Читать книгу Когда осядет пыль - Всеволод Васильевич Беляев - Страница 4

Я вздрогнул. Судороги опять прошли по моему телу, но вскоре прекратились. Во рту было сухо и стоял противный привкус рвоты. Губы слиплись. Я попробовал открыть глаза, но едва смог раздвинуть веки. Через эту щёлочку я увидел над собой неясный силуэт. По моему лицу провели чем-то влажным, я смог пошире открыть глаза и разлепил губы. Через них ко мне в рот беспрепятственно полилась вода и устремилась прямо в лёгкие. Я забулькал, стал кашлять и судорожно попытался подняться. Стоявший надо мной человек выругался и поспешно перевернул меня лицом вниз. Я смог прокашляться, исторг из себя всю воду, и, наконец-то, сделал глубокий вздох.

– Не хватало, чтобы ты после этого захлебнулся здесь, – произнёс человек сверху.

Я лежал лицом вниз и тяжело дышал. Из приоткрытого рта у меня стекали остатки воды и висели слюни. Из носа тоже капало, я чувствовал острый запах рвоты. Какие-то её остатки пытались выбраться наружу через нос. В глазах стояли горячие слёзы и я ничего не видел. Было мерзко.

– На-ка, вытрись.

Мне дали влажное полотенце. Я с трудом подтянул к себе руку и провёл полотенцем по лицу. Потом вытер нос и рот. Дышать стало легче. Я приходил в себя.

– Ну да, а мне заняться-то здесь нечем, – произнесли надо мной. – Только всяких дураков из трюма доставать! Ты как там оказался?

Мне было не до объяснений, я только-только начал нормально дышать.

– Нет, ну надо же, а?! Кому рассказать – не поверят! Заяц. Настоящий заяц!

Я удивился: где заяц? Я попробовал обернуться и разглядеть его. Ожидал увидеть что-то такое белое и пушистое, с маленьким хвостиком. Вместо этого увидел Марту. Она сидела на полу рядом с моим лицом и, кажется, очень за меня переживала.

– Это обезьяна, – произнёс я, не понимая, как же можно спутать Марту с зайцем.

– Сам ты обезьяна! – ответили мне. – Тупая, безмозглая обезьяна! Вставай. И подотри там за собой. Прямо этим полотенцем и вытри.

Я попытался подняться, но в руках совсем не было сил, и я только безвольно возил ими по полу.

– Ну что ты там размазываешь?!

Меня ухватили сзади за одежду и подняли на ноги. Ноги дрожали и подгибались. Тогда меня приставили лицом к стенке, и только держась за неё у меня получилось стоять.

– Да не трясись ты, – сказали мне. – И что, я должен это всё за тобой убирать?

Придерживаясь за стенку, я обернулся.

Это был пилот. Прямо как из рекламы. С красивым и гордым точёным лицом, одет в новый, с иголочки, лётный комбинезон. А в руке он брезгливо держал то самое полотенце, с которого капало.

Пилот посмотрел на полотенце, утратил гордый вид, сморщился и поспешно бросил его в мусорный контейнер. Потом достал новое, сухое, и, вздохнув, присел на корточки, чтобы вытереть пол. Передо мной открылась узкая и тесная кабина. Почти всё место в ней занимало кресло пилота с подвеской, закрытое тёмным фонарём. Я живо представил себе, что там, за стенками кабины, на тысячи и тысячи километров вокруг – одна пустота. Пустота и смерть для всего живого. Ведь там тоже нечем дышать! И никуда отсюда не выбраться, никуда уже не деться!

Приступ ужаса парализовал меня. Я судорожно пытался надышаться впрок и нервно щупал руками стенку, о которую опирался: надёжна ли она, долго ли она выдержит?

Пилот поднялся, выбросил в мусор второе полотенце и внимательно на меня посмотрел. Потом сунул руки в умывальник, достал их оттуда и со всего маху влепил мне ладонью по щеке.

Слёзы вперемешку с искрами брызнули у меня из глаз. Было больно, и я закрыл руками лицо. За что?!

– Надо было выбросить тебя наружу вместе с твоей обезьяной, – сказал пилот. – О чём ты вообще думал? Ты хоть знаешь, куда я иду? А ты знаешь, что здесь жратвы, воды и воздуха только на одного? Теперь мы оба сдохнем! Вопрос только в том, что произойдёт раньше: мы задохнёмся, умрём с голоду или от жажды?

Он повернулся, поднял фонарь и забрался в своё кресло.

Я страшно на него обиделся. Ну и оставил бы меня в трюме, зачем тогда доставал? Чтобы бить? Может быть, это доставляет ему удовольствие? Лучше бы тогда и вправду выкинул меня в открытый космос!

Мне стало жаль себя, и я заплакал. Про свой панический ужас я забыл. А потом сквозь слёзы я попытался разглядеть, что он там делает в своём кресле? Вот бы мне там посидеть! Я знал, что из этого кресла пилот осуществляет полное управление кораблём. И ещё может там жить месяцами и чувствовать себя комфортно, может уходить в пятое измерение… А в случае аварии это кресло превращается в спасательную капсулу, в которой в автономном режиме можно просуществовать несколько дней до прибытия помощи. Даже вне корабля, в открытом космосе! Посидеть в таком кресле я мечтал всю жизнь!

Между тем пилот вызывал кого-то по связи. Связь, наконец-то, была установлена.

– Когда не надо, вы лезете, когда надо, вас не дождёшься! – проворчал пилот.

– Карантин четыреста девять, – сказали с той стороны. – Что у вас случилось?

– Здравствуйте. Это Гермес-карго пятнадцать ноль два. У меня для вас сюрприз. Отправьте катер.

– Что у вас?

– Сюрприз, говорю.

– Вам что, заняться нечем? У нас здесь и без вас сюрпризов хватает! Оставьте себе свой сюрприз. Вот будете возвращаться, тогда милости просим к нам на досмотр. Но только без сюрпризов!

– Да нет, вы не поняли. У меня тут заяц!

– Что у вас?

– Заяц, говорю!

– У вас что за груз?..

– Да при чём здесь груз, у меня заяц в трюм залез, настоящий!

– У вас в грузовой декларации только технические материалы значатся. Вы там что, нелегально зоопарк перевозите?!

– Тьфу ты, да он сам залез!

– Заяц?

– Ну да, заяц!

– Ну а мы здесь при чём? Шапку из него сделайте, из своего зайца!

Услышав это, я передёрнул плечами. Мне вдруг показалось, что эти люди и вправду могут сделать из меня шапку.

– Да это у меня пассажир, какая шапка? – пытался объяснить пилот.

– Да нам-то что за дело, что у вас пассажир? Хоть два!

– Каких два, у меня кабина одноместная, мы и с этим-то чуть не на головах друг у друга сидим!

– С зайцем?

– Да с каким зайцем, с пассажиром!

– А заяц где?

Пилот тяжело вздохнул и провёл ладонью по лицу. Видно было, что он с большим трудом сдерживается, чтобы не обругать своего собеседника.

Возникла пауза.

– Карантин, приём! – наконец, проговорил пилот. – У меня на борту нелегальный пассажир, ребёнок, который зайцем проник ко мне в трюм и чуть не погиб там. Пришлите, пожалуйста, катер, заберите его. У меня места совершенно нет, даже посадить его некуда. Да и куда я его повезу?..

– У вас на борту ребёнок?!

– Да, да! Я его только недавно из трюма извлёк. Не знаю, как он туда забрался, чуть не погиб там! Был без сознания. Сейчас вроде пришёл в себя.

– Так что же вы сразу об этом не сказали?! Ждите, мы отправим к вам катер!

– Слава богу, – сказал пилот, отключая связь. – Тупые дебилы!

Он выглянул из своего кресла и посмотрел на меня.

– Жди, скоро за тобой приедут.

Ждать пришлось очень долго. Я не знал, куда пристроиться в тесной кабине. Пилот мне своё кресло не предлагал, и я опустился прямо на пол там же, где стоял. Опять увидел Марту и посадил её на привычное место, к себе на спину, а потом прикрыл курткой.

Пилот больше из своего кресла не выглядывал и больше мне ничего не говорил. Пару раз я пытался к нему обратиться, но он не реагировал.

Прошло много времени, прежде чем появился катер. Я перешёл на него. У шлюза попытался попрощаться со своим спасителем, но тот даже на меня не посмотрел. Просто сдал с рук на руки, как досадную помеху, и ушёл. Я смотрел через иллюминатор, как грузовик отдаляется, становится всё меньше и, наконец, совсем исчезает среди звёзд. Куда он держит путь? И сколько ещё недель, а может и месяцев он будет в полном одиночестве двигаться через абсолютно пустое пространство, пока, наконец, не достигнет своей цели?.. По моей спине пробежал холодок. Романтика – это, конечно, да! Но какая же это жуть, если подумать! Всё-таки человек – совершенно сумасшедшее существо, если делает такие вещи. Добровольно отправляет себя туда, где на миллионы километров вокруг – только ледяная пустота, где не будет даже надежды на спасение, если что…

Потом я стал смотреть вперёд и, вздыхая, думал о том, что меня ждёт. С унынием я ожидал минуты своего позора. Наконец, я рассмотрел среди звёзд станцию. Она неотвратимо приближалась…