Читать книгу Икона Божьей Матери - Вячеслав Денисов - Страница 3
Глава 2
ОглавлениеЯ вышел на улицу и сразу начал искать глазами цветочный киоск. Мне хотелось как можно скорее исправить допущенную ошибку, взять самый большой букет пышных алых роз и преподнести его Галине. Я не мог и предположить, что с первых минут нашего знакомства, словно наивный сентиментальный юноша, смогу влюбиться в эту изумительную загадочную женщину. Я не допускал и мысли о том, что мои чувства могут быть переполнены глубокой признательностью и что у меня не останется ничего кроме чистых непорочных желаний. У меня на душе было светло, радостно и вместе с тем как-то тревожно. Несмотря на то, что подспудно я был готов к любым превратностям коварной судьбы, ей всё же удалось застичь меня врасплох. Я опустил руку в карман моей куртки и тут же почувствовал, как холодный озноб пробежал у меня по спине. Я с ужасом вспомнил придорожное кафе, стойку бара, где выпил чашечку «капучино», и постоянно озирающихся подростков, стоявших рядом со мной. Моё портмоне и вместе с ним две тысячи долларов остались лишь в моих горьких воспоминаниях.
– Картина Репина «Приплыли»! – изрядно выматерившись, проворчал я.
Ещё не успев окончательно осознать весь ужас своего положения, и продолжая посылать жуткие проклятия в адрес местной молодёжи, я услышал, как открылась входная дверь подъезда. Обернувшись, я тут же обомлел и как вкопанный замер на месте. В этот раз передо мной вновь была не просто изумительно красивая женщина, а я видел настоящую богиню, достойную кисти великих художников. Она была в длинном двубортном пальто с приталенным покроем, который лишь подчёркивал достоинства её стройной фигуры. Это было шерстяное пальто насыщенного чёрного цвета с отложным воротником, с контрастными пуговицами и двумя внешними карманами, с широкими плечами и рукавами – реглан. Оно было распахнуто, и поэтому я сразу заметил, как это пальто идеально смотрится в сочетании с широкими брюками такого же цвета, а длинный, ярко красный вязаный шарф из меланжевой пряжи, с крупными полосками и этническим узором придавал Галине изысканную индивидуальность. Если учесть, что я не слишком разбирался в композиции женской одежды, всё же имел, пусть и некоторое представление, об итальянском дизайне.
– Позволь за тобой немного поухаживать, – попросил я.
– Да, пожалуйста… – согласилась она.
Я подошёл к ней и осторожно застегнул пуговицы её пальто. В этот момент мне безумно захотелось её поцеловать, но я не только не осмелился прикоснуться к её щеке своими губами, а даже не решился взять её под руку.
– Никогда не думал, что мне представится возможность пообщаться с такой солидной серьёзной дамой! – признался я.
Галина неловко улыбнулась.
– А что ты ожидал? – полюбопытствовала она.
Я не сразу нашёлся что ответить.
– Чего я ожидал? Всего что угодно, но только не такого светского приёма, на который не стыдно пригласить даже самого высокопоставленного чиновника.
– Я спросила не об этом…
– Интересует моё мнение, сложившееся о тебе?
– Вот именно.
– Ты безупречна!
Я прямо-таки впился в неё глазами. Невольно заметив, что держу слишком продолжительную паузу, которая могла выйти за рамки элементарного приличия, поспешно пояснил:
– Уж во всяком случае, надеялся встретить совершенно иную женщину…
– Какую именно? – нетерпеливо, с откровенным волнением, переспросила Галина.
Я начал что-то говорить о женском коварстве, о какой-то безответственности и назойливости. Понимая, что меня понесло куда-то совсем не в ту степь, а моё красноречие начинает выливаться в обыкновенную грубость, смешанную с пошлостью, я мгновенно замолчал.
Обратив внимание на то, как Галина непроизвольно нахмурилась, я решил срочно исправить создавшуюся нелепую ситуацию. Но прежде чем вновь заговорить, непроизвольно обратил внимание на её мягкие пухленькие губы, созданные для долгих страстных поцелуев.
– Имею в виду самую обыкновенную женщину, – на этот раз, с особой осторожностью, обдумывая каждое слово, произнёс я. – Обыкновенную, но, ни в коем случае не богиню! Ты, наверное, сама не знаешь свою настоящую цену…
– Ты что имеешь в виду? – сильнее нахмурившись, полюбопытствовала она. – О какой цене идёт речь…
– Только не подумай ничего дурного! – спохватился я, опасаясь угодить ещё в более запутанные дебри словоблудия. – Мне кажется, ты сама не знаешь, какая ты добрая, нежная, красивая. Ты сущий ангел, внезапно спустившийся с вершины небес. Глядя на тебя, можно подумать, что ты сошла с полотна великого мастера живущего в эпоху Возрождения, чьи бессмертные картины сохранились до сих пор, и по-прежнему поражают воображение людей, смотревших на них заворожённым взглядом.
Галина резко изменилась в лице. Она посмотрела в мои глаза профессиональным взглядом строгого учителя.
– У тебя что-то случилось? – напрямую спросила она.
В её голосе не прозвучало твёрдой уверенности, но она уже явно почувствовала, что со мной происходит что-то неладное.
– Наверное, я сделала что-нибудь не то или не так? – робко поинтересовалась она. – Я такая непутёвая…
Я из всех сил постарался скрыть истинную причину моего упаднического настроения.
– Непутёвая? Да я ни разу в жизни не встречал такой святой женщины! – высокопарно произнёс я. – Ты что-то такое сверхъестественное? Даже не ангел, а гораздо выше. Выше моего понимания. Выше здравого смысла. Тебя невозможно обидеть и невозможно…
Я резко умолк. У меня не хватило духу признаться в том, что такую женщину как она, невозможно не полюбить. Её завораживающий взгляд требовал от меня продолжения незаконченной фразы, но я так и не смог заставить себя произнести эти заветные слова.
– Мы сейчас же возвращаемся ко мне домой! – настойчиво проворковала Галина. – Обилие кислорода оказывает на тебя плохое воздействие…
Она взяла меня под руку. В её глазах засверкал озорной огонёк.
– Обязательно вернёмся, но чуть позже, – категорично заявил я. – Посмотри, какая сказочная красота осеннего листопада…
На самом же деле, настоящая проблема заключалась в потере моего портмоне. Я боялся остаться у неё в роли жалкого альфонса.
– Не можешь налюбоваться нашей берёзовой аллеей? – ненавязчиво, поинтересовалась Галина.
Она с особым наслаждением втянула воздух, и при этом непроизвольно сверкнула белозубой улыбкой.
– С одной стороны, вроде бы ничего особенного, – туманно ответила я. – Аллея, как аллея! А с другой…
Мой голос прозвучал несдержанно, даже резковато.
– Я вижу её каждый день и до сих пор не могу без восхищения пройти мимо, – прощебетала Галочка. – Мне она кажется неповторимо загадочной. После изнурительного трудового дня, прогуляться по ней, то же самое, что достичь вершины духовного блаженства.
– Неужели, правда? – с излишним цинизмом, поинтересовался я, и тут же ответил на собственный вопрос: – Вероятно, не зря говорят, что мы зачастую не ценим то, что имеем.
– Вот смотри, – непринуждённо сказала она. – Даже, на первый взгляд, казалось бы самые обыкновенные жилые здания…
– Но в них-то, однозначно нет ничего привлекательного, – ухмыльнулся я.
– Ты так думаешь?
– Уверен.
– Ну и напрасно…
– Это почему же?
– Неужели сам не догадываешься?
– Нет.
– Мне катастрофически не хватает времени. Постоянно куда-то спешу, куда-то опаздываю, но при возможности всегда ими любуюсь и, причём, ничуть не меньше чем берёзовой аллеей.
– Не спорю, аллея сказочная! У нас в Мурманске такие высокие деревья не растут. А вот какой смысл глядеть на обычные, ничем не примечательные жилые дома? – опасаясь невзначай обидеть Галину, я полюбопытствовал как можно мягче.
– Они тоже по-своему прекрасны!
– Жилые дома? – переспросил я.
– Вот именно!
– И чем же?
– Да ты обрати внимание, какая архитектура! Какой колорит красок! А окна, светящиеся на солнце яркими бликами? Если внимательно приглядеться, то можно заметить, как от них исходит положительная энергетика семейного счастья…
– Мне сразу понравился твой город, но чтобы его улицы могли тебя так сильно заворожить…
Я вопросительно приподнял брови.
– Вы мужчины какие-то инфантильные, дальше собственного носа ничего не видите! – посетовала Галина.
Она произнесла эти слова с такой уверенностью, что я даже не решился их оспорить, и лишь попробовал оправдать собственную чёрствость и хроническое безразличие ко всему прекрасному.
– Всё познаётся в сравнении, – безапелляционно заявил я, – но в наибольшей степени зависит от среды обитания.
Я смотрел на Галину, но мои мысли были слишком далеки от неё. Она же, в свою очередь, терялась в догадках не в силах понять, что же всё-таки со мной происходит.
– Своей задумчивостью ты ставишь меня в очень неловкое положение, – наконец-то не выдержала она. – Я не могу избавиться от ощущения собственной вины…
– Все мои мысли только о тебе! – поспешно изрёк я.
– Да? – натянуто улыбнувшись, спросила Галина. – Это уже становится интересно…
– Ты необыкновенная, загадочная женщина! Лучшая модель сезона… – запинаясь на каждом слове, произнёс я. – У меня складывается впечатление, будто ты, Галочка, только что сошла с обложки журнала современной итальянской моды.
Она слегка покачала головой, затем лукаво улыбнулась и тут же уточнила:
– Ты уж как-нибудь определись, сошла с полотна великого мастера эпохи Возрождения, или с обложки журнала мод…
Я с трудом избавился от странного оцепенения, вызванного её гипнотическим взглядом.
– Это не столь важно, – отмахнулся я. – При любом раскладе, тебе следовало бы работать модельером, а не школьным учителем.
– Это почему же? – изумилась она. – Мне нравится обучать несмышлёных малышей. Недавно, по своей профессиональной деятельности, прошла аттестацию и получила высшую категорию. Мало того, устроилась ещё на одну работу. Занимаюсь дистанционным обучением.
– Это как? – полюбопытствовал я.
– Обучаю через интернет тех детишек, которые по инвалидности, или просто по состоянию здоровья, не имеют возможности посещать школу.
Я с каждой секундой чувствовал себя всё более нелепо. Моя мужская гордость не позволяла сознаться в том, что её юные земляки оставили меня без копейки в кармане. Однако я так же не мог не понимать, что Галина не сможет слишком долго пребывать в состоянии неопределённости. Именно по этому, я ничуть не удивился, когда она посмотрела на меня в упор:
– Мне кажется, что ты искренне сожалеешь о своём приезде, – строго сказала она, но вопреки произнесённым словам, в её голосе прослушивались отзвуки мягкого покладистого характера.
Галина глубоко вздохнула, словно попыталась успокоить биение своего сердца, вызванное чрезмерным волнением.
– В принципе, это нормальное состояние, когда двое малознакомых людей, впервые встретившись друг с другом, начинают непроизвольно испытывать элементарный дискомфорт, – размеренно добавила она. – Тем ни менее, неплохо разбираюсь в людях и понимаю, что сейчас тебе хочется уйти. Не просто уйти, а уйти навсегда…
Я уклончиво пожал плечами. Меня поразила жёсткость взгляда её сапфировых глаз.
– У нас ещё будет возможность, как следует подружиться! Для этого впереди целая вечность… – то ли в шутку, то ли всерьёз, произнесла она.
В этот момент мне вновь безумно захотелось её обнять и поцеловать.
– Перестань обманывать себя и меня! – протянула Галочка голосом, в котором явственно слышалось огорчение – Насильно мил не будешь! Если хочешь уйти, я ведь не держу…
– Но… к чему такие крайности? – спросил я осторожно.
– Потому что вижу…
– Что именно?
– Вижу, что тебе у меня не нравится…
Я нахмурился, и уже был готов сказать ей правду, но испугался, что она поймёт меня превратно, а мои объяснения насчёт пропавшего портмоне действительно воспримет как хитрую уловку жалкого альфонса.
– Галочка! – размеренно сказал я. – Не нужно больше ни о чём говорить. Насколько мне известно, в твоих жилах течёт горячая кавказская кровь…
Мой голос наверняка прервал бурный поток её мыслей. На какое-то мгновение она словно оцепенела.
– Откуда такие глубокие познания? – удивилась Галина.
– Ты как-то рассказывала мне о своём отце по интернету…
– И что из того?
– Ты как никто должна меня понять. Понять как мужчину…
– Всё отлично понимаю, – улыбнувшись, ответила она.
Я не мог не заметить, что в этот раз её улыбка была какой-то натянутой и неестественной, даже слегка отчуждённой. Я больше не мог спокойно смотреть в её добрые открытые глаза, излучающие неподдельную нежность.
– Мы ещё обязательно посидим за твоим праздничным столом, и я с превеликим удовольствием попробую приготовленное тобой тушёное мясо в горячих глиняных горшочках.
– Непременно попробуешь… – поникшим голосом, промурлыкала Галочка.
– Я с удовольствием выпью твоей фруктовой настойки и попробую твоё самое сладкое и самое вкусное варенье.
Она немного откинула голову назад и чуть слышно пробормотала:
– Если захочешь, угощу клубничным…
– Конечно, захочу! – заверил я.
– Тогда, договорились…
Хотя моё сердце то и дело грозило вырваться из груди, мне показалось, что Галина была более взволнованной, чем я.
– А сейчас, прости… – не выдержав её поникшего и одновременно укоризненного взгляда, произнёс я. – Не нужно меня провожать…
Она понимающе улыбнулась.
– Ты свободный человек. Волен поступать так, как посчитаешь нужным. Если вдруг чем-то не угодила или непреднамеренно обидела…
Галина понизила голос до шёпота.
– Ты здесь абсолютно не причём! – почти выкрикнул я. – Буду вечно благодарить судьбу, за то, что предоставила мне возможность побыть рядом с самой очаровательной экстравагантной женщиной…
– Смотри, не то сглазишь! – подметила она. – А вообще, спасибо за комплимент…
Я молча кивнул головой, продолжая думать о том, что мне всё ж таки необходимо как можно скорее исчезнуть из этого города и больше никогда не появляться на его горизонте.
– Не стану скрывать, конечно, твой приезд причинил мне некоторое беспокойство, – призналась Галочка. – Но можешь не сомневаться, это были приятные хлопоты. Остаться в моём городе или вернуться на Кольский полуостров, будет только твоим выбором и твоим решением.
Мне было стыдно смотреть ей в глаза.
– Я твой вечный должник! – с чувством откровенной признательности, проговорил я. – Наверняка тебе уже не раз говорили, но я всё ж таки хочу сказать, что ты поистине обворожительна!
Она снисходительно улыбнулась.
– Не будь занудным циником! Запомни, пожалуйста, ты ничем мне не обязан и ничего мне не должен!
Мне пришлось выдержать её прямой и открытый взгляд.
– Учти, делать людям добро, гораздо приятнее, чем самому получать от них всевозможные знаки внимания, – нравоучительно высказалась Галина. – Так что, ещё неизвестно, кто и кому из нас должен быть благодарен.
– Спасибо! – в который раз понуро опустив голову, пробурчал я, стараясь ничем не выдавать своих твёрдых намерений покинуть её как можно скорее.
Со мной ещё никогда не происходило что-либо подобное. Впервые мне безумно понравилась женщина, но вместо того, чтобы добиться её расположения, вопреки здравому смыслу, я стремился оставить её в покое и освободить от собственного присутствия. Как ни странно, но теперь я не столько стыдился признаться в пропаже портмоне, как опасался окончательно в неё влюбиться.
– Ты о чём опять так сосредоточенно задумался? – словно невзначай, поинтересовалась она, не отводя от меня своего пронизывающего взгляда.
– Мне кажется, благодаря тебе, я впервые заметил какой изумительной и прекрасной может быть наша жизнь! – вдохновенно ответил я.
С каждой минутой Галина нравилась меня всё больше и тем самым вводила меня в тревожное смятение.
– Что так заинтригованно смотришь? – полюбопытствовала она. – Пытаешься сохранить в памяти мой образ…
– В тебе что-то есть твёрдое и открытое.
– Как это понимать? – нахмурившись, спросила Галочка.
– С одной стороны ты добрая отзывчивая женщина, которая на первый взгляд кажется кроткой и безобидной…
– А с другой?
Она встревоженно насторожилась.
– Непомерно строгая и беспощадная.
Галина облегчённо вздохнула. Вероятно, ожидала наиболее дерзкого высказывания.
– Это у меня профессиональное, – отмахнулась она. – Не забывай, я ведь работаю учителем в начальных классах и всегда должна быть доброй по отношению к своим ученикам…
– Но при этом, не имеешь права расслабляться! – вставил я, не позволив ей договорить.
– Если перестану быть строгой, то эти же детишки быстро пресекут и сядут мне на шею.
– Наверняка бывают случаи, когда хочется лишний раз улыбнуться?
– Бывают, и довольно-таки часто.
– И что ты делаешь?
– Конечно же, улыбаюсь! Мой многолетний опыт подтверждает, что строгость необходима, но добротой можно добиться гораздо лучшего результата.
– Но ведь если дашь своим ученикам слабину, то можно считать, что урок прошёл для них впустую, – заметил я. – Сразу начнут шалить…
– Так это же хорошо! Они не оловянные солдатики, которые должны стоять по стойке «смирно». Иногда им просто необходимо расслабиться. Минуту – две, я делаю вид, что не замечаю их шалости, а потом быстро призываю к порядку.
Галина, явно старалась не поддаваться отрицательным эмоциям, вызванным по моей вине.
– Значит, у всех учителей, за долгие годы, проведённые в школе, вырабатывается особый характер? – уточнил я
– Не знаю, может быть? – засомневалась она, но тут же добавила: – Как бы тяжело не было, а я люблю свою профессию. Люблю моих коллег…
– Да ты вообще уникум! – с чувством глубокого уважения, подметил я. – По-моему, нет ни одного человека, к которому ты не отнеслась бы с душевным пониманием и соответствующей благосклонностью.
На какое-то мгновение Галину словно подменили.
– Не вижу в этом ничего плохого! – на повышенных тонах, заявила она.
Я сделал вид, будто не заметил её мимолётной вспыльчивости.
– Не удивлюсь, если твои бывшие ученики, которые теперь сами стали родителями, до сих пор слетаются к тебе как пчёлы на цветочный нектар, – вызывающе подметил я.
– Скорее, как птенцы к родному гнезду, где их никто не обидит, всегда приютит и обогреет…
Она улыбнулась. Её лицо светилось от любви и гордости за своих воспитанников.
– Мне безумно нравится проводить с ними вечера встреч. Многое вспоминаем. Зачастую не расходимся до самого утра, – с восхищением произнесла Галина.
– Сидите за чашечкой горячего кофе в твоей квартире?
– В основном…
– Что и требовалось доказать.
– Зато, именно в такие торжественные минуты начинаю понимать, что не зря живу на этом свете.
Она на мгновение отвела взгляд, потом снова посмотрела в мои глаза и меланхолично добавила:
– А вообще, по складу характера я аферистка. Подвержена повышенному чувству риска.
– Увлекаешься какими-нибудь азартными играми…
Я с интересом посмотрел на неё.
– Люблю играть в бильярд, но ещё больше в покер.
– Странно. Никогда бы не подумал…
– В этой игре могут принимать участие как два человека, так и более четырёх, – воодушевлённо пояснила Галина. – Главное, это продуманный риск и умение анализировать различные комбинации…
Я непроизвольно обратил внимание на тот факт, что она была не только слишком привлекательной, но и всесторонне развитой женщиной.
– А ещё я каждый год с нетерпением жду, когда наступит Крещение, – как бы, между прочим, выдала она.
– Зачем тебе это нужно?
– Чтобы искупаться в проруби!
– И ты получишь от этого удовольствие? – усомнился я.
– Да ещё какое!
– В этом году, тоже окунёшься в ледяную воду?
– Обязательно! В ночь с восемнадцатого на девятнадцатое января моё желание наконец-то исполнится.
Её объяснение стало для меня чем-то вроде красноречивого ответа. Некоторое время я стоял в полной растерянности. У меня было дикое желание крепко обнять её за талию и, прижав к себе нежно и страстно поцеловать.
– Лично меня, в эту жуткую прорубь, бешеными собаками не загонят! – после недолгой задумчивости, непреклонно заявил я, но тут же уточнил: – Если, конечно, не придётся окунуться ради того, чтобы кого-то спасти от неминуемой гибели!
Мне самому понравилось моё высокопарное высказывание, пусть немного напыщенное, но всё-таки наполненное истинным благородством.
– Я купаюсь потому, что мне это нравится.
– Вряд ли? – несдержанно возразил я. – Пытаешься кому-то доказать, что способна совершить любой, даже самый нелепый поступок. Только никак не могу понять, зачем тебе всё это нужно?
– Никому и ничего не доказываю. Вот такая я крутая женщина! – заявила Галинка, не обратив внимания на мою грубость, порождённую неадекватной вспыльчивостью.
Она приветливо улыбнулась и более мягко произнесла:
– Только напрасно не надейся. Спасать меня в проруби тебе не придётся. Я отлично плаваю…
Галина мне больше чем нравилась. По-моему, я ещё сам не осознавал, как сильно успел её полюбить. Она выглядела серьёзной, стабильной и надёжной женщиной. Совсем не такой, как другие её сверстницы.
– Кто бы сомневался в том, что ты отлично плаваешь? – отрешённо заметил я. – Но вообще-то, с тобой необходимо вести себя осторожно. Ты и впрямь крутая женщина! Не дай бог, сделаю, что-нибудь не так…
– Да перестань, – усмехнулась она. – Я слишком доверчивая и по этой причине очень часто страдаю. Но как бы жизнь меня не учила уму разуму, мне всё не впрок.
– Часто обманывают?
– Может не так и часто, но я действительно чересчур доверчивая. Несмотря на всевозможные неурядицы, всё равно продолжаю верить людям. Вот уж такая я простофиля…
Её слова подтолкнули меня к решительным действиям.
– Галочка! – подойдя к ней как можно ближе, смущённо произнёс я. – Не знаю, сможешь ли ты меня правильно понять и простить, но я должен сейчас уйти…
Мне показалось странным, но она продолжала смотреть на меня с обаятельной улыбкой. Во всяком случае, я ожидал другой реакции. Мне почему-то казалось, что Галине сделает обиженный вид и обязательно начнёт меня в чём-нибудь укорять.
– Главное, чтобы твоё желание уйти, было продиктовано сердцем, а не гипертрофированными мыслями, – спокойным тоном, выдала она.
Я машинально подумал о том, что в наших с ней отношениях явно не хватает романтического безумия. К сожалению, я был не в том состоянии душевного подъёма, чтобы мог отважиться на какие-то сумасбродные глупости.
– Каждое утро, когда будешь вставать с постели, обязательно говори себе: – «Всё прекрасно! Я самая лучшая, самая восхитительная, самая обаятельная и самая желанная на всём белом свете!» – посоветовал я, тщетно пытаясь хоть как-то сгладить тягостный момент нашего расставания.
Я отлично понимал, что намереваясь покинуть Галину, поступаю наперекор собственным желаниям, и не сомневался, что уже вскоре буду непременно об этом сожалеть.
– Если ты хотел меня заинтриговать, то можешь не сомневаться, тебе это удалось, – отчуждённо сказала она.
Я вдруг почувствовал, что мне трудно оторвать от неё взгляд
– Ты на самом деле необыкновенная женщина! Очень красивая, добрая, обаятельная… – с трудом выговорил я. – Ты словно экзотичный, уникальный и странный цветок Австралийской Протеи, наперекор всем законам природы, случайно выросший на ромашковом поле. Ещё раз, прости и прощай…
Галина слегка пожала плечами, стараясь не выглядеть так, будто оправдывается:
– Я действительно всё прекрасно понимаю, – тихо произнесла она. – У нас ощутимая разница в возрасте…
Я опустил руки в накладные карманы осенней куртки, хотел вывернуть их наизнанку и показать, что неожиданно для себя самого стал абсолютно нищим, не способным подарить ей даже самый дешёвый букетик кустовой гвоздики, но вместо этого резко отвернулся и поспешно направился в противоположную сторону.
– Прости, Галочка! – с горечью пробормотал я. – Прости и прощай…
Я шёл вдоль неведомой мне улицы, совершенно не понимая, куда иду, а главное зачем. У меня было такое ощущение, что с каждым шагом я всё больше отдалялся от собственного счастья. Я чувствовал, что Галина ещё долго продолжала стоять на месте и смотреть мне в след, но у меня не хватило мужества оглянуться назад.
– Прощай, Галочка! – повторил я, но тут же добавил: – Вернее, до свиданья! Я обязательно к тебе вернусь…
Я надеялся, что рано или поздно, но смогу добиться не только её истинного расположения, но и её глубокого уважения. Впрочем, я не мог не понимать, что такая изумительная женщина, не сможет долгое время оставаться в одиночестве. У неё обязательно должно быть бессчётное количество поклонников. Я не сомневался, что в ближайшем будущем мне придётся приложить максимум усилий ради того, чтобы отодвинуть в сторону всех претендующих на неё мужчин. В данный период времени, я не мог поступить иначе. Я не хотел даже думать о том, что могу позволить себе хоть частично зависеть от женщины. В этом заключалась не только моя гордость, но и было скрыто моё самоуважение. Я не могу сказать, чтобы город Зверево мне не понравился. Более того, я был от него в неописуемом восторге! Просто я не хотел выглядеть чёрным вороном в стае белоснежных лебедей. Вернее, у меня не было ни малейшего желания находиться в гостях у столь очаровательной прекрасной женщины на правах иждивенца. Лишившись своего портмоне, я не потерял чувство элементарной порядочности. Не скрою, возможно, было бы гораздо благоразумнее рассказать о досадном происшествии Галине, но, к сожалению, мною руководили эгоистичные понятия о чести, долге и совести.