Читать книгу Притча - Вусал Гаджиев - Страница 9

Все больше времени провожу в жилище своих новых знакомых. В бункере. Они его так называют.

Иногда чувствую, будто оживаю для новой жизни. Прежней уже нет, и не будет. Никогда. Ростки новой жизни во мне приподнимаются, когда я разговариваю с Ильей. Оптимист. Он верит в людей. Верит в жизнь. Верит в лучшее. Он убедителен. Но иногда и этого мало. Ростки новой жизни тут же начинают увядать, когда я оказываюсь в компании Рудольфа. Пессимист. Совсем не верит ни в людей, ни в человека. Раздражительный. Но яркий. Его интересно слушать. Убедительный. Достаточно.

Рудольф. Двадцать два года. Бритый под ноль. Серые, но выразительные глаза. Нос с горбинкой. Испытывающий взгляд, который с непривычки коробит. Уверенный в себе. Нет, самоуверенный. Не терпит глупости. Зарабатывает с помощью компьютера. Илья с нежеланием говорил на тему заработков. Рудольф более разговорчив. Ухмылка. Хитрая. Встречается взглядом с Ильей. Прищур. Словно давит. Нарочито. Илья отводит взгляд.

Единственный рабочий стол принадлежит ему. Один ноутбук. Книги. Джон Рид «Десять дней, которые потрясли мир», Джозеф Конрад «Тайный агент», Михаил Булгаков – «Белая гвардия», Надин Гордимер «Дочь Бургера», Иван Тургенев «Новь». Папка с надписью «Манифесты».

– Мы с Ильей компаньоны, – чуть заметная улыбка. Взгляд прицеплен к Илье, – Правда, Илья?

Грозный взор Ильи чуть усмиряет Рудольфа. Тот ухмыляется, но убирает всякое заигрывание с лица.

– Мы мастера виртуального мира. Вернее, я. А Илья – мой компаньон, – покровительственный тон.

Где познакомились? Где их родители? Почему они живут в подвале? Как они оказались на крыше в тот день? Все эти вопросы теснились в моей голове. Не хватает смелости задать. Больше слушаю.

Много споров. Обо всем. Человек в центре внимания. Добрый, честный, достойный у Ильи. Слабый, глупый, недостойный у Рудольфа. Илья спокоен, смирен и уверен в себе. Рудольф напротив. Человек, как дар этой планеты против человека в качестве опухоли, которую нужно незамедлительно вырезать. Человек-смысл против человека-забавы. Надежда против бессмыслия. Вера против разочарования. Любовь против обиды. Или против ненависти.

Ненависть это обида. Серый асфальт.

Любовь это надежда. Голубое небо.

Интересно слушать их разговоры. В них кипит жизнь. Плавится. И я. Чувствую, как заполняется пустота. Но ненадолго. Моментами. Сегодня Илья. Заполняется. Завтра Рудольф. Вытекает. И укрепляется пустота. Это возможно? Что бы укреплялась пустота? Пустота это не ничто. Это отсутствие чего-то. Значит, возможно? Возможно. Уверен. Сегодня улыбаешься солнечному лучу, наполняющему тебя. Завтра беззвучно завываешь от тоски. От боли, укрепляющейся в тебе. Тяжелый осадок. Темные тона. Рудольф. Уверен в себе. Самоуверен донельзя. И ты ему веришь. Ты его понимаешь. Ты знаком с болью не понаслышке. С несправедливостью. С обидой. Один язык. Общее.

Рудольф. Говорит о мечте. О своей Большой Цели. У каждого человека должна быть мечта. Если у тебя нет мечты, тебе незачем жить. Мечта может быть достигнута любым способом – никаких ограничений. Мечта определяет тебя, она показывает, кто есть кто. Большая Цель есть только у избранных. Он говорит это без доли сомнения и с немалой долей усердия – почти давления.

– У меня есть Большая Цель, – огонь в глазах Рудольфа отражает его внутренне состояние, – Мечта? Пока она есть – я буду жить. Как только она исполнится – меня не станет.

Пугающий. Загадочный. Самоуверенный. Харизма. Сила. Дух.

Я не заметил, как остался в комнате один на один с Рудольфом. Илья исчез. Словно не вынес энергии, напора. Не вынес давления.

– У тебя есть мечта? – живописно закинув одну ногу на другую, Рудольф испытывающим взглядом смотрит мне прямо в глаза.

Я замялся, не зная, что ответить.

– Есть? – напирал он.

Пожимаю плечами.

– Есть?

– Не знаю.

– Есть. Ты просто не видишь. Я тебе открою глаза. Со временем.

***

Сообщество «Мечта». Создатель и глава – Рудольф. Базируется в подвале, где-то на окраине города. Количество участников – постоянно меняется. Как стать членом? Иметь мечту – раз. Хотеть ее реализовать – два. Быть готовым к ее реализации – три. Все легко. Все просто. Как кажется. Да он благодетель! За свои деньги исполняет мечты людей. Совсем незнакомых. Волшебник? Дед Мороз? Рудольф.

Выходим в свет. Торопливый шаг. Дерганный. Приходится прибавлять, чтобы поспевать за ним. Оглядывается. Ухмылка. В глазах что-то. Надменность? Презрение? Всматривается в лица людей. Качает головой. Ухмылка. В глазах что-то. Раздражение? Ненависть? Резко останавливается.

Двое пьяных толкаются. Грязная одежда. Ботинок одного лежит в стороне. У второго спущены штаны. Рудольф качает головой. В глазах что-то. Надменность. Презрение. Раздражение. Ненависть.

Смотрит на меня с укором.

– И в этом мире ты хочешь жить?

В недоумении свожу брови, напрягаю лоб.

Идем дальше. Очередь. Тянется метров на пятьсот. А то и больше. Подходим к концу очереди. Стоит парень. На вид лет пятнадцать. Рудольф смотрит в упор. Парень, похоже, смущен. И растерян.

– Что? – наконец выдавливает из себя.

Рудольф качает головой. Плюет в сторону. Парень растерян. И, похоже, оскорблен.

– Ты что делаешь?

Рудольф бросает на парня злобный взгляд и уходит. Парень выходит из очереди, что-то кричит нам вслед. Поворачиваюсь. В этот момент он торопливо вскакивает обратно на свое место. В очередь подошли новые люди – нельзя потерять свое место.

Идем вдоль очереди. В основном молодежь. Кто-то парами. Большинство одиночки. Кто-то жует бутерброды и пьет колу. Большинство без провианта. Встречаются и более взрослые. От тридцати. И даже совсем взрослые. И даже возраста последней седины – когда белеет последний цветной волос. С модными бородами, в стильных джинсах. Но с морщинами и глубокими бороздами на лице.

Доходим до начала очереди. Поднимаю глаза. Магазин одежды. Причудливое сочетание английского и русского алфавита в названии. Самое то для этого причудливого города.

Очередь за кроссовками. Новый завоз. Уникальный – как говорят. От известного американского рэпера. Месячная зарплата среднего работника в нашем городе. Еще раз смотрю на очередь. Отхожу чуть в сторону. Тянется. Глаза уже не цепляют. Рудольф подходит к первому в очереди. Девочка. Лет двадцати. Розовые волосы. Рудольф смотрит в упор. Девочка раздражена.

– Что?

Рудольф встает рядом. Лицом к еще закрытой двери.

– Эй, – за спиной раздается бас, – Ты что творишь? – Здоровый парень. Килограмм сто десять-сто тридцать. Толстым назвать его язык не повернется. Здоровый.

Рудольф смотрит перед собой.

– Оглох что ли, – Здоровяк нервничает. Хватает Рудольфа за плечо.

Рудольф поворачивает голову и с наглым видом улыбается в уже озлобленное лицо. Здоровяк одним движением руки выталкивает Рудольфа из очереди. Рудольф выпрямляется. Застывает на месте. Смотрит на своего обидчика. Тот выходит из очереди, но, опомнившись, тут же оборачивается, и, увидев, пустующее место возвращается обратно. Видимо, и ему показалось, что сейчас его место займут, и он тоже сделал выбор. Рудольф ухмыльнулся, плюнул и пошел обратно вдоль очереди.

– Псих, – бросил вдогонку здоровяк, – Если бы не это, – он обернулся на очередь, – ты бы на своих двоих отсюда не ушел.

Мы шли назад, к концу очереди. В этот раз Рудольф выглядел раздраженным.

– Эй, – голос из гущи очереди, – Вперед выдался парень, – Могу продать место.

Рудольф смотрел на него без всякого проявления эмоций. Столбом стоял и столбом же смотрел.

– Сорок шестое место, – парень говорил почти шепотом и, постоянно оглядываясь.

Рудольф был столбом.

– Ты не думай, – продолжал парень, – Сорок шесть это только на слух много. Очередь дойдет быстро, – он посмотрел слева от себя, на хвост очереди, – там еще человек восемьсот – не меньше. Понимаешь, да? Сорок шестой из восьми сотен.

Рудольф стоял столбом.

– Всего за десятку отдам, – парень еще больше приглушил голос и почему-то чуть пригнулся, – Небольшая цена на самом деле за несколько десятков часов сэкономленного времени.

Парень закончил свое деловое предложение и в суетливом ожидании уставился на Рудольфа.

Рудольф стоял столбом.

Прошло около десяти секунд. Десяти самых странных секунд, которые я только пережил. Вся окрестная часть очереди была обращена на парня и нас с Рудольфом. Тихо до жути. Парень был похож на трясущийся на ветру колос. Рудольф продолжал быть столбом. Очередь вокруг и я вместе с ней – трава. Эти аналогии, возникшие в моей голове мгновенно и ниоткуда, лично для меня придавали моменту еще больше необычности, или, скорее, даже абсурдности. Я видел вопросы и недоумение на лицах и другой «травы».

– Ну, – парень, наконец, развеял эту чудную тишину.

Рудольф стоял столбом.

– Хорошо, – парень еще раз оглянулся, – Восемь. Меньше не могу.

Рудольф ухмыльнулся. Лицо его озлобилось. Он плюнул и ушел. Теперь столбами стояли парень и еще несколько человек в очереди.

Мы быстро миновали очередь в обратную сторону, и вскоре ее хвост остался за поворотом.

С трудом поспеваю за шагом Рудольфа. Внезапно останавливается. Столб смотрит на меня.

– Ты видел? Видел их?

Конечно, видел.

Рудольф качает головой.

– Тьфу. И эти люди – будущее этой страны.

Будущее. И что?

– Ну что ты молчишь, – раздраженно произнес Рудольф, – Ну, скажи. Скажи, что ты думаешь об этом.

Что я думаю?

– Очередь. И что? – искренне не понимаю агрессию Рудольфа.

Вскипает.

– Какая нафиг очередь? – и без того неприятная внешность Рудольфа становится совсем отталкивающей в эту минуту, – Эти самые детишки, которые через четверть века будут править этим городом, этой страной стоят километровыми очередями за кроссовками.

Прохожие оглядываются на Рудольфа. Ему, судя по всему, наплевать на окружающих. Он продолжает, с каждой секундой вскипая все сильнее.

– За кроссовками! Что это за мир такой будет?

– Все хорошо? – обеспокоенно интересуется один из прохожих.

– Все плохо, – ядовито отвечает Рудольф, – Все очень плохо.

Прохожий, несколько смущенный подобной реакцией, спешно уходит. Рудольф вновь обращается ко мне.

– Так что это за мир нас ждет?

Ну, раз хочешь знать.

– Обычный мир, – отвечаю, – Что плохого в кроссовках? Что плохого, что они стоят в очереди за ними, – вхожу во вкус, – Не за сигаретами, не за пивом. Они никому не мешают. Стоят себе мирно за кроссовками, – чувствую смелость, – А вот ты их провоцировал. Зачем было все это представление?

Смотрит на меня странным взглядом. То ли с гордостью, то ли с удивлением. Или с презрением? Не поймешь. Качает головой.

– Нет, ты еще слишком глуп. Ты ничего не видишь. Не видишь людских пороков. Ты видишь очередь и все. Я тебя переоценил.

Стоит молча. Улыбается.

Смелость меня покинула. Нет, не боюсь. Просто удивляюсь своей прыти минутной давности. Раньше смотрел на Рудольфа как на какого-то диктатора. За эти два дня, что знаком с ними, я полноценно общался только с Ильей. Рудольфа в основном слушал. Сейчас не просто говорил. Но и не соглашался с ним. Трусости нет. Абсолютно. Но нет и смелости. Поэтому стою молча. Жду.

– Ладно, пойдем, – Рудольф спокоен, – Всему свое время. Так ведь говорится?

Киваю головой.

Идем обратной дорогой. Выходя из бункера, собирались на окраину города. В «Мечту». Видимо, не сегодня. Я его обидел? Похоже. Был резок. «Ты их провоцировал, зачем это представление». Кручу в голове. Грубо? Похоже. Но ведь, правда. Странный он все-таки. Не сумасшедший. Но странный. Иду за ним до бункера. Очень быстро идет. В какой-то момент теряю его из виду. Почти бегом. Его нет. Просто исчез. Неужели настолько я его задел? И ведь не назовешь его ранимым. Как бы то ни было, я в одиночестве дошел до двери подвала их дома. Она была заперта.