весь урожай.

На этом проконсул не остановился. Следующим объектом его атаки стал Ариовист со своими германцами. Для того чтобы обосновать начало наступления, Цезарь, по всей видимости, сам инициировал общегалльский съезд, на котором вожди племен выразили обеспокоенность наличием на их территориях германцев и попросили у римлян защиты. Цезарь немедленно начал переговоры с Ариовистом, выдвинув в его адрес трудновыполнимые требования ультимативного характера. Германский вождь, как и ожидалось, ответил отказом, а тем временем римляне получили известия о том, что большие массы германских свевов также собираются перейти Рейн. Цезарь начал продвижение к великой немецкой реке. По дороге армия остановилась в секванском городе Безансон, где командующий отдал ряд необходимых распоряжений, касающихся снабжения, об этом он очень заботился во время всех своих походов. Здесь же произошел известный военный совет, на котором Цезарю пришлось вдохновлять запаниковавших было подчиненных, наслышанных о воинской доблести и жестокости германцев. «Я, – сказал, Цезарь, – если на то пошло, пойду лишь с одним 10-м легионом (любимый легион Цезаря), ибо те, с кем мне придется сражаться, не сильнее кимвров, а сам я не считаю себя полководцем слабее Мария». Это была далеко не последняя речь такого плана выдающегося полководца. Не раз еще он собственным примером или пламенной речью поднимал легионы для, казалось бы, безнадежной или просто опасной борьбы. После выступления Цезаря легионы начали оправдываться и выражать готовность немедленно вступить в бой. Поход был продолжен. Оказавшись в нескольких милях друг от друга, Ариовист и Цезарь завязали переговоры, которые ничем не закончились. Германскому вождю кто-то нашептал, что далеко не все в Риме хотят победы его противника. Ариовист арестовал послов Цезаря, затем провел свои войска мимо лагеря последнего и остановился в двух милях за его расположением с целью отрезать противника от баз снабжения. Все эти события происходили на территории современного Эльзаса в сентябре 58 г. до н. э. Еще почти неделю армии маневрировали, вскоре римский командующий узнал, что Ариовист не начинает сражения, поскольку предсказатели посоветовали ему дождаться новолуния. Юлия Цезаря подобные суеверия интересовали мало – это был прагматик. Кроме того, не в его обычаях было долго ждать и «переминаться». Он решил напасть первым. Сражение оказалось исключительно упорным и кровопролитным. В ходе боя левый фланг неприятеля – именно против него Цезарь направил главный удар – был разбит и обращен в бегство, но правый фланг благодаря явному численному превосходству сильно потеснил римлян, что угрожало изменить результат сражения в целом. Героем дня оказался начальник конницы молодой Публий Красс, сын триумвира, который двинул на помощь теснимому флангу резервные части. Сражение было в конечном счете блестяще выиграно римлянами, а все вражеское войско обратилось в бегство. Цезарь гнал его до Рейна. Ариовисту удалось перебраться на другой берег, но многие его солдаты навсегда остались лежать в Галлии. Известие о гибели войска заставило собравшихся уже переходить Рейн свевов передумать. После окончания этой кампании Цезарь отправился в Ближнюю Галлию. Он не хотел быть слишком далеко от Рима, ведь действия в Галлии нужны были, в частности, для усиления его влияния в Риме, и надо было следить за событиями в столице. Сюда к нему стали приезжать многочисленные просители, посетители, политические партнеры. Многих наместник Галлии, обогатившийся на войне, щедро одаривал. Все больше было в Риме должностных лиц, зависимых от Цезаря. Его военные успехи принесли ему очевидные политические дивиденды. Усилилось и военное могущество наместника. В дополнение к шести легионам, уже имеющимся в его распоряжении, Цезарь набрал еще два.