Читать книгу О главном герое романа в стихах А. С. Пушкина «Евгений Онегин» - Владислав Львович Пантелеев, Владислав Пантелеев - Страница 6
Татьяна Дмитриевна Ларина
ОглавлениеВ литературной критике можно встретить предположение о том, что Татьяна была плодом греха Лариной и отца Владимира Ленского. Якобы вследствие этого родители её не любили, воспитанием не занимались и даже назвали дочку народным именем, как простолюдинку. Этим обстоятельством пытаются объяснить нелюдимость и дикость бедной девушки.
Однако следует очень критически отнестись к этой версии по следующим соображениям:
– Ларины «хранили в жизни мирной Привычки милой старины» (2, XXXV) и поэтому вполне могли назвать первенца старинным христианским именем, которое было популярно у дворян XVIII века;
– судя по черновикам, Пушкин планировал назвать старшую дочь Лариных Наташей. Однако позже остановился на более звучном и оригинальном имени (2, XXIV);
– сам Пушкин называет помещицу Ларину «верною женой» (2, XXXVI), «чистосердечно» оплакавшей смерть своего мужа, да и сам «муж любил ее сердечно» (2, XXXIV);
– вспомним, что Ларину «повели к венцу» ещё девицей (2, XXXI), и хотя она «Рвалась и плакала сначала» и даже «С супругом чуть не развелась», но всё же очень быстро освоилась и даже «Открыла тайну, как супругом Самодержавно управлять» (2, XXXII). Получается, нет никаких объективных предпосылок для измены, а тем более, – прямых фактов оной.
Тут речь совсем о другом. Если вчитаться в мелодику гения Пушкина, Татьяне Дмитриевне Лариной впору было ставить диагноз, так или иначе связанный с тяжёлой физиологической врождённой патологией развития. Судите сами:
– «Итак, она звалась Татьяной.
Ни красотой сестры своей,
Ни свежестью ее румяной
Не привлекла б она очей.
Д и к а (здесь и далее разрядка – автора), п е ч а л ь н а, м о л ч а л и в а,
Как лань лесная б о я з л и в а,
Она в семье своей родной
Казалась девочкой чужой.
Она ласкаться н е у м е л а
К отцу, ни к матери своей;
Дитя сама, в толпе детей
И г р а т ь и прыгать н е х о т е л а
И часто ц е л ы й день о д н а
Сидела м о л ч а у окна» (2, XXV);
– «З а д у м ч и в о с т ь, ее подруга
От самых к о л ы б е л ь н ы х дней,
Теченье сельского досуга
Мечтами украшала ей.
Ее изнеженные пальцы
Не знали игл; склонясь на пяльцы,
Узором шелковым она
Не оживляла полотна,
Но к у к л ы даже в эти годы
Татьяна в руки н е б р а л а» (2, XXVI—XXVII);
– «Она по-русски п л о х о знала,
Журналов наших не читала
И выражалася с т р у д о м
На языке своем р о д н о м» (3, XXVI);
– «…Вдруг у в и д я
Младой двурогий л и к луны
На небе с левой стороны
Она д р о ж а л а и бледнела» (5, V – VI, см. так же 3, XXXII, XXXVII);
– «И вспомнил он Татьяны милой
И б л е д н ы й цвет, и вид у н ы л ы й» (4, XI);
– «Но та, сестры н е з а м е ч а я,
В постеле с книгою лежит,
