Читать книгу Спасение неизбежно 2014 - Владлен Валерьевич Щербаков - Страница 9

– Кокоша, Кондратьев, Канюкаев, что вы ржете там, как три сапога – пара? – Начальник участковых майор Геращенко выражал мысли стилем известного в свое время премьер–министра.

В комнате 30 квадратных метров 15 мужиков в синей форме дышали табаком и потом. Образцовый участковый должен быть исполнительным, плотным в теле, глуповатым на вид, начальству внимать с должным почтением, но делать все по своему. Образцовых изначально мало. Все приходят разные. Система оставляет податливых. Дальше фронта не пошлют. Если оперов можно сравнить с полковой разведкой, то участковые уполномоченные это окопная пехота. Лишнего не перебежит, без команды не отступит. В уголовном розыске все понятно – совершено неочевидное преступление, изволь найти свидетелей, получить информацию, поймать, расколоть жулика. Участковый имеет дело с правонарушениями. Пограничными с преступлениями ситуациями. Надо иметь желание, азарт выявить преступление среди бабулькиных жалоб, получить и проанализировать информацию среди подучетного элемента. Желания эти, если и присутствовали в организмах, впервые принятых на службу, система сжигала, как Бонивура в топке паровоза. Заявления неуравновешенных людей, жалобы на соседей, на родственников.

Все требует десятидневной проверки, не успеешь, вы…ут как за измену Родине.

– Свиридов, я тебе материал отписал не по территории. Сам понимаешь, народу не хватает, а там дел на полдня. – Геращенко блеснул очками на нового подчиненного.

После 15 лет службы Виктор Свиридов ненавидел начальство, жуликов, потерпевших. Именно в такой последовательности. Чем праведнее с возрастом становилась жизнь, тем сильнее становилась ненависть. Что заставляет зрелый организм терять последнее здоровье на ненавистной работе? Облегчение процесса правосудия. Свиридов судит не по праву продажного закона, а по праву, установленному историей человечества.

Материал, полученный Свиридовым в дежурной части, состоял из заявления и куцего опроса. В заявлении гр. Назарова О. А. просит привлечь к уголовной ответственности парня по имени Слава, который с применением физического насилия открыто похитил 600 рублей и сотовый телефон Нокиа. В опросе информации не больше. Контактные телефоны дежурный по разбору не записал. Что ж, адрес под боком. Застежка папки весело стреляет солнечными зайчиками, Свиридов, вдыхая запахи сирени, подходит к серой девятиэтажке. Последняя квартира в доме, на звонок в домофон – сигнал отсутствия трубки. Ткнул наугад: «Экспресс–почта». На просьбу открыть сотруднику полиции натренированные зомбоящиком граждане отвечают: «Мы не вызывали!»

На площадке 9 этажа майор оценил двери квартир. Прикинул – дверь средней ценовой категории, без обожженного звонка, надписей на окружающей стене нет. Вошло в привычку интересоваться образом жизни заявителя перед разбирательством по делу. Свиридов позвонил, глазок на секунду потемнел.

– Кто там? – Женский голос без истерики. Отлично.

– Здравствуйте. Полиция. По поводу соседей.

Дверь приоткрылась, блеснули стекла очков, интеллигентного вида мадам оценивает внешность мента, на секунду заглядывает в удостоверение. Судя по приглашению в квартиру, оборотня не учуяла. Мадам аккуратно закрыла внутреннюю дверь, в чистой квартире запах одинокой стареющей женщины. Свиридов потоптался на половике, прошел в кухню. Стол, две табуретки, плита и холодильник: много времени хозяйка на кухне не проводит.

– Как я понимаю, Вы насчет Назаровых.

– Правильно понимаете…

– Инесса, – очки блеснули с оттенком эротизма, – Павловна.

Конечно, Инесса Павловна! По–другому и быть не должно: или библиотекарь, или учитель.

– А Вас как величать, позвольте узнать?

– Виктор Андреевич. Больше никто не хулиганит, Инесса Павловна? – Свиридов прикинулся поленом с зарубкой от фуражки.

– Вы знаете, Виктор, – не отступала Инесса, – на площадке еще парализованная старушка, другая квартира давно продана. А в последние дни у Назаровых масса проблем. Насколько мне известно.

Да все тебе известно, бездетная ты шпиенка.

– Вы их давно знаете? Что же такое сейчас происходит, Инесса Павловна?

– Мы знакомы с момента заселения. С мужем Татьяна давно развелась. Она и раньше выпивала, а в последний год совсем спилась. На улицу в одной сорочке выбегает, как напьется, а уже не девочка! – Инесса гневно блеснула очками, Свиридову почудились нотки потаенной зависти.

– Часто выбегала? Куда бегала?

Через стекла очков Свиридов уловил подозрение. Глаза милиционера излучали живейший интерес и ни фотона издевки. Успокоившись, Инесса продолжала:

– Куда бегала, не знаю, молодой человек, а раз в месяц пьет, как…

– Сапожник. – Подсказал Виктор.

Инесса Павловна укрепилась в простодушии полицейского, с чувством превосходства согласилась:

– Ну, пусть будет «как сапожник». Так вот, Виктор, ее дочь – Ольга встречалась с парнем, забеременела. Как я поняла, кавалер ее бросил. Ольга родила перед 8 марта, сейчас с ребенком сидит. Девушка не плохая, но курит. Училась не ахти, а могла лучше. Рано с парнями стала общаться. Слишком близко, я бы сказала. Я завуч школы № 3, местную молодежь знаю. Так вот что я Вам хочу сообщить, – лицо завуча приблизилось, Свиридов рассмотрел чистую зеленую оболочку глаз одинокой порядочной женщины. Поневоле представил, как она ворочается на неразложенном диване, лелеет свое одиночество, подвергает бесконечному анализу восточное «спать лучше одному, чем с кем попало».

Инесса спохватилась, заняла нейтральную позицию, стеклышки потухли, вздохнув, продолжила:

– С месяц назад Ольга изменилась. Возможно, послеродовое состояние, но мне кажется, она принимает наркотики! Не удивляйтесь, Виктор, наркоманов я видела больше, чем беременных. А неделю назад Татьяна чуть не убила дочь, я даже хотела вам звонить.

Пора знакомиться с гр. Назаровой О. А. – курякой и наркоманкой. Свиридов потянулся к замку. Щелкнул замок, обитая дерматином дверь распахнулась внутрь. Девушка натолкнулась на милиционера, сигарета сломалась в руке. Тела на миг соприкоснулись, испуганное «ой!». Свиридов сделал шаг назад: видео, аудио – положительно, одорологическая фиксация – неуд. Черная шелковая грива контрастировала с бледностью лица. Впалые щеки, припухлые губы. Позже на свету в глазницах обнаружились синие глаза. Лицо взрослой женщины с детским выражением глаз. Под майкой чуть отвисшая грудь между 3 и 4 размером, плоский живот. Теплая ткань пижамных штанишек облегает широкие бедра, стройные ноги. В запахе молодой женщины смешаны молекулы шампуня, духов, памперсов и табака. Голос обещает быть тихим и грудным.

– Добрый день, мадемуазель! – Виктор пытается сразу завоевать расположение. Вежливость – лучшее оружие.

– Я ваш новый участковый. Вы – Ольга Александровна.

От вежливости представителя карательной системы девушка опешила, потом рассмеялась.

– Можете на «ты», я не старая. Пойдемте в комнату.

И не покурила!

В квартире запах памперсов б/у усилился. В двух комнатах вещи раскиданы, как после посещения квартирными ворами, но чисто.

– Давайте на кухню пройдем. Ребенок спит пока.

– Давай, Ольга, я тебя опрошу поподробнее. – Свиридов достает бланк опроса, бесплатная газетка между листом и грязной клеенкой.

«… опросил: гр. Назарова Ольга Александровна, 1993 г. р., урож. …, образ. среднее, не судима, не работает, прож. г. … ул. … д. …, кв. … По вышеуказанному адресу проживаю с матерью Татьяной Сергеевной, 1969 г. р., сыном Степаном, 04.03.2014 г. р. 17.06.2014 года в 22–00 я вышла на улицу подышать свежим воздухом. Я села на лавочке у гаражей на краю детской площадки покурить…»

– Свежим воздухом подышать, стало быть?

– Дома устала сидеть с ребенком, мамка пьяная пришла. Я Степу соседке на 15 минут отдала.

«…Ко мне подошли два парня. Один – Слава, учились вместе, он закончил школу на два года раньше, второго не знаю. Слава подошел и потребовал 1000 рублей, которые я заняла у него 2 недели назад…»

– Славик вот так запросто всем деньги одалживает?

«…Когда занимала, срок возврата не обговаривался. У меня при себе было 600 рублей в сумочке и телефон Нокиа, модель не помню, покупала несколько лет назад на Птичьем рынке за 2000 рублей, документов на него нет. Сим–карта: абонентский номер 8927……. , оформлен на мое имя. Также в сумке находился паспорт. Я ответила, что 1000 рублей у меня нет, попросила об отсрочке. Слава пнул меня в живот. Я упала с лавки, он взял сумку, расстегнул, забрал деньги, остальное выбросил на землю. Подобрал паспорт и телефон, положил в карман. Я поднялась и потребовала вернуть свои вещи. Слава несколько раз ударил меня по лицу и в живот руками, я убежала домой…»

– Матери ничего не говорила?

– Она пьяная спала уже.

– Во дворе никто не видел, как тебя Славик избивал?

– Уже стемнело, за гаражами не видно со двора, даже если кто там был.

«… сразу в полицию я не сообщила, потому что была в подавленном состоянии, мне необходимо заботиться о ребенке. Видимых повреждений у меня не было, в медицинские учреждения не обращалась. Через неделю после случившегося вечером к нам домой пришел Слава, адрес узнал в моем паспорте. Дверь ему открыла мать. Слава сообщил ей о моем долге и предложил выкупить паспорт. Мама закричала на него, вырвала паспорт, вызвала милицию. Слава ушел. Мама отругала меня, прибывшим милиционерам я написала заявление о привлечении Славы к уголовной ответственности…»

– Короче говоря, мать заставила.

– Ну да, мне и самой обидно, только я знаю, что его не посадят! Только время потеряю.

– С чего такой пессимизм? – Свиридов прекрасно знал ответ.

– А кого сейчас сажают? Славик уже сидел два раза. По два–три месяца. В школе одного битой избил, телефон отобрал. Ему условно дали. После этого он совсем обнаглел, делает, что хочет, никто его не трогает!

Девушка, похоже, не божий одуванчик. Все ли договаривает?

– Ладно, посмотрим. Где он живет, знаешь?

Темно–синие глаза заблестели, голос стал еще тише:

– Не знаю. Меня как парень бросил, я из дома почти не выходила. Со Славиком месяца два назад познакомилась, раньше только в школе видела.

– Так, в целом, все ясно. Мать во сколько приходит?

– В пять – полшестого.

– Где отделение милиции, полиции! знаешь. В шесть–тридцать с паспортом подойдешь в дежурную часть, скажешь к Свиридову. Поедем с тобой в офис «Мегафона» за детализацией звонков. В распечатке серийный номер телефона будет.

На недоумевающий взгляд девушки пояснил:

– Это для возбуждения уголовного дела необходимо. Ты, Ольга, не загоняйся, делай, как я скажу, и будет тебе счастье.

Ольга дотронулась до волос, склонила голову, скулы порозовели.

– Счастье – это хорошо. – Улыбнулась девушка.

Рабочий день участкового уполномоченного заканчивается в 18–00, Свиридов в усилении не задействован, переоделся в кабинете – джинсы, майка навыпуск – в связи с восточными событиями ПМ обязали носить постоянно. Хоть так утешили. К 18–30 Ольга не подошла. Свиридов сел в машину, по случаю замененный салон освежал восьмерку изнутри. Торопиться некуда, никто не ждет. Стройные ножки примагнитили взгляд. Девушка в мини–юбке, сиреневой майке шла по направлению к отделу. Роскошные волосы, мячики грудей, сумочка через плечо – майор не сразу узнал свою потерпевшую. Ольга умело накрасилась. Фотомодель. «Был бы я помоложе, а она без груза.» Под грузом старый холостяк подразумевал Степана.

Виктор вышел из видавшего виды транспорта, позвал Ольгу.

– Ты прям королевна. Садись, опоздаем.

– Спасибо. – Ольга улыбнулась на комплимент.

Девушка прыгнула в машину, уютно устроилась на сиденье. На колени положила сумочку, откинула черную прядь, по виду на пикник собралась. Свиридов вспомнил про беременность, домашнее существование, ребенка на руках. Тут хоть какое развлечение.

– Поехали, мамзель.

С июня 2014 года «Мегафон» остался единственным стабильно работающим оператором сотовой связи. Цены на услуги влетели на порядок. До Безымянского филиала километров пять. В вечернее время пробки в обратную сторону. Все равно Свиридов еле сдерживался не подавить баранов, мнящих себя пешеходами. Так называемые гости из южных республик, казалось, никогда не видели светофора. Или в Азии красный свет означает беги, зеленый – иди.

– Пидарасы! – Голос у Назаровой чувственный, глубокий, ругательство получилось ласковым. Виктор рассмеялся, повел спокойнее.

Детализацию Ольга получила без проблем. До настоящего дня сим–карта работала.

– Ольга, позвони на свой номер, если ответит Славик, скажи, что нашла деньги, хочешь отдать долг. – Солнце отливало медью, когда Виктор подруливал к Назаровскому дому. В синем небе как пулевое отверстие красное тело.

– Алло, Слава, ты? Я рубль нашла, верни мне телефон, пожалуйста.

– У прохожего телефон попросила.

– Потом меня мать не выпустит.

– Хорошо, жду у подъезда.

– Сказал, сейчас подойдет. – Ольга вернула телефон, сгорбилась. – Он потом меня не убьет?

– Убьет – посадим. Шутка. – Свиридов прикинул пути возможного появления подозреваемого.

– Иди, сядь на лавку. Подойдет он, откроешь–закроешь сумку.

Ольга кивнула, достала сигарету с зажигалкой, губы поджались, глаза увлажнились. Свиридов почувствовал неловкость, захотелось приобнять, успокоить девушку.

– Курить – здоровью вредить! – Теперь это действительно шутка.

– А мне целоваться не с кем!

Минут десять Ольга сидела на низкой лавке, край мини–юбки вровень с доской. Виктор внимательно следил за ручной кладью, из поля зрения, естественно, не выходили и девичьи части тела. Девушка встала, вроде как проверила застегнута ли сумка. Коротко стриженная вешалка подошла походкой короля на плэнере. Майка болталась на широких плечах, руки худые, а лицо круглое тупое и злое. Хорошо не догадался узкие джинсы носить. Дятел.

Свиридовские пальцы жестко обхватили локтевой сустав.

– Здорово, Славик! – Одного роста, посмотрели друг другу в глаза.

В глазах Славика читалось понимание, но надо сохранить лицо:

– Те чё надо? Какой я тебе Славик? – попытка выдернуть локоть.

– Полиция! – объявил Свиридов, правая рука потянулась за наручниками на брючном ремне, из‑под майки маякнула кобура.

– Не дергайся, садись в машину, в отделе разберемся.

Доехали молча. Каждый планировал линию поведения.

Свиридов взял у дежурного ключ от оперского кабинета, завел пленника. Кабинет – 3 стола, 5 стульев, 2 сейфа и шкаф для одежды – не ремонтировался лет 10. Люминисцентные лампы холодно освещали потертые стены. На синей цементной крошке пятна бурой жидкости. Кровавая Мэри уже приелась на пятничных попойках. Граждане по неизвестной причине принимали томатный сок за кровь невинных мучеников. Черные следы подошв на старом линолеуме довершали картину камеры пыток.

– Содержимое карманов на стол. – Свиридов отстегнул наручники, подошел к окну, плотные шторы отсекли возможных свидетелей ОРМ.

– Слышь, начальник, ты не обознался? Меня Сергеем зовут. Фамилия Дорофеев. – Жулик проверял на опытность. Глаза исподлобья следили за реакцией на грубость.

Наручники бухнули о поверхность стола, Виктор спокойно вернулся к бывшему зэку. Между зрачками оппонентов от силы 30 сантиметров, воздух опоганился гнилым пищеводом. Психологический поединок закончился коротким незаметным ударом в печень.

– Все, кх–кх–р, начальник. Все понял! – Дорофеев превратился в Славика.

Дальнейшая беседа прошла в спокойной, почти дружественной атмосфере. Славик выложил на стол телефон Нокия, пару мятых стольников, пачку сигарет, ксерокопию первой страницы паспорта. Свиридов посмотрел по компьютеру реестр подвигов: грабеж, разбой, последняя судимость за хранение наркотиков.

– Дорофеев, чей это телефон? – Свиридов указал на стол.

– Командир, трубка этой шалавы. – Дорофеев быстро глянул в ментовске глаза. – Ольги. Она мне в залог дала, штуку заняла, третью неделю не отдает.

– Дала в залог и заяву бросила! Вот сволочь, давай ее за ложный донос привлечем.

Жулик не понял – мент шутит? Через секунду даже легче стало.

– Ты опупел, гандон штопанный! Тебя с телефон взяли, ты еще туфту гонишь – сама дала! – заорал Свиридов. – Пиши давай явку, глядишь, зачтется. Ты условно освободился, на нарах будешь горбатого лепить!

Виктор старательно изображал плохого полицейского, но особой злости не чувствовал. Зато все чувствовал Славик.

– Не ругайся, командир. Ольга давно на белом сидит, тыщу у меня на дозу занимала. Отдать нечем, вот она и заявила. А заработать за один вечер влегкую может.

Вот так. Фотомодель с грудным дитем. Виктор помрачнел, дальнейшая упаковка ограничилась лишь необходимыми словами «подписи – здесь, здесь и здесь. Здесь – «с моих слов записано верно, мной прочитано.»

Совершал Дорофеев мелкие хулиганства? Совершал. Не сегодня может быть, но протокол задержания подписал без лишних вопросов, с уверенностью честного жулика. Такое поведение чуть смутило в душе Виктора. За подобный грабеж не арестовывают, но Славик – условник!

– Слушай, а почему Славик?

– А? – Дорофеев разогнулся от стола, сдержанной ухмылкой постарался не осложнить обстановку:

– Славным парнем я был в свое время. Наверно.

Разбираться в славе Дорофеева времени не было, да и по барабану это было новому участковому. Виктор отвел задержанного в КАЗ, вернулся в кабинет. На столе бланки объяснений, пакет с телефоном, заявление. Неужели наркоманка? Почему красивые девушки так быстро садятся на иглу? Ну, да, некрасивым можно, а Ольге нельзя! Так, погоди, кому я верю, жулику? Все же Виктор по–другому оценил некоторые ньюансы Ольгиного поведения. Ладно, разберемся завтра. Принимать позицию жулика в любом раскладе для опера нельзя. Внутренняя уверенность многое значит.

Виктор подбил материал. Протокол осмотра, рапорта, сопроводиловка. Немного подумал о квалификации преступления, решил 161, часть вторая – с применением насилия, значит в следствие, хотя ущерб, конечно, большим не назовешь.

В начале двенадцатого ночи Свиридов вставил ключ в замок зажигания. Можно остаться ночевать в отделе, из плюсов – машину под окнами не бросать, но возобладал мстительный разум: наведут ночью антиобщественный элемент, гастарбатеров безработных, придется подключаться к отработке. Нет уж, поехали домой. Назарова с утра подойдет, проинструктирована.

Виктор вспомнил шелк волос, стройную фигуру, походку девушки. Какая наркоманка? Наркоманов что ли не видел.