Оглавление
Вячеслав Бондаренко. Святые старцы
От автора
Преподобный Василий Площанский (Кишкин, 1746–1831): «Жаждущий спасения Вашего…»
Святой праведный Алексий Бортсурманский (Гнеушев, 1762–1848): «Это мой долг и обязанность молить Бога обо всех…»
Преподобный Лев Оптинский (Наголкин, 1768–1841): Смиренный лев
Преподобный Макарий Оптинский (Иванов, 1788–1860): «Наше дело сеять…»
Преподобный Амвросий Оптинский (Гренков, 1812–1891): «Нужно жить нелицемерно…»
Преподобный Алексий Зосимовский (Соловьев, 1846–1928): Неоскудный источник благодати
Преподобный Нектарий Оптинский (Тихонов, 1853–1928): «Какой я старец, я нищий…»
Святой праведный Алексий Московский (Мечёв, 1859–1923): «Будьте солнышками, согревающими окружающих вас…»
Преподобный Симеон Псково-Печерский (Желнин, 1869–1960): «Как же мне не поддержать брата моего…»
Преподобный Серафим Глинский (Романцов, 1885–1976): «Все вы были в моем сердце…»
Библиография
Отрывок из книги
Если из длинного ряда выдающихся людей нашей Родины попросить выделить тех, чей вклад в ее развитие был наиболее весом, ответы наверняка будут разными: люди назовут выдающихся политиков, полководцев, писателей, ученых… Все эти ответы будут в разной степени верными, но героев данной книги по праву можно поставить во главе этого списка достойных. Ведь именно они сосредоточили в себе духовную мощь и красоту России, ее многовековой опыт. И совсем не случайно за советом, наставлением, благословением к ним приходили и полководцы, и политики, и писатели, и философы. Речь идет о старцах.
Возможно, кого-то из читателей серии «ЖЗЛ» подобный взгляд удивит: ведь «традиционная» история общества пишется людьми светскими. Однако не менее значима история другая – духовная, потаённая от поверхностного взгляда, лишенная, может быть, резких внешних сломов и поворотов, но неимоверно глубокая, наполненная высшим смыслом. И в ней на первый план выходят как раз носители Духа, великие молитвенники, прославленные в лике святых. Об этом глубинном пласте русской истории и пойдет речь в книге. В ней перед читателем откроются совсем иные XVIII, XIX и XX века, нежели те, что знакомы нам по учебникам истории…
.....
Но старец стоял на своем, и владыке Досифею не оставалось ничего иного, как согласиться. Общим решением новым настоятелем был избран иеромонах Леонид (Наголкин), который был хорошо известен отцу Василию. Самому же старцу был назначен для пребывания Свенский монастырь. «Усмотрев в Бело-Бережской пустыни добрый порядок во всем и довольное устроение по хозяйственной части, всё это относим к благоразумному и опытному попечению бывшего настоятеля старца иеромонаха Василия, коему за такие подвиги объявляем нашу благодарность, вверяя ему вместе с сотрудником иеродиаконом Анастасием таковое же заведение, какое будет возможно и какое Бог поможет завести в Свенском монастыре. Для этого дозволяется им, сколько будет потребно иметь пребывание в том монастыре. Нынешнему же Бело-Бережскому строителю предписываем хранить во всем заведенный прежним строителем порядок в церковном служении, нимало не упущая и не прибавляя ничего», – было сказано в приказе епископа Орловского и Севского Досифея, изданном 30 мая 1805 года.
Свенский Успенский монастырь размещался недалеко от Белых Берегов, непосредственно примыкая к границам города Брянска. И, видимо, прежняя обитель осталась в сердце отца Василия, потому что он нередко уходил в Белобережскую пустынь, вернее, в уединенную келийку, стоявшую на вершине покрытого сосновым лесом холма. Днем он неустанно трудился – возделывал огород рядом с келийкой, рубил дрова, делал деревянные ложки, миски и ларцы, шил одежду и обувь, плотничал, – а ночами ходил по лесу и со слезами молился. Если не было слез, отец Василий бил самого себя. А если какой-нибудь прохожий давал ему деньги или одежду, он немедленно отдавал это в монастырь. Сам же был крайне воздержан в пище – ел сухой хлеб, размачивая его в воде, сырые грибы и коренья…
.....
