Читать книгу Циян. Сказки тени. Том 1 - Войцех Сомору - Страница 8

Обстрел действительно прекратился, а волна сковывающего ужаса двигалась дальше, покидая берег Империи. Кан тяжело дышал, чувствуя, что с каждой минутой ему становится легче, а крики вокруг стихли. Циня передёрнуло, когда тень под ногами оторвалась от своего законного места и уползла в сторону реки полупрозрачной змеёй, оскалившись мальчишке на прощание. Мираж. Это ничего, это пройдёт. Но он уже не мог сказать, что вокруг было настоящим, а что – плодом его воображения. Хотя его товарищам, кажется, было гораздо хуже. Многие из тех, кто не пострадал от огня, нанесли себе увечья сами – неизбежная расплата за то, что произошло. Кан выглянул из траншеи, да так и замер, смотря на три гигантских фигуры, что направлялись в сторону Канрё. Это было… так чудовищно и страшно. Рядом поднялся Вэй, потрёпанный, бледный, но целый, насколько это вообще было возможно. Мальчишки с ужасом наблюдали за пожаром на чужом берегу.

– Цинь! – его вдруг дёрнули сзади и развернули к себе. Над Каном, спрыгнув в траншею, нависал генерал Ван. – Что ты натворил?!

– Что? – пожалуй, больше всего на свете Кан не ожидал услышать обвинения, и уж тем более – увидеть полководца здесь. Но Ван потянул его за ворот, и только сейчас мальчик осознал, что у генерала перевязано лицо, а окровавленная тряпка скрывает правый глаз.

– Это ты написал своему папаше! Ты привёл его сюда! Ты знал про атаку!

– Но это Дэлу… – подал голос Вэй, и его тут же оттолкнули в сторону.

– Замолкни, Чжан. А ты смотри! Смотри, кому говорю! Твоих рук дело! – Ван развернул Циня лицом к западному флангу: – Нравится?! Нравится, что принёс твой отродье-папаша?!

Не объятый огнём западный фланг выглядел так, словно здесь только что закончилось настоящее сражение. То тут, то там лежали люди, солдаты перевязывали друг друга, но для многих уже было слишком поздно. Ван вцепился в Кана мёртвой хваткой, переводя безумный взгляд с реки на солдат и обратно.

– Что такое огонь, когда придёт один проклятый и уничтожит своих собственных солдат? Это из-за его колдовства люди стали пытаться сами себя убить. Клянусь Небом, щенок, я дотащу тебя и твоего отца до Императора и добьюсь того, чтобы всю твою гнилую семью сожгли. Смотреть, кому сказал! Вот что несут за собой шэнми. И выжил же сам! Привык, змеёныш, жить среди его чар. А знаешь, что?! Начнём с тебя.

«Он с ума сошёл», – подумал Вэй. Весь этот мир окончательно обезумел, но прямо сейчас генерал не просто не походил на себя, – даже ему, пятнадцатилетнему мальчишке, было очевидно, что Ван растерял всякий рассудок. И он не знал, что делать. Вот генерал оттолкнул от себя Кана, схватил его за волосы и ткнул лицом в землю, как потрёпанного котёнка. Ударом ботинка прижал к земле и достал меч, заставляя Вэя пятиться.

«Встань и смотри, кто на самом деле твой отец», – шептала тень Вана, и Кан практически слышал её хохот.

– Именем Императора, Цинь Кан, я приговариваю тебя к смерти.

«Что?!» – Вэй хотел было податься вперёд, но ноги предательски его не слушались, несмотря на хрипы друга на земле. Перечить генералу невозможно. Но он же бредит.

– За то, что по твоей вине явился этот демон,ты обвиняешься в смерти солдат, лейтенант Цинь. Да простит тебя Небо.

Генерал Ван собирался замахнуться для удара, но вдруг что-то липкое и гадкое оплело его запястье, а за спиной раздался насмешливый кашель.

– Кто бы мог подумать, Ван, что вас так тронет слабая тень Бездны.

Невидимая сила держала руку, не давая завершить замах, а Цинь Амань вышел из-за спины полководца, словно всегда там стоял. Дотлевающие печати кружили вокруг шэнми, осыпая землю искрами. Амань разочарованно покачал головой.

– Вы совершаете чудовищную ошибку. Его Величество лично послал меня к Хонгха. Не запятнайте доброе имя своей семьи обвинениями в неверности слов Императора, благословлённого Небом. Вы же не предатель.

Он сгноит всю его семью в тюрьме и лично проследит, как вздёрнут этого выскочку, но потом, в столице. Кто бы мог подумать: меньше часа, и теперь уже не Канрё, а этот олух рода человеческого собирается снести его сыну голову. Север. Мальчишку надо отправить на Север, Император прав, у него здоровья не хватит разгонять всё воинствующих идиотов. Какой же ошибкой было наивно считать, что он сможет спокойно смотреть на это! Расслабился. Стареет. Амань устало потёр переносицу, а тени мягко оттолкнули Вана, хватающего ртом воздух, от столь близкого прикосновения к колдовству. Что ж, молчание ему было к лицу, и Вэй мог поклясться, что видел, как часть тени Циня-старшего оторвалась и скользнула по одежде Вана, точно полоз, исчезая под повязкой на глазу. Шэнми перевёл взгляд на замершего мальчишку.

– Чжан, верно? Сопроводи генерала в госпиталь. Ему нужен отдых. Император приказал мне выиграть эту войну, – Амань покосился на титанические фигуры на том берегу, что хватали людей, словно муравьёв. – Так что, пока господин Ван приходит в себя, я заменю его.

– Б… будет исполнено, – Вэй старался не думать. Всё это было так дико и жутко, что гораздо проще было подхватить генерала, ставшего вдруг рядом с этим Аманем таким покорным, и спешно отправиться в сторону шатров госпиталя. Они как раз располагались за штабом, до которого они с Каном, сами того не заметив, всё-таки добрались. Дорога оказалась важнее цели.

Шэнми проследил за мальчишкой и генералом, про себя отметив, что теперь Ван не придёт в себя ещё часов шесть так точно. А после склонился к сыну и с удивлением обнаружил, что тот лежит, зажмурившись.

– Вставай, не заставляй поднимать тебя.

Молчание. Амань выругался и вздёрнул магией мальчишку в воздух, но изменился в лице, когда понял, что тот не закрыл глаза, а провалился в обморок. На землю тяжёлыми каплями падала кровь. Быстро проверив пульс, Амань схватил сына за ворот, поднял в воздух новые печати и растворился с ним в тенях, проклиная тот день, когда этот глупый щенок стащил его гуаньдао.

На другом берегу, почти догорев заживо, но выполнив приказ, три демона шэнми исчезли, накаляя руны в кармане Аманя.

***

– Эй! Кан! Вставай! – кто-то тормошил Циня за плечо, но он не хотел открывать глаза. Пустота, в которую он провалился, когда добрался до штаба, была такой спокойной и милосердной. Несколько мгновений он остро чувствовал, что не хочет возвращаться к реальности, где чудовища могут тебя затоптать, с неба летит огонь, а твой собственный генерал готов тебя убить. Мысли ещё не сплетались в единую картину, однако Цинь Кан точно знал – сейчас гораздо лучше, чем будет потом. Но кто-то безжалостно тряс его за плечо, продолжая звать по имени. С трудом разомкнув веки, он обнаружил взъерошенного Цзяна, что навис над ним.

– Доброе утро…

– Да уже вечер. Ты живой?

– Нет. А ты?

– Не смешно. Я в порядке. Лекарь сказал, тебя надо разбудить, так что я…

– Лекарь?

– Так… – Чжан подтащил к его койке какой-то мешок и сел на него, внимательно глядя на Кана. – Ты помнишь, что произошло?

– Цзян, ради Неба! – Кан хотел продолжить, но реальность неизбежно нагоняла его, возвращая память шаг за шагом. – Стоп… Где Вэй?

– Он цел, просто… В общем, он занят.

– А атака?

– Да какая атака… Твой отец хуже любой армии. Мы уже в Канрё, Кан.

– Ты говоришь какой-то бред. Отец здесь?

– Да ты вообще ничего не помнишь.

– Всё я помню: и огонь, и Дэлуна, и…

– А демонов, которых твой отец призвал?

– Его не было на берегу.

– Был.

– Нет.

Мальчишки замолчали, Цзян внимательно смотрел, как меняется взгляд Циня. Он не знал, что ему сказать, но догадывался, что, даже сын шэнми не готов был признать, что тот холод, страх, отвращение, волна чужеродной тени, демоны и смерть – всё это было дело рук его отца. И успокаивать Кана он тоже не был готов. Цзян видел всё, что происходило на западном фланге, как и потерявшего рассудок генерала. А потом и Вэя, что с пустым взглядом сказал о смерти их брата, и Аманя, на которого невозможно смотреть и перечить бесполезно. Прошло уже два дня после событий на берегах Хонгха, и Цзян постоянно навещал Кана, пока тот был в обмороке. Он не знал, зачем он это делал, – Цзян не сблизился с этим сыном шэнми так, как Вэй или Дэлун. Но он следил с замиранием сердца и не знал,хочет ли увидеть, как очнётся Кан, или надеется, что тот не придёт в себя. Среднего брата не покидали мысли о том, что это было до боли несправедливо. Их отец не мог влететь на поле боя и спасти Дэлуна, но Кан избежал смерти за тот день дважды, и оба раза благодаря Аманю. Почему он должен был остаться в этом мире, а их брат – умереть? Цзян понимал, что это не зависело от Циня-младшего, но его преследовало гадкое желание задушить Кана, пока тот находился без сознания. Он отгонял эти мысли, напоминая себе о том, что даже Вэй признал, что без сына шэнми Цзян лишился бы и его, но…

– Твой отец был там. И тебе нужно поговорить с ним, Кан, – Цзян хлопнул Кана по плечу. – Встать можешь?

– Конечно.

Кан кое-как сел, чувствуя, как тут же закружилась голова. Земля под ногами качнулась, а вслед за этим пришла боль, оплетая затылок. Цинь поднёс руку к лицу, удивлённо глядя на бинты. Коснулся головы и перевёл взгляд на Цзяна.

– Что ещё лекарь сказал?

– Жить будешь. Ожоги, пара царапин, но ты серьёзно ударился головой. Сказал, если очнёшься сегодня, то всё в порядке будет.

– А отец?

– В штабе, с генералом. Кажется, они смогли договориться, хотя на Ване лица нет. Ты не торопись. Принести тебе поесть?

– Воды, – Кан промолчал, оглядывая шатёр, а затем добавил: – Цзян, мне…жаль. Дэлуна было не вытащить, Вэй…

– Тебе не о чем жалеть, – Цзян поморщился. – Ты ни в чём не виноват. Но оставь это для своей семьи, ладно?

– Хорошо.

Кан знал этот взгляд лучше, чем Цзян. Растерянность на его лице исчезла, скрываясь за привычной маской безразличия. Ну конечно. И почему Вэй занят, он тоже догадывался. А он расслабился. Поверил в какую-то возможность дружбы.

– Спасибо, что разбудил.

Чжана невольно передёрнуло, потому что на мгновение в серых глазах Кана отразилась фамильное пренебрежение ко всему миру. Интересно, родись он тоже проклятым, вёл бы себя так же, как его отец? Наверняка.

Цзян принёс ему флягу с водой, ещё раз хлопнул Кана по плечу, пробормотал что-то про выздоровление и ушёл, поглощённый своими мыслями; да и не так много у него было свободного времени. А Циню только и оставалось, что сидеть на походной койке, делая глоток за глотком, и рассматривать полевой госпиталь. Как много раненых. Лекарей действительно не хватало, на земле валялись грязные бинты, а воздух был наполнен едким запахом лекарств. Рядом с ним лежало несколько обугленных тел, а чуть дальше – стонущий солдат с повязкой на лице, и Кан совсем не хотел думать о том, что это влияние его отца лишило кого-то глаз. Когда-то он и сам лишил дружка Бая зрения, но Цинь-младший не замечал, насколько он похож на Аманя. Та детская разборка казалась ему справедливой, а это… Но значит, ему не привиделось. Холодный страх ехидно царапнул где-то внутри, но Кан отмахнулся. Что он может с этим сделать? Чудовище из подвала живёт не только в подвале, он это знал. Но то, что оно ходит ручной псиной за его отцом (или отец за чудовищем), – это было открытием. Ему правда стоило поговорить с ним. Посидев ещё полчаса, Цинь кое-как поднялся и медленным шагом направился к лекарю, который, осмотрев мальчишку, бесцеремонно приказал не занимать место в шатре: «Встать можешь – иди в строй, голова у тебя не отваливается, будешь жить».

***

– Значит, царь Канрё отказывается сдаваться? – в штабном шатре генерал Ван недовольно перевёл взгляд с Цинь Аманя на карту. Он старался не вспоминать то, что произошло два дня назад.

– Предсказуемо. Иногда власть ослепляет настолько, что человек готов умереть ради неё. Небо отвернулось от этих земель, – Амань выглядел удивительно спокойным, но все его мысли были сосредоточены на госпитале. Бездна побери, он способен превратить аванпост в пепел, но не в состоянии вылечить собственного сына! Каждый раз, когда он приходил проведать Кана, тень в его ногах, кажется, смеялась над бессилием самоуверенного смертного. И с каким удовольствием он вернулся бы сейчас с ним в Лоян, но Амань был связан обещанием закончить эту кампанию. И он старался. Даже слишком. Однако вести из Канрё лишь раздражали шэнми – царство отказывалось капитулировать и упрямо цеплялось за свободу.

– Придётся идти на штурм, – Ван поправил повязку. – Надеюсь, без демонов, шэнми.

– Всё зависит от вас, господин генерал, – Амань подобрал с карты резную фигурку, обозначающую столицу Канрё. – Император приказал мне выиграть, чьими силами – не важно.

– Четверть солдат, господин Цинь. Ваше появление забрало четверть армии.

– Другая четверть сгорела. Какое счастье, что у нас осталась ещё половина личного состава, не правда ли?

Ван скрипнул зубами и хотел было что-то добавить, но в шатёр вошёл солдат, поклонившись обоим аристократам.

– Господин Цинь, из госпиталя передали, что ваш сын пришёл в себя.

– Спасибо, – Амань сжал фигурку и слегка склонил голову набок. – Что ж. Через два дня мы будем готовы к штурму, генерал. Вы же изучили бумаги, которые предоставил Чжан?

– Безусловно.

– Тогда не мне вам объяснять, что запасов кристаллов Чанкина недостаточно на всю страну. Учитывая записи торговцев, Канрё остаётся только защищать столицу. Возьмём её, и истории конец.

– Надеетесь поскорее вернуться в Лоян?

– Такова была воля Императора, – Амань безразлично пожал плечами. – Чтобы не усугублять ваши потери, предлагаю зайти с двух флангов. Не важно, на кого будет отвлечена стража – на солдат или на… мои силы. Закончим за день, кто-то пробьёт оборону.

– Согласен.

– Видите, мы прекрасно умеем находить общий язык, – Амань подбросил резную фигурку, и она вспыхнула чёрным пламенем, сгорая в воздухе. – Подумайте о позиционировании, я скоро вернусь.

– Рад, что ваш сын в строю.

– Как и я тому, что вы не совершили измену, генерал. Империя потеряла бы прекрасного полководца.

***

Его сын стоял у шатра, бледный и самоуверенный, как обычно. Больше всего на свете Аманю хотелось взять его за шиворот и повесить болтаться на воротах родового поместья на пару дней, чтобы тот хорошенько подумал о своём поведении, но вместо этого он только холодно оглядел Кана. Хвала Небу, в доспехи ещё не вырядился и на коня не вскочил.

– Ну что, и как тебе воюется?

– Отец…

Амань вздохнул и обнял Кана, на секунду вцепившись в него так, что мальчишке стало даже больно. Было что-то ненормальное в движениях отца, но это не было похоже на того монстра, которого он видел на берегу реки.

– Кх-х… задушишь.

– Бездна тебя знает, может, я в последний раз тебя вижу. Пятнадцатилетний идиот, – Амань отпустил сына и нахмурился. – Что сказал лекарь?

– Жить буду. Отец, Хонгха…

– Не то, что я хотел тебе показывать.

– Но это был ты.

– Я. Теперь ты сам увидел, за что на самом деле не любят нашу семью. Возможно, придётся повторить при осаде, так что как-нибудь смирись со своей памятью и не смотри на меня побитым щенком.

– Подожди, – Кан покачал головой. – Все эти… тени… демоны. И то, что в подвале. Что ты сделал тогда?

– Тогда?

– Когда я был маленьким.

Отец замер, удивлённо взглянув на сына. Помнит? Он-то надеялся, что Кан и Сюин забудут ритуал или посчитают его дурным сном. Память резко выбросила на волю воспоминания о безжизненном детском теле, из которого он самолично вынул душу, а потом…

– Защитил. От всего, что ты видел на берегу. Тебя это не коснётся, как и всё, чем я занимаюсь, – Амань помедлил и поправил повязку с лекарством на голове Кана. – Если кто-то и убьёт тебя, то только я, и то за твою беспросветную глупость. Иди уже, переоденься, если не собираешься в таком виде завоёвывать свою первую столицу.

– Я уже завоевателем стал?

– Малолетним. Не переживай, это твоя первая и последняя столица. Император предложил прекрасное место службы.

– Я не хочу в гарни…

– О, не переживай, тебе понравится. И никакой спокойной охраны с прекрасным довольствованием и карьерным ростом, – всё, как ты любишь. Ты хорошо помнишь карты границ Линьцана?

Он всё исправит. Амань не спал эти два дня и теперь надеялся, что сможет умереть на пару часов, а потом он разберётся – с сыном, с Ваном и с Канрё. Впервые в жизни мысли о Севере и верховном жреце Линьцана успокаивали шэнми – там будет как минимум безопасно.