Читать книгу Философия спорта и телесности человека. Книга I. Введение в мир философии спорта и телесности человека - Столяров Владислав, Владислав Столяров, В. И. Столяров - Страница 5

Вопрос о том, что такое философия, что она изучает, является сложным и дискуссионным. Как отмечают авторы опубликованного в 2011 г. «Философского энциклопедического словаря» [Философский энц. словарь, 2011], «вопрос о том, что такое философия и в чем заключена ее ценность, является спорным». Разъясняя данное положение, они ссылаются на то, что одни люди «ожидают чрезвычайных откровений» от философии, тогда как другие «позволяют равнодушно игнорировать ее как беспредметное мышление». В подтверждение упомянутого положения приводятся и различные мнения о философии самих философов: «Согласно Платону, философия – познание сущего, или вечного, непреходящего; по Аристотелю, философия – исследование причин и принципов вещей. Стоики определяют философию как стремление к теоретической и практической обстоятельности, эпикурейцы – как путь для достижения счастья посредством разума… Фрэнсис Бэкон и Декарт понимают под философией целостную, единую науку, облеченную в понятийную форму. Христиан Вольф называет философию наукой о всех возможных вещах – как и почему они возможны. Кант отличает философию в ее школьном понимании – как систему всех философских знаний – от философии, рассматриваемой с точки зрения понимания ею мира, как науку об отношении всего познания к существенным целям человеческого разума… Гегель называет философией мысленное рассмотрение предметов, науку о разуме, постигающем самого себя. Согласно Шопенгауэру, перед философией стоит задача повторить всю сущность мира в понятиях – в абстрактной, всеобщей и отчетливой форме. Гѐте признает себя философом, поскольку философия возвышает, упрочивает и превращает в глубокое, спокойное созерцание наше первоначальное ощущение того, что мы составляем с природой единое целое. Согласно Н. Гартману, философия является мировым сознанием, в котором человек, находящийся в мире, пытается уяснить себе и при и самого себя» [Философский энц. словарь, 2011, с. 481–483].

В этом обширном списке различных подходов к пониманию философии перечислены, конечно, не все, на что и не претендовали авторы указанной работы.

При обсуждении вопроса о предмете философии часто он не выделяется четко и однозначно. Так, иногда к философским причисляются те или иные проблемы, изучаемые другими науками. Например, в начальный период дифференциации наук под философией нередко понимались наиболее важные, фундаментальные положения той или иной науки.

Такая трактовка философии лежит в основе работы «Философия ботаники» (1751) шведского естествоиспытателя, создателя системы растительного и животного мира Карла Линнея (1707–1778) и работы «Философия зоологии» (1809) французского естествоиспытателя, предшественника Ч. Дарвина Жана Батиста Ламарка (1744–1829).

Проявления «расширительного» подхода к пониманию предмета философии имеют место и в настоящее время. Вот две иллюстрации такого понимания ее предмета. Анжела Лампкин, проф. университета Северной Каролины (США), так определяет предмет философии: «Философию можно определить как любовь к мудрости или более широко как поиск истины» [Lumpkin, 1990, р. 22]. Таким же образом философию характеризуют и авторы упомянутого выше «Философского энциклопедического словаря». Они пишут: «Философия (от греч. phileo – люблю, sophia – мудрость) – любовь к истине» и отмечают, что «в этом смысле слово ―философия употреблялось впервые в сократической школе» [Философский энц. словарь, 2011, с. 481]. Бывший президент международного Философского общества по исследованию спорта Р. Остерхаудт, считает, что «философия – это наиболее общая форма человеческого знания» [Osterhoudt, 1998, Р. 39].

Вместе с тем иногда предмет философского исследования сводится к очень узкому кругу проблем. Так, представители марксистской философии чаще всего сводили ее к науке о наиболее общих законах природы, общества и мышления. Но некоторые из них понимали философию лишь как науку о познании (гносеологию). В 20-х гг. XX в. возник логический позитивизм – философское направление, представители которого (Р. Карнап, О. Нейрат, Х. Рейхенбах и др.) считали, что подлинно научная философия возможна только как логический анализ языка науки. В. Виндельбанд отстаивал точку зрения, согласно которой под философией следует понимать «только критическую науку об общеобязательных ценностях: это определяет предмет философии, критическую науку, это определяет ее метод» [Виндельбанд, 1904, С. 23].

В современной философии (прежде всего в философской антропологии) наиболее широко представлена точка зрения, согласно которой ее основной предмет – человек и его отношение (познавательное, ценностное, практическое и т. д.) к миру. Высказываются и другие мнения о предмете философии. Например, первый вице-президент Российского философского общества А.Н. Чумаков так характеризует философию: «Философия – историческая форма общественного сознания, особый тип мировоззрения, формирующийся на основе личностного, преимущественно рационального, критически осмысливаемого постижения объективной и субъективной реальности» [Чумаков, 2005, с. 103].

Следует отметить, однако, что такого рода острые дискуссии относительно предмета изучения той или иной дисциплины характерны не только для философии, но и для большинства современных наук. Пирс говорил, например, что он может указать по меньшей мере сотню определений логики. Звегинцев приводил несколько десятков определений языкознания, Мервик в конце своей монографии дает длинный список определений истории, а Сойер в популярной книжке «Прелюдия к математике» не без иронии замечает, что дать определение математике, самой точной из всех существующих наук, практически невозможно, а на вопрос, что же такое математика, он предлагает такой ответ: «Все то, чем занимаются математики» [см.: Ракитов, 1983, с. 60].

Важным является вопрос об отношении философии и науки. При его обсуждении важно учитывать существенное изменение понимания философии в ходе развития общества, культуры, науки.

На первых этапах (например, в античный период развития) философия не выступала как нечто отличное от возникавшей в то время науки, фактически отождествлялась с ней, понималась (наравне с наукой вообще) как «любовь к мудрости» (об этом свидетельствует и само ее название – «философия», от греч. philéô – любовь, sophia – мудрость).

Процесс дифференциации наук, отпочкования из рамок единой ранее науки различных дисциплин – физики, химии, биологии и др. – выдвинул на повестку дня вопрос о взаимоотношении философии с другими науками и наукой вообще. Особенно дискуссионным этот вопрос является в настоящее время.

Можно выделить два противоположных подхода к пониманию философии в ее отношении к науке.

При первом подходе философия рассматривается как особая наука, отличающаяся от так называемых частных наук. Такое понимание философии широко представлено в истории философии. Именно таким образом она понималась, например, в марксистской философии.

При втором подходе философия не относится к сфере науки, рассматривается как нечто отличное от нее.

Такое представление о философии в первую очередь характерно для людей, которые специально не занимались ее изучением и потому имеют о ней крайне поверхностное представление. На этой основе под философией нередко ошибочно понимают туманные, неопределенные, расплывчатые рассуждения на любую (особенно отвлеченную) тему. При этом полагают, что для такого (философски окрашенного) способа рассуждений не требуется какой-то специальной подготовки: нужен лишь хорошо «подвешенный язык». Наиболее образно эту мысль выразил Гегель в предисловии к «Феноменологии духа»: «Относительно всех наук, изящных и прикладных искусств, ремесел распространено убеждение, что для овладения ими необходимо затратить большие усилия на их изучение и на упражнение в них. Относительно же философии, напротив, в настоящее время, видимо, господствует предрассудок, что, – хотя из того, что у каждого есть глаза и руки, не следует, что он сумеет сшить сапоги, если ему дадут кожу и инструменты, – тем не менее каждый непосредственно умеет философствовать и рассуждать о философии, потому что обладает для этого меркой в виде своего природного разума, как будто он не обладает точно такой же меркой для сапога в виде своей ноги» [Гегель, 1959, с. 36–37].

Поводом для такого понимания философии в некоторой степени являются особенности философских проблем. Человеку, который впервые знакомится с ними, они представляются очень странными, необычными. Вот что писал М.А. Антонович (соратник Н.Г. Чернышевского) по поводу состояния человека, начинающего изучать философию: «Философский туман охватывает его со всех сторон и придает окружающим предметам какой-то странный колорит, так что они представляются ему совершенно в неестественном виде и положении… Конечно, и в храмах других наук непосвященные и профаны чувствуют себя в первый раз тоже очень неловко; в математике, например, так же очень странно и дико звучат для них разные гиперболы да параболы, тангенсы да котангенсы, и тут они точно в лесу. Но первое знакомство с философией заключает в себе еще больше странных особенностей и оригинальных положений. Профан в математике воспринимает одни только звуки математических терминов, а смысл их для него закрыт и недоступен; он слышит слова и фразы, но не понимает, что именно и какое реальное содержание в них заключается, а потому ему остается только пожалеть о своем неведении и проникнуться благоговением к математическому языку, который, как он уверен, должен выражать собою очень здравый и даже глубокий смысл. Так иногда случается и с профанами в философии, но иногда выходят истории позабавней.

Читающий в первый раз философскую книгу или слушающий философскую беседу видит, что в них терминов совершенно уже непонятных не так много, а то все такие же слова и выражения, которые попадаются везде, во всякой книге, употребляются даже в устном разговоре: рассуждается о сущности, но читающий, может быть, сам на своем веку сделал тысячи экстрактов и извлечений, в которых заключались все «сущности дел»; о субъекте, но он сам видал множество нервных и раздражительных субъектов… Одним словом, ему попадается в философском сочинении целая страница, а пожалуй, и больше, где употребляются слова и выражения, для него ясные, каждое слово не остается для него пустым звуком, как гипербола или абсцисса, но вызывает в его голове известную мысль, известное понятие; он понимает содержание отдельных фраз и предложений, видит их логическую связь и последовательность, ему доступен самый смысл речи; вследствие этого он получает возможность судить об этом смысле, определять его значение, степень его вероятности и сообразности с сущностью дела и предмета, о которых идет речь. И вот в таких-то случаях новичок в философии часто находит, что смысл философских речей чрезвычайно странен, что в них высказываются мысли хоть и понятные, но часто в высшей степени дикие и ни с чем не сообразные» [цит. по: Столяров, 1965, с. 5–6].

В данной работе автор стремится хотя бы в некоторой степени поколебать столь образно описанное М.А. Антоновичем отношение к вопросам, рассматриваемым в философии. Он считал бы свою задачу выполненной, если бы после знакомства с данной книгой ее читатели стали лучше представлять, что такое философия, в том числе философия спорта и телесной культуры. Как и М.А. Антонович, автор надеется, что читатель «войдет во вкус философии и философских рассуждений и через какое-то время, к изумлению своему, заметит, что мысли разных философов, казавшиеся ему с самого начала нелепостью, несообразною с здравым смыслом, напротив, имеют очень серьезный смысл и важное значение… Все вопросы, казавшиеся новичку до знакомства его с философией неинтересными и не требующими решения, теперь представляются ему во всей своей заманчивой прелести и во всей многосложной запутанности, представляющей лишь слабую надежду на их решение, и, чем больше он занимается философией, тем яснее понимает трудность философствования, тем больше уважения он чувствует к философам…» [цит. по: Столяров, 1965, с. 6].

Помимо указанного выше иногда приводятся другие поводы для исключения философии из сферы науки, научных дисциплин.

Так, представители частных (особенно естественных) наук различные философские дисциплины, как и философию вообще, нередко не относят к науке, опираясь на мнение о их чисто популяризаторской функции. «Философия физики, – замечает по этому поводу А.И. Ракитов, – часто рассматривается как простая популяризация или общедоступная интерпретация труднопонятных физических результатов» [Ракитов, 1983, с. 67].

Точка зрения, отказывающая философии в статусе науки, высказывается и философами-профессионалами, представителями различных философских направлений (например, постмодернизма), причем не только зарубежными, но и отечественными. При обосновании этого положения используются разные аргументы: философия в отличие от других наук якобы не имеет четко очерченного предмета; формулируемые в ней положения не отвечают общепризнанным научным критериям; по обсуждаемым в философии проблемам могут быть высказаны и высказываются различные мнения, каждое из которых имеет право на существование, а потому в философии в отличие от науки якобы не существует единой, общепринятой системы знаний и т. д. [см.: Ленкевич, 2006; Мамардашвили, 2000; Морфология культуры… 1994; Философский энц. словарь, 2011 и др.].

Распространенным является и такой аргумент. Сопоставляют философию с физикой, химией, биологией или какими-то другими (т. н. частными) науками, указывают на наличие ее существенного отличия от этих наук (по предмету, методам и т. д.) и на этом основании делают вывод, что философия – не наука.

Наряду с указанными противоположными мнениями об отношении философии и науки высказывается промежуточная (несколько эклектическая и даже противоречивая) точка зрения. Так, по мнению В.В. Миронова, «между наукой и философией имеется ряд серьезных различий», но есть также и «сущностное родство»: «С одной стороны, философия, безусловно, попадает под ряд научных критериев, и некоторые ее формы достаточно близко располагаются к наукам. С другой стороны … философия – это специфическая разновидность рационально-теоретического познания, которая не подчиняется полностью ни одному критерию научности» [Миронов, 2006, с. 5, 7, 9].

В методологическом плане следует отметить, что тот или иной ответ на вопрос об отношении философии и науки в первую очередь зависит от того, как понимается сама философия.

Так, например, при том упрощенном понимании философии, когда она рассматривается как туманные, неопределенные, расплывчатые рассуждения на любую (особенно отвлеченную) тему, ее, разумеется, никак нельзя отнести к сфере науки. Или взять, к примеру, то понимание философии, которого придерживался известный философ М.К. Мамар-дашвили. По его мнению, философия состоит в том, чтобы «волевым сознательным актом» создавать особую ситуацию – «привести себя в состояние такого, ну, условно скажем, одиночества, в котором ты один на один с миром». С этой ситуацией связано философское сознание, философское мышление, «которое состоит в том, чтобы посмотреть на видимый или представляемый мир как на только представляемый или только видимый». По мнению М.К. Мамардашвили, именно этим философия отличается от «нефилософии», «когда рассуждают в терминах представляемого или знаемого мира». Опираясь на такое понимание философии, он, естественно, отказывает философии в научном статусе. «Философия не есть наука, – пишет М.К. Мамардашвили. – Ведь мы никогда упражнение в каком-нибудь навыке или способности не называем наукой. Наука есть прежде всего систематическое описание какой-нибудь предметной области. А тут мы имеем дело с таким учением, которое есть средство путем определенных понятий укрепления, усиления некоего сознания» [Мамардашвили, 2000, с. 68–70].

Автор данной работы признает возможность различного понимания философии и ее предмета. В этом отношении он полностью солидарен с позицией В. Виндельбанда, который писал: «Я не отрицаю исторической подвижности значения слова ―философия и не отнимаю ни у кого права называть философией все, что ему угодно» [Виндельбанд, 1904, с. 23]. Признание возможности различного понимания философии, ее предмета, предполагает соответственно и возможность ее разного отношения к другим наукам и науке вообще. Но в данной работе и в других своих публикациях автор стремится обосновать возможность и правомерность такого подхода в данном вопросе, который включает в себя следующие основные положения.

1. Философские проблемы возникают тогда, когда пытаются, выйдя за пределы непосредственно воспринимаемых явлений, фиксирования данных эмпирического опыта в отношении сознания, культуры, поведения человека, научной, трудовой, политической, экономической, спортивной или какой-то иной человеческой деятельности, осознать и осмыслить их фундаментальные предпосылки, предельные (конечные) основания. Такими основаниями являются те ценности, идеалы, смыслы, целевые установки и т. п., которые определяют характер, содержание, значение и даже само существование этих форм социального бытия и жизнедеятельности людей.

В этом плане можно согласиться с тем разграничением науки (если иметь в виду частные ее отрасли) и философией, которое между ними проводит канадский философ Э. Цейглер: «Сами научные факты проводят разграничительную линию между наукой и философией. Безусловно, именно наука устанавливает факты, однако решения людей в большей степени зависят от того, что они думают об этих фактах и как поступают с ними. Философия начинается с фактов, но продолжается их синтезом. Мы вступаем в царство философии – царство смысла и значения – когда нас интересует окончательное значение этих фактов» [Zeigler, 1982, р. 1]. Э. Цейглер рассматривает философов как ученых, «несущих, возможно, главную ответственность за мировоззрение и ценности тех обществ и культур, в которых они живут» [Zeigler, 1982, р. 11].

2. Проблемы, касающиеся ценностей, идеалов, смысла, целевых установок различных форм социального бытия и жизнедеятельности людей, могут возникать и действительно возникают перед каждым человеком – по крайней мере применительно к тем или иным аспектам его жизни. Однако эти проблемы очень сложные, и потому попытки их решения на основе интуиции, «здравого смысла», с позиций веры и т. д. способны привести лишь к ошибкам. Необходимо теоретическое осмысление предельных (конечных) оснований, фундаментальных предпосылок жизнедеятельности человека, научно обоснованный подход к решению соответствующих проблем. Кроме того, важно ставить и пытаться решать их применительно не только к каким-то частным случаям, конкретным формам этой жизнедеятельности, но и в логически обобщенном виде.

Именно такой подход и стремится реализовать философия. Кратко о ней можно сказать, что философия – это научно обоснованная рефлексия (осознание и осмысление) предельных оснований, фундаментальных предпосылок социального бытия и жизнедеятельности (научной, трудовой, политической, экономической, спортивной или какой-то иной) людей, их сознания, культуры, поведения и т. д.

3. При таком понимании философии она отличается от «частных» наук, рассматривается как особая наука, но именно как наука (а не как обыденные рассуждения, мифология, литературное художественное творчество и т. п.), поскольку удовлетворяет основным требованиям, которые предъявляют к любой науке:

– философия имеет собственную область исследования, свой особый, специфический предмет исследования, комплекс проблем, требующих научного обоснования;

– при постановке и решении этих проблем она использует свой понятийный аппарат – понятия (категории), а также комплекс научных методов;

– понятия, положения и законы, формулируемые в философии, не принимаются просто на веру; при их обосновании считается недостаточным и простая ссылка на интуицию, здравый смысл и т. д.; к ним предъявляется требование научной обоснованности, доказательности (в соответствии с принципами и положениями современной логики и методологии науки) и т. д.

Таков краткий ответ на вопрос о том, что такое философия, каков ее предмет. Конечно, следует иметь в виду, что полное очерчивание границ философии может дать только ее подробное изложение.

В связи с этим напомним слова Гегеля, который, касаясь вопроса о предмете логики как одной из философских дисциплин, писал: логика «не может сказать наперед, что она такое, а лишь все ее изложение рождает впервые это знание о ней» [Гегель, 1937, с. 19].

Кратко охарактеризованный выше предмет философии определяет комплекс проблем, которые она ставит и пытается решить, используя научные методы. Дадим краткую характеристику этих проблем.