Читать книгу Проект «Сияние». Стреляй первой - Владислав Владимирович Сошников - Страница 3

Нейтан. Патрульный катер «Гарпия», Атлантика.

Приключения начались буквально на второй день нашего морского «круиза». Недолго, как говорится, счастье длилось. Первые сутки плавания прошли на удивление гладко. Море было спокойным, погода отличной, ровно, без сбоев работающие двигатели несли катер навстречу ветру и мы невольно расслабились. Днём обогнули залив Кейп Код и окружавший его полуостров, ставший жертвой сильного землетрясения, одного из множества тех, о которых я упоминал ранее. Узкая полоса полуострова, дугой огибавшая залив, не выдержала сильнейших сотрясений, вызванных подвижками земной коры, которые в свою очередь были спровоцированы ядерными атаками по всей земле, и раскололась аккурат посередине. Стоявший на этой самой середине небольшой городок Барнстейбл ухнул в пучину вместе с куском полуострова, и его поглотили океанские воды. Заодно с ним утонул и другой город, расположенный на полуострове – Гианис. Он стоял на одной линии с Барнстейблом, как раз на том самом месте, где проходила полоса разлома материковых плит. Города Харвич, Деннис и Брустер сильно пострадали и были стёрты с лица земли, превратившись в сплошные руины. Чатем, Орлеан и Уэлфлит разрушились меньше, но выглядели столь же плачевно. «Гарпия» обогнула это гиблое место по широкой дуге и пройдя между двумя небольшими островами, вернулась на прежний маршрут, продвигаясь дальше вдоль побережья. Прошли Ньюпорт, Гринхилл и Чарльзтаун, приблизившись к Квоноконтогу, когда уже начало смеркаться. Пользуясь хорошей погодой, моряки старались пройти за день как можно больше, и «Гарпия» неслась вперёд на крейсерской скорости, оставляя за кормой милю за милей. Близко к побережью старались не приближаться, держа материк в пределах видимости. Но на ночёвку далеко в открытом море не остановишься, и штурман повернул штурвал, направляя катер в сторону видневшегося вдалеке побережья. Подойдя на расстояние примерно полумили от берега, судно остановили и бросили якорь. На «Гарпии» имелся надувной бот с подвесным мотором, который был закреплён вдоль борта с левой стороны, если смотреть по ходу движения, и при необходимости на нём можно было добраться до суши. Но высаживаться на незнакомый пустынный берег ни у кого желания не возникло. С борта судна мы видели кромку берега, полосой песчаного пляжа уходящую в обе стороны от нас, за ней виднелись заброшенные, унылые, полуразрушенные дома Квоноконтога, один вид которых отбивал всякое желание что-то там исследовать.

Двигатели заглушили, катер замедлил ход и почти остановился, медленно дрейфуя и покачиваясь на волнах. Вечно поддатый, без конца икающий моторист, которого, как я узнал сегодня, звали Майк, захлопнул крышку люка, ведущего в моторный отсек, вытер тряпкой испачканные машинным маслом руки и достал из кармана на груди маленькую бутылочку. Похоже, у него с собой целая батарея таких бутылочек. Он пьёт и пьёт, а они всё не кончаются и не кончаются, только успевает опорожнять и бросать пустую тару за борт. И где их Майк в таком количестве на судне прячет? Загадка, однако… Я отвернулся от присосавшегося к горлышку моториста и посмотрел в сторону берега. Печальное зрелище. Впрочем, как и везде.

Потихоньку темнело, багряное солнце уже почти полностью скрылось за горизонтом, остался видим только небольшой краешек, да и тот исчезал на глазах. Ночь опустилась на океанскую гладь, но огней на судне мы не зажигали. Незачем ненужное внимание с берега к себе привлекать. А то можно, знаете ли, незваных гостей дождаться. В наше нелёгкое время благодаря всей той гадости, что так усердно распыляли и рассыпали повсюду в ходе Великой Войны все воюющие стороны, столько разных «зверьков» расплодилось, что всех и не перечислить. И при этом в, казалось бы, «устаканившемся» мире нет-нет, да и появится какая-нибудь очередная разновидность «новых жизненных форм», ага. И не все из них, монстров этих радиационных, только по земле ходят, предпочитая твёрдую поверхность всем остальным частям нашего пространства. Некоторые ещё и летать умеют, чем с большой охотой пользуются, а какие-то плавать и нырять, да и вообще жить под водой приспособились. Забегая вперёд скажу, что такие вот водоплавающие вскоре нам чуть так рога не навертели, если бы не – догадайтесь, кто? Правильно – Нора. В очередной раз она проявила себя и в буквальном смысле вытащила всю нашу экспедицию из глубокой задницы, в которую нас тащили полным ходом эти морские дьяволы. И если бы не моя жена, то там бы наше путешествие и закончилось.

Когда все поели, большая часть команды улеглась спать, а назначенная четвёрка заступила в ночное дежурство. Как я уже говорил, никакого освещения на катере не включали и кругом стояла полная темень, разбавляемая лишь слабым светом далёких звёзд, да луна освещала судно с одного борта, создавая ломанные причудливые тени. У караульных были с собой фонари, и ещё на крыше рубки установлен мощный прожектор, чей рефлектор закрыт решёткой, открывавшейся на манер жалюзи. Раньше такими прожекторами подавали сигналы с корабля на корабль азбукой Морзе. Один из пулемётов, тот, что стоял на корме сняли с турели и переставили на правый борт, обращённый в сторону берега, так как основная опасность исходила именно оттуда. За пулемёт встал Защитник Рид, как самый меткий из всех, дежуривших ночью. Трамп устроился на носу судна, притащив себе из рубки раскладное походное кресло.

Ночь прошла спокойно. Тихо плескались волны, ударяясь о борта катера, слегка покачивая и убаюкивая тех, кто спал в кубрике. Время от времени негромко перебрасывались фразами дежурившие снаружи, иногда с берега доносились какие-то далёкие невнятные звуки. Рид потом говорил, что видел пару раз какие-то огни на берегу. Это заставило его насторожиться и остаток ночи Защитник провёл, внимательно вглядываясь в сторону городских руин и не отнимая пальцев от гашетки пулемёта. Трамп подтвердил слова Рида сказав, что так же заметил какое-то свечение вдалеке. Но что это были за огни, и какова была природа этого явления, наверняка сказать он не мог. Это лишний раз доказывало, что пустынный и безлюдный берег является таковым лишь на первый взгляд и расслабляться нам не стоит. Мало ли кто или что там может быть. Я лично видел таких существ, против которых наш грозный катер, что мышь против ягуара.

Утром я и Нора попили компота из сухофруктов, сваренного мной на маленькой спиртовой горелке. Заодно Нору подучил, как её разжигать и настраивать, ничего сложного в этом нет. Занимались мы этим нехитрым делом на палубе позади надстройки. Маленький котелок из нержавейки у меня всегда с собой, воды в него налил, горсть сушёных фруктов туда бросил, на огонь поставил – всего-то и делов. Зато получили вкусное и полезное питьё с утра пораньше. Пока пили, дуя на горячую жидкость в кружках, съели по паре твёрдых, как дерево галет из сухпайков, оставленных с вечера. Что бы не сломать ненароком об это кулинарное чудо зубы, макали галеты в горячий напиток. Пока остужали компот и грызли печеньки, к нам подошёл зевающий на ходу Защитник Рид. Потянулся, покрутил носом, принюхиваясь к аромату распаренных сухофруктов. Нора угостила Защитника компотом, от галет он отказался. Отпил, обжёгся, но похвалил сказав, что напиток очень вкусный. Вот тогда-то он и рассказал, что видел на берегу какие-то огни. После то же самое сказал капитану и остальным, когда мы вернулись в рубку. Трелони выслушал Изгоя, нахмурился, кивнул задумчиво, жуя мундштук своей трубки. После чего подозвал двух матросов и вполголоса что-то им сказал. Те кивнули и умелись каждый на своё место.

Через полчаса Рид уже спал, покачиваясь в своём гамаке, матросы, дежурившие ночью, то же спали. Не стал ложиться только Трамп, вместо отдыха усевшийся играть в карты со своими друзьями-посланниками, которые достали колоду, едва успев продрать глаза и кое-как сполоснув небритые физиономии. Даже ели и пили, не прекращая игры. Специалист Олин проснувшись, умывшись и посетив гальюн, есть и пить с утра не стал, а сразу уселся за свой компьютер, снова начав что-то печатать на маленькой клавиатуре. Книгу он там, что ли, пишет? Или… Скорее всего, Олин ведёт подробный походный дневник, что бы потом передать данные в архив, которые Изгои Братства с недавних пор составляли отдельно от Цитадели. Насколько мне известно, Изгои занялись этим делом сравнительно недавно. До этого они никаких записей о своей деятельности на территории Столичной Пустоши не вели и теперь архивируют всё, в чём так или иначе принимают участие или принимали раньше.

Николсон и Томпсон вышли наружу, на палубу. На корме, на небольшой площадке позади надстройки они организовали тренировку по рукопашному бою. Раздевшись до пояса, Изгои стали обмениваться лёгкими ударами рук и ног. Небольшая качка им ничуть не мешала, лишь добавляя экстрима и усложняя спарринг. Я вышел подышать свежим морским воздухом, Нора осталась в кубрике – сказала, что хочет почитать что-нибудь. Она, когда мы ещё на базе Братства были, в тамошней библиотеке выпросила пару каких-то книжек и теперь у неё наконец-то появилось время для чтения. Я пожал плечами и вышел на палубу, где тренировались Защитники. Глянув на их упражнения, я то же решил заняться чем-нибудь полезным и поразмыслив немного, выбрал для себя одно интересное дело. Вернувшись в рубку, я подошёл к ящикам, которые притащили Изгои. На одном из них лежали наши с Норой пожитки, состоявшие из двух туго набитых рюкзаков, тёплых курток, её и моей винтовок, подсумков с магазинами, компактно сложенных спальных мешков и двух свёрнутых суконных одеял. Всё снаряжение, которое мы везли с собой и то, что одето сейчас на нас, было выдано со складов Братства Стали. Как мы собирались в дорогу – отдельная история. После того неудачного похищения, когда на меня и Нору организовали нападение почти возле самых стен Новой Цитадели, и до дня нашего отплытия прошла ровно неделя. За это время мы успели как следует отдохнуть и прийти в себя после всех приключений, которые начались, лишь стоило покинуть стены родного дома в Сенкчуари. Мои глаза, травмированные близким взрывом свето-шумовой гранаты, полностью зажили лишь на четвёртый день пребывания на базе Братства в Бостонском аэропорту. Медик базы выдал мне какие-то капли, которыми я и пользовался, закапывая в каждый глаз по три капли утром и вечером. После того совещания в отделе разведки, на котором шеф Мёрфи познакомил меня и Нору с Защитником Николсоном, мы ещё два раза собирались у него в кабинете, что бы как следует обсудить все детали, касающиеся предстоящего путешествия в Столичную Пустошь. В промежутках между совещаниями мы с женой времени не теряли, а занимались тем, что готовились, по мере возможностей запасаясь всем, что могло нам пригодится в дальнейшем. Попутно я показывал жене Новую Цитадель, объяснял, что и где находится, знакомил с тамошними обитателями. Получилась такая своеобразная экскурсия, сильно растянутая по времени. По-моему, Норе понравилось.

Возможностей как следует затариться всем самым необходимым на одной из самой крупных баз Братства Стали было в разы больше, чем где бы то ни было. Как-никак, это один из центров сбора всевозможных технологий, а значит и доступа к редким, но порой очень нужным штукам, которые в определённой ситуации помогут вам выжить. Как, например, тот же прицел с тепловизором. Установи такой на свою винтовку, и получишь преимущество перед противником, которое в определённый момент может оказаться решающим. Рации и гарнитуры с наушниками к ним, настоящие довоенные, хорошие фонари, батарейки, патроны всех видов и калибров, энергоячёйки, добротная, предназначенная для экстремальных условий одежда и обувь, провиант… Да много чего есть на складах Новой Цитадели, всего и не перечислить. Добраться до этих самых складов есть голубая – правда, заведомо несбыточная мечта любого рейдера, мусорщика, да и просто какого-нибудь обычного обитателя пустошей. Это вам не по окрестным помойкам шариться, обходя их по кругу в сотый раз подряд. У Братства Стали одни технологии стоят на службе у других, вернее используются для того, что бы найти, добыть и сохранить то, что уже найдено и добыто. Вот, например, может помните, я как-то уже говорил, что у Артуро Родригеса, известного торговца оружием из Даймонд Сити, патроны покупать не буду, а лучше закуплюсь в Братстве? Поясню, почему. У Родригеса патроны откуда, как вы думаете? А оттуда же, откуда и у большинства местных – я Содружество имею в виду. А именно, от парочки кланов с побережья на западе, промышляющих переснаряжением этих самых патронов – релоудингом в промышленных масштабах. Бригады мусорщиков, рыскающие по развалинам, которым конца-края не видно, набирают, где попадутся разнокалиберные гильзы, как правило стреляные и разной степени паршивости. Приносят их на станцию приёмки, которые есть , как правило, во всех более-менее крупных поселениях. Там приёмщики их сортируют, отбирают более-менее пригодные к релодингу, а оставшийся ненужный хлам попросту выбрасывают. Старатели получают свои крышки за проделанную работу, всем спасибо, все свободны. Кстати, даже найденные старые, ещё довоенные, но хорошо сохранившиеся патроны всё равно потом разбирают и снаряжают заново. Почему так делают – объяснять не нужно, я надеюсь? Единственный и довольно таки большой плюс таких патронов – это оболочечные пули заводского изготовления. Но в остальном… Мне приходилось стрелять такими. Всё равно процент осечек довольно высокий. Но хоть попадаешь туда, куда целишься.

Так вот, когда на станции приёмки накапливается достаточное количество гильз, их упаковывают в мешки и отправляют в клановые мастерские, где и переснаряжают. Некоторые старатели-мусорщики специально только поиском и сбором гильз занимаются, но таких всё же довольно мало. Казалось бы – а что такого плохого в переснаряжённых патронах? Ведь раньше, ещё в довоенные время многие стрелки этим занимались, практикуя релодинг боеприпасов для своего оружия, особенно те, кто практиковал высокоточную стрельбу на дальние дистанции. Ключевое слово здесь – «для своего». Логика тут простая. Не буду углубляться в тонкости этого дела, как и в то, что отличающиеся на тысячные доли дюйма патронники дают разное раздутие гильзы, и заново снаряжённые патроны, стрелявшие прежде из одного ствола, могут попросту не влезть в патронник другого. Скажу лишь, что переснаряжённые кустарями-любителями, они не идут ни в какое сравнение с боеприпасами, выпускаемыми автоматическими производственными линиями в Братстве Стали. С соблюдением всех довоенных технологий, а как же иначе. Другое дело, что далеко не у всех есть доступ к подобной технике, как и к необходимым материалам и веществам. Подчёркиваю – к работающей технике. И уж точно нигде вы не найдёте специалиста, способного эти машины привести в чувство, настроить и заставить работать. А в Братстве Стали такие специалисты есть, как и функционирующие станки. Вообще, для меня до сих пор загадка, где эти самые кустари-артельщики, которые снабжают переделанными боеприпасами всю округу, берут некоторые составляющие для сборки патронов. Ну, пули-то они сами отливают – это как раз несложно. Но оболочек у них, у пуль этих самых, нету и стволы засираются свинцом довольно быстро. Да и точность при мощном заряде и безоболочечной пуле крупного калибра оставляет желать лучшего. А для полностью автоматического огня подобные боеприпасы так и вовсе малопригодны. Но главное – чего я вообще не пойму, это где они берут капсюли… Ведь это самое узкое место в изготовлении патронов для стрелкового оружия. Да и вообще любых патронов. Хм… Не понятно. Ну, порох-то можно ещё, зная рецептуру, из каких-нибудь заменителей замешать… как мне кажется. Или нет? Вот тут могу ошибаться, химик я тот ещё. А вот капсюль «на коленке» вряд ли смастерить получится, это совершенно определённо. В общем, загадка. Ну, как-то так.

Когда я вернулся в рубку, Нора полулежала в своём гамаке с книжкой в руках. Она слегка раскачивалась, свесив ногу вниз и отталкиваясь носком ботинка от пола. Увидев меня улыбнулась, перевернула страницу и снова углубилась в чтение. Я же подошёл к вещам и полез в свой рюкзак. Найдя нужную мне вещь, вернул поклажу на место и направился обратно на палубу, по пути нагнувшись и чмокнув жену в щёку – не удержался. Когда вышел на корму, неутомимые Защитники по прежнему обменивались ударами, чередуя их с уклонами и блоками. Их конечности мелькали, соединяясь в неуловимые глазу комбинации. Молодцы парни, что тут скажешь. Я бы ни с одним из них на кулаках померяться не хотел бы. Тут точно без шансов. Ну, кому рукопашный бой, а кому-то и кое-что другое… Я отошёл к противоположному борту, туда, где был узкий проход, идущий вдоль стены надстройки. Там я нацепил на руку одну штуку, за которой я ходил в кубрик и лазал в рюкзак. Эта вещь мне понадобится для упражнений. Я уже где-то с полгода регулярно тренируюсь – ну, стараюсь тренироваться в выхватывании пистолета из кобуры на скорость. Очень полезный навык, скажу я вам. Особенно в настоящее время. И поверьте, практиковаться я начал в подобном не от того, что мне заняться больше нечем. Однажды, в недалёком прошлом навык быстрой стрельбы, которым в совершенстве владеет один мой хороший знакомый, можно сказать друг, спас жизнь нам обоим. Не умей Ник со скоростью молнии выхватывать свой револьвер, и с той же скоростью стрелять не целясь и рассуждая, лежать бы нам, скорее всего, двумя хладными трупами на покрытом металлической плиткой полу в том чёртовом убежище. Вернее – это я хладным трупом стал бы, Ник и так не сильно теплее окружающей среды. А всё потому что он синтетик, или, говоря проще – синт. Это я сейчас про Ника Валентайна, сыщика из Даймонт Сити говорю.

Пристегнув к правому запястью ремешками с застёжками наруч «утяжелителя» – это мой так называемый тренажёр, я достал из кобуры пистолет и разрядил его, вытащив магазин и выбросив патрон из патронника. Пощелкал затвором туда-сюда для пущего контроля, спустил курок и убрал оружие в кобуру. Потом встал лицом к борту, расслабился, опустив руки вдоль тела, после чего – раз! Быстро выхватил пистолет и направил его в борт, прицелившись в пятно возле края борта, просвечивающее сквозь слой краски. Убрал пистолет обратно. Снова выхватил и прицелился. Опять убрал. И вот так по возможности каждый день, хотя бы полчаса, а лучше час тренировки. До скорости Ника с его биомеханическими конечностями мне не дотянуться, конечно, и стрелять не целясь от пояса так же метко, как он у меня ещё очень не скоро получится, но кое-чего я уже достиг. Утяжелитель, выполненный в виде кожаного пенала с ячейками, в которые вставлены свинцовые пластинки, пристёгнутый к руке создаёт дополнительное сопротивление, причём довольно-таки ощутимое. Рука, конечно, быстро устаёт. Но зато без утяжелителя скорость, с которой оружие извлекаешь из кобуры, заметно возрастает. Пистолет кажется лёгким, будто пёрышко. Таким манером я стал сосредоточенно тренироваться, раз за разом выхватывая и убирая пистолет, не обращая при этом внимания на окружающую обстановку и игнорируя едкие ухмылки и комментарии, время от времени как бы невзначай посылаемые в мой адрес капитаном Трелони, в очередной раз вышедшим покурить на палубу из рубки управления. Кури, кури – может, быстрее сдохнешь, хе-хе. Когда я уже порядком устал и собрался передохнуть, случилось то, к чему мы точно не были готовы…

Нора. Патрульный катер «Гарпия», Атлантика.

В кои-то веки, наконец, выдалась возможность почитать книжку. Боже мой, сколько же я раньше читала! Будучи подростком я буквально «проглатывала» книгу за книгой, читая запоем и тратя порой на это занятие всё своё свободное время. Подруги прозвали меня «книжным червём», а маме порой приходилось чуть ли не силой выставлять меня на улицу погулять и подышать свежим воздухом. Я читала всё – и мировую классику от «Анны Карениной» и «Война и Мир» Льва Толстого до «Гамлета» Шекспира, и фантастику, и детективы – особенно любила произведения Чейза, и любовные романы… Да чего я только не читала! Даже когда родила – и тогда с книжкой не расставалась. Шона грудью кормлю, руками придерживаю, а у самой на столе книга раскрыта и я одним глазом туда заглядываю. Как мой муженёк пушки свои обожает и готов целыми днями с ними возиться, так я люблю литературу. Одно время даже писать пробовала. Давала подругам и маме почитать – говорили, что у меня неплохо получается. Но как-то дальше пробных заходов, результатом которых стали несколько исписанных шариковой ручкой тетрадок-черновиков, дело у меня не пошло. То одно, то другое… Всегда находились какие-то более важные дела, заботы, пожирающие время, которое в другой ситуации я могла бы потратить на упражнения в писательском деле. А мне это так нравилось! Когда-нибудь, если проживу достаточно долго, обязательно напишу книгу, в которой подробно опишу все наши приключения начиная с момента, как мы в самом начале Великой Войны спустились в Убежище 111.

Когда мы в Новой Цитадели были – так теперь Бостонский аэропорт, а вернее то, что от него осталось называют, то оказалось, что у них там библиотека есть. Представляете? Целая библиотека довоенных книг! Я Нейтана туда в первую очередь потащила – его там знают и мне позволили взять с собой пару книг на выбор. С возвратом, разумеется. Я выбрала «Короли и капуста» О. Генри и «Эпоха невинности» Эдит Уортон. Книги были далеко не первой свежести, с пожелтевшими страницами, но и не настолько ветхие, что бы рассыпаться в прах при первом же прикосновении. Я пообещала выдавшему их мне Писцу, заведующему библиотекой, что буду очень аккуратной. И вот теперь сижу-лежу в гамаке, наслаждаюсь чтением. Катер идёт, команда занята своими делами, я же предоставлена сама себе и пользуюсь моментом для собственного удовольствия. Нейтан заходил, что-то искал у себя в рюкзаке. Потом ушёл обратно на корму, не забыв поцеловать меня по дороге. Там, на корме Томпсон и Николсон тренируются, руками машут – мне в заднюю дверь со своего места их видно. Нейтан то же что-то такое затеял, с пистолетом что-то выделывает. Если приподняться, то в иллюминатор можно увидеть, как он раз за разом ритмично повторяет одни и те же движения. Пистолет на скорость выхватывать тренируется, что ли? Похоже на то. Ах да, точно – он же ещё дома мне про что-то такое говорил. Я тогда ответила «да-да», покивала, а сама о чём-то другом думала в тот момент, вот и вылетело из головы. Он, помнится, мне ещё тогда предлагал то же начать учиться пистолет из кобуры быстро выдёргивать. Я что-то там пообещала, потом закрутилось-завертелось и забыли. Теперь начнёт, небось, опять приставать с тренировками, хотя сегодня ничего не сказал. Ну, я ещё утром предупредила, что почитать хочу.

В кубрике как-то незаметно потемнело, я поняла, что напрягаю глаза, что бы разобрать буквы. Обернувшись, я посмотрела в прямоугольное окошко у меня за спиной. Небо затянуло серыми тучками, поднялся небольшой ветер, но дождя не было. Где-то далеко-далеко несколько раз сверкнуло, но раскаты грома до слуха не доносились. Судя по всему, «Гарпия» шла по самому краю грозового фронта. В иллюминаторы на противоположной стене вдруг стали видны покрытые водорослями огромные камни, гигантских размеров валуны, проплывающие в опасной близости от нашего судна. Видимо, по ходу маршрута мы наткнулись на одно из скальных образований, появившихся в результате сейсмической активности, о которых нас предупреждали, когда готовили команду к путешествию по океанским водам. Катер замедлил ход, из рубки управления донёсся громкий бас капитана, отдающего команды. Снаружи забегали, затопали матросы, перекликаясь друг с другом. Мимо открытой двери в направлении моторного отсека нетвёрдой походкой проковылял моторист Майк, загремел там чем-то. Я отложила книгу, вылезла из гамака и подошла к иллюминатору. Картёжники-посланцы в своём углу перестали шлёпать картами и сидели тихо, как мыши. Незадолго до этого Трамп, сыгравший с ними несколько партий, стал зевать, тереть глаза и в конце концов отправился спать, оставив напарников вдвоём коротать время с колодой карт. Сейчас же он проснулся и сидел в гамаке, мутными спросонья глазами непонимающе глядя на окружающую обстановку.

–Что случилось? – хриплым голосом спросил он, не обращаясь ни к кому конкретно. – Почему замедлились?

«Гарпия» сейчас двигалась со скоростью пешехода, медленно пробираясь среди скал, высившихся теперь с обеих сторон.

–Скалы кругом, – ответил за всех Нейтан, заглянув в кубрик. – В иллюминатор выгляни. Похоже, раньше их здесь не было.

–А-а, – равнодушно протянул Трамп. – Тогда понятно.

Он завалился обратно в гамак и закрыл глаза. Вот железные нервы у человека! Или просто такой пофигист по жизни, что всё ему до одного места, бывают такие. Защитники на корме перестали издавать резкие хэкающие звуки, с которыми они наносили удары, прервали свои занятия и теперь так же смотрели на завораживающее зрелище, которое разворачивалось вокруг нас. А скалы впереди и с боков не кончались, становясь всё выше и выше. «Гарпия» шла среди этого каменного нагромождения, сверху придавленного свинцовыми облаками уже около трёх или четырёх миль, а оно и не думало заканчиваться, простираясь во все стороны так далеко, что не хватало взгляда, что бы охватить всё это величие. Сразу стало как-то тихо вокруг, лишь вода едва слышно плещется о борта судна. Проникшись окружающим мрачным великолепием, люди на катере невольно притихли и настороженно поглядывали по сторонам. То и дело слышны были резкие возгласы вперёдсмотрящего, сидящего в специальной кабине на крыше рубки управления. Сейчас там находился чернокожий матрос Скамейка. Он предупреждал рулевого, если «Гарпия» слишком опасно приближалось одним из бортов к скалам. Ему сверху лучше видно, чем из рубки с её небольшими продолговатыми окошками. Тому, кто находился у штурвала и так приходилось вести судно почти вслепую, петляя среди гигантских валунов, словно в лабиринте. Два матроса встали на носу с обоих бортов с длинными шестами в руках, которыми не переставая прощупывали чёрную бездну впереди катера. Наконец, когда уже казалось, что скалам не будет конца, далеко впереди мелькнул просвет, обозначавший окончание каменной гряды. Но тут в окружающее безмолвие вторгся какой-то посторонний звук.

Сначала тихий и едва различимый, на самой грани слуха, он зародился где-то в глубине скал и с каждой секундой нарастал, звучал всё громче, заполняя собой всё окружающее пространство. Протяжное, на одной ноте звучание, в какой-то момент разделилось на два голоса, превратившись в напев, своей необычной мелодией проникавший в самую глубину души. Невозможно было не замереть в восхищении, начав прислушиваться к мелодии в попытке уловить каждый перелив, каждый оттенок этой чудесной песни. Спустя минуту все, кто был на катере превратились в статуи, неподвижными фигурами с закрытыми глазами и блуждающими улыбками наслаждения на лицах, застыв на месте, всем существом внимая чудесному песнопению. Всё это я отмечала той часть сознания, которая обычно наблюдает за происходящим как будто со стороны, отстранённо подумав, что так в древних легендах поют морские сирены перед тем, как навсегда увлечь в морские глубины впавших в гипнотический транс мореплавателей. Медленно повернув голову я увидела, что посланники Джесси Джеймса лежат кучкой в своём углу и не шевелятся, как и их товарищ, спящий сейчас в гамаке. Я посмотрела туда, где был угол Отступников. Специалист Олин застыл, склонившись над клавиатурой, пальцы лежат на клавишах, но не шевелятся, голова с закрытыми глазами безвольно свесилась на грудь. Плеска опускаемых в воду шестов и возгласов вперёдсмотрящего то же не было слышно, замолчал на полуслове капитан, гулкий бас которого перед этим непрерывно доносился из рубки. А прекрасный напев всё звучал и звучал, завораживая всё больше, магией звука вводя в глубокий транс каждого, чьего слуха он касался. Я почувствовала, как закрываются глаза, а сознание уплывает в дальние дали, заполняясь целиком и полностью волшебной мелодией. Я тряхнула головой, размахнулась и со всей силы дала сама себе пощёчину. Жестокий метод, и не сказать, что приятный, но действенный – в голове сразу же прояснилось. И тут боковым зрением я заметила, как мимо иллюминатора что-то промелькнуло, потом ещё и ещё. Кто-то или что-то проникло на катер извне и шныряло сейчас по палубе. Почему же команда бездействует?

На ватных ногах, пошатываясь и хватаясь руками за что попало я добрела до выхода из надстройки и выглянула наружу. То, что я увидела, не прекращая бороться с накатывающей с новой силой сонливостью, потрясло меня до глубины души. По катеру сновали существа, очень похожие на людей, но это были не люди. Голые, мокрые, склизкие, с лысыми продолговатыми головами, увенчанными маленькими костяными гребнями на макушке, они громко шлёпали по палубе босыми ступнями, похожими на миниатюрные ласты. Кожа у этих существ походила на шкуру акулы, но в отличие от акульей была тёмно-синего цвета. Всё это я успела разглядеть до того, как один из них повернул голову и посмотрел на меня. Физиономия пришельца доверия не внушала ну совершенно никакого, скорее наоборот. Как сказал бы Нейтан в подобной ситуации: «Ой бля, ну и рожа!». Прозвучало бы это по-русски, так выражаться он научился у Старика из Добрососедства. Мой муж вообще довольно много русских слов знает. Я его просила и меня просветить на эту тему, но Нейтан всегда отнекивался, ссылаясь на сложности освоения русского языка. По-моему то, что он произносит, это сплошь одни русские ругательства, вот и не хочет меня им учить. Ну, не хочет – и не надо, я и на родном английском хорошо материться умею, хоть и не люблю этого делать. Меня надо хорошенько из себя вывести, что бы я матюкаться начала.

Так вот, морда того, кто сейчас пялился на меня своими круглыми, как у рыбы и такими же бессмысленными глазами, человеческое лицо напоминала лишь очень условно. Носа нет, вместо него две узкие щели, лоб покатый, челюсти выдвинуты вперёд, как у пираньи. С двух сторон на шее возле плеч видны закрытые кожистыми пластинками узкие полоски жабер. Ихтиандр, мать его за ногу, самый натуральный! Простите – не удержалась. Разве мог подумать тот русский писатель, давным-давно написавший столь замечательную повесть о любви обычной девушки и парня, умевшего дышать под водой, что его фантазии три века спустя сполна воплотятся в реальность! Только эти вот натуральные, не книжные «ихтиандры», желания влюбляться в них сходу почему-то совершенно не вызывали, скорее наоборот. Так и хочется дать им по башке чем-нибудь тяжёлым. Это злодейское побуждение во мне вызвал тот самый мокрый гад, который сейчас вовсю глазел на меня. Поиграв в гляделки пару секунд, он моргнул вертикальными полупрозрачными мембранами, разинул неожиданно широко раскрывшуюся пасть, всю сплошь усеенную мелкими, но чрезвычайно острыми зубами и зашипел. Из разинутого рта существа на меня пахнуло смесью тухлой рыбы и водорослей, непередаваемым «ароматом» обдав буквально с головы до ног. Я на секунду аж зажмурилась от отвращения. А в следующую секунду увидела нечто такое, что заставило меня буквально взорваться от возмущения и перейти к активным действиям.

Синекожих тварей, вылезших из морских глубин и проникших на катер с каждой секундой становилось всё больше. Когда я вышла из кубрика, их было трое или четверо, во всяком случае, столько я видела на корме. Но сейчас набиралось уже с десяток и всё новые руки с перепончатыми когтистыми ладонями хватались за борт. Но возмутило меня другое: я увидела, как два синих гада подскочили к Защитникам Николсону и Томпсону, один из которых стоял на коленях, свесив голову на грудь и безвольно опустив руки, а другой и вовсе лежал ничком возле борта, время от времени вяло шевелясь. Схватив Томпсона под руки с двух сторон, они потащили его к краю кормы. Ещё секунда, и они попросту вышвырнут его за борт! Я не стала больше ждать, и зашипев в ответ на синемордого, отчего тот испуганно отшатнулся, бросилась на спину одному из тащивших в воду слабо упирающегося Отступника. Ну, бросилась – это слишком сильно сказано, я просто схватила внезапно неприятно ослабшими руками ближайшего ко мне «ихтиандра» за плечи и попыталась оттащить его от Томпсона. Попытку спасения товарища сразу можно было засчитать, как неудачную. Синий гад вывернулся, клацнул вонючей пастью прямо перед самым моим лицом и так двинул мне в грудь лапой с растопыренными пальцами, что я, словно лёгкое пёрышко, несомое ветром, улетела обратно в кубрик. Пролетела его весь и приземлилась у входа в ходовую рубку. Когда падала, нехило так приложилась головой об пол, благо он покрыт толстыми резиновыми квадратами, а то могла бы затылок в кровь запросто разбить.

А завораживающая песнь всё звучала, ни на секунду не умолкая, и люди на судне окончательно потеряли всякую волю к сопротивлению. Один только мой Нейтан по непонятной причине сопротивляясь гипнотическому воздействию упорнее всех, попытался дать отпор заполонившим палубу монстрам. Он, держась одной рукой за голову и ежесекундно ею встряхивая, другой вытащил – не выхватил, а именно вытащил из кобуры пистолет, гуляющей из стороны в сторону рукой направил его на самого здорового из «синих» и нажал на спуск. Но выстрела не последовало, лишь боёк сухо щёлкнул впустую. Патрона в патроннике не было. Видимо, находясь под мороком таинственной песни, многократным эхом отражающейся от окружающих скал, мой муж забыл, что разрядил пистолет перед тем, как начать тренироваться. Это и сыграло с ним злую шутку. Я, всё ещё лёжа на полу, через дверь кубрика видела, как житель океанской пучины широко замахнувшись ударил Нейтана по голове своей мускулистой лапищей. Тот только и успел, что подставить руки, попытавшись хоть как-то прикрыть ими голову. Отчасти защита ему удалась и удар, отклонившись от руки, прошёл вскользь. Но и этого хватило, что бы Нейтана снесло с ног, словно кеглю для боулинга. Он отлетел в сторону, с силой врезался в стену надстройки и медленно сполз по ней на пол. Его пистолет куда-то улетел, было слышно, как он несколько раз обо что-то звякнул. Я в ярости сжала зубы и попыталась сесть, оперевшись сначала локтями, а потом ладонями, и это мне, хоть и с огромным трудом, но всё-таки удалось. И в этот момент что-то произошло.

Звук таинственного песнопения не прекратился, но каким-то образом изменился, неуловимо перейдя в диапазон, близкий по своему качеству к ультразвуку. Человеческое ухо его уже вряд ли услышало бы, но вот моё тело отреагировало на него совершенно странным и неожиданным образом… Трудно описать испытанные на тот момент ощущения. Ближе всего будет, наверное, сравнить это с тем, когда случайно коснёшься пальцами оголённого провода под напряжением. Моё тело, начиная от кончиков пальцев на ногах и до самой макушки, будто сильный электрический разряд прошиб. От этого у меня глаза едва из орбит не повыскакивали и я чуть, пардон, не описалась потому, что тело сперва свело судорогой, выгнув дугой, а потом оно вдруг резко расслабилось. Буквально сразу за этим свет в глазах померк, пропал звук, но тут же вернулся и приятный женский голос внутри моей черепной коробки отчётливо произнёс: «Активация боевого комплекса «Возмездие»… Инициализация… Запрос нейросети… Подтверждение… Синхронизация с носителем… Провожу настройки параметров.» Мир вокруг меня вдруг замер, замедлившись настолько, что снующие туда-сюда на корме катера «синие», которых я видела через открытую дверь, двигались теперь не быстрее ползущей по дереву улитки, а водяные брызги сверкающими искорками медленно опускались на мокрую палубу. Я почувствовала, как мои мышцы вдруг налились силой, бурным потоком заструившейся внутри тела, пальцы сами собой сжались в кулаки и разжались, всё моё существо буквально распирало от бьющей через край энергии. «Синхронизация завершена. Произвожу поиск целей» – и тут же фигуры людей и вылезших из пучины морской тварей окрасились в разные цвета.

Люди засветились мягким зелёным светом, в то время как «синие» очертились ярко-красным контуром, а ещё в кубрике вдруг стало как-то заметно светлее. Я в замешательстве подняла к глазам руку и просто обомлела – сквозь кожу ладони пробивалось бледно-голубое сияние, от запястья к кончикам пальцев пробегали тоненькие светящиеся дорожки, похожие на непрерывные электрические разряды. И что интересно – всё это световое шоу у меня под кожей не вызывало ни малейшего дискомфорта в теле. Сидя на полу в кубрике я сияла, как рождественская ёлка! Потрясённая увиденным, я зажмурилась что есть силы и помотала головой, продолжая сидеть, как дура с растопыренными пальцами на вытянутой руке. Через пару секунд открыла сначала один глаз, потом второйой. Свечение, исходящее изнутри потускнело, дорожки-разряды пропали, а голос внутри головы равнодушным тоном произнёс: «Обнаружена неизвестная форма жизни. Предположительный статус – враждебный. Степень опасности – максимальная. Рекомендация – уничтожение. Запрос на подтверждение» – и замолчал, вернее – замолчала в ожидании. Замедленное кино вокруг меня продолжалось, а я по-прежнему не понимала, что происходит. Глядя в дверной проём, я отстранённо подумала, что красных фигур на палубе заметно прибавилось. «Повторный запрос на подтверждение уничтожения враждебных форм» – мадам в моей голове оказалась на редкость настойчивой. И тут я поняла – это же она меня спрашивает! Я – носитель. В эту секунду реальность вдруг начала ускоряться, фигуры на корме задвигались заметно быстрее, и я с ужасом увидела, как два «ихтиандра» почти уже перевалили через борт безвольное тело Защитника Томпсона. Хорошо ещё, что обладающий крупным телосложением Изгой был довольно тяжёл, и быстро справиться со своей задачей у водоплавающих не получалось. Но, как ни крути, они уже были близки к своей цели. Ещё пара секунд, и скованное гипнотическим трансом тело бедняги поглотит океан!

–Подтверждаю! – заорала я что есть силы.

И тут началось такое! Моё сознание вдруг буквальным образом было отодвинуто на второй план какой-то неведомой силой, которая рывком поставила моё тело на ноги. Рука сама собой потянулась к рукоятке стилета, надёжно сидящего в кожаных ножнах, закрепленных на высоком, доходящем почти до колена голенище ботинка с застёжками у меня на ноге. Пальцы сжали приятную на ощупь рукоять и потянули наружу, обнажая узкий, зловеще блеснувший в полумраке кубрика клинок. В следующую секунду моё тело ринулось на выход, по пути буквально снеся одного из «синих», сходу врезав ему наотмашь носком ботинка прямо в голову. Как только нога так высоко задралась! Я ведь далеко не гимнастка или балерина какая, и никогда ею не была. Растяжка у меня так себе. А тут никакого напряжения даже не почувствовала. Махнула ногой в тяжёлой обуви выше головы с такой лёгкостью, будто рукой муху отогнала. Всё это я отстранённо отмечала из «дальней комнаты», в которой оказалась моя личность – хочется надеяться, что на время, словно наблюдая происходящее через экран телевизора, а не участвуя в действии напрямую. Это как будто я сижу себе в удобном кресле, наслаждаясь теплом и уютом, расслаблено комментируя действие, а кто-то там, по ту сторону экрана в эту минуту носится, дерётся, что-то там ещё вытворяет…

Ураганом вылетев на палубу, я, а вернее сказать – моё тело под управлением какого-то другого оператора врубилось в самую гущу светящихся красным фигур, первым делом всадив под лопатку по самую рукоять стилет одному из тех, кто тащил Защитника Рида в воду. Водоплавающий злодей издал звук, похожий на кваканье лягушки, выгнулся дугой и бултыхнулся за борт, подняв тучу брызг. Его напарник в одиночку не удержал тяжёлое тело и уронил его на палубу. Раззявив пасть, он зашипел и махнул когтистой лапой, целясь мне в голову. «Оператор» мгновенно отреагировал, дёрнув моё тело в бок и вниз, уводя его из-под удара. Шаг в сторону, разворот, и окованный металлической полосой каблук с силой врезается в живот противнику, сложив его пополам и отправив вслед за напарником за борт. В самый момент удара я различила отчётливый хруст. Ну и силища! Ноги у меня, конечно, накаченные за счёт занятий велоспортом, но что бы такие удары раздавать… К подобному я совершенно была не готова. Вот и проявила себя «начинка», которой с избытком напичкано моё тело.

«Осталось менее пятидесяти процентов доступной энергии», – вдруг произнёс голос. – «Рекомендуется задействовать систему активного прицеливания». И тут же над головами «ихтиандров» появились цифры в процентах. Причём у одних числовые значения были меньше, а у других больше. «Распределите цели». «И как распределять?» – мелькнула у меня мысль, а тело в это время продолжало двигаться, волчком вертясь между нападавшими, раздавая удары направо и налево, мешая им и не давая трогать людей. Подсказку выдал «оператор» всего этого безобразия: «Активировать функцию автонаводки?» Да! «Выполняется…» Вот спасибо тебе, дорогуша! Теперь не надо будет самой выбирать, кому первому вмазать. А пока… Вот он, красавчик! Н-на, падла! Что – больно? Очередной монстр от сокрушительного удара ногой в голову растянулся на палубе, выпав из окружающей действительности если не навсегда, то уж точно надолго. Сотрясение мозга – если он у него имеется, этому уроду точно теперь обеспечено, как и полудюжине его соплеменников. Изображение вдруг снова мигнуло и помимо цифр с процентами на фигурах «синих» стали появляться и исчезать схематические изображения, похожие на мишень. Вот на трёх ближайших, обступавших меня со всех сторон и пытавшихся прижать к борту монстрах обозначились эти самые значки-мишени и над каждой мигнули цифры: 1,2,3. Уродец слева от меня обозначился цифрой 1, тот, что старался обойти меня справа был под номером 2, а разинувший во всю ширь свою вонючую пасть средний занял почётное третье место в распределении целей. Цифры в последний раз мигнули и пропали. И тут же тело той, кого до недавнего момента звали Нора, без всякого участия с моей стороны рванулась навстречу врагам. Бац, бац, бац! Три удара слились в одно стремительное движение и нападавшие мгновенно вышли из строя, кто согнувшись от боли в три погибели и медленно опускаясь на палубу, кто опрокинувшись навзничь и заливаясь кровью – почему-то синего цвета, а кто-то и вовсе улетев за борт. Охренеть! Так даже ещё лучше! И в этот момент я увидела «их».

«Гарпия», лишившись управления, всё это время медленно дрейфовала в сторону ближайших скал, пока не уткнулась носом в шершавую, покрытую склизкими водорослями и мелкими ракушками каменную стену. Развернувшись от удара, жалобно проскрежетав левым бортом по камням и получив заметную вмятину, катер остановился, слегка покачиваясь на мелкой волне. На вершине скалы, возвышающейся над нами на высоту нескольких десятков футов, сидели два существа, внешне явно из того же племени, что и те, с кем сейчас билось на палубе моё тело, взятое под управление каким-то демоном, носящим громкое имя «Возмездие». Они сидели и пели, беззвучной мелодией наполняя пространство вокруг и заставляя повиноваться своей воле всех, кто слышал их голоса. Как только твари на скалах попали мне в поле зрения, их фигуры сразу же окрасились ярко-красным, а на появившихся мишенях загорелся значок высшего приоритета опасности в виде мигающего черепа. И тут я уже без помощи боевой программы каким-то внутренним чутьём поняла, что это и есть кукловоды всего этого чудовищного спектакля, что творился на борту «Гарпии» прямо сейчас.

Тело тут же отреагировало, словно обрадовавшись появившейся возможности проявить свои суперспособности во всей красе. «Двенадцать процентов энергии. Переход в спящий режим через сорок четыре секунды. Рекомендуемые действия – деактивация боевого комплекса до восстановления доступной энергии в размеры приемлемых значений. Применить?»

–Нет! – завопила я, едва успев сунуть стилет в ножны и что есть силы отталкиваясь ногами от борта катера в отчаянном прыжке.

Упала грудью на камни, больно ударившись локтем и ободрав ладони, ухватилась за ближайший угловатый валун и стала карабкаться, стремясь достичь вершины как можно быстрее. Рывок, ещё рывок… Ага, вот и они. Осилив подъём, я резким броском преодолела последние футы и буквально выпрыгнула на маленькую площадку, венчавшую вершину скалы. Твари, увидев рядом с собой внезапно появившуюся неизвестно откуда нежданную гостью, разом повернули свои мерзкие хари в мою сторону и угрожающе зашипели. И тут я почувствовала, как их «песня», звучавшая последние минуты на частоте ультразвука внезапно оборвалась. Не мешкая ни секунды я, или боевая программа «Возмездие», или демонесса из бездны, сидящая внутри меня – уже и не пойму, кто именно рванулась вперёд, схватила ближайшую ко мне «певицу» за горло и всадила ей окровавленный клинок стилета прямо в левый глаз, погружая в овальный череп и пробивая его навылет.