Читать книгу Тульпа. Твой друг по разуму - Владислав Луговский - Страница 8

Одним из самых распространённых мифов является то, что тульпа является формой шизофрении или диссоциативного расстройства идентичности. При этом встречается мнение и о том, что тульпа может спровоцировать их появление. Что же и то, и другое является стереотипом, возникшим в сознании масс из-за недопонимания данного феномена.

Всё дело в том, что тульпа по своей природе не может являться ни тем, ни другим. Это становится понятно из определения заболеваний. Например, шизофрения – психическое расстройство, характеризующиеся нарушением мышления, поведения и восприятия окружающего мира.

Часто для данного заболевания характерны слуховые галлюцинации, параноидный или фантастический бред либо дезорганизованность речи и мышления. К примеру, когда человек думает, что за ним следит ЦРУ, его звонки прослушивают, а правительство желает его смерти. Это может наводить на мысли о параноидальном бреде, т.е. о шизофрении.

То же самое относится и к агрессивным голосам в голове. Очень часто они либо создают шум, мешающий работать, или говорят что-то несуразное. Однако иногда, эти голоса оскорбляют человека, заставляют причинять вред себе или окружающим.

При этом шизофрения является эндогенным заболеванием. То есть она может передаваться по наследству. Говоря иначе, её нельзя вызвать сознательно, если у вас нет к этому предрасположенности. К тому же, при шизофрении далеко не все люди страдают от визуальных галлюцинаций, а опыт многих больных не является положительным.

Всё это уже говорит о том, что тульпа не может являться формой шизофрении или её провокаторам. Между тем стоит сказать, что, если у человека уже имеются какие-либо психические отклонения или предрасположенность к ним. То создание тульпы действительно может повлиять на состояние психики.

Поэтому крайне не рекомендуется создавать тульп, имея любые, даже малые намёки на какое-либо когнитивное отклонение. То же самое относится и к людям с неокрепшей психикой, т.е. к подросткам и детям.

Что касается диссоциативного расстройства идентичности (далее ДРИ), то по-другому его называют расщепление личности, множественная личность или раздвоение личности.

По сути, данное расстройство является состоянием, при котором человек, помимо корневой личности (своей) имеет две и более альтернативных личности. Каждая из которых попеременно сменяет друг друга. Но более подробно об этом мы поговорим в главе №4.

Эти идентичности могут перехватывать друг у друга контроль над телом, без согласия корневой личности. Вследствие этого, человек не может жить нормальной жизнью. Так как каждая личность имеет свой характер, привычки и желания.

Но более всего удручает тот факт, что при переключении одной личности на другую, корневая может полностью исчезнуть (уйти в состояние сна) или смотреть на происходящее извне. То есть видеть, что происходит, но не иметь возможности управлять своим телом и разумом.

Сами эго могут иметь разный гендер, возраст, национальность, характер, умственные способности, мировоззрение, по-разному реагировать на одни и те же ситуации.

Части идентичности могут, как делиться, так и не делиться воспоминаниями. В первом случае одна часть идентичности будет полностью или частично помнить, что помнит другая, во втором же случае – наоборот.

Причинами данного расстройства могут служить тяжёлые эмоциональные травмы в раннем детстве. Например, физическое, сексуальное или психологическое насилие.

Само же расстройство является крайним проявлением диссоциации – механизма психологической защиты, при котором человек начинает воспринимать происходящее с ним так, будто это происходит с кем-то посторонним. То есть человек неосознанно создаёт иную личность, на которую перекладывает своё состояние.

Для понимания сказанного, можно привести следующий пример. Допустим, что с раннего детства мать сильно ругала своего ребёнка за постоянный беспорядок в комнате, грязную одежду и любую иную детскую шалость. Она избивала его ремнём и прутьями. Лишала ребёнка обеда и заставляла делать непотребные вещи.

Со временем, в ребёнке сработает защитный диссоциативный механизм. То есть он создаст иную личность, послушного спокойного ребёнка, который всегда наводит чистоту в комнате и не пачкает чистую одежду. Или же, он придумает личность-героя, которая не восприимчива к боли и ударам ремня.

В обоих случаях, данная личность будет выходить наружу, чтобы уберечь малыша. В первом случае, чтобы предотвратить наказание. Во втором, чтобы его пережить и защитить корневую личность ребёнка от физической угрозы.

Элиэзер Штернберг – невролог-исследователь и практикующий врач в больнице при Йельском университете, в своей книге «Нейрологика» пишет следующее:

«Диссоциация – это побочный эффект самозащиты мозга. По аналогии представим, как наш организм реагирует на бактериальную инфекцию. Чтобы не дать захватчику распространиться по всему телу, иммунная система отгораживает инфекцию, формируя абсцесс. После инкапсуляции бактерии попадают в карантин и уже не могут распространиться на соседние ткани. Подобный защитный механизм не лишён побочных действий, поскольку абсцессы крайне болезненны.

Диссоциация аналогичным образом устанавливает карантин на травмированном участке психики. Оно переключает внимание, отвлекает его от всего, что ранит, пытается отсечь от сознания опасные мысли. Но эмоциональный ущерб невозможно ликвидировать полностью – можно лишь загнать поглубже. Учёные назвали такие области «эмоциональными отсеками» мозга – это своего рода абсцессы болезненных мыслей и воспоминаний. В них помещаются травмированные фрагменты нашего «Я». В противоположность им области, не подвергшиеся травме, в литературе называются «внешне не повреждёнными отсеками». В идеале подобно тому, как абсцесс не должен прорваться, эмоциональные отсеки и внешне не повреждённые отсеки не должны контактировать. Но так бывает не всегда. Когда повреждённая часть сознания отделена от остальной его части, постоянно есть риск, что она не останется пассивной. Запрятанный глубоко внутрь травмированный кусочек нашего «Я» способен вырваться из плена и заявиться в качестве нашего альтер эго <…>.

Возьмём диссоциативное расстройство идентичности. Оно характеризуется переключением между отдельными аспектами личности. С одной стороны, есть повседневное, нейтральное «Я» («внешне не повреждённые отсеки»), которое адекватно взаимодействует с обществом, но ощущает себя отделённым от своего «Я» и от мира. С другой – есть пострадавшая, эмоционально травмированная сторона «Я» («эмоциональные отсеки»). <…>

Мозг человека, страдающего от диссоциативного расстройства идентичности, может быть невредимым. Эвелин никогда не ударялась головой и не попадала в аварии. И уж точно ей никогда не разрезали мозг. Однако её личность распалась на множество разных альтер эго, каждое из которых ничего не знало о другом. У этих внешне не связанных друг с другом личностей не было общих воспоминаний, даже острота зрения – и та была неодинаковой».

Как можно понять из сказанного, схожесть с тульпой минимальна, а источник появления иного «Я» отличается в корне. Это говорит нам об отсутствии связи между ДРИ и тульпой.

Помимо сказанного добавим, что тульпа не является психозом, иллюзией или каким-либо психологическим отклонением.