Читать книгу Факультет. Курс четвертый - Владислав Картавцев - Страница 4

В один из дней Кирилл сидел в холле общежития. Недавно у него появилась привычка выходить из своего жилого блока, чтобы оторваться от дел насущных и освежить мысли (по крайней мере, один раз в час – минут на пять-десять). Тут его и застал Толкачев.

– Добрый вечер! – поздоровался замдекана. – А я специально шел к вам, чтобы поговорить. Со всеми вами. Но уж коли ты первым мне встретился, не вижу ничего предосудительного, чтобы начать с тебя. Уделишь мне время?

– Конечно! – Кирилл даже обрадовался возможности пока не возвращаться к себе и вновь не садиться за опостылевшие учебники.

– Вот и славно. – Толкачев вынул из потертой кожаной папки несколько листочков бумаги и ткнул в них пальцем. – Здесь – небольшой опросник. Я буду тебя спрашивать, а ты отвечай, не задумываясь. Ясно?

– Ну да, вроде. А можно узнать, о чем будут вопросы, и почему я не должен думать?

– Потому что! – улыбнулся Толкачев. – Не забывай, где ты учишься. Считай, что выполняешь важное правительственное задание, используя магические навыки. Ну что, готов?

– Сейчас, – Кирилл несколько раз глубоко вздохнул, настраиваясь на пространство. – Да!

Отлично. – Толкачев разложил листы с вопросами перед собой, взял карандаш и одновременно включил секундомер на наручных часах. – Не задумывайся о корректности формулировок, просто отвечай. Поехали!

1. Если бы тебе предложили работу по профессии:

– пожарный,

– воздушный гимнаст,

– печник,

– капитан корабля,

– шахтер,

– геолог,

– летчик,

– спасатель на водах,

Кем бы ты стал?

– Летчик!

2. Если бы тебе предложили работу по профессии:

– сталевар,

– агроном,

– водолаз,

– промышленный альпинист,

– экскаваторщик,

– крановщик башенного крана,

– кузнец,

– рыбак

Кем бы ты стал?

– Промышленный альпинист!

3. 2. Если бы тебе предложили работу по профессии:

– продавец сахарной ваты,

– продавец промышленных товаров,

– продавец горюче-смазочных материалов,

– продавец воздушных шариков,

– продавец билетов на футбол,

– продавец билетов в метро,

– продавец билетов на воздушные аттракционы в парке,

– продавец билетов на фейерверк-шоу Кем бы ты стал?

– Продавец билетов на воздушные аттракционы в парке!

– Хорошо. – Толкачев сделал необходимые пометки и отложил первый листок. – Слушай дальше!

4. Как ты поступишь, если начальство на работе прикажет тебе выполнить что-то помимо твоей воли, и ты точно знаешь, что пользы от этого не будет никакой. Но будет вред.

– откажешься наотрез, логически обосновав свой отказ,

– попробуешь логичными доводами подкорректировать мнение начальства, не отказываясь, впрочем, от выполнения задания,

– в точности исполнишь всё, что от тебя требуется,

– сообщишь вышестоящему руководству о явной вопиющей ошибке…

Толкачев опрашивал Кирилла минут десять – всего вопросов было тридцать три, и Кирилл так и не уловил связь между ними. Хотя, признаться честно, он не очень и пытался – просто отвечал то, что первое придет в голову. Именно так, как и велел Толкачев – следуя больше за звучанием и ощущением от ответа, чем за логическим его обоснованием.

– Отлично! – замдекана спрятал опросник в портфель. – С этим мы разобрались, ну а теперь, – Толкачев несколько дёргано потер переносицу пальцами, – у меня к тебе приватный разговор. И нелегкий. Ты слышал об истории, что приключилась с твоей одногруппницей Ариадной? Об истории, связанной с ее отцом?

– Слышал. – Кирилл напрягся. – Не хотел бы я оказаться на ее месте!

– Никто не хотел бы, – кивнул замдекана. – Видишь ли, – он сделал паузу, – сверху пришла разнарядка об отчислении Ариадны, но мы на Факультете считаем, что это неправильно. Совсем неправильно. Думаю, что и ты, и все твои товарищи нас поддерживаете. Так?

– Ну да.

– Несомненно. Мы (т. е. руководство Факультета и верховные Архонты-хранители) решили обратиться к тебе с просьбой.

– Ко мне? – Кирилл опешил и даже покраснел. – И что же я могу сделать такого, что не может сделать любой маг? Тем более Архонт!

– Отвечаю. Например, оперативно связаться с высшим руководством ФСБ и военной разведки и донести до них позицию Факультета: Ариадна нам нужна! И она никуда не сбежит и не пойдет ни на какие контакты с врагом – мы на Факультете в этом ручаемся.

– Ну, а что ж вы сами? Ведь у Факультета сумасшедший вес и авторитет! Да одного слова любого из Архонтов достаточно, чтобы даже реки потекли вспять!

– Это, конечно, так – но не в данном случае. В данном случае мы вынуждены подчиняться ректору, а он четко следует указанием сверху и слышать ни о чем не хочет. Уперся.

– Понимаю, – Кирилл слабо улыбнулся. – И вопросов дополнительных задавать не буду. Чтобы случайно никого не обидеть. Так что же мне сказать ФСБ и военной разведке?

– Что руководство Факультета берет на себя ответственность за Ариадну, и если она замыслит предательство, мы об этом узнаем – либо тотчас, либо вообще заранее. А пока пусть оставят Ариадну в покое и не лишают ее никаких прав – в том числе и практики. Мы уверены, наша девочка еще покажет себя с лучшей стороны!..

* * *

– Ну и дела! – после разговора с Толкачевым Кирилл лежал в кровати и пытался уснуть. Сон не шел, несмотря на усталость. Надоедливые едкие мысли толпились в голове и мешали расслабиться. – Похоже, Сила специально для меня всё это затеяла. Чтобы не изображал страуса и не прятал голову в песок. Типа, меня это не касается, меня это не касается! Касается – и еще как. И выходит, я снова должен что-то подправить, что-то исправить в жизни Вари. И интересно, она об этом узнает?

Кирилл, конечно, не сомневался в способностях Вари видеть. Он даже был уверен, что она – самая мощная видящая на курсе и без труда способна разглядеть всё, что захочет. Другой вопрос – захочет ли?

– Лично для меня проблема ясна. – Кириллу надоело бестолково ворочаться, и он отправился на кухню – к дежурной кружке ромашкового чая. – Она заключается в том, что восприятие Кирилла Раевского в глазах Вари до сих пор меня волнует. Я хочу, чтобы она меня оценила и как-нибудь отблагодарила. А это в корне неверно – и Наталья об этом толкует постоянно.

Кирилл включил чайник и плюхнулся на табуретку:

– А что? Если дельце выгорит, не принять ли мне торжественный вид, не прийти ли к Варе и Вадиму в их уютное гнездышко и не объявить ли во всеуслышание, что вот он – мой свадебный подарок! Дескать: «Не переживайте, молодые. Живите долго и счастливо, ваш добрый ангел-хранитель (это я!) уже всё устроил. И теперь никто и помешает вам наслаждаться обществом друг друга. И заметьте, точно так же было и в прошлый раз, только я думал, что стараюсь для себя…». Вот бы в этом случае посмотреть на их рожи! Наверняка, зрелище забавное.

Сам того не замечая, Кирилл углубился в воспоминания:

– Привет, привет! – с утра пораньше (часиков в десять – одиннадцать) к Кириллу вломились Вадик с Лешкой. – Все дрыхнешь?

– Проходите, парни. – сонный Кирилл, протирая глаза руками, запустил их внутрь. – Что-нибудь срочное?

– Да нет. – Вадик по-хозяйски сразу двинул на кухню – поживиться чем-нибудь из холодильника. – Просто зашли в гости поболтать. Сегодня ведь выходной, а до следующего экзамена еще целых пять дней.

– Это у вас пять дней, а у меня он уже завтра. – Кирилл оттеснил Вадима от холодильника и принялся методично выкладывать на стол все имеющиеся в наличии съестные припасы. – А я еще даже и не приступал к подготовке, и времени у меня совсем нет.

– Сочувствую. А что сдаешь? – весело гоготнул Лешка. – Какую-нибудь страшную «Теорию поля» или «Электротехнику»?

– Ага. Что-то типа того. Называется «Теория вероятностей и случайные процессы». Удовольствие изучать этот предмет, я тебе скажу, ниже среднего.

– Да ладно! – Вадик тем временем вынул из мойки три стакана, ополоснул их и налил каждому сока. – Справишься, ты же у нас человек о двух головах. Преподаватели в тебя верят, и все такое.

– Если это шутка, то прощаю. – Кирилл взял свой стакан и с удовольствием выпил. – Ну, а если серьезно – вы что-то хотели обсудить? Выкладывайте!

– Да вот, – Вадик замялся, а Лешка отвернул голову и принял отсутствующий вид, – Варя…

– Что с ней опять? – Кирилл нахмурился. – Вроде, все в порядке было?

– Конечно, все в порядке. Именно так! – Вадик с готовностью кивнул головой. – Все нормально. – Повторил он. – Но я вот что хотел спросить, ты не обидишься, если узнаешь, что у нас с ней в некотором смысле любовь закрутилась?

– Как это, в некотором смысле? – Кирилл уставился на Вадима. – Т. е. вы, типа, теперь вместе?

– Ну да, – Вадик с вызовом посмотрел на Кирилла, – а ты что, возражать вдруг надумал?

– А почем бы и не возразить? – на Кирилла накатила горечь, он почувствовал, что готов взорваться, как вулкан. – Или ты реально возомнил себя таким крутым, что и возразить нельзя?

– Э, э, парни, полегче! – Лешка быстро вскочил с табурета и встал между ними. – Если что, я вас двоих уложу без проблем, но друг другу бить морду не позволю!

– Ладно, понятно. – Кирилл принял решение моментально. – Валите-ка отсюда! – он направился к входной двери, открыл и молча ждал, пока гости не уберутся (так же, как и он – молча).

Вадик с Лешкой ушли, а Кирилл, ощущая внутри расползающуюся и увеличивающуюся с каждой секундой пустоту, рухнул на кровать и усиленно задышал.

– Сосредоточься на дыхании, сосредоточься на дыхании! – несколько раз повторил он вслух, стараясь максимально разжать голову. – Вот уж не думал, что могу так нелепо сорваться…

В дверь осторожно постучали. Кирилл помотал головой и прислушался – показалось? Нет – снова стук и снова очень осторожный (что, кстати, и понятно: на часах – полвторого ночи).

– Кого черти несут? – Кирилл со вздохом поднялся с табуретки. – Сирена? Такое явление в ее вкусе?

Но это оказалась не Сирена…, а Варя.

– Привет! – она прошла мимо ошеломленного Кирилла в прихожую. – Я почувствовала, что ты не спишь, и решила тебя навестить.

– Да? – Кирилл не мог подобрать нужные слова. – Что ж. Отлично! Чай будешь?

– Не откажусь! – Варя прошла на кухню. – Давно я здесь не была. В смысле, в твоем блоке. Ну, как поживаешь?

– Нормально, – Кирилл вынул из холодильника банку варенья и коробку конфет. – Какие сладости дама предпочитает в это время суток?

– Дама предпочитает шоколад, но поскольку у тебя нет, дай мне, пожалуйста, вот ту красивую конфетку. «Мишку на севере». И будь так добр, кинь в кружечку пакетик мятного чая – это мой любимый.

Кирилл молча проделал требуемые от него манипуляции и сел напротив Вари:

– И? – он вопросительно посмотрел на нее. – Что бы ты хотела со мной обсудить?

– Почему же сразу обсудить? – скривилась Варя. – Ты разве не допускаешь мысли, что я могла прийти к тебе просто так – как к другу?

– Наверное, допускаю. Раньше, по крайней мере, допускал. Но ведь с той поры прошло уже много времени. И, кстати, а где Вадим?

– У себя, где же ему быть. – Варя всем своим видом показывала, что не собирается отвечать на риторические вопросы, направленные против ее самолюбия. – А поговорить я с тобой хотела вот о чем. До меня дошли слухи, что Толкачев кое о чем тебя попросил. Вернее, это даже не слухи, а точные сведения. И просьба касается моей персоны. Так?

– Так, – не стал отнекиваться Кирилл, – но откуда ты знаешь?

– Сорока на хвосте принесла. У нас ничего невозможно скрыть по-настоящему, ты ведь в курсе. И что же ты решил?

– Я-то? – Кирилл старался максимально потянуть время. Он даже вспомнил, как это делает Щербень – встал, заложил руки за спину и медленно прошелся по кухне: два шага туда, два – обратно. – Я, само собой, выполню просьбу Толкачева. Сделаю всё, что от меня зависит.

– Хорошо! – Варя кивнула и в свою очередь поднялась. – Я прекрасно осознаю, что с первого курса многое изменилось, и то, что утрачено, уже не собрать, но всё же! – она быстро поцеловала Кирилла в щеку. – Спасибо!

Варя направилась к двери, остановилась на пороге:

– И я очень надеюсь, что когда-нибудь мы переборем самих себя, и наши дружеские отношения восстановятся. Может быть, ты сомневаешься, но для меня это очень важно…

* * *

Как известно, Сила ничего и никогда не делает просто так. Особенно для тех, кто добровольно ей доверился. Для видящего это абсолютно ясно, ну а для других – да бог с ними!

Неожиданное появление Вари (можно себе представить, что случится с Вадимом, если он когда-нибудь узнает, что его невеста пришла к Кириллу ночью и провела с ним наедине двадцать минут!) Кирилл воспринял как хороший знак. Как знак того, что он обязан убедить силовиков – Варя должна остаться на Факультете. А убеждать он намерен путем скорейшего завершения работы над списком, который ему предоставил Павел Иванович.

Из ста двадцати шести фигурантов он просмотрел только сорок, и ему нужно было максимально ускориться. А для ускорения необходимо свободное время. Поэтому что? Кирилл решил навестить Валентину Алексеевну (замдекана по инженерной специальности) и отпроситься на неделю – и заодно отпроситься у заведующего кафедрой РЛ-2. Ему это удалось без труда – под заверения о том, что он, конечно, всё нагонит и все ДЗ выполнит. К отличникам всегда несколько другое отношение, чем к троечникам, и часто им верят на слово – тем более Кирилл еще не подводил.

Далее Кирилл заперся у себя в блоке и приступил к «глубинному бурению», делая перерывы только на занятия на Факультете (эти занятия – святая святых, и их пропускать нельзя ни при каком раскладе). Он просматривал по пятнадцать человек в день, подробно конспектировал всё, что видел, и наконец получил картину. Она была удручающей.

Выходило так, что российская власть является сборищем проходимцев, волею судьбы выбившихся наверх. И как положено проходимцам, они были готовы предать всех и вся в случае, если такая возможность представится, и если этого потребует ситуация.

Президент, как первое лицо государства, никоим образом не мог рассчитывать на лояльность окружающей своры, и если у него еще остались какие-то иллюзии на этот счет, неплохо бы ему от них избавиться – и в кратчайшие сроки.

Практически каждый в своре играл свою игру. Многочисленные договоренности пронизывали иерархическую структуру власти, но они выглядели зыбкими и непрочными. И в любом случае замыкались лишь на нескольких персонах.

Искомым же персонам казалось, что у них всё схвачено, и в этом состояла главная проблема. «Персоны» уверовали в свою непотопляемость, в свой статус и положение, договорились между собой о сферах влияния и о «доступе к Первому», забронзовели. И, конечно, ради сохранения своего положения они пойдут на всё. В том числе на предательство (несмотря на то, что пока что сохраняют преданность Первому).

– Все сплошь подонки, – снова и снова резюмировал Кирилл, просматривая фигурантов, – но, конечно, я ничего такого не говорил. И в отчете ничего такого не появится – моя задача изложить голые факты, голое видение. Постепенно у меня начинает развиваться инстинкт самосохранения, и я уже думаю, прежде чем написать. А так хочется изложить всё!

За те несколько дней, что он плотно занимался «фигурантами», Кирилл неоднократно вспоминал, как он летом гулял по Арбату и остановился послушать странного вида мужичка, декламирующего стихи. Вернее, даже и не стихи, а так – рифмы. В рифмах не было ничего от высокого слога – но сплошь политическая «злоба дня». Примерное такого содержания:

– С прошлого года ничего не поменялось, – окончательно сверстав отчет, констатировал Кирилл. Вроде бы, по возрасту и отношению к жизни ему он мог плевать с высокой колокольни на такое положение вещей, но не получалось.

И еще – после каждого исследованного «фигуранта» Кириллу хотелось забраться под душ и остервенело тереть себя мочалкой, пока «фигурантские» энергетические флюиды не утекут в канализацию – настолько они были тошнотворными. Гораздо хуже, чем у прежде увиденных Кириллом многочисленных американских шпионов.

Но так или иначе, а дело было сделано, и настало время отправляться к Щербеню. По дороге Кирилл продумывал обстоятельства разговора – как ему донести мысль о необходимости оставить Варю на Факультете? Он смотрел и так, и сяк, и выходило: нужно связываться напрямую с Ириной Александровной. В данном конкретном вопросе Павел Иванович – лишнее звено. Только как ему об этом сказать?

– Пожалуй, необходимо опереться на Силу! – окончательно решил Кирилл, подходя к зданию МИДовской высотки. – Путь Сила всё правильно сделает. А я постараюсь вывернуть разговор таким образом, чтобы ее помощь была естественной и не вызывала подозрений.

Трудно сказать, что это было: направленное взаимодействие с бесконечной вселенной, случай, либо же Кирилл уловил «тонкое трепыхание» пространства, подбросившего ему идею встретиться с всемогущей генеральшей из ФСБ, но как оказалось, они с Щербенем собираются именно на Лубянку:

– Ты как раз вовремя! – с улыбкой на лице сообщил генерал. – Как в воду смотришь, и мне даже звонить не пришлось. Папку, я надеюсь, прихватил?

– А как же, – Кирилл показал на увесистый рюкзак, который держал в руке. – Здесь материала не на одну папку, а на целый полноразмерный трехтомник в стиле Толкиена.

– Ничего слушать не хочу! – замахал на него руками Щербень. – Не впутывай, пожалуйста, меня во все это. Мне и своих проблем хватает с головой – достаточно, чтобы не спать по ночам…

* * *

С лета в здании ФСБ на Лубянке ничего не изменилось. Да и собиралось. Кирилл, например, был уверен, что там вообще всё без изменений со времен Лаврентия или даже Железного Феликса. Ну, кроме современной аппаратуры, установленной в кабинетах и служебных помещениях.

Ирина Александровна встретила его ласково – почти по-матерински. Предложила чай с печеньем – под нарочито неспешный разговор.

– Как учеба? – перво-наперво осведомилась она. – Справляешься с нагрузками? Тяжело?

– Тяжело, – кивнул Кирилл. – Времени не хватает, к тому же я ведь отличник, а посему нужно очень сильно напрягаться, чтобы поддерживать марку. Боюсь, замдекана не поймет, если я скачусь на тройки.

– Точно не поймет. – Ирина Александровна нажала кнопку на переговорном устройстве, попросила не беспокоить и снова переключилась на разговор. Но, конечно, – и Кирилл это явно видел – разговор был только прелюдией. – А отличник – правильно, отличники всегда и везде проторят себе дорогу в жизни. По той простой причине, что у них отличные мозги. Кстати, – Ирина Александровна, – сделала паузу. – Что ты думаешь о международном положении?

– О международном? – удивился Кирилл. – Если честно, вообще ничего не думаю. Оно меня не касается, и я его не трогаю.

– Счастливый, – генеральша растянула губы в подобии улыбки. – Ну, а если навскидку: прямо сейчас можешь сказать, куда движется мир?

– Навскидку? – Кирилл быстро настроился на пространство. – Навскидку: мир сейчас завис на пороге большой войны. Возможной войны, в которой уже не будет разницы, кто первый начал. Войны, конечно, никто не хочет, но она может вспыхнуть спонтанно. Но я думаю, я не сказал ничего нового для вас. Вы-то прекрасно осведомлены, что происходит.

– Естественно. Это наша работа. Ну, а пути выхода из международного клинча какие-нибудь просматриваются?

– Просматривается только один путь. Нам предлагают застрелиться. Более мягкий вариант – сдаться с последующим расстрелом всех причастных к противостоянию лиц.

– И ничего иного?

– Ничего. Вообще ничего.

– Ну, а если сравнить ситуацию с тем, что было три года назад, как ты расцениваешь – она стала лучше, хуже или не изменилась вовсе?

– По некоторым позициям стала лучше, по некоторым не изменилась, по многим – сильно ухудшилась. Россия в целом сильно трансформировалась, стала воинственней на порядок. Я бы сказал, что страна стала сильнее, а запад многое потерял. И, конечно, 2024 год станет определяющим, а до этого времени особых изменений не предвидится.

– Думаю, что и после этого тоже, – почти неслышно пробормотала Ирина Александровна, а потом резко спохватилась:

– Я этого не говорила, ты ничего не слышал!

– Так точно, товарищ генерал!

– Ну ладно. Ты закончил с тем, что тебе поручали?

– Да. – Кирилл вынул из рюкзака увесистую пачку листов, перетянутую скотчем (чтобы не развалились). – Вот здесь всё. Павлу Ивановичу я ничего не показывал и не говорил.

– Ну, еще бы! – усмехнулась генеральша. – От одной мысли об обладании подобной информацией у любого нормального человека мороз по шкуре идёт волнами. Тебе, кстати, не страшно?

– Страшно, – признался Кирилл. – Но что делать? Работу ведь выполнять нужно.

– Это правильно. Работу, которую ты делаешь, мы ценим по заслугам. И может быть, у тебя есть какие-то просьбы, пожелания? Говори, не стесняйся.

– Есть одна просьба, – вот он долгожданный шанс, и Кирилл немедленно за него ухватился. – И не только моя, но и всего Факультета. Всех преподавателей, сотрудников и студентов.

– Говори! – нахмурилась Ирина Александровна.

– У нас на Факультете учится девушка, моя однокурсница. Ее зовут Ариадна Гули. У нее сейчас огромные проблемы в семье. Папа занимался бизнесом, прогорел и сбежал на Украину отсиживаться. Спасается от кредиторов, судя по всему. Ну, а ее хотят отчислить с Факультета, мотивируя секретностью. Папа-то – враг народа. И у нас есть просьба: дать Ариадне возможность доучиться.

– Ну, а как же с секретностью? Факультет – не абы какое кефирное заведение. Вдруг искомая Ариадна сбежит и расскажет кому надо что у нас почем?

– Если отчислить ее сейчас, она точно сбежит и всё расскажет. Но если ее оставить, она будет под присмотром, а там, глядишь, и ситуация с папой разрешится, и вопрос отпадет сам собой. Старейшины Факультета очень просят оставить девушку в рядах студентов и обязуются внимательно за ней следить. Старейшины способны узнать о ее планах заранее, поэтому внезапное предательство исключено.

– Ну, в этом я даже не сомневалась! – Ирина Александровна встала и прошлась по кабинету туда-сюда. – Что ж. Принимая во внимание, от кого исходит просьба, мы обязательно подробнейшим образом снова изучим эту проблему. Большего пока сказать не могу…