Читать книгу Полночная звезда. Сборник - Вольф Белов - Страница 1

ВОЛЬФ БЕЛОВ

ПОЛНОЧНАЯ ЗВЕЗДА

ОТ АВТОРА

(вместо предисловия)

Мое имя Уайт Вулф, я психотерапевт, имею ученую степень доктора психологии. В числе прочих профессиональных навыков я так же владею техникой гипноза, иногда использую ее на сеансах, а на жизнь в основном зарабатываю, как психоаналитик. Основной контингент моих пациентов, это люди, страдающие хроническим алкоголизмом, различными нервными расстройствами. Не скрою, услуги мои стоят совсем не дешево, но недостатка в клиентах никогда не было. Хотя личная жизнь как-то до сих пор не сложилась, в целом дела мои шли неплохо.

Я никогда не помышлял о карьере писателя, и если в годы учебы и медицинской практики мне еще приходилось писать рефераты, доклады и диссертации, то в последнее время все мои литературные труды ограничивались выпиской рецептов. Все остальные документы и счета всегда оформляла Пола Брекем, мой секретарь. Взяться за перо меня побудил случай.

Жизнь моя протекала в спокойном размеренном ритме, не преподнося никаких сюрпризов, пока однажды в моем кабинете не появился он. С первого взгляда я принял его за простого бродягу, но присмотревшись внимательнее, понял, что это не так. Одежда на нем была хоть и изрядно поношенная, но чистая, он был аккуратно подстрижен и гладко выбрит. На вид моему посетителю можно было дать лет сорок.

– Доктор Вулф, если не ошибаюсь, – произнес он приятным мягким голосом, то ли спрашивая, то ли утверждая.

– Не ошибаетесь, – ответил я. – С кем имею честь?

Он пропустил мой вопрос мимо ушей и сказал:

– Извините, что я без записи.

– В таком случае не понимаю, как вам удалось прорваться через моего секретаря. Она прекрасно знает, что я никого не принимаю без предварительной договоренности.

– Приемная пуста, – ответил незнакомец.

Я прикрыл глаза и вздохнул. Ох уж эта Пола, вечно она куда-то исчезает без предупреждения. Давно пора бы оказаться от ее услуг и подыскать себе более ответственную помощницу, но уж больно привык к этой непоседливой девице.

– Если вы заняты, я могу прийти в другой раз, – послышался робкий голос посетителя.

Я открыл глаза и сказал:

– Я могу уделить вам несколько минут. Проходите, садитесь и рассказывайте, что привело вас ко мне.

Признаюсь честно, у меня совсем не было никакого желания разговаривать с этим человеком. В этот день я чувствовал себя несколько утомленным и вряд ли мое состояние могло улучшить выслушивание очередных бредней, которые и без того обрушиваются на меня потоком каждый день. Я мог бы сослаться на кучу несуществующих дел, чтобы выпроводить непрошенного гостя, однако пригласил его пройти. Почему? Странно, но на этот вопрос я и сам не смог бы себе ответить. Было в облике незнакомца что-то такое, необъяснимое… Даже сейчас, по прошествии лет, я не могу сказать, что же тогда меня так расположило к нему.

Незнакомец сел на самый краешек предложенного кресла и, нервно сжав пальцами колени, произнес:

– Я хочу, чтобы вы загипнотизировали меня.

Не то, чтобы его просьба показалась очень странной (при моей-то профессии), просто это прозвучало как-то необычно и несколько неожиданно. Я даже не сразу ответил. После небольшой паузы я осторожно переспросил:

– Хотите погрузиться в состояние транса? Зачем вам это нужно?

– Я хочу написать книгу.

Мне едва хватило выдержки, чтобы скрыть свое удивление. От своих клиентов я слышал немало необычных идей, но такое было впервые. В первое мгновение я подумал было, что начинаю терять профессиональные навыки, обычно я с первого взгляда мог определить людей с нестабильной психикой. Однако мой посетитель никак не производил впечатление сумасшедшего. Поэтому я решил уточнить, правильно ли я все понял:

– Простите, я не совсем уловил суть вашей проблемы.

Посетитель смутился еще больше.

– Я понимаю, что выгляжу несколько странно и просьба моя не совсем обычна для вас, доктор Вулф. Позвольте, я расскажу все по порядку.

– Это будет самое лучшее, – согласился я. – Я слушаю вас.

Мой посетитель смущенно кашлянул, очевидно, собираясь с мыслями, и принялся рассказывать:

– Два месяца назад я попал в автокатастрофу. Состояние мое было критическим, сначала клиническая смерть, потом несколько дней комы. И, как бы это сказать… пока тело мое покоилось на больничной койке, душа все эти дни пребывала в другом мире, удивительном и загадочном. Это был мир совсем непохожий на наш. Я не знаю, было ли это предвидение будущего, воспоминания о далеком прошлом или еще что-то. Я прошу вас помочь мне вспомнить этот мир.

– Если я правильно понял, вы хотите издать книгу о том, что видели в коматозном состоянии, – уточнил я, когда наступила пауза.

– Не совсем так, – возразил он. – Я хочу сделать записи для себя, я не собираюсь их издавать.

– В таком случае я совсем не понимаю, для чего вам это нужно.

– Видите ли, мне кажется, что если на пороге смерти я заглянул в тот мир, значит, после смерти точно окажусь там. Я хочу узнать о нем побольше.

Наверняка любой здравомыслящий человек на моем месте попросил бы оставить его в покое и не приставать со всякой ерундой. Однако я почему-то не решился указать ему на дверь. Мы разговаривали довольно долго, и что заставило меня провести сеанс, я и сам не могу объяснить. Этот странный человек обладал каким-то магическим обаянием, я словно попал под его влияние. Эта работа совсем не сулила мне большой гонорар. Может быть, мне просто стало интересно, что же такое увидел мой чудаковатый посетитель в состоянии комы, что за мир он пытается вспомнить.

Так или иначе, но сеанс был проведен. За ним последовал второй, потом третий, четвертый… Так, глазами моего нового клиента, я увидел другой мир. Мир, еще не покоренный человеком, не отравленный цивилизацией, населенный удивительными существами. Мир совсем еще юный и одновременно древний, как сама жизнь. Что-то связывало одного из обитателей того мира с моим клиентом, во многих его воспоминаниях появлялся одинокий странник.

Новая работа увлекла меня целиком и я каждый день с нетерпением ждал очередного визита своего чудаковатого клиента, с которым уже успел подружиться. Я словно читал книгу, каждодневно узнавая все новые истории.

После каждого сеанса мы вдвоем работали над текстом, придавая нашим записям вид литературного произведения.

Спустя два месяца мне неожиданно позвонили из полиции и пригласили в морг на опознание. Это был он. Во время перестрелки уличных банд его сразила шальная пуля. Из всех документов при нем оказалась лишь моя визитка, полицейским так и не удалось установить его личность.

Увидев его, лежавшего на столе под белой простыней, я вдруг с горечью осознал, что так и не узнал его имя. За все время нашего знакомства он так и не назвал себя, а я, целиком поглощенный работой, не обратил на это внимания. Кто он был, где жил, чем занимался, все это так и осталось для меня загадкой. Все, что от него осталось, это воспоминания о далеком неведомом мире.

В память о безымянном друге я предлагаю к изданию некоторые из наших записей. Надеюсь, после смерти он попал в свой мир, как и хотел.

09.09.98. Пермь.

ПРОКЛЯТЫЙ

Солнце немилосердно жгло непокрытую голову, песок скрипел на зубах, камни осыпамлись из-под ног. Человек падал, разбивая тело в кровь, но снова вставал и упорно продолжал карабкаться вверх по крутому склону. Он не пил и не ел уже много дней, он забыл про отдых и сон. Днем и ночью он упрямо продвигался вперед, к заснеженной вершине скалистого пика, в маграхирский храм, приют отверженных.

К вершине Маграхира не вела ни одна тропа, на его склонах не росло ни травинки, лишь голые, раскаленные солнцем камни внизу и обледенелые скалы на самом пике. Смерть была верным спутником любого, отважившегося дойти до ворот храма, и белые человеческие кости обильно устилали каменистые склоны Маграхира.

Но человек сделал свой выбор и не собирался поворачивать назад. Его не страшила смерть. У него вообще не осталось никаких чувств, вся его жизнь заключалась в прошлом, он не видел для себя будущего. Он отказался от жизни в мире людей и сейчас на пределе сил продолжал восхождение, орошая скалы собственной кровью.

Поднявшись после очередного падения, человек вдруг услышал сильный звучный голос, подобный большому храмовому колоколу:

– Упорство твое достойно удивления.

Путник поднял голову и огляделся. Неподалеку на выступе скалы сидел человек, закутанный в черный плащ. Низко надвинутый капюшон полностью скрывал его лицо. Рядом стоял деревянный посох, прислоненный к скале.

Путник кашлянул, прочищая горло, и прохрипел:

– Мир тебе, незнакомец. Кто ты?

– Так ли уж это важно для тебя? – с усмешкой отозвался человек в плаще. – В конце концов, все мы дети одного мира.

Путник покачал головой.

– Я больше не принадлежу этому миру. Он отверг меня за мои преступления.

Человек в плаще указал на выступ скалы рядом с собой и произнес:

– Сядь, отдохни. К вершине Маграхира путь неблизок.

– Извини, я должен идти дальше.

Путник возобновил было восхождение, но слова незнакомца остановили его.

– Что ж, иди. Лишь бы тебе хватило сил на обратный путь.

– Почему ты решил, что мне придется идти обратно? – насторожился путник.

– Маграхир не примет тебя, Рамар, – жестко ответил человек в плаще. – Там тебе делать нечего.

Путник вздрогнул.

– Ты знаешь, кто я?

– Я слишком долго живу на свете и знаю многое.

– Не тебя ли называют черным пророком Маграхира?

– Меня по-разному называют. У меня слишком много имен, но настоящего не знает никто.

Человек в плаще рассмеялся и вновь указал на выступ скалы.

– Сядь, Рамар, нам есть, о чем поговорить.

Рамар приблизился к таинственному незнакомцу и опустился на камень.

– Расскажи мне о себе, – потребовал человек в плаще. – Откуда ты и какая нужда ведет тебя к вершине Маграхира?

– Если ты знаешь мое имя, должен знать и все остальное, – заметил Рамар.

– Всего не могут знать ни люди, ни боги, – возразил человек в плаще. – Рассказывай.

Путник тяжело вздохнул и с горечью произнес:

– Я проклят, незнакомец. Тяжкий грех лежит на мне, и я проклят своим народом.

Он помолчал немного, собираясь с мыслями, и начал рассказывать:

– До недавнего времени я жил в полночных* землях Рубидана. Мой отец был вождем большого полукочевого племени куммров. Наш народ жил в степях близ холмов, за которыми лежали густые леса, где обитали рубийские племена. После голодных зим наши воины часто совершали набеги на рубийские поселения, так что на холмах постоянно происходили стычки. Но сам я рубийцев никогда не видел.

Я рос одиноким волчонком, у меня не было друзей, во всем племени лишь один отец любил меня. Мать я не помнил, она умерла при родах младшего брата. Все остальные куммры сторонились меня, сверстники почти ненавидели, даже младший брат смотрел волком. Я был одинок. И все от того, что я не был похож на остальных соплеменников. Среди низкорослых краснокожих куммров я выделялся высоким ростом и светлой кожей.

Когда же я подрос, меня начали бояться. Будучи изгоем в родном племени, я с малых лет увлекался воинским ремеслом и стремился овладеть им. Через наши земли порой проходили бродячие воины, наемники, от них я перенял искусство убивать. Я овладел многими видами оружия и даже научился побеждать противников голыми руками. Я считал себя воином, но слишком поздно осознал, что на деле учителя наемники воспитали меня жестоким убийцей. И очень скоро я показал всем, на что способен. Я участвовал практически во всех походах на соседние племена, не раз доказывая в боях, что нет воина более грозного и свирепого, чем я. Жители степей прозвали меня Тог-Ногр, что означает «жестокий зверь», и они имели на это полное право. Я безжалостно уничтожал десятки людей, не щадя ни женщин, ни стариков, ни детей. Словно взбесившийся зверь, я алкал крови и проливал ее рекой. Для упрямцев и гордецов, не желавших покориться моей воле, я изобретал самые изощренные и жестокие способы казни. Бывало, только узнав, что я участвую в очередном походе куммров, целые племена снимались с мест и обращались в бегство, бросая все свое имущество. Вся степь трепетала перед именем Тог-Ногра и самим куммрам я внушал настоящий ужас. Но в набеги на рубийские селения отец меня не пускал.

Со временем я сколотил собственный отряд в полсотни клинков из бродяг наемников, отступников и изгоев, людей без чести и совести. Мы шатались по степи, бесчинствуя и наводя ужас на мирных жителей.

Однажды мы встретили всадников куммров, возвращавшихся из набега за холмы. Они везли тело моего младшего брата, погибшего в схватке. Недолго думая, я направился со своим отрядом за холмы, в рубийские леса. Нельзя сказать, что я жаждал мести за смерть брата, мы никогда не любили друг друга. Это был лишь повод. Мне не терпелось помериться силами с рубийскими воинами, о которых я столько слышал, как о лучших на всем Севере.

Мы перешли холмы и ночью обрушились на первое попавшееся селение. Рубийцы действительно оказались отличными бойцами – высокие, широкоплечие, самые слабые из них были равны мне по силе. Несмотря на внезапное нападение, они оказали нам достойный отпор.

Что-то знакомое почудилось мне в облике рубийцев, но тогда я не дал себе труда задуматься. Звон стали и запах крови опьянили меня. Мужчин в селении оказалось мало, но они сражались яростно, половина моего отряда полегла в ту ночь. Однако, несмотря на всю свою мощь, рубийцы не могли противостоять нам, чьим ремеслом были война и убийство. Все рубийские воины пали под ударами наших мечей, большинство зарубил лично я. Женщин мы также убили сразу, ибо живыми они не сдавались. Тех, кто засел в своих домах, мы сожгли живьем. Немногочисленных пленных мы предали жестокой казни – рубийских детей разорвали на части, немощных стариков утащили в лес, переломали им кости и побросали на муравейники. Дабы устрашить все прочие рубийские роды, я приказал отсечь у трупов головы и сложить их в пирамиду в центре селения. Пресытившись собственными зверствами, мы отправились назад.

Когда дома узнали о моем походе, над стойбищем нависла тишина. Отец был в ужасе. Многие годы на холмах шла непрекращающаяся война, но никогда еще ни одна из сторон не допускала подобной бессмысленной жестокости. Куммры испуганно перешептывались, называя меня отродьем Темных Сил и предрекая большие несчастья. Почуяв нависшую угрозу, остатки моего отряда покинули стойбище. Все ждали беды.

И беда не заставила себя долго ждать.

Спустя два дня сотни рубийцев спустились с холмов. Ужас объял племя куммров, началась паника, невообразимый хаос. Наше войско спешно двинулось навстречу противнику, я был впереди всех. Я рвался в бой. В отличие от всех я еще не понимал, что народу куммров пришел конец – на своих мечах рубийцы принесли ему смерть.

Завязалась кровавая битва. Это была даже не битва, а избиение. Рубийцы не зря считаются лучшими воинами Севера. Высокие, могучие, широкоплечие, с суровыми лицами, они молча валили наших воинов, как снопы, прокладывая себе дорогу к шатру вождя.

Я бился в самой гуще схватки. Да, рубийцы были грозными противниками, но ни один из них не мог сравниться со мной в искусстве владения мечом. Мой клинок достал многих из них.

Тем не менее, большая часть войска куммров полегла на поле боя. С немногими уцелевшими я отступил к шатру вождя. Когда я увидел своего отца, мне впервые стало страшно. Лицо его было перекошено от ужаса и отчаяния, но глаза горели огнем лютой ненависти. Ненависти ко мне. «Будь проклят тот день, когда ты появился в моем шатре, – произнес он страшные слова и указал на меня своим воинам. – Убейте его и отдайте рубийцам, они пришли за ним.» Воины словно ждали такого приказа, как свора голодных псов они набросились на меня со всех сторон. И хотя я был ошеломлен словами отца, инстинкт взял свое. В тот миг я не был готов принять смерть и не собирался легко расставаться с жизнью. Несколькими ударами меча я зарубил пятерых, остальные в страхе отступили. Почуяв движение за спиной, я обернулся и увидел булаву, готовую размозжить мне голову. Я уклонился в сторону и, не глядя, ткнул мечом в живот нападавшему. Это оказался мой отец. Обезумев от горя, я выронил оружие и подхватил его тело. «За что, отец?! За что?!» – кричал я, прижимая его к груди. «Отойди от меня, – прохрипел он. – Я не хочу умирать на твоих руках. Будь ты проклят.» С этими словами он испустил дух.

Тьма окутала мой разум. Не знаю, сколько времени я провел на коленях у бездыханного тела отца. Когда я пришел в себя, вокруг стояли рубийцы, хмуро глядя на меня. Схватив меч, я поднялся на ноги. Они уже знали, чего я стою в схватке, и предпочли не принимать ближний бой. Просвистели две стрелы и впились мне в бедро. «Брось оружие и останешься жив!» – крикнул кто-то. «Не дождетесь,» – прохрипел я в ответ и вырвал стрелы из тела с кусками собственного мяса. Еще одна стрела ударила меня в плечо. «Нет!» – послышался женский вопль. Расталкивая воинов, вперед выбежала седая женщина. Раскинув руки в стороны, она отгородила меня от рубийцев собственным телом.

У ног моих лежал труп отца, убитого мною, мой народ был уничтожен, я был проклят. Мне больше незачем было жить. Вокруг стояли враги и ждали только повода разделаться со мной. И я дал им этот повод. «Я недостоин твоей жалости, женщина,» – произнес я и одним ударом раскроил старухе череп. В воздухе повисла оглушающая тишина. Некоторое время рубийцы словно пребывали в оцепенении. Потом вперед рванулся молодой воин, огромный, как гора, но путь ему преградил высокий старик с длинной седой бородой. «Пусти, старейший, – прорычал воин. – Я разорву его на части!» «Нет, Шугар, – твердо сказал старик. – Это именно то, чего он добивается. Мы не дадим ему легкой смерти.»

Он выступил вперед и произнес: «Верно говорят, что ярость слепа. Человек, в своем безумии ты не признал ни своих братьев, ни родную мать.» «Вы пришли за моей головой, – прохрипел я в ответ. – Так попробуйте взять ее. При чем здесь моя мать и какие-то братья?» «Тебе знаком этот символ?» – спросил старик и выдвинул вперед свой посох, на конце которого сияла восьмиконечная серебряная звезда. Я рванул рубашку, на левой стороне груди у меня белел шрам в форме такой же звезды. Ты видишь, незнакомец, вот он. «Когда в семье рубийского вождя рождается мальчик, на его груди выжигают такой знак, символ власти рубийских вождей, – сказал старик. – Если после этого ребенок выживает, он признается достойным быть правителем. Двадцать лет назад у вождя одного из наших племен, которое ты недавно уничтожил, родился мальчик. Ему дали имя Рамар. Он появился на свет хилым и когда его пометили знаком власти, несколько дней был при смерти. Никто не надеялся, что он выживет. Тем не менее, какие-то бродяги выкрали ребенка. Впоследствии мы слышали, что заезжие купцы отдали найденного ими светлокожего мальчика жене вождя куммров. До сей поры мы не подозревали, что это ты. Двум девушкам удалось спастись из уничтоженного тобою селения и они рассказали нам о тебе. Они рассказали, как ты уничтожил все свое племя и собственную семью.»

Словно молния мой мозг поразила догадка. Вот почему мне почудилось что-то знакомое в облике рубийцев. Я был такой же, как они. Я был одним из них. Более того, я был одним из рубийских вождей.

А беспощадный старик продолжал говорить: «Два дня назад ты уничтожил племя, в котором родился. Этой женщине, – его посох указал на распростертое тело старухи, – в ту ночь повезло, ее не было в селении. Сегодня она пришла с нами, чтобы уберечь своего сына от расправы. Могла ли она знать, что сама погибнет от его руки?»

О, незнакомец, зачем я не был мертв к этому времени, зачем познал страшную истину? Тысячи пудовых молотов обрушились на мою голову, гора навалилась на плечи, земля приблизилась и ударила в лицо. Сквозь густую пелену тумана, окутавшего мой разум, донеслись до меня суровые слова старика: «От имени своего народа я проклинаю тебя. Будь ты проклят во веки веков, Рамар Тог-Ногр. Будь проклят ты и все твое семя.» Больше я уже ничего не видел и не слышал. Жизнь прекратилась для меня.

Когда способность соображать вернулась ко мне, я увидел, что нахожусь на поле минувшей битвы совершенно один. Рубийцы ушли, забрав своих погибших воинов и похоронив павших куммров.

Остатки племени куммров рассеялись по степи, примкнув к другим племенам. Отныне, как народ, они более не существуют. В память же о моих преступлениях мне осталось вот это.

Рамар коснулся пальцами серебряной пряди в своих волосах. Помолчав немного, он с горечью продолжал:

– Вот моя история, незнакомец. Я уничтожил племя, в котором родился, уничтожил народ, приютивший меня, своими руками убил человека, воспитавшего меня, и женщину, давшую мне жизнь. Я проклят приемным отцом и своим народом. Мне нечего делать в этом мире.

Сперва я хотел вспороть себе живот, но старик рубиец был прав, я не заслуживаю смерти, это самое легкое наказание за мои преступления. Мой удел – страдать всю жизнь. Поэтому я иду в Маграхир. Я слышал, храм принимает отверженных. Прости, незнакомец, я должен идти дальше.

Рамар сполз с камня и собрался было продолжить свой путь, но вопрос человека в плаще остановил его:

– Почему ты решил, что Маграхир искупит твои грехи?

– Не искупления ищу я, а наказания, – ответил Рамар.

– Значит ли это, что весь остаток жизни ты собираешься посвятить самоистязанию, как физическому, так и духовному? – с усмешкой спросил незнакомец.

Рамар ничего не ответил.

– Послушай, что скажу тебе я, Рамар, – продолжал человек в плаще. – Отшельники Маграхира претерпевают страдания в поисках истины. Они ушли из мира, ибо не могли ничего более ни дать ему, ни взять от него. Никто не замаливает грехи в святой обители, ибо ошибки своей жизни человек должен стремиться исправлять, а не только признавать. Тебе нечего делать в храме. Маграхир не примет тебя.

– Не примет? – настороженно переспросил Рамар.

– Сейчас ты пытаешься скрыться от мира и этим проявляешь трусость, – жестко произнес незнакомец. – Пусть мир отверг тебя, но ты по-прежнему остаешься его частью. В диких землях Севера ты проклят, как самый жестокий убийца, но мир гораздо более жесток, чем ты можешь себе представить. В нем процветают алчность, зависть, глупость и страх, что влечет за собой неисчислимые беды. Ежедневно проливаются реки крови, правители тиранят народы, в пожарах войны гибнут женщины и старики, дети остаются сиротами, свободные люди обращаются в рабство. Ты всего лишь внес свою небольшую долю зла в этот несовершенный мир и теперь спешишь скрыться от него. Но ты же воин. В руках таких, как ты, судьба этого мира и в ваших силах изменить его.

– Изменить? – с горечью переспросил Рамар. – Как могу я изменить мир, когда не в силах изменить себя, собственную судьбу.

– Ошибаешься, Рамар. Ты уже изменился. Посвятив себя убийству и насилию, ты познал горечь поражения от собственной жестокости. Никогда тебе уже не быть прежним. Ты научился обдумывать свои действия, сможешь и предвидеть последствия своих поступков. Но сейчас ты поступаешь необдуманно, тебе не место в Маграхире. В глубине души ты понимаешь это, просто не видишь для себя другого выхода. А он есть.

– Как же, по-твоему, я должен поступить?

– Старец уходит от мирской суеты и обретает истину в стенах храма. Воин же, отринув легкую жизнь, находит истину в дороге. Ты ищешь наказания за свои преступления? Что ж, ты получишь его. Но не здесь. Отныне вся твоя судьба, твоя жизнь – это боль, боль твоих собственных преступлений и ты пронесешь ее в своем сердце через многие годы. Прошлое неотступно будет следовать за тобой и никогда не позволит остановиться. Возвращайся назад к людям и попытайся изменить этот мир в лучшую сторону.

– Как?

– Мечом, – решительно ответил незнакомец. – Только сила и обнаженная сталь изменит судьбу человечества.

Рамар затряс головой. Он даже вытянул руку вперед, словно отгораживаясь от слов незнакомца.

– Нет. Никогда более мои руки не коснутся оружия и меч не обагрится. Памятью всех павших от моей руки я поклялся, что не пролью более ничьей крови. Слишком много горя принес мой меч людям и мне.

– Твоя клятва не принята, – сурово произнес человек в плаще. – Ты проклят, души твоих жертв отвергли этот обет. Только меч может дать справедливость нашему несовершенному миру. Он несет как зло, так и добро, все зависит от владеющего им. Используй клинок так, как считаешь нужным.

– Меч – орудие смерти, – возразил Рамар. – Он не может нести добро.

– Смерть уничтожает даже зло, – ответил незнакомец. – Оно также боится обнаженной стали.

– Справедливость не может строиться на чьей-либо смерти. Мир не изменить силой оружия, должен быть другой путь.

– И ты знаешь, какой?

– Нет, – Рамар покачал головой. – Но он должен быть.

– Так возвращайся в мир и найди свой способ изменить его. Держи.

Незнакомец бросил Рамару свой посох. Тот поймал его на лету. Деревянная палка показалась неестественно тяжелой. Рамар потянул за верхнюю часть посоха, обнажилась полоска стали.

– Докажи свою правоту, – произнес незнакомец. – Попробуй побороться со злом в этом мире хоть немного и не обнажить меч. Время покажет, кто из нас прав. Я буду следить за тобой.

– Все-таки, кто ты? – спросил Рамар.

Человек встал во весь рост и поднял голову. Рамар в ужасе отшатнулся. Под капюшоном не было ничего. Громовой хохот сотряс скалы Маграхира. Странное существо раскинуло руки и повалилось назад. Черный плащ распахнулся, обнажив пустоту, и распластался на камнях, но тут же взметнулся ввысь стаей черных воронов, растаявших в небе.

Не веря своим глазам, Рамар проводил их взглядом. Неужто довелось встретиться с самим владыкой Маграхира, загадочным существом, превосходившим своим могуществом всех богов, о котором в детстве слышал множество страшных легенд.

Рамар с глухим стуком задвинул клинок в посох и произнес:

– Что ж, время покажет, кто прав.

____________________

*полночных (полуночных) – северных

13.09.98. Пермь.

РУБИЙСКИЙ БРАТ

Несмотря на ужасающую древность, мир был еще юн. То было славное время грозных богов, могучих магов, легендарных воинов, когда на руинах былых цивилизаций зарождалась новая. Человек был еще очень слаб перед грозными силами природы, но уже начал отвоевывать свое место под солнцем.

С далекого Севера* в мир пришел Рамар, наследник двух вождей, проклятый людьми за свою жестокость, человек, лишенный родины.

Лес рос непрерывно. Столетиями деревья тянулись ввысь. Они росли так густо, что умирая, дерево не падало, а обращалось в труху, повиснув в воздухе на ветвях и лианах. Его место тут же занимало более молодое.

Гигантские хвощи и папоротники закрывали листвой все небо. Кроны могучих деревьев смыкались в вышине, не пропуская солнечный свет. В лесу стояли вечный полумрак и влажная духота. Переплетения лиан и густые колючие кустарники делали лес непроходимым.

Сквозь заросли продирался человек. Высокий и светлокожий, он явно был уроженцем северных земель. Вся его скудная одежда состояла лишь из пары сапог, холщевых штанов, да старого потрепанного плаща. В руке человек сжимал простой деревянный посох. Он был еще молод, но в его волосах уже серебрилась седая прядь.

Человек шел почти напролом, не выискивая более легкого пути, не пользуясь даже звериными тропами. Шипы и колючки со всех сторон цеплялись за его плащ, расцарапывали кожу, с ветвей свешивались головы огромных удавов, сотни москитов звенели над головой. Но человек не замечал ничего. Целиком пребывая во власти своих дум, он, словно во сне, продвигался вперед, аккуратно обходя все препятствия, не обращая внимания на кровавые ссадины и укусы насекомых.

Перешагнув через питона, лениво проползавшего мимо, путник остановился. Дорогу ему преградил ручей. Журчание воды несколько вернуло путника от образов прошлого к действительности. Он осмотрелся, положил посох на землю, опустился на четвереньки и погрузил лицо в воду. Умывшись и напившись, человек наполнил водой кожаную фляжку и прислушался. До его ушей донеслись странные звуки – свирепое рычание переходило в обиженное повизгивание, ему вторило чье-то тонкое верещание, звучавшее, тем не менее, довольно воинственно.

Путник подхватил с земли свой посох и направился на звук. Раздвинув заросли кустарника, он вышел на небольшую полянку. Глазам его предстало необычное зрелище.

Огромная полосатая кошка прижимала левой лапой к земле маленького человечка, похоже, ребенка. Правая лапа зверя болталась в веревочной петле, оттянутая далеко в сторону, задние опутывала сеть. Свирепо рыча, животное пыталось добраться до своей жертвы клыками, но едва оскаленная пасть приближалась к лицу человечка, тот тыкал в морду махайродуса** обломком стрелы, который сжимал в руках, и победно верещал тоненьким голоском. Оба явно попали в безвыходное положение – человечек не мог выбраться из-под животного, зверь же, в свою очередь, не мог поднять единственную свободную лапу без того, чтобы не упасть, подставив загривок под удар противника. Ни с первого, ни со второго взгляда невозможно было определить, кто же из них кого поймал.

Без лишних раздумий путник шагнул вперед. Потянув за верхнюю часть посоха, он обнажил потайной клинок и одним ударом перерубил веревку, удерживавшую правую лапу зверя. Получив свободу, махайродус отпрыгнул назад и, в один миг разорвав сеть зубами, скрылся в чаще.

Человечек вскочил на ноги, схватил с земли свой маленький лук и пустил стрелу вслед бежавшему зверю. Обернувшись к своему спасителю, коротышка в гневе заверещал:

– Глупый верзила, что ты натворил?! Кто тебя просил лезть не в свое дело?! Ты мне всю охоту испортил!

Путник с удивлением разглядывал карлика. Это оказался вовсе не ребенок и даже не человек, а какое-то странное длиннорукое существо, сплошь покрытое короткой светло-бурой шерстью, чистыми оставались лишь его огромные розовые уши и ладони. Нижняя челюсть карлика слегка выдавалась вперед, а приплюснутый нос напоминал пятачок молодого вепря. По росту карлик едва достигал до пояса путника. Он был одет в короткие штанишки из шкуры какого-то животного и вооружен маленьким луком и коротким ножом. Изъяснялся коротышка на языке, схожем с диалектом жителей предгорий, путник отлично понимал, что говорит ему лесной обитатель.

– Чего вытаращился?! – продолжал ругаться карлик. – Ты мне еще за сеть заплатишь, недоумок! Откуда ты вообще тут взялся?

– Я пришел с Севера, – просто ответил путник.

– С Севера он пришел, – передразнил карлик. – Ну и оставался бы на своем Севере. Так нет же, обязательно надо было в наш лес припереться, чтобы мне всю охоту испортить. Одни убытки от вас, людей. Все сюда прут, кому не лень. Медом вам тут намазано, что ли?

– Прости меня, незнакомец, но мне показалось, что тебе необходима помощь, – произнес путник. – Я думал, этот зверь поймал тебя.

– Думал он! – насмешливо фыркнул карлик. – Чем ты думал, верзила?! Мозгов-то у тебя, сразу видно, не очень много. Да у нас тут все так охотятся, хоть кого спроси, – он сделал жест, словно вокруг стояла целая толпа. – Все, парень, влип ты крепко. Теперь уж не отвертеться, я и не таких пополам ломал. Придется тебе рассчитаться и за сеть, и за шкуру.

Судя по всему, угрозы карлика нисколько не пугали путника, однако воинственность низкорослого существа его явно удивила. Человек попытался несколько задобрить лесного обитателя.

– Прости, что ненароком испортил тебе охоту, но не сомневаюсь, что ты опытнейший охотник и без труда сможешь добыть еще более ценный трофей.

Незатейливая лесть подействовала, карлик немного смягчился.

– Ладно, так и быть, прощу тебя на первый раз. В конце концов, вы, северяне, люди дикие, в наших краях бываете редко и не знаете наших правил охоты. Любого другого я бы уже давно на части разорвал, но тебя пощажу.

– Благодарю тебя за великодушие, незнакомец, – путник слегка склонил голову.

Он чуть заметно улыбнулся, слишком уж забавен был карлик в своей воинственности.

– Может быть, скажешь, кто ты такой? – спросил северянин.

– Я мораг.

– Это твое имя?

– Нет. Какие же вы, люди, глупые. Ты человек, а я мораг. А зовут меня Варган.

– Ты здесь живешь?

– Мы всюду живем. А ты кто такой?

– Мое имя Рамар.

– Рамар? – переспросил карлик. – Что-то знакомое. Кажется, я уже когда-то слышал это имя. Эй, а не тебя ли искал тот парень?

– Какой парень? – настороженно спросил северянин.

Словоохотливый мораг принялся объяснять:

– Три дня назад через нашу деревню проходил один северянин, огромный, как гора, и такой же умный. Он не называл твоего имени, но сказал, что пришел из Рубии и ищет человека с Севера с седой прядью в волосах. Ну конечно же, это ты! Только как-то непонятно, он тебя ищет, а ты идешь позади него. Вообще вы, люди, странные существа. Ты тоже рубиец?

– Я мог бы им быть, но судьба распорядилась иначе, – глухо ответил Рамар, сразу помрачнев.

Карлик недоуменно хмыкнул.

– Да ты еще более странный, чем все остальные. Я повидал много людей, ты не похож на них, Рамар. Где же я мог слышать твое имя?

Мораг несколько раз задумчиво произнес имя путника и вдруг в ужасе взвизгнул:

– Рамар?! Не тебя ли раньше называли Тог-Ногр?!

Северянин помрачнел еще больше. Кивнув, он с горечью произнес:

– Когда-то я носил это имя. Не думал, что здесь слышали его.

– Мой троюродный дед лесной колдун, он знает то, чего не знают другие. Он рассказал мне страшную историю о тебе, но я думал, что это просто сказка. Дед сказал, что ты проклят людьми и даже Маграхир отверг тебя. Это правда?

– Да, все так, – хмуро ответил северянин.

Мораг отступил назад и заверещал:

– У меня ничего нет, честное слово! Последнюю сеть эта зверюга порвала, ты сам видел. Я самый бедный мораг в лесу. И самый безобидный. Ты же не думаешь, что я всерьез мог угрожать тебе. Это же просто шутка была. Во имя всех богов, на причиняй мне вреда!

Рамар печально вздохнул и произнес:

– Тебе нет нужды опасаться меня, Варган. Тог-Ногр умер вместе с племенем куммров. Я не ищу ни богатства, ни славы, ни власти. Мне ничего от тебя не нужно.

Карлик немного успокоился и спросил:

– Что же ты ищешь?

– Ничего. Прощай, Варган, меня ждет дорога. Мир тебе.

Рамар повернулся и зашагал прочь. Где-то совсем рядом раздалось злобное рычание. Мораг вздрогнул и бросился вслед за странником.

– Эй, Рамар! Подожди!

Путник обернулся.

– Что ты хочешь, Варган?

– Куда ты идешь, Рамар? – поинтересовался мораг.

– Вперед.

– То есть, тебе все равно, куда идти? – уточнил карлик.

– Можно сказать и так, – согласился Рамар.

– Слушай, я вот о чем подумал. Ты у нас тут человек новый, места наши тебе незнакомы, всякое может случиться. Вдруг заблудишься или в ловушку какую попадешь. Тут же полно всяких опасностей. Я должен присмотреть за тобой, это просто моя святая обязанность. Ведь ты наш гость, закон гостеприимства обязывает. К тому же ты хотел мне помочь, можно считать, что я перед тобой почти в долгу. Если с тобой что-нибудь случится, я просто не прощу себе такого. Пойдем вместе. Ты проводишь меня, а я тебе все тут покажу и расскажу.

– Куда же ты идешь, Варган? – спросил Рамар.

– В рагуманский лес, к родственникам. Я их почти год не видел, вот, собрался навестить. Хотел им шкуру в подарок… А тут ты так некстати подвернулся. Жаль конечно, такая шкура пропала. По башке надо было ту зверюгу рубить. Ну да ладно, я тебя уже простил, чего уж там… Так как? Мы пойдем вместе?

Странник кивнул.

– Хорошо, Варган, я провожу тебя.

– Вот и замечательно! – еще больше оживился мораг. – Ты не пожалеешь. Ты знаешь, какие у меня родственники? Во! Они любому гостю рады. Да тебя такой пир ждет!.. А наших лесов ты не бойся, со мной к тебе ни одна зверюга не сунется, меня тут каждая тварь знает, так что со мной ты в полной безопасности. Идем, нам в эту сторону.

В обществе словоохотливого карлика Рамар несколько отвлекся от своих мрачных дум. Разговорчивый мораг поведал спутнику обо всех своих многочисленных родственниках, рассказал историю жизни каждого в отдельности и всех, вместе взятых. Он мог говорить о чем угодно, не умолкая ни на миг, а слушая его многочисленные охотничьи истории, можно было подумать, что мораг прожил на свете целую вечность и вся его жизнь состояла сплошь из одних приключений. Он болтал без умолку и даже ночью беспокойно ворочался и что-то бормотал сквозь сон.

Путь, который они проделали за три дня, занял бы у Рамара гораздо меньше времени, будь он один, но коротконогий мораг не мог тягаться с северянином в скорости передвижения и выносливости и быстро уставал. К тому же он оказался невероятно прожорлив и часто устраивал привалы, добывая себе пропитание тут же, при помощи своего маленького лука, которым владел мастерски.

Во время очередного такого привала Рамар отдыхал, сидя на стволе упавшего дерева, и старался не смотреть на морага, пожиравшего сбитую им птицу целиком, с перьями и потрохами.

– Рамар, дружище, ты действительно не голоден? – заботливо спросил мораг. – А то я сам все съем.

Как ни странно, набитый рот нисколько не мешал ему разговаривать.

– Нет, благодарю, – в очередной раз отказался Рамар.

– Ну, как хочешь.

Варган снова вонзил зубы в птичью лапку, но в этот момент его спутник насторожился и знаком призвал карлика к тишине. Чавканье прекратилось, мораг замер, его большие розовые уши зашевелились, выискивая источник опасности.

– Что случилось? – спросил он.

– Стонет кто-то, – произнес Рамар.

Карлик сразу успокоился.

– Не стоит обращать внимания, – беспечно отмахнулся он. – Нам-то что до того? Мало ли, у кого, что случилось. Что ж теперь, и не пожрать спокойно? Брось, друг Рамар, не забивай голову всякой ерундой. На вот, лучше шейку пожуй.

Рамар подхватил свой посох и поднялся на ноги.

– Пойду посмотрю.

– Погоди-погоди, – засуетился Варган. – Я с тобой. Мало ли, чего там такое.

Мораг схватил все свои пожитки и, не выпуская из зубов птичью лапку, вприпрыжку побежал вслед за странником.

Продравшись сквозь заросли, оба вышли на небольшую полянку. У огромного дуба, прижавшись спиной к стволу, стояло существо, которое Рамар принял сперва за человека. Но присмотревшись, северянин понял, что снова ошибся. Мускулистое бронзово-коричневое от загара тело существа венчала остроухая голова с вытянутыми клыкастыми челюстями. За его спиной виднелись широкие кожистые крылья. На нем была лишь набедренная повязка, да широкий пояс с ножнами от меча. Сам меч торчал из правого крыла, пригвоздив существо к дереву. Незнакомый лесной обитатель пытался выдернуть клинок и освободиться, но эти попытки, видимо, приносили ему невыносимые страдания и сквозь сжатые челюсти вырывались стоны.

– Кто ты? – спросил Рамар.

Существо оставило вопрос без ответа. Вместо него ответил Варган, выглянув из-за спины спутника:

– Это харбер. Попался, зараза. Посторонись, друг Рамар, сейчас я выбью ему правый глаз.

По-прежнему держа в зубах птичью лапку, мораг наложил стрелу на тетиву и вскинул свой маленький лук.

– Не надо, – остановил его Рамар.

– Ладно, – смилостивился карлик. – Тогда левый.

– Оставь его в покое, – сказал Рамар. – Ему и так уже досталось.

– Убери от меня эту меховую каракатицу, – прохрипел харбер.

Он оскалился, обнажив крупные клыки.

– Кого это ты назвал каракатицей?! – разъярился мораг. – Гадина крылатая! Нет, я все-таки выбью ему глаз. Лучше оба. Не держи меня, друг Рамар, в гневе я страшен!

Не обращая внимания на воинственное верещание Варгана, Рамар шагнул вперед и выдернул меч из дерева. Харбер коротко рявкнул, его красные глаза помутнели и крылатое существо упало к ногам человека. Варган осторожно приблизился и, выглянув из-за спины Рамара, спросил:

– Отрубился?

Рамар кивнул.

– Добьем, – деловито предложил карлик. – Я слышал, из их крыльев получаются отличные плащи.

Северянин осторожно перевернул харбера на спину и произнес:

– Не будь таким кровожадным. Скажи, ты разбираешься в ранах?

– Я?!

Мораг выплюнул, наконец, обглоданную кость, рыгнул и хвастливо заявил:

– Да я первейший лекарь в нашей деревне! Хоть по частям могу любого собрать, меня дед научил. А что? Эта тварь тебя укусила?

– Ты можешь ему помочь? – спросил Рамар.

– Чего ради?! – возмущенно воскликнул Варган. – Мы с харберами всегда были врагами!

– И все же я прошу тебя помочь ему.

– Ни за что! Никогда еще мораги не помогали харберам.

– В таком случае ты можешь стать первым морагом, излечившим харбера. Не сомневаюсь, что лекарь ты не менее искусный, чем охотник, а если сможешь помочь этому бедолаге, станешь первым лекарем на весь лес. Докажи свое умение.

Мораг немного поколебался, но, в конце концов, снова поддался на нехитрую лесть.

– Хорошо, будь по-твоему. Но твоя доброта когда-нибудь погубит тебя, друг Рамар. И меня заодно. Поверь мне на слово, эта летающая тварь не стоит наших усилий. Видишь вон те растения? Принеси мне их стебли.

Когда Рамар выполнил поручение морага, тот принялся протыкать ножом крыло харбера.

– Ему не больно? – поинтересовался Рамар.

– Так он же без сознания, – беспечно ответил карлик.

– А когда очнется?

– Не беспокойся за него, друг Рамар. Крылья харберов совсем нечувствительны к боли. Если бы меч не попал ему в кость, он давно бы уже освободился.

Варган продел в отверстия гибкие жесткие стебли, стянул края раны и залепил ее мясистым листом какого-то растения. Затем он закрепил кости в неподвижном состоянии обломками сучьев, примотав их к крылу все теми же стеблями.

– Вот и все, – объявил мораг. – Теперь эта тварь снова сможет летать. Но я бы лучше сделал из него плащ.

Через некоторое время харбер очнулся. Рамар молча протянул ему свою фляжку с водой. Харбер так же молча принял сосуд и сделал несколько глотков.

– Кто ты и что с тобой случилось? – спросил Рамар.

– Мое имя Горр, – ответил харбер рокочущим басом. – Мы с товарищами охотились в этих местах, когда на нас напал северянин, огромный, как гора.

– Как же, напал, – фыркнул мораг. – Сами, небось, хотели его ограбить. Знаю я вас.

Горр метнул в карлика свирепый взгляд и прорычал:

– Ладно, мым на него напали. Но нам не повезло, он ранил двоих из нас, а меня пригвоздил к дереву моим же мечом. Мои товарищи бросили меня и бежали, но они поплатятся за свою трусость.

– Уж не тот ли это рубиец, что проходил через твою деревню, Варган? – задумчиво произнес странник.

– Он был похож на тебя, чужеземец, – сказал харбер. – Только очень здоровый.

Горр поднялся на ноги. Он оказался выше Рамара на целую голову. Харбер расправил крылья и поморщился от боли.

– Как твое имя, незнакомец? – спросил он странника.

– Рамар, – ответил северянин.

– Он тоже рубиец, – вставил Варган.

– Что ж, благодарю тебя, рубиец. Я в долгу перед тобой, а харберы добра не забывают.

– Эй, между прочим, это я тебя залатал, – обиделся мораг.

– Да если б не он, ты бы уже ходил в плаще из моих крыльев. Но, как бы там ни было, благодарю и тебя, коротышка.

– А за «коротышку» могу тебе крылья и назад поломать, – снова обиделся мораг.

Горр раскатисто захохотал.

– Будьте здоровы. Свидимся, если будет угодно судьбе.

Он задвинул свой меч в ножны, сложил крылья за спиной и легким бегом направился в чащу. Рамар проводил его взглядом и покачал головой.

– Удивительное существо, – произнес он. – Ведь только что без сознания лежал и уже бегает.

– Они живучие, заразы, – проворчал Варган.

– Далеко нам еще идти до твоих родственников?

– Да мы уже почти пришли. Друг Рамар, мы уже в рагуманском лесу. Неужели ты до сих пор этого не заметил?

Странник пожал плечами.

– Нет, не заметил. Деревья здесь точно такие же, как и там, где мы встретились.

– Нет, это уже деревья рагуманского леса, – возразил карлик.

Рамар предпочел не выяснять, в чем их отличие. Он лишь спросил, почему здешний лес носит такое название.

– Это же очень просто, – охотно принялся пояснять мораг. – Этот лес – владения рагуманского князя. Мы находимся в княжестве Рагуман, друг Рамар. Здесь правит князь Голан. Он добрый и мудрый правитель, но, к сожалению, бездетный. Он последний в своей династии и с его смертью трон опустеет. Броган, мой троюродный дед, говорит, что тогда рагуманцы начнут воевать меж собой. Люди всегда так делают в таких случаях, они постоянно жаждут золота, власти и почета.

К вечеру Рамар и Варган наконец достигли деревни рагуманских морагов. Глазам странника предстало несколько десятков маленьких хижин, разбросанных меж деревьев.

– Эй! – радостно заверещал мораг. – Это я, Варган! Встречайте, родственники!

Из хижин начали вылезать мораги. Увидев гостей, они заверещали в ответ:

– Приветствуем тебя, Варган!

– И я всех вас приветствую! – восторженно отвечал Варган. – Здравствуй, тетушка Этна! Приветствую тебя, дядя Гурган! Приветствую всех вас! Это Рамар, он мой друг.

Карлики окружили гостей. Они радостно приветствовали собрата, знакомые Рамару слова человеческой речи мешались в их верещании с абсолютно непонятными, видимо, собственным языком морагов. Жители деревни наперебой обнимали Варгана, но на человека поглядывали настороженно. Мораги принялись обмениваться последними новостями, перемывая косточки всей своей многочисленной родне, поднялся невообразимый шум.

Вскоре к верещавшей толпе карликов присоединился еще один мораг, гордо восседавший верхом на косматой козе. Он был уже очень стар и обладал длинной седой бородой, даже шерсть на нем побелела от времени.

– Приветствую тебя, Варган! – произнес старый мораг.

Затем он перевел взгляд на Рамара и весьма недружелюбно осведомился у родственника:

– Зачем ты привел человека в нашу деревню? В последнее время они и без тебя неплохо находят сюда дорогу.

– Это Рамар, мой друг, – пояснил Варган. – Он с Севера.

– Человек с серебряной прядью, – пробормотал старик, снова окинув человека внимательным взглядом. – Несколько дней назад здесь был рубиец, огромный, как гора. Он искал тебя.

– Но я не ищу его, – ответил Рамар.

– Тогда зачем ты здесь?

– Я просто иду вперед.

– Эй, родственнички! – возмущенно вмешался Варган. – Так-то вы встречаете гостей! Да что с вами со всеми случилось? Где ваше гостеприимство? Я что, каждый день вас навещаю? А этот человек мой друг, значит, и ваш тоже.

– В последнее время мы не ждем от людей ничего хорошего, – хмуро произнес старик.

– Не стоит судить о незнакомце прежде, чем его узнаешь, – заметил Рамар.

– В твоих словах звучит мудрость, северянин, – согласился старый мораг. – Должен признать твою правоту. Что ж, братья, встретим гостей, как подобает.

Мораги засуетились. В один миг посреди большой поляны были расстелены скатерти, а карлики со всех сторон покатили бочонки, потащили всякую снедь.

– Вот это совсем другое дело! – обрадовался Варган.

Во главе пиршества занял место седой мораг, оказавшийся троюродным дедом Варгана Броганом, а так же старейшиной деревни и местным колдуном. По обе стороны от него, как почетные гости, разместились Варган и Рамар.

– Отведай нашего лесного вина, сын Севера, – предложил Броган, протягивая страннику чашу с красноватым хмельным напитком.

– Благодарю тебя, старейший, но я предпочитаю чистую воду, – скромно отказался странник.

– Сие весьма похвально, – одобрительно кивнул старик. – В таком случае угощайся всем, что есть на столе. Эй! Принесите воды нашему гостю, да чтоб чистейшей, родниковой. А тебе, Варган, не мешало бы брать пример со своего друга.

Варган обиженно хрюкнул и возмутился:

– Да ты что, старейший?! Я пробую вино лишь чуть-чуть, да и то в исключительных случаях, только по поводу больших торжеств.

– Знаю я твое «чуть-чуть», – проворчал старый мораг. – У тебя всегда торжество, когда есть возможность окунуть свое рыло в бочонок с вином.

– Не обижай меня, старейший. Лучше расскажи, что у вас тут случилось? С чего это вы стали так недоверчивы к людям?

– Многое изменилось за последнее время, – ответил Броган, помрачнев. – Люди пришли в лес.

– У вас же договор с князем Голаном, – заметил Варган, одним глотком опорожнив очередную чашу. – Или старый князь уже умер?

– Нет, он еще жив. Но это и странно. Что-то непонятное происходит в княжестве. Полгода назад правитель Рагумана словно обезумел. Он заперся в своем замке и теперь общается с народом только через своих стражников. Он как будто прячется от кого-то, даже когда присутствует на людях, прячет лицо под капюшоном. Неожиданно князь превратился в жестокого тирана и вверг свой народ в нищету. По большей части он распустил старую стражу, а новую набрал из бродяг наемников, его воины обирают горожан и крестьян. Всех, кто не повинуется жестоким приказам князя, бросают в темницу или казнят. С год назад князь усыновил подростка сироту, он должен был стать наследником Голана. Теперь же и он томится в подземелье княжеского замка. Спасаясь от власти тирана, люди бегут в лес, стражники приходят вслед за ними, избивают их, а заодно и нас. Часто девушек забирают от родителей и уводят во дворец и уже никто из них не возвращается назад, но доходят страшные слухи о немыслимо гнусных оргиях, что устраивают по ночам приближенные князя. Всех прежних сановников, что заботились о народе, заточили в подземелье или казнили. Нам же теперь под страхом смерти запрещен вход в Рагуман.

– Так что же, все-таки, случилось с князем? – спросил Рамар.

Седой мораг пожал плечами.

– Этого никто не знает. В один день его словно подменили. Одни говорят, что князь заколдован злобными магами, другие – что его сразил какой-то недуг и старик впал в бешенство.

Между тем пир разгорался. По мере того, как пустели бочонки, за столом становилось все веселее, а вскоре загремели бубны, засвистели флейты, мораги затянули какой-то удалой мотив. Как и прочие народы, населявшие пестрый мир, они не умели складывать песни и просто подвывали в такт музыке. Рамар отметил про себя еще одно качество морагов – кроме безудержного хвастовства и невероятной болтливости эти удивительные существа обладали неодолимой тягой к хмельным напиткам, они оказались самыми настоящими пьяницами.

Над поляной поднялся такой гомон, что Рамар уже не мог различить отдельных голосов, однако морагам невероятный шум нисколько не мешал общаться друг с другом. Варган, уже изрядно набравшись, обнялся с какой-то родственницей и что-то ей рассказывал, временами подвывая компании на другом конце стола. Во всей деревне трезвыми остались лишь Рамар и старый Броган.

Наблюдая за морагами, Рамар отметил одну странность. Некоторые из них забирались в одну хижину, а вылезали уже из другой.

– Под вашими жилищами проложены подземные ходы? – поинтересовался Рамар.

– Конечно, – ответил Броган. – Ведь мы живем под землей. Эти хижины, всего лишь крыши наших жилищ. И готов поклясться всеми богами, северянин, что нет на свете лучших землекопов, чем мораги.

В этот момент появился отряд карликов, вооруженных луками и копьями. Они вели с собой смуглого худого мальчишку в набедренной повязке.

– Да это же Арган, мой двоюродный брат! – заверещал Варган, обнимая самого крупного из прибывших морагов. – Давно мы не встречались!

– Варган! – обрадовался родственник. – Какая встреча!

– По такому случаю необходимо опрокинуть по маленькой, – заявил Варган и разлил содержимое бочонка в две самые большие чаши.

– Кого это вы привели с собой? – недовольно пробурчал старый Броган.

– Он попался в наши сети, – пояснил Арган. – Говорит, что на них с сестрой напали воины князя.

– Иди сюда, мальчик, – позвал старейшина. – Садись, ешь и пей. Рассказывай, кто ты, откуда и что с тобой приключилось?

Мальчишка набросился на еду с жадностью человека, голодавшего дня три. Немного набив живот, он принялся рассказывать, изредка бросая на Рамара внимательный взгляд:

– Мое имя Альм. Мы с моей старшей сестрой Амерой остались одни. В нашем княжестве идет война и мы отправились искать защиты и приюта в каком-нибудь храме. В пути мы встретили одного человека, рубийца. Он огромный, как гора, и на его груди точно такой же знак.

Альм указал на Рамара. На обнаженной груди странника белел шрам в форме восьмиконечной звезды. Броган пристально посмотрел на Рамара.

– Что означает эта отметина, северянин? – спросил старый мораг.

– Это символ власти рубийских вождей.

– Значит, тот огромный человек действительно рубиец.

– Видимо, да, – согласился странник. – Скажи, Альм, тот рубиец назвал свое имя?

– Его зовут Шугар и он ищет тебя, человек с седой прядью, – ответил мальчишка.

Рамар до боли закусил губу и прикрыл глаза. Снова перед мысленным взором предстала картина из прошлого – огромный воин с мечом в руке и суровый голос старца: «Нет, Шугар, мы не дадим ему легкой смерти.»

– Вижу, тебе знакомо это имя, северянин, – заметил Броган.

– Знакомо, – не стал скрывать Рамар. – Что случилось потом, Альм?

– На лесной дороге на нас напали воины рагуманского князя, – продолжал мальчишка. – Шугар встал на нашу защиту и зарубил нескольких воинов, но их было слишком много. Они оглушили Шугара и схватили мою сестру, а я убежал и спрятался в лесу. Я видел, как их обоих связали и повели в Рагуман. Я два дня плутал по лесу, потом попался в ловушку, ваши охотники вытащили меня оттуда и привели сюда. Теперь я не знаю, что мне делать, куда идти. Раньше старшая сестра всегда заботилась обо мне, теперь же я остался совсем один. Не представляю, как мне выручить Амеру.

– Какая участь ожидает пленников? – спросил Рамар у главы морагов.

– Девушка пойдет на потеху вельможам, – ответил Броган. Альм вздрогнул при этих словах и сжал зубы. – А рубийца выпустят на арену.

– Что с ним сделают? – не понял Рамар.

– Ох уж эти северяне, – посетовал старый мораг. – Дикий народ, ничего-то вы не знаете. Твоего соотечественника заставят драться с другими людьми на потеху публике. С некоторых пор князь полюбил такие забавы, так развлекались еще правители древней Ногары. Если рубиец откажется драться, его все равно убьют на арене. Сестра этого мальчика тоже больше не выйдет из стен княжеского замка.

– Неужели же ничего нельзя сделать? – в отчаянии простонал Альм.

Варган, сидевший необычно тихо во время рассказа мальчишки, вздохнул и произнес:

– Увы, нет таких героев, которые навели бы порядок в Рагумане и восстановили справедливость.

– Да, – согласился Броган. – Еще немало прольется слез и крови в этом княжестве.

Седой карлик пристально посмотрел на Рамара. Варган и Альм машинально последовали примеру старика. Рамар покачал головой.

– Я не тот, кто нужен рагуманцам, – произнес он. – Я ничем не смогу помочь жителям княжества и пленникам князя.

– Да, ничем, – снова согласился Броган, сокрушенно вздохнув. – Хотя ты был более решителен, когда носил другое имя.

Рамар вздрогнул.

– Тебе известно мое прежнее имя?

– Я его слышал, – кивнул мораг. – Мы, колдуны, близки к бессмертным богам и слышали, зачем ты шел на Маграхир и кого там встретил.

– Прошлое умерло, старейший, и некогда больше не вернется, – глухо произнес странник.

– Оно уже вернулось, северянин, – возразил старик. – Ведь огромный рубиец явился из твоего прошлого. Не пытайся уйти от своей судьбы, она все равно тебя настигнет. Вспомни, от кого получил свой посох, и делай то, что должен делать.

Некоторое время странник и старый мораг смотрели в глаза друг другу, потом Рамар взял свой посох и поднялся.

– Пусть будет так, – произнес он. – Мой путь проляжет через Рагуман. В какой он стороне?

– Я покажу тебе! – воскликнул Альм, вскакивая. – Это недалеко!

– Эй! – окликнул их Варган. – Куда вы собрались на ночь глядя? Тут еще столько всего вкусного. Оставайтесь, а утром я сам вас провожу.

Рамар покачал головой и с грустью произнес:

– Нет, не стоит мне откладывать встречу с Шугаром.

Он кивнул мальчишке.

– Идем, Альм. Благодарю вас за гостеприимство, добрые мораги. Мир вам.

Варган проводил людей взглядом и пробормотал:

– Он погубит себя своей добротой. Зачем ты послал его на верную гибель, старейший? Люди так глупы, они всегда сами лезут в капкан. Без меня эти двое точно пропадут. Ну, ничего, вот сейчас еще немножко подкреплюсь и пойду им помогать. Эй, Арган, давай еще выпьем за встречу!

К рассвету Альм вывел Рамара на опушку леса к Рагуману. Укрывшись за деревом, Рамар внимательно осмотрел невысокую бревенчатую стену и постройки за ней.

– Возвращайся назад к морагам, Альм, – сказал странник мальчишке. – Дальше я пойду один.

– А если тебе понадобится помощь?

– Не беспокойся, я не собираюсь штурмовать этот город. Просто пойду в замок князя и попробую поговорить с правителем.

– Ты сошел с ума! – воскликнул Альм. – Тебя схватят и бросят в темницу.

– Пусть все будет так, как будет, – произнес северянин. – Будь здоров, Альм. Мир тебе.

Рамар без помех вошел в город – деревянные ворота были распахнуты настежь – и направился по тесным улочкам к замку князя, башни которого возвышались в центре Рагумана. Редкие прохожие, одетые в отрепья, провожали недоуменными взглядами одинокого странника. Дорогу северянину преградил безногий старик, передвигавший свое тело на руках, и просипел:

– Куда ты идешь, безумец? Поворачивай, пока не поздно. Неужели ты не слышал, как поступает князь с чужеземными бродягами?

– Я иду туда, куда мне нужно, – ответил Рамар, обходя калеку.

На фоне незатейливых жилищ горожан, княжеский замок выглядел внушительно, хотя на первый взгляд представлялся беспорядочным нагромождением бревен. Как и сам город, замок не имел особых укреплений, видимо, чужеземные армии никогда не докучали набегами правителям лесного княжества. Это было затейливое переплетение бревенчатых строений, башен и открытых террас с широким двором, обнесенным высоким тыном.

У распахнутых ворот замка дорогу Рамару преградили два воина в безрукавках из звериных шкур, с круглыми щитами, обтянутыми кожей, у левого локтя. Воины скрестили копья, один из них грозно прорычал:

– Куда прешь, бродяга?!

– Я хочу видеть князя, – ответил Рамар.

– Чего?! – изумился страж. – Тебя что, по башке стукнули? Кто ты такой?

– Мое имя Рамар. Я пришел с Севера.

– На днях в темницу уже бросили одного бешенного северянина. Если хочешь к нему присоединиться, проходи. Эй, проводите этого…

Появились еще два воина и провели Рамара в замок. В просторном помещении ему навстречу вышел широкоплечий верзила с большим животом в парчовых одеждах. Измятое лицо, мешки под глазами и винный перегар свидетельствовали о том, что мужчина провел бурную ночь.

– Чего тебе надо, чужеземец? – прохрипел он.

– Мир тебе, кто бы ты ни был, – поприветствовал его Рамар. – Я пришел к князю Голану.

– Наш князь не встречается со всякими бродягами. Я Тукан, начальник стражи. Расскажи мне, чего ты хочешь, и я сам решу, как с тобой поступить.

– На днях воины князя пленили рубийца и чужеземную девушку Амеру. Произошло недоразумение. Я прошу вернуть им свободу, ибо на них нет никакой вины.

Тукан расхохотался, воины подхватили его смех.

– Забавные людишки вы, северяне. Правду говорят, что у вас все мозги отморожены. Ты и в самом деле безумен, бродяга. Те двое виновны уже в том, что пришли в Рагуман незваными, как и ты. И так же, как и ты, они сгниют здесь. Взять его!

Воины схватили Рамара за руки.

– В подземелье его, – приказал Тукан. – Эй, подожди-ка! – вдруг воскликнул он. – А не тебя ли искал тот здоровенный северянин? Ну конечно, это ты! Рубиец искал именно тебя и сдается мне, совсем не для того, чтобы расцеловать. Что ж, вы с ним встретитесь. Завтра на арене. Давно мы не проводили боев, горожан надо взбодрить. А вы, я вижу, достойные противники. Увести его.

Воины выполнили приказ своего начальника. Когда их шаги затихли в лабиринтах поземных коридоров, Рамар осмотрелся. Его бросили в тесный сырой каземат, отгороженный от коридора бронзовой решеткой, сквозь которую внутрь проникал неясный свет факела. И стены, и пол и сводчатый потолок были сложены из каменных глыб. Очевидно, княжеский замок, а возможно, и весь город, был построен на руинах более древних сооружений, от которых и осталось это обширное подземелье. Выбраться из каменного мешка не представлялось возможным. Ухватившись за прутья решетки, Рамар опустил голову.

– Это было глупо, – послышался за спиной знакомый голос, напоминавший звук большого храмового колокола.

Рамар обернулся. От стены отделился неясный силуэт, едва различимая в полумраке фигура в плаще.

– Ты мог с легкостью перебить всю княжескую стражу, однако позволил пленить себя. Зачем?

– Нет нужды напрасно проливать кровь, – ответил Рамар. – Сперва я должен понять, что здесь происходит.

– У тебя не слишком много времени для этого, – заметил странный гость. – Завтра ты умрешь.

– Возможно, – кивнул Рамар. – Но это будет только завтра.

– Ты так боишься обнажить оружие, что готов принести себя в жертву, лишь бы не пролить ничьей крови?

– А ты все ждешь, когда мой клинок обагрится? – невесело усмехнулся странник.

– До сих пор тебе удавалось не вступать в сражения, но невозможно постоянно уклоняться от боя. Пришло время обнажить клинок. Или ты совсем утратил свою храбрость? Из одной крайности ты ударился в другую.

– Нет, дело вовсе не в этом, – возразил Рамар. – Клинок обагрится, когда для этого настанет время. Сейчас в этом совсем нет нужды.

– А по-моему, ты стал бояться крови. Крови, пролитой тобой. Это тебя погубит.

– Завтра увидим.

– Что ж, поглядим, – усмехнулся гость из темноты. – Но боюсь, как бы на это не пришлось смотреть только одному из нас.

Черная фигура отступила к стене и растворилась во мраке. Рамар расстелил на каменном полу свой плащ, лег на спину и закрыл глаза, погрузившись в размышления.

В подземелье стояла мертвая тишина. По всей видимости, подземная тюрьма была очень обширна и в этой ее части Рамар находился один. Постепенно усталость сморила его и Рамар забылся тревожным сном.

Он потерял счет времени и не знал, как долго пробыл в забытьи. Даже в этом состоянии чуткое ухо северянина уловило неясный шорох, он поднял голову и прислушался, мгновенно освободившись от оков сна. За решеткой возникла настороженная физиономия Варгана.

– Вот ты где! – обрадованно взвизгнул мораг, вглядевшись в темноту каземата. – Я же просил, друг Рамар, подожди меня. Стоило только оставить тебя без присмотра, и ты тут же угодил в темницу. Ну ничего, теперь я снова с тобой, можешь считать, что ты уже свободен и далеко отсюда.

– Как ты нашел меня, Варган? – спросил Рамар, улыбнувшись.

– Ради тебя пришлось постараться, дружище, – самодовольно ответил карлик. – Между прочим, друг Рамар, чтобы попасть сюда, мне пришлось всю ночь носом землю рыть.

– Землю? – переспросил Рамар.

Он вдруг задумался и пробормотал:

– Ну да, ведь вы, мораги, землекопы.

– Смотри, что я тебе принес! – продолжал верещать мораг, просовывая сквозь прутья решетки посох странника, изготовленный маграхирским отшельником из крепчайшего высокогорного дуба.

– Где ты взял его? – удивился узник.

– По пути прихватил. Я подумал, что это тебе может понадобиться.

– Ты встретил Альма?

– Не беспокойся, он здесь, со мной. Где-то тут бродит, поблизости.

– Зачем ты притащил его сюда?

– Он сам пришел, я его не заставлял. Ну, так мы выходим отсюда? Ты, кстати, уже придумал, как выберешься из каземата? У меня ключей нет. Они все на поясе у того жирного борова и он постоянно перебирает их пальцами, нет никакой возможности стянуть. Я мог бы, конечно, сделать подкоп, но тут сплошной камень…

– Помолчи немного, Варган, – остановил странник болтливого карлика. – У меня есть для тебя поручение.

– Какое?

– Ты когда-нибудь видел князя Голана? Знаешь его в лицо?

– Конечно. Я раньше частенько бывал в Рагумане.

– Пройдись по подземелью, загляни во все закоулки и найди князя. Думаю, его держат в одном из казематов.

– Что?! – изумленно вскричал карлик. – Друг Рамар, тебя, наверное, сильно били? С чего ты взял, что князь находится здесь?

– Просто предположил. Иди, Варган. Мой посох пока оставь у себя. И присматривай за Альмом.

– Хорошо.

Мораг забрал посох странника и скрылся. Вскоре в каменном тоннеле заметалось эхо тяжелых шагов, возле решетки появился Тукан в сопровождении четверых воинов. В этот раз начальник княжеской стражи был облачен в бронзовые доспехи.

– Собирайся! – рявкнул он, отпирая дверь. – Твой дружок громила уже ждет тебя.

Воины вывели Рамара из подземелья на свет и привели к большой яме глубиной в полтора человеческих роста. Края ямы были укреплены частоколом из толстых бревен. Вокруг толпились горожане, с одного края возвышался деревянный помост с навесом, где в креслах восседала рагуманская знать, рядом толпились их слуги.

Из долетевших до его слуха обрывков разговоров в толпе Рамар понял, что эта яма использовалась как резервуар для воды, наполнявшийся в сезон дождей. По каким-то причинам Рагуман располагался вдали от рек, единственными источниками воды служили колодцы, а в засушливое время – эта яма. Теперь же старый обезумевший князь использовал резервуар как арену для битвы рабов.

В центре арены стоял огромный светлокожий человек, обнаженный по пояс. На его груди белел символ власти рубийских вождей. Гигант был раза в два крупнее самого могучего из рагуманцев. Он бросал яростные взгляды на окружавшую яму толпу и сжимал кулаки, под его кожей перекатывались бугры мускулов.

На помосте возникло волнение, знатные рагуманцы поднялись с кресел. На помост взошел высокий человек в золоченых одеждах, из-под низко надвинутого капюшона виднелась лишь его седая борода. В толпе пронесся ропот и Рамар понял, что перед ним сам правитель Рагумана князь Голан. Князь уселся в кресло, Тукан взбежал на помост и занял место рядом с ним. Князь кивнул головой, начальник стражи крикнул воинам:

– Начинайте!

Державшие Рамара воины, столкнули пленника вниз. Когда Рамар поднялся, его взгляд встретился с глазами огромного рубийца, в которых пылала жгучая ненависть. Сомнениям больше не осталось места, это был тот самый воин, с которым они когда-то встретились на земле куммров.

– Ты искал меня, Шугар, – произнес Рамар. – Я перед тобой.

– Здесь ты и останешься, – прорычал гигант и метнулся к Рамару со скоростью камня, выпущенного из пращи.

Его пудовый кулак без сомнений мог размозжить голову проклятого странника, но тот неуловимо быстро отступил в сторону и взмахнул рукой. Огромный рубиец кувырком полетел на землю.

Сверху послышались удивленные возгласы и смех толпы.

– Дайте им мечи, – приказал Тукан. – Нечего попусту махать кулаками. Пусть порадуют нас кровью.

Вниз сбросили два бронзовых клинка. Шугар схватил меч, Рамар наступил на другой ногой.

– Подними меч и сражайся, – прорычал гигант. – Мы, рубийцы, не убиваем безоружных, даже такую падаль, как ты.

Рамар двинулся вперед и подошел почти вплотную к рубийцу. Острие меча Шугара уперлось в грудь странника.

– Ты можешь убить меня прямо сейчас, – произнес Рамар. – Я не стану оспаривать твое право на месть и не буду противиться твоему гневу. Но этим ты ничего не изменишь ни для себя, ни для той девушки, которую защищал, ни для этих людей, страдающих под гнетом князя.

Пламя ненависти, бушующее в глазах Шугара, могло испепелить, Рамар чувствовал, что рука рубийца готова вонзить клинок в его грудь по самую рукоять. И все же Шугар сдержал свой порыв, хотя было заметно, что это далось ему нелегко.

– Что ты имеешь в виду, проклятый? – глухо прорычал рубиец.

Наряду с гневом в его взгляде возникло некоторое недоумение.

– Что бы ни было в прошлом, сюда я пришел, чтобы освободить тебя и вернуть в Рагуман справедливость. Помоги мне и позже я встречусь с тобой и дам тебе возможность утолить твою жажду мести.

– Чем это они там занимаются? – пробормотал Тукан. – Эй! Сражайтесь или вам обоим хребты утыкают стрелами!

– Подумай, Шугар, – продолжал Рамар. – Годится ли рубийскому вождю размахивать мечом на потеху публике? Воины князя в любом случае прикончат нас обоих. Уж лучше погибнуть в настоящем бою.

– И что же ты предлагаешь мне? – недоверчиво спросил рубиец, по-прежнему сверля странника полным ненависти взглядом.

– Всего лишь немного потянуть время. А дальше будем действовать по обстоятельствам.

Шугар еще некоторое время пристально смотрел в глаза соплеменника и вдруг отбросил меч в сторону. Его огромный кулак с глухим стуком врезался в грудь странника и отбросил далеко в сторону. Словно буйвол Шугар бросился на противника, готовый раздавить его. Рамар вскочил на ноги и нанес ответный удар.

Толпа восторженно взвыла, подбадривая бойцов, однако рагуманской знати простой кулачный бой не понравился.

– Опять они за свое! – взревел Тукан. – Нам нужен кровавый бой, а не уличная драка. Эй, ты! – крикнул он одному из лучников. – Пощекочи этого верзилу.

Повинуясь приказу Тукана, воин натянул лук и пустил стрелу. Ловким приемом Рамар опрокинул гиганта на землю и молниеносным движением отбил стрелу на лету, ударив в древко предплечьем. На коже заалел рубец от оперения. В толпе послышались удивленные возгласы, судя по всему, прежде рагуманцам никогда не доводилось видеть подобного.

– Неплохо, – похвалил Тукан, хищно оскалившись. – А сможешь ли отбить сразу целый десяток?

Он кивнул лучникам. Воины вскинули луки, но в этот момент всех оглушил отчаянный визг:

– Рамар! Друг! Я нашел его!

Расталкивая толпу, к помосту пробилась группа изможденных людей в отрепьях с мечами в руках. На помост поднялся высокий худой старик в лохмотьях, сопровождаемый морагом и Альмом.

– Люди! – крикнул Рамар, указав на старика. – Вот ваш князь!

Толпа взроптала. Старый воин с изборожденным шрамами лицом недоуменно воскликнул:

– О, боги! Кто же тогда этот человек?!

Он указал на человека в золоченых одеждах. Альм подбежал к самозванцу сзади и сдернул с него капюшон.

– Да это же казначей! – воскликнул кто-то.

Старый воин вырвал меч из ножен и взревел:

– Измена!

– Схватить этих людей! – приказал князь, указывая на вельмож, что затравленно смотрели на своего истинного повелителя.

– Все ко мне! – рявкнул Тукан, выхватив меч.

Его сторонники из знати и воинов схватились за оружие.

– За князя! За Рагуман! – бросил клич старый воин, вскинув меч.

Началась потасовка, зазвенели клинки.

– Вытолкни меня наверх, – попросил Рамар гиганта. – Скорей, пока они не перебили друг друга.

Шугар скрестил пальцы и, подхватив ногу странника, мощным толчком выбросил его из ямы. Оказавшись на помосте, Рамар бросился к Тукану.

– Проклятый рубиец, – прорычал начальник стражи.

Он обрушил свой меч на голову странника. Рамар уклонился от удара, перехватил руку Тукана и вывернул ее за спину. Рагуманец выронил клинок. Рамар ударил его под колени и обвил рукой шею Тукана. Начальник стражи захрипел, задыхаясь.

– Прикажи своим людям сложить оружие и вы все останетесь жить, – потребовал Рамар.

– Будь ты проклят, – прохрипел Тукан.

– Я уже проклят людьми гораздо более достойными, чем ты. Отдай приказ. Мне достаточно одного движения, чтобы сломать тебе шею.

Начальник стражи попытался вырваться, но тщетно.

– Сдаюсь, – прохрипел он.

Рамар чуть ослабил хватку.

– Сложить оружие! – выкрикнул Тукан. – Нам обещана жизнь!

Немногочисленные мятежники, окруженные верными князю воинами и разъяренными простолюдинами, опустили мечи. Рамар разжал захват и Тукан упал на колени перед своим повелителем.

– Ты взял на себя чужую обязанность, северянин, пообещав этим людям жизнь, – сурово произнес князь Голан. – Но пусть будет так.

Он склонился над Туканом.

– Ты со своими приспешниками избежишь казни, но, думаю, пара лет в подземелье охладит ваш пыл. Убрать отсюда этих негодяев.

Воины увели арестованных мятежников.

– Так вот кому я обязан освобождением, – произнес князь, окинув Рамара внимательным взглядом. – Уже наслышан о тебе.

Странник взглянул на Варгана.

– Я не сплетничал, друг Рамар, честное слово, – заверещал карлик, оправдываясь. – Просто надо было пояснить правителю, что происходит. Видишь, я выполнил твое поручение – нашел князя в тюрьме, освободил его и всех узников. Знаешь, сколько подкопов мне пришлось сделать? А ведь там сплошной камень, я все когти стер. Вот, кстати, твой посох, я его сохранил.

– Не желаешь ли остаться в Рагумане, рубиец? – спросил Голан. – Мне нужны честные верные люди.

Рамар печально покачал головой.

– Благодарю тебя, князь, но у меня иная судьба. Меня ждет дорога.

Каким-то образом мораги узнали о событиях в Рагумане. Когда Рамар в сопровождении Варгана, Альма, его сестры Амеры и Шугара покинул город, за воротами всех пятерых встретила толпа ликующих карликов.

– Как видишь, я был прав, северянин, – произнес старый Броган. – Твой путь должен был пройти через Рагуман.

Рамар кивнул.

– Друг Рамар, расскажи, наконец, как ты узнал о заговоре толстопузого и его своры, – попросил Варган. – Откуда ты узнал, что настоящего князя держат в подземелье?

– Я всего лишь предположил такую возможность, – ответил странник. – На эту мысль меня натолкнули ваши подземные жилища. Ведь вы землекопы, а вам запретили появляться в Рагумане. Значит, вы могли невзначай что-то увидеть под землей. А князь почти никогда не появлялся перед своими подданными и даже в исключительных случаях скрывал свое лицо. Я предположил, что в подземелье скрывают подлинного князя и оказался прав.

– Но почему же Тукан сразу не прикончил старого князя? – удивленно спросил Варган.

– Ну, это не трудно понять, – сказал Броган. – Если бы рагуманцы взбунтовались, начальник стражи казнил бы князя и его приемного наследника и, как освободитель народа от гнета тирана, сам сел бы на трон.

– Видимо, так, – согласился странник.

– Куда ты теперь, друг Рамар? – спросил Варган. – Пойдешь дальше?

– Не сейчас. Сперва я должен выполнить одно обещание.

Рамар взглянул на Шугара. Тот покачал головой.

– Нет! Я не пролью твою кровь. Наверное, прав был старый жрец, смерть – слишком легкое наказание для тебя, сама судьба накажет тебя так, как не сможет ни один смертный. Я не буду оспаривать ее волю. Ненависть к тебе никогда не угаснет в моей душе, но преследовать тебя я больше не буду. Я забираю Амеру и Альма с собой и возвращаюсь в Рубию. Прощай. Мира тебе я не желаю.

Рамар молча провожал взглядом огромного рубийца, девушку и мальчишку, пока все трое не скрылись за поворотом лесной дороги. Варган дернул его за плащ.

– За что этот большой парень так зол на тебя? Что ты ему сделал?

– У него есть право ненавидеть меня, – с болью в голосе ответил Рамар.

– И гораздо большее, чем ты думаешь, северянин, – произнес седой мораг.

– Что ты имеешь в виду, старейший? – насторожился странник.

– О, Рамар, твоя судьба действительно жестока. Но ты сам сделал ее такой. Прости, боги требуют, чтобы я сказал тебе. Женщина, убитая тобой, была и его матерью тоже. Шугар твой младший брат.

Рамар пошатнулся, в глазах сразу потемнело. Он зажмурился, из груди его вырвался сдавленный хрип. Посох выпал из руки странника, северянин застыл, оглушенный неожиданным известием. Карлики притихли.

Когда Рамар открыл глаза, Варган услужливо подал ему посох.

– Прощайте, – сказал северянин, ни на кого не глядя. – Мир вам.

Он повернулся и зашагал прочь.

– Обязательно надо было говорить ему об этом? – проворчал Варган, метнув в деда сердитый взгляд. – Парень и так сам не свой.

– Я лишь исполнил волю богов, – хмуро ответил Броган.

Варган вздохнул и устремился вслед за Рамаром, быстро перебирая короткими ножками.

– Эй, друг Рамар, куда ты теперь?

– На полдень***, – коротко бросил странник, не оборачиваясь.

– Ну да, конечно, – согласился карлик, пытаясь догнать Рамара. – Если ты пришел с Севера, куда же еще идти, как не на Юг. А я тебе не говорил, что в той стороне у меня тоже родственники есть? Если хочешь, мы можем их навестить. Друг Рамар, ты слишком быстро идешь. Если хочешь, чтобы я тебя проводил, ты должен сбавить шаг. Друг Рамар, я не могу бежать за тобой всю дорогу.

Старейшина рагуманских морагов посмотрел им вслед и грустно покачал головой.

– Прощай, Рамар из Рубии. Пусть судьба смилостивится к тебе.

____________________

*Север, Юг – имеется в виду, как часть света

**махайродус – саблезубый тигр

***полдень (полудень) – юг.

06.01.99. Пермь.

МАЛЕНЬКИЙ ДЕМОН

В степях мирных пахарей Рамар расстался с Варганом и продолжил свой путь к землям Юга. Одинокий странник пересек Бескрайние пески – огромную безжизненную пустыню, обогнул с восхода* Круглое море и достиг земель чернокожих племен, поклонявшихся мрачным богам Смерти.

В племени Зоа царило веселье. Наконец-то у вождя Туобы родился наследник. Но в мрачные стены храма не проникал шум праздника. Перед огромным каменным изваянием шестирукого грозного божества Куоны стоял на коленях человек могучего телосложения в золотистой накидке. Его шею украшало жемчужное ожерелье. Это был младший брат Туобы Гувара. Он единственный из народа Зоа был опечален прибавлением в семействе вождя. В течение десяти лет жены Туобы не могли принести ему сына. Получив в бою ранение отравленной стрелой, вождь занемог и все старейшины племени в один голос пророчили Гуваре скорый приход к власти. С рождением наследника все надежды на жезл власти рухнули в одночасье.

Из глубины храма вышел старик в красных одеждах. Гувара поднялся с колен.

– Как это случилось? – злобно прошипел он. – Ты же клялся, что все держишь в своих руках.

Старый жрец Лубара спокойно выдержал пылающий яростью взгляд Гувары.

– Неблагоприятное стечение обстоятельств, – произнес он.

– Вот как?! – в бешенстве воскликнул Гувара. – А мне что делать? Теперь старейшины никогда не отдадут мне жезл власти.

– Не спеши сдаваться, – все так же спокойно ответил жрец. – Все еще может измениться. Ведь ребенок может и умереть.

– Лучше бы он не рождался! – снова выкрикнул Гувара в гневе. – Как он умрет? Два десятка лучших воинов охраняют его день и ночь. Мы не сможем ни убить, ни отравить этого маленького ублюдка. Хотя постой. Ты же можешь наслать на него болезнь. Я знаю, тебе это по силам.

Лубара покачал головой.

– Что еще? – со злобой спросил Гувара.

– Его мать из племени Дукр, – ответил жрец. – Они поклоняются богу жизни Губру.

– И что с того?

– На ребенке есть отметина. У него белое пятно на левом запястье, это отметина самого Губру. Ни одна болезнь не коснется наследника до конца жизни.

– Так что же ты предлагаешь делать мне?

– Ведь родимое пятно можно выдать и за печать проклятия, – многозначительно сказал жрец.

– У тебя есть какая-то идея? – насторожился Гувара.

– Огорчит ли тебя, если сегодня ночью твой брат погибнет? – спросил Лубара.

– Огорчит, – ответил брат вождя. – Но не настолько, чтобы отказаться от жезла власти.

– В таком случае завтра мы объявим, что ребенок навлек беду на народ Зоа и ярость Куоны обрушилась на город. Возьми эту жидкость, разбрызгай в своих покоях и ночью никуда не выходи. А теперь иди на праздник, покажи народу свою радость за брата.

Жрец протянул Гуваре маленький глиняный сосуд, запечатанный воском. Брат вождя спрятал сосуд за пояс и покинул храм.

На большой площади перед дворцом у огромного костра веселье продолжалось всю ночь. Самые красивые девушки народа Зоа танцевали под ритм больших барабанов, в пляске выражая благодарность злобному Куоне, сменившему гнев на милость и давшему вождю наследника. На широкий ковер со всех сторон сносили дары, все это поутру должно было быть поднесено шестирукому грозному божеству.

Знатные воины и старейшины рода пировали во дворце, огромном деревянном сооружении с анфиладами просторных комнат и лабиринтами переходов. Сам вождь и счастливая мать удалились в покои правителя.

Туоба, сидя на пятнистой шкуре, держал сына на руках. Суана, младшая жена вождя, взятая им из племени Дукр, сидела рядом на коленях, смиренно склонив голову.

– Я счастлива, что смогла доставить тебе радость, повелитель, – произнесла она.

– Да, сегодня я счастлив, – кивнул Туоба. – Мой младший брат не лучший выбор для жезла власти. Теперь, когда меня не станет, меня заменит мой сын, отмеченный печатью светлого бога.

Вождь вложил в крохотные ручонки сына резной костяной жезл с огромным жемчужным навершием.

– Могу ли я войти, повелитель? – послышался почтительный голос снаружи.

– Войди, – разрешил вождь.

Откинув белую мохнатую шкуру, закрывавшую вход, в покои вошел могучий воин с копьем в руке и круглым щитом у левого локтя. Склонив голову, он сообщил:

– Кварумба хочет поговорить с тобой немедленно.

– Зачем? – спросил Туоба.

– Он скажет это только тебе.

– Впусти его.

Телохранитель скрылся за пологом, а вскоре в покои вождя вошел юноша в белом одеянии младшего жреца. Опустившись на колени, Кварумба поклонился и быстро заговорил:

– Измена, повелитель. Тебя предали. Над тобой и твоим сыном нависла опасность.

Суана испуганно оглянулась на жреца, во взгляде вождя промелькнула тревога.

– Говори, – приказал он.

Но едва Кварумба раскрыл рот, снаружи послышался шум, вопли ужаса. Полог сорвался и накрыл жреца. Суана взвизгнула.

На входе стоял огромный зверь. Его плоскую, как у питона, голову покрывала короткая черная щетина, тело же было абсолютно голым. Длинный розовый хвост извивался и бил по земляному полу, из оскаленной пасти капала слюна. В свете факела глаза твари зловеще горели красным огнем.

Туоба потянулся за копьем. В тот момент, когда зверь прыгнул на него, вождь швырнул копье и пробил грудь чудовища. Старая незаживающая рана от отравленной стрелы разошлась, из груди вождя брызнула кровь. За первой тварью появилась еще одна. Туоба схватил лук, но не успел наложить стрелу – мощный удар когтистой лапы разорвал ему горло. Кварумба выбрался из-под шкуры. Схватив факел, он ткнул им в морду зверя. Обиженно взвизгнув, тот отпрянул назад.

– Уходи! – крикнул жрец Суане. – Они пришли за твоим сыном. Забирай его и уходи отсюда.

Суана схватила ребенка в охапку, сорвала со стены шкуру и скрылась в открывшемся потайном ходе.

Суматоха продолжалась всю ночь. Утром на площади перед дворцом собралось все племя, вчерашнее веселье сменилось всеобщим горем. У остатков костра лежали десятки растерзанных трупов, в самом дворце погибли несколько воинов и жены вождя. Ночные твари растерзали самого Туобу, исчез его наследник.

Старейшины рода собрались на совет в доме собраний и обсуждали ночное происшествие.

– Это нападение не было случайным, – с яростью говорил Рукунба, самый древний из старцев. – Эти твари появились прямо из ночи и сразу же вломились во дворец, в покои вождя. Они пришли за ребенком.

В дом собраний вошел старый жрец Лубара.

– Что скажешь ты? – спросил Рукунба.

– Это были тшанрии, посланцы смерти, – произнес жрец. – То, что мы приняли за печать богов, оказалось клеймом проклятия. Ребенок – источник зла. Куона послал своих слуг избавить нас от маленького демона, посланца чужого бога. Но мы убили их, а ребенок сбежал. Теперь гнев Куоны падет на нас, ждите новых бед.

– Что же делать? – спросил один из старейшин.

– Вы старейшины, вам заботиться о продолжении и процветании рода, – ответил Лубара. – Решайте сами, как спасти свой народ.

– Необходимо послать вдогонку лучших воинов, – сказал другой старейшина.

– Пусть вернут ребенка, – прорычал Рукунба, ударив посохом в земляной пол. – Мы принесем его в жертву Куоне и замолим свои грехи.

Присев на ствол поваленного дерева, Суана кормила ребенка, когда из чащи джунглей перед ней бесшумно возникли несколько воинов зоанцев.

– Вставай, – приказал предводитель отряда. – Ты пойдешь с нами.

– Что вы собираетесь с нами делать? – испуганно спросила Суана.

– Твой ребенок навлек беду на наш народ. Старейшины приказали вернуть его в племя. Он будет принесен в жертву Куоне.

Суана положила сына в траву и, схватив копье, заслонила ребенка собой.

– Вы не получите его.

– Тогда ты умрешь прямо сейчас.

Предводитель отряда метнул дротик в грудь женщины. Суане грозила неминуемая смерть, но стремительно летящее оружие остановилось, уже почти коснувшись ее груди. Не в силах поверить в чудо Суана расширенными от изумления глазами смотрела на светлокожую руку, сжимавшую древко дротика. Медленно она перевела взгляд на своего спасителя. Это был высокий белый человек в потрепанном плаще неопределимого цвета. В его волосах серебрилась седая прядь, а на обнаженной груди выделялся шрам в форме восьмиконечной звезды.

Незнакомец отбросил дротик, остановленный им в полете и, опершись на свой посох, произнес:

– Разве достойно воинам убивать женщин и младенцев?

Чужеземец говорил на межплеменном наречии с акцентом, необычным для белых жителей побережья.

– Кто ты такой? – спросил предводитель отряда. – Откуда ты взялся?

– Я странник. Мое имя Рамар, я пришел с Севера.

– Иди своей дорогой, странник, и не вмешивайся в то, что тебя не касается.

– Любая несправедливость касается меня, – возразил Рамар.

– Тогда ты умрешь вместе с ней.

Воины бросились вперед. Посох, словно молния, замелькал в руках странника, выбивая оружие из рук воинов и круша их щиты. Могучие зоанцы разлетались в стороны от ударов северянина. Последним пал предводитель отряда. Опрокинув его на землю, Рамар вывернул воину правую руку и придавил сапогом его горло. Из глотки чернокожего вырвался хрип.

– Уходите прочь, – сурово произнес странник. – Я не желаю ничьей смерти, но и вы должны отступиться.

Северянин отпустил воина. Собрав обломки своего вооружения, зоанцы скрылись в джунглях. Обернувшись, предводитель отряда свирепо пообещал напоследок:

– Вам обоим не уйти от гнева Куоны.

Рамар проводил их взглядом, потом обернулся к женщине.

– Кто ты?

– Я Суана, мой муж был вождем этих людей, но этой ночью он погиб. Теперь они хотят убить меня и принести моего сына в жертву своему свирепому богу Куоне. Благодарю тебя, северянин, ты спас нам жизнь.

– Куда же ты направляешься?

– К моему отцу. Он вождь племени Дукр, он защитит меня и моего сына.

– Что ж, идем, я провожу тебя. А по дороге ты расскажешь мне, почему соплеменники твоего покойного мужа так обозлились на тебя и твоего сына.

Народ племени Дукр встретил Суану и ее спутника настороженно и недоверчиво. Рамар заметил косые презрительные взгляды, спасаясь от которых, молодая женщина пригибала голову, стыдливо пряча глаза. Странник уже побывал в нескольких племенах Черного берега и знал, что по местным обычаям замужней женщине было неприлично путешествовать без супруга или родственников, а тем более, наедине с посторонним мужчиной.

Вождь племени старый Зондага, увидев дочь в своем дворце, пришел в бешенство.

– Тебя изгнали?! – заорал он, не позволив дочери вымолвить и слова. – Ты оказалась недостойна моего друга Туобы?! Что делает с тобой этот чужеземец?! Где твой стыд?! У тебя же есть муж! Что ты молчишь?!

– Я уже вдова, повелитель, – ответила Суана, смиренно потупив взор. – Мой муж погиб, его родичи хотели убить меня и наследника Туобы. Этот человек спас нас и оберегал всю дорогу.

Зондага перевел взгляд на странника.

– Кто ты, чужеземец?

– Мое имя Рамар. Я пришел с Севера.

– А-а, странник рубиец. Мы слышали о тебе от людей племени Гота. Говорят, ты пришел на Черный берег из Мертвых песков.

– По ту сторону, на полночи, их называют Бескрайними, – ответил Рамар. – Да, я пришел оттуда. Прежде, чем обвинять эту женщину в чем-либо, выслушай ее, вождь.

Зондага опустился на ложе из шкур и сказал:

– Садитесь. Я слушаю, дочь моя.

Суана поведала отцу о случившемся. Зондага вновь рассвирепел.

– Так значит, жрец хотел предупредить о заговоре?! – прорычал он. – Кто бы его ни устроил, он поплатится за это. Зоанцы решили свалить всю вину на моего внука, которого сам Губру отметил своей печатью. Негодяи! Да я сровняю их жилища с землей! Эй! Кто там есть?! Собрать всех воинов!

– Не торопись устраивать бойню, вождь, – предостерег вождя Рамар. – Много крови прольется напрасно.

– Мне не нужны твои советы, чужеземец. Убирайся прочь из моих владений.

Рамар поднялся на ноги.