Читать книгу Нифилим - Вячеслав Аничкин - Страница 3

– Если вы хоть что-нибудь слышали о шумерской цивилизации, то должны знать, что шумеры, если верить их сказаниям, пришли в Междуречье из далекой горной страны. Некоторые источники позволяют думать, что это была Африка. Но почему они это сделали? Почему они преодолели такое большое расстояние? Этого никому не известно. Меня, как человека, который увлекается языками, всегда интересовали мертвые языки. То есть, мне нравится исследовать причины возникновения того или иного языка. Так вот, я вам прямо скажу, что ничего похожего на шумерский язык в мире не существует. Объясню почему. Если не углубляться в научные тонкости, то можно сказать, что не могли люди того периода самостоятельно говорить о вещах, совершенно не свойственных тому времени. В писаниях шумеров, говорится о таинственных Нифилимах, которые, якобы, пришли на Землю с пересекающей планеты. Представляете себе?! Это просто удивительно! Шумеры имели представление о строении Солнечной системы! Откуда?! И я вам отвечу. Слишком много совпадений, чтобы не верить следующему. Нифилимы, по легендам шумеров, представляли собой пятиметрового роста людей, которые жили намного дольше, чем мы. Мало того, они владели способами межпланетного сообщения. Это не может быть выдумкой. Они прибыли на Землю с планеты Нибиру, которая находилась между орбитами Марса и Юпитера и пересекала их орбиту. Зачем они это сделали? Затем, что на их планете закончились запасы золота, а они очень сильно в нем нуждались. Этим золотом нифилимы экранировали свои космические корабли, и оно им требовалось в больших количествах…

Я и Стен внимательно слушали, но никак не могли понять, к чему клонит Свенсен.

– Мистер Свенсен, – перебил я его. – Скажите, пожалуйста, а какое отношение имеет книга ко всему этому?

– Самое прямое. Книга – это свод всех нифилимских знаний. Мало того, если верить шумерам, это своеобразное собрание заклинаний для получения невероятной силы и огромного могущества. Двумя словами, тот, кто владеет книгой, может стать хозяином мира!

Мы со Стеном переглянулись. У этого человека явно поехала крыша. О чем он говорит? Какая сила?! Видимо виски, в конце концов, сделало свое дело, и парень окончательно свихнулся. Видел бы он сейчас себя со стороны. Замученный небритый мужик, с лицом, опухшим от пьянства, разглагольствовал о внеземных цивилизациях и людях ростом в пять метров. Надо срочно уходить. Я прокашлялся и, как бы невзначай, заметил:

– Нам очень жаль, но Стен должен сегодня идти на лекцию по истории Древнего мира, а мне нужно возвращаться в магазин.

Свенсен растерянно посмотрел на нас и тихо сказал:

– Ребята, вы считаете, что я сошел с ума? Нет…! Старина Том еще не окончательно сбрендил. На вашем месте я, наверное, тоже подумал бы, что этот пьяница, несет какую-то чушь, но уверяю вас, дайте мне еще пятнадцать минут и вы измените свое мнение.

Свенсен с надеждой взглянул на меня, и я сдался. В конце концов, ничего с нами не сделается, если мы дослушаем до конца бредни этого чудака. Возможно, мы единственные, с кем он может вот так вот поговорить. Я сделал внимательное выражение лица и кивнул.

– Хорошо мы задержимся немножко. Ведь, правда, Стен?

Стен почесал затылок и, подморгнув мне, сказал:

– Лекция только через сорок минут, так что я еще успею.

Свенсен довольно потер ладоши и продолжил:

– Так вот… Книга эта очень старая. Очень-очень старая. Я даже допускаю мысль, что она с планеты Нибиру! Представляете себе?! Это единственная вещь внеземного происхождения?!

Я молчал, послушно кивая Свенсену время от времени. Я готов был вытерпеть что угодно, лишь бы это поскорее закончилось. Но Стен, по-видимому, немного оживился. В его глазах я заметил огонек азарта и удивился этому. Неужели он верит всему, что говорит Свенсен? И я не ошибся. Стен вдруг вскочил на ноги и, подойдя ближе к Свенсену, спросил:

– А вы знаете о странице в Городском музее?

Тот широко раскрыл глаза и ответил:

– Так вы и об этом знаете?!

– О чем? – хором спросили мы и переглянулись.

– О том, что есть вырванная страница с алфавитом нифилимского языка.

Я не знал, что сказать. О странице знала, наверное добрая часть населения всего Чикаго. А о том, что это алфавит, я слышал впервые.

– О том, что это алфавит, мы не знали. Как там можно что-то разобрать? Сплошные крючки и закорючки.

Свенсен хлопнул себя по коленям и негодующе заметил:

– Как вы так можете говорить, Майк? Это же древнейший язык, которому тысячи лет! Почему вы думаете, что наш язык лучше?

– Ну, хотя бы потому, что мы его понимаем.

– Нифилимский язык существенно отличается от шумерского, но он является первым. Вы слышите? Я готов поспорить с кем угодно, что это язык наших создателей!

Я уже ничему не удивлялся и чтобы как-то угомонить Свенсена, решил задать ему сокрушительный вопрос:

– А как вы объясните появление этой книги у нас?

Здесь Свенсен развел руками:

– Этого я не знаю. Известно только, что Джейкоб Лири привез ее с собой из экспедиции по Ираку. Зато я прочитал, что можно попасть в страну Нибиру с помощью этой книги. И сделать это можно будет как раз на днях.

– То есть…?

– Это значит, что один раз в 3500 лет любой, кто имеет эту книгу, может попасть в мир Нифилимов.

При этих словах Свенсен задумчиво посмотрел в потолок и замер.

Я решил, что его речь окончена, и встал с дивана.

– Ну, что же, мистер Свенсен, все было очень интересно. Большое вам спасибо, но мы пойдем. Да, Стен?

Но Стен, как мне показалось, никуда не собирался идти. Он проигнорировал мой вопрос и спросил у Свенсена:

– А как это сделать? Как попасть в страну Нибиру?

– Необходимо промолвить на нифилимском языке слово «Элохим» и тогда все произойдет.

– Но как же это сделать? Ведь никто не знает этого языка.

Свенсен таинственно посмотрел на нас и торжественно заявил:

– Я знаю!

Это уже было невыносимо. Неужели, этот выпивоха решил окончательно нас добить? Терпеть дальше это было нельзя, и я твердо заявил:

– Нам действительно некогда с вами больше разговаривать. Мы уходим.

Но Стен схватил меня за руку и возразил:

– Майк, я вот тут подумал… Эта лекция будет и завтра. Все равно, я уже не успеваю. Давай задержимся еще немного.

Вздохнув, я опять уселся на диван. Черт меня попутал сказать Стену об этой книге. Сейчас я уже давно спокойно сидел бы в своем магазинчике и читал газету. А теперь мне приходится выслушивать болтовню сумасшедшего. Я твердо решил больше его не перебивать и честно дождаться конца представления. Тем временем, Свенсен продолжал набирать обороты.

– По моим расчетам именно завтра ночью будет шанс попасть в Нибиру. Но для этого нам нужна вся книга.

– О чем идет речь? – нетерпеливо перебил его Стен.

– Я говорю о том, что нам очень нужна эта страница из музея.

– Нам?! – не удержался я. – Вы говорите, нам?!

Свенсен непонимающе на меня посмотрел.

– Ну конечно… А разве вам не хочется увидеть древний мир?

Меня начинала распирать злость. Мало того, что этот человек вылил на нашу голову кучу своих больных фантазий, так он еще хочет, чтобы мы ему подыграли.

– Я абсолютно ничего не желаю видеть и мне вполне комфортно и здесь, – язвительно ответил я, сложив руки на груди.

– Но, Майк, ведь я подумал, что вы поддерживаете меня… Сам я ничего не смогу сделать…

– Сделать что?

– Выкрасть страницу из музея…

При этих словах я вскочил и стукнул кулаком по столу:

– Мистер Свенсен, вы в своем уме!? Вы понимаете, о чем говорите!? Что вы нам предлагаете!? Вы на самом деле хотите, чтобы мы выкрали вместе с вами музейный экспонат?! Я, конечно, извиняюсь, что мы к вам пришли без приглашения, но играть в ваши игры я не собираюсь. Вы вообще отдаете себе отчет в том, что музей охраняется, и нас посадят в тюрьму?

– Не посадят?

– Почему?

– Я все просчитал. Если это сделать перед закрытием музея, то все должно получиться.

– Вы сумасшедший.

– Я знаю, но умный сумасшедший. Мне как раз нужны помощники. Вечером охрана невнимательно следит за залами. Им побыстрее хочется смениться и уйти домой.

– Откуда вы знаете?

– Я иногда даю соседским мальчишкам деньги и предлагаю им сходить в музей, якобы для общего развития, а потом выспрашиваю у них все, что они там видели. И между прочим, незаметно узнаю о них о всех подробностях распорядка работы музея.

– Вы что, давно этим занимаетесь? – подозрительно спросил я.

– Уже третий год. Сначала меня пускали в музей, но… после некоторых событий, мне запрещают туда приходить.

Смутные догадки начали пробираться в мои мысли.

– Так это вас выпроводили из музея, после того как вы требовали дать вам страницу?

Свенсен нахмурился и виновато продолжил:

– Вы и это знаете?.. Да, это был я. Но мне удалось незаметно сфотографировать страницу и благодаря этому я нашел ключ к алфавиту.

– Мистер Свенсен, я конечно извиняюсь, но вам не кажется, что у вас навязчивая идея?

– Майк, я не знаю, как вам это объяснить. Это сильнее меня. Мистер Райс, может, вы меня понимаете?

К моему удивлению, Стен ответил:

– Мне знакомо это чувство. Когда не хватает последнего кирпичика для полной картины, хочется любой ценой его получить.

– Вот-вот. И я так думаю. Когда мне представилась эта страница, я захотел разобраться в ней, но сделать этого, приходя постоянно в музей, было сложно. Тем более, что выставка проходит не постоянно, а только раз в год. И поэтому я и устроил весь этот спектакль с истерикой, чтобы получить фотоснимок текста.

– Но, почему вы просто не спросили разрешения сфотографировать страницу?

– Потому, что этот дотошный очкастый старикан запрещает фотографировать в музее. А я готов дать голову на отсечение, что никакая вспышка не повредит этому материалу. Он ничуть не изменился за тысячелетия, тем более ничего с ним не будет от фотографирования.

– Но, в конце концов, есть какие-то каталоги с изображениями музейных экспонатов, есть копии и тому подобное и, наконец, зачем вам вообще все это?

– Во-первых, ни в одном каталоге страница не значится, хотя это странно, во вторых у нас есть шанс дать человечеству нечто великое и ценное. Представьте себе, что в книге могут быть способы победить неизлечимые болезни, получить неиссякаемые источники энергии, узнать о новых технологиях и о многом другом. Ведь ее написали люди намного продвинутей нас на тысячи лет. Неужели это не прекрасно?

– Это, конечно, прекрасно, но опираться на одни только легенды нельзя. В любой культуре есть множество выдумок, и большинство из них высосаны из пальца. Что вы на это ответите?

– Я с вами полностью согласен. Вот только, если бы вы побольше узнали о шумерах, то изменили бы свое мнение. Я еще раз утверждаю, что мы – дети Нифилимов. Этому, в конце концов, есть доказательства. На некоторых глиняных табличках…

– А как же теория Дарвина? Мы ведь от обезьян произошли, не так ли?

– Дарвин прав только наполовину. Он был специалистом-биологом, но не генетиком. А если бы он был генетиком, то увидел бы, что ДНК обезьяны лишь отдаленно похоже на наше. Сходство есть, но много и различий. Ни одна из обезьян не может превратиться в человека, как бы она не трудилась. Это просто невозможно. Но она может участвовать в создании человека.

– И как же?

– Она может дать свое ДНК для соединения его с нифилимским.

– Но зачем?

– А вам не понятно? Для создания рабочей силы, которая не так умна, как аннунак, но вполне разумна для того, чтобы выполнять поставленную задачу.

– Какую?

– Вы невнимательно слушали, Майк. Я говорил, что нифилимы нуждаются в золоте. Но если они обладают технологией скрещивания, то могут создать себе множество рабочих, которые будут рыть землю и считать своих создателей богами.

Я серьезно задумался. Свенсен явно был сумасшедшим ученым, но у него удивительно был развит дар убеждения. Еще несколько минут назад я собирался хлопнуть дверью, а сейчас сидел, тупо уставившись в стену. Если это и бред, то хорошо обоснованный. Действительно, нечто похожее говорил нам профессор в музее. Ничего не мешало мне доказать этому пьянице его неправоту, если бы не эта страница. Хотя бы ради того, чтобы опустить парня на землю, стоило поучаствовать в его мероприятии, вот только оно попахивало криминалом. В принципе, можно попытаться уговорить музейного профессора, чтобы он выдал нам эту страницу, но это мне казалось маловероятным. Такие люди за последний разбитый горшок непонятного происхождения готовы стать стеной. Но кража… Это как-то неправильно. Пусть даже во имя всего человечества, как считает Свенсен. Но теперь во мне заново проснулось знакомое мне чувство авантюризма, которое постоянно преследовало меня в Дирланде. Эх!.. За что мне все это?

– Допустим, мы согласимся. Допустим, нам даже удастся выкрасть то, что вам нужно. Допустим, мы прочитаем это волшебное слово, о котором вы нам говорили. Но что дальше? Мы что, попадем в прошлое?

Свенсен подошел ко мне и горячо произнес:

– Я не знаю. Но я верю в существование Нибиру! Ошибки быть не может.

Я обхватил голову руками. Сейчас я ясно осознавал, на что толкает нас этот безумец. Но желание узнать тайну уже твердо засело у меня в мозгу. Воровать я еще ни разу не пробовал. Скорее всего, нас сразу поймают. Да и как можно среди бела дня незаметно открыть стеклянный шкаф и взять что-либо? Разве что, пригласить гипнотизера, чтобы он усыпил всех кроме нас и мы могли спокойно все провернуть. Чушь какая-то!

– У вас есть хоть какое-нибудь подобие плана? – спросил я, мало надеясь на утвердительный ответ.

– Конечно. Все предельно просто. Мне показываться в музее нельзя, а вот вы можете без труда все сделать сами.

– И каким же образом?

– Один из вас должен будет отвлечь внимание этого вредного старикашки.

– Гениально! – воскликнул я. – Потрясающий по своей сложности план. Как же я не смог додуматься сам?! Один болтает с профессором, а другой, как ни в чем не бывало, берет все, что хочет и, посвистывая, уходит. Фантастика!

– Вы напрасно смеетесь, Майк. Это и в самом деле нетрудно.

– Да уж. Любопытно узнать, а что же делаете в это время вы?

Свенсен загадочно улыбнулся и ответил:

– Не волнуйтесь. Я не собираюсь только вашими руками провернуть всю операцию. Я приму самое непосредственное участие.

– И как же? Будете в церкви напротив читать за нас молитву?

– Нет, что вы. Я возьму на себя охранников. Кстати, их обычно только двое.

– Ага, понятно. Вы попросите их на некоторое время отвернуться или уговорите на полчаса раньше уйти домой. Хотя, нет. Как же вы это сделаете, если вас даже на порог не пускают?

– Я уже все придумал. Я переоденусь, надену парик и приклею себе усы. Тогда меня никто не узнает.

– Допустим, что так. А дальше?

Тут Свенсен опустил глаза и ответил:

– Дальше я буду действовать по обстановке. Наверное, что-нибудь разобью или подниму шум. Не знаю. Но я обязательно что-нибудь сделаю.

– Великолепно! Один план лучше другого. А знаете ли вы главную новость?

– Какую?

– Представьте себе, что сегодня последний день выставки. Об этом написано на плакате у входа в музей.

Такого удивления на лице Свенсена я еще не видел. Он открыл рот от изумления и уставился на меня.

– Как?.. Вы точно уверены в этом?

– На все сто. Какие же теперь будут наши действия?

Свенсен задумчиво прошелся из угла в угол и опять уселся в кресло.

– Тогда мы должны сделать это сегодня.

Я опешил и посмотрел на Стена. Тот также замер в ожидании продолжения и ничего не говорил.

– До закрытия музея осталось полтора часа. Сейчас половина седьмого. У нас на сборы не более пятнадцати минут, – продолжал Свенсен, начиная открывать один из чемоданов. – Кстати, мистер Райс, вот эта книга. – Свенсен вытащил из кучи не стиранной одежды газетный сверток и протянул его Стену. – Смотрите, только по быстрее, а мне нужно срочно загримироваться.

Похоже, за нас уже приняли решение, и мы ничего не смогли возразить. Развернув сверток, мы принялись листать книгу. Больше всего меня поразила удивительная мягкость страниц. Они были не совсем белыми, а с зеленоватым оттенком. Несмотря на кажущуюся хрупкость, страницы обладали достаточной прочностью, чтобы их можно было случайно порвать. Из этого следовало, что та страница в музее кем-то оторвана намеренно. Но зачем? И в самом деле, последней страницы не было. Вернее оставалась ее небольшая часть. Символы или буквы были нанесены неизвестным мне способом. Они явно были не написаны и не напечатаны. При более пристальном осмотре было видно, что текст как бы проявлялся изнутри материала. Это было похоже на водяные знаки как на долларовых купюрах, но только хорошо заметные. Обложка черного цвета явно была кожаной и была очень приятной на ощупь. Серебристая застежка ничем особенным не отличалась, но ее половина странным образом прилипала к обложке, когда книгу закрывали. В центре обложки красовались уже виденные мной каракули, которые абсолютно ничего нам не говорили. Сама книга была на редкость легкой. В ней, по крайней мере, была тысяча страниц и она должна была весить по меньшей мере килограмм, а весила как небольшой детский журнал. Я очень жалел, что не рассмотрел книгу раньше. Она действительно была удивительной. Даже если бы она не была инопланетным сборником заклинаний, а простым сборником стихов, то ее исполнение все равно могло удивить кого угодно. И стоила бы она, конечно, не двадцать долларов. И не двести… Оставалось только вздыхать и пенять на свою невнимательность.

Тем временем Свенсен подошел к нам, и мы увидели потрясающую картину. Перед нами стоял типичный немецкий турист с фотоаппаратом на груди. Седые волосы до плеч и усы с проседью делали Свенсена просто неузнаваемым, хотя очень заметным. На нем был зеленый жакет и джинсы, на ногах красовались ярко белые кроссовки.

– Боже мой, мистер Свенсен, вас будет заметно за километр, – с досадой протянул Стен. – Мне казалось, что на такие дела нужно одеваться понеприметней, а вы вырядились как на бал.

Свенсен критически оглядел себя и ответил:

– Все намного проще, мистер Райс. У меня больше ничего такого нет. Еще есть пижама и один костюм. А турист в пижаме или в костюме, как вы понимаете, это еще хуже.

Я покачал головой.

– Чем больше я на вас смотрю, тем больше меня одолевают сомнения. Никакого более-менее сносного плана у вас нет, одежда похожа на маскарадную и, кроме того, вы до сих пор не знаете, чем будете заниматься в музее в то время, как мы будем пытаться ограбить охраняемый объект. Скажите честно, Свенсен, вы об этом не думали на досуге? За два с лишним года могли бы подготовиться получше. Кстати, зачем вам была нужна страница, если вы и знать не знали, что когда-нибудь увидите книгу?

– Знал, Майки, знал.

– Не может быть. И откуда же?

– А оттуда, что это блуждающая книга! И она рыщет по мирам в поисках своей страницы! Это рано или поздно должно было произойти. И я дождался этого дня.

– Что значит «рыщет по мирам»? – спросил я, в очередной раз убеждаясь в его невменяемости.

– Э, Майки, эта книга не просто книга. Она живая.

– Господи, мистер Свенсен, ну неужели вы считаете нас полными идиотами? Мы ведь и так согласились участвовать в вашем безнадежном мероприятии. Зачем же вы еще приплели сюда то, что книга живая. Может она, и говорить умеет?

– Я вовсе не считаю вас идиотами. Просто вы сегодня и так много чего узнали, и чтобы я мог рассказать вам больше, потребуется уйма времени, которого у нас сейчас нет. Мы во что бы то ни стало, должны сегодня заполучить страницу, иначе придется ждать еще год до следующей выставки. А затем еще три с половиной тысячи лет.

– Ага. Лучше провести этот год за решеткой. Если нам повезет, то нас посадят в одну камеру и там у нас будет достаточно времени для изучения всех книг на свете.

– Ну, ты напрасно так говоришь, Майк. Я уверен, что все у нас получится.

– Хотелось бы верить, да что-то не верится. Имейте в виду, мистер Свенсен, если нас схватят, то я не стану вас покрывать и расскажу, кто истинный зачинщик. В этом можете быть уверены.

– А я и не против. Сидеть с такими веселыми ребятами, как вы, одно удовольствие.

Я нахмурился и добавил:

– Мне не по душе ваш черный юмор. Если у вас нет семьи, это не значит, что ее нет у других. Моя жена не переживет разлуки.

После этих слов я увидел, что Свенсен заметно погрустнел. Я понял, что сказал что-то не то. Но разбираться, действительно, было некогда. Если мы решили что-то делать, то это нужно было сделать как можно скорее. Я хотел по быстрее разобраться со всем этим и забыть как дурной сон. Одна моя половина говорила мне, что я совершаю глупость, но другая тянула вперед и эта половина была сильнее первой.

Когда на моих часах уже было семь вечера мы, наконец, вышли на улицу. Как только мы прошли пару кварталов, заморосил мелкий дождь и я подумал, что это и есть самая идеальная погода для ограбления века. Прохожие разбегались по домам, а мы шли в музей. Нашей тяге к прекрасному можно было только позавидовать. Двое молодых парней и старый немецкий турист, который приехал за тридевять земель и обязательно хочет попасть на выставку предметов древностей Ближнего Востока. Ничего более глупого я себе представить не мог. Если бы это была выставка современного искусства, то наша процессия была бы куда уместней. Я не удивлюсь, если в музее кроме нас никого из посетителей не будет. Интересно, а есть ли у них сигнализация?..